- Как поздновато и для таких формальностей, сага. Мое имя, как тебе хорошо известно, Бенедикт.
- Чудно. Ступай на палубу, Бенедикт, пока твой хороший друг Нунцио в поисках тебя не явился сюда. Я не одета для компании.
Не дожидаясь ответа, она быстро прошла в ванную и захлопнула за собой дверь. Когда пятнадцатью минутами позже она возвратилась, единственным напоминанием о нем были два бокала шампанского и полупустая бутылка.
Патриция с любопытством изучала ее лицо.
- Похоже, ты затрудняешься с ответом на мой вопрос, Касс, - вкрадчиво сказала она, - поэтому позволь мне переформулировать его. Ты спровоцировала Бенедикта?
- Если и так, - поежилась Касси, - то ненамеренно. Я не ожидала, что мы закончим сексом, и если быть честной, то не думаю, что и он предполагал такое.
- Ясно, нет. Иначе один из вас позаботился бы о предохранении. И тогда перед тобой не стояла бы нынешняя дилемма. - Патриция сочувственно оглядела ее. - Как думаешь, сумеешь со временем полюбить его?
- Возможно.
- Значит, ты не против?
- Нет, - ответила Касси. - Я просто боюсь этого.
- Почему же?
- Порой он бывает просто невыносим - требует безусловного подчинения. Из тех мужчин, что готовы тащить тебя за волосы туда, куда считают нужным, он, мол, умный, а прочие дураки.
- То есть на пятьдесят один процент - отличный парень, а на сорок девять - тиран. Что ж, никто не идеален, Касси. И я не могу представить, что ты будешь слепо подчиняться дурацким требованиям и позволишь вить из себя веревки. Так что за тебя я не волнуюсь.
- Ага, а я волнуюсь, потому что не хочу влюбиться в мужчину, который никогда не полюбит меня. И не желаю себе и своему ребенку горя, которое пришлось на долю моей матери, когда отец решил, что достаточно уже побыл семейным человеком.
- Несправедливо авансом наделять Бенедикта грехами твоего отца. Он заслуживает, чтобы его судили, исходя из его собственных поступков.
- Знаю, вот почему я согласилась опять увидеться с ним и проанализировать имеющиеся шансы.
- Тогда не буду тебя задерживать. Уже почти полдень, а тебе не мешает чуть подкраситься.
Бледность делает некоторых женщин интереснее, но тебе она не к лицу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Касси действительно плохо выглядела. Не зная, что Бенедикт наблюдает за ней из холла, она вышла из лифта и остановилась у зеркальной стены, рассматривая свое отражение. Не удовлетворенная увиденным, молодая женщина провела рукой по коротким белокурым волосам, пощипала щеки, чтобы к ним прилила кровь, и перевязала заново малиновый шарфик на шее.
Как будто таких ухищрений достаточно, чтобы скрыть залегшие под глазами тени или бледность, хорошо заметную даже под слоем искусно наложенного макияжа.
- О, ты здесь! - воскликнула она нервно, когда, шагнув ей наперерез, он извлек ее из людского потока, направляющегося в закусочную. - Давно ждешь?
- Достаточно для того, чтобы убедиться предложенное место совершенно не подходит для беседы. - Он взял ее за локоть и повел через массивные входные двери здания на улицу. - Мы поедим в парке. Мне сказали, что он в пяти минутах ходьбы отсюда.
- В парке негде поесть, - возразила Касси, едва поспевая за ним.
- Тут рядом есть магазинчик. Зайдем туда и купим что-нибудь для небольшого пикника.
- У меня нет для этого времени. Полчаса - все, чем я располагаю.
- Добавь еще немного, Кассандра, - сухо сказал Бенедикт. - Полчаса недостаточно.
Она выдернула локоть и возмущенно воззрилась на него.
- Мне не о чем разговаривать с тиранами.
- Я редко нахожу нужным отдавать приказы и делаю это только при острой необходимости. Но когда женщина не желает пользоваться данным ей от природы здравым смыслом и поступает себе во вред, как в данном случае, не вижу другого выхода. - Он снова завладел ее рукой и чуть не силой повел в сторону продуктового магазина. - Что ты хочешь заказать - кроме моей головы на блюде?
- Ничего, - огрызнулась Касси, сжимая губы в жесткую линию и упрямо не желая рассматривать представленные на витрине образцы готовой еды. Я не голодна.
- Тогда я выберу за нас обоих.
- Почему такое заявление ничуть меня не удивляет?
- Кто-то должен удостовериться, что ты подобающих образом заботишься о своем здоровье, сказал Бенедикт, - а кто заинтересован в нем больше меня?
Она вздохнула и закатила глаза.
- Тогда пошевеливайся, ладно? Целого дня я провести с тобой не могу, а у нас есть более важные проблемы, чем выяснять, предпочитаешь ты баранину или свинину.
И немедленно, словно одно упоминание о еде вызвало бурю протеста в ее желудке, Касси побледнела и поспешила сесть в тени одного из зонтиков над столиками.
Поглядывая на нее, чтобы не сбежала, он купил холодные поджаренные цыплячьи грудки, крекеры, небольшой кусок мягкого сыра, немного бледно-зеленого винограда и две бутылки минеральной воды.
- Если хочешь, можем поесть здесь, - предложил он, подсаживаясь к ней за столик.
Она отрицательно качнула головой.
- Нет. Лучше посидим в парке. - Сглотнула, отерла платком с верхней губы капельки пота и махнула рукой в сторона магазина. - Пахнет тут… все, связанное с едой.., невыносимо сейчас.
- Я понимаю. Прогуляемся или поймать такси?
- Пошли, и чем скорее, тем лучше! - Она указала на аллею, пролегающую между двумя комплексами зданий. - Мы тут можем срезать путь.
Он положил руку ей на спину, пока они дожидались просвета в бесконечной череде машин, чтобы перейти улицу, и не мог не отметить, что она не только плохо выглядит, но и сильно исхудала за последние два месяца. Руки и ноги потеряли прежнюю приятную округлость, бедра уже не изгибались так выпукло, даже щеки опали.
Остались кожа да кости, хрупкость на грани ломкости. Красивая, несмотря ни на что - она относилась к типу, который сохраняет красоту даже в старости. Но не было в ней цветения, того внутреннего сияния, наблюдаемого им в его сестре, когда та была беременной. Кассандра выглядела просто больной.
- Все тошнит? - спросил он, когда они подошли к прогалине, где виднелся маленький водопад, рассыпающий переливавшиеся на солнце брызги в пруд.
- Нет, - раздраженно ответила Касси. - Перестань суетиться! И не смотри на меня, как будто я через секунду упаду мертвой к твоим ногам.
Но ее бравада его не обманула. Она чахла на глазах, и он уже сожалел, что не прислушался к ее просьбе не покидать здание офиса.
- Присядь, - предложил Бенедикт, расстилая свой пиджак на траве.
На сей раз она не возражала. С видимым облегчением уселась, поджав под себя ноги, и взяла бутылку воды, которую он достал из корзинки с провизией для пикника.
- Спасибо. Ты очень любезен.
- Я очень озабочен, Кассандра. Ты такая бледная, такая худая. Что говорит твой доктор по этому поводу?
- Ты хочешь сказать, что еще не был у него этим утром, чтобы лично задать свои вопросы?
- Как я смог бы? Ты отказалась назвать мне его имя.
На ее щеках загорелись два красных пятна, подчеркивающие общую бледность лица.
- Я не в настроении выслушивать твои байки, Бенедикт.
- Что за байки? - спросил он, подавляя гнев от ее резкости. - Я не лгу.
- Как ты можешь изображать здесь жуткую обиду, если мы оба знаем, что ты поставил себе целью выяснить, кто мой врач, и что опять же мы оба знаем, каким образом ты выполнил свое намерение?
- Я не имею ни малейшего представления, о чем ты толкуешь, - жестко заявил он. - И такого тона терпеть не намерен.
- Ой, да ради бога! - Она метнула на него взгляд из-под ресниц. - Прекрати паясничать! Ты переигрываешь, да и опоздал лет на двадцать с ролью оскорбленной невинности.
- Мне тридцать четыре, Кассандра, и да, действительно, я знаю мир. Но читать мысли пока не научился. Так что, повторяю, я не знаю, в чем ты меня обвиняешь. Просвети меня, пожалуйста, пока я не вышел из терпения.
- Ты неплохо похозяйничал вчера у меня на кухне.
- Да, правда. И объяснил, почему. Я пытался освободить тебя от необходимости самой убираться. Я не подхожу под твои стандарты ведения хозяйства?
- Великолепно подходишь! - едко заметила она. - Женой ты стал бы великолепной, думаю, и подглядывать в замочную скважину получится замечательно.
Он никогда не мог предположить, что хрупкая женщина может так его разозлить, тем не менее он просто закипел от злости.
- Ты так погрязла в мещанских предрассудках, что выполнение твоей работы по дому, даже если ты больна, считаешь унизительным для мужчины? В таком случае мы оба глубоко заблуждались, Кассандра, потому что я почитал тебя за умную женщину, а ты, видимо, держишь меня за дурака.
К ее чести, она почувствовала себя пристыженной.
- Извини. Мне не следовало говорить глупости про жену. Но относительно способностей к шпионажу, тут слова остаются в силе.
- Но почему?
- Ты нашел мой еженедельник.
- Да, - признал он. - Это преступление?
- Ты заглянул в него, разыскивая информацию, которая тебя не касалась.
- Осторожней, - предостерег он ее. И по растерянности в ее глазах понял, что она уловила холод тона. - Поскольку ты носишь моего ребенка, я иду на некоторые уступки, но ты ступаешь на опасную почву, ставя под сомнение мою порядочность и продолжая бросать мне в лицо обвинения.
Не заводи меня слишком далеко, mia bella gestante. Последствия тебе могут не понравиться.
В ее глубоких темно-синих глазах отразилось подозрение.
- Что еще за gestante?
- Беременная женщина. А ты что подумала?
- Поскольку я оскорбляю тебя, у тебя мог появиться соблазн отплатить мне той же монетой.
- Нет, Кассандра. У меня есть другие способы успокоиться.
- Уверена, что есть, - сказала она, - но мы уклонились от темы. Если ты не рылся в поисках информации прошлой ночью, то что делала твоя визитная карточка под столом, где лежал еженедельник?
- Я собирался уйти, не прощаясь. Ты долго не возвращалась. Вот я и предположил - возможно, слабость стала настолько сильной, что ты решила лечь в постель. Я вынул визитку, хотел написать, что позвоню тебе сегодня, но тут обнаружил, что забыл ручку в машине. На столе я увидел карандаш и уже хотел им воспользоваться, когда услышал, что ты в гостиной. Забыв о визитке, я бросился готовить тебе чай и тосты. Карточка осталась валяться на полу, я просто забыл о ней, раз появилась возможность поговорить с тобой лично. Что тут такого ужасного?
Касси обирала прилипшие к пиджаку травинки с таким виноватым видом, что его возмущение пошло на спад.
- Ничего, - проговорила она наконец. - Кроме того, что я оказалась совершеннейшей идиоткой.
В последнее время со мной такое частенько случается.
- Сейчас у тебя испытание на прочность, утешил он. Почему он так болезненно реагирует на все, с ней связанное? Она уверенна в себе, способна добиваться успеха, женщина многих талантов и большого обаяния. Тем не менее он испытывает потребность заботиться о ней. Или так на него действует то обстоятельство, что она носит его ребенка? Трудно сказать. Мать невозможно отделить от младенца. И так будет всегда.
Касси подняла на него глаза.
- Ты тоже. Неделю назад я бы ни за что не поверила, что ты можешь предложить мне выйти за тебя замуж.
- Да, правда, - подтвердил он. - Неделю назад многое занимало мои мысли, но о браке я не думал.
- Вот видишь! Именно поэтому идея пожениться для нас - неверная в корне. Мы даже любовниками настоящими не были или друзьями, к примеру. Просто знакомые.
- Но кроме того, мы взрослые люди и должны отвечать за свои поступки. Ребенок не виноват в легкомыслии родителей. Проблема создана нами, так попытаемся же разрешить ее с честью.
- Ну да, все просто, как один плюс один равно два. Но тут не простая арифметика.
Бенедикт улыбнулся.
- Конечно, нет. В данном случае один плюс один равно трем - разве что ты не вынашиваешь близнецов.
- Даже думать не смей! Мне не до шуток.
- Но и трагедии делать из этого не стоит. Посмотри на меня, Кассандра. Я так неприятен тебе?
Вызываю отвращение? А мои поцелуи, прикосновения тебе омерзительны?
Он увидел, как она быстро отвела глаза.
- Нет, - неохотно признала она. - Иначе я никогда не согласилась бы на секс.
- Значит, искра между нами все-таки существует, сага. И при должном усердии мы раздуем ее в пламя.
- Но ,это не просто! Нужно гораздо больше, чем одна ночь секса, чтобы заложить надежную базу для брака.
- Ты недооцениваешь мое упорство, - сказал он ей. - Когда я вижу цель, ничто не может остановить меня на пути ее достижения.
- Я должна бы быть польщена, если бы этой целью была я. Но мы оба знаем, что дело в другом. Если бы не моя беременность, ты никогда бы не сделал мне предложение.
- Ты так уверена?
- Да, несомненно! Не надо притворяться.
- Очень хорошо, не будем притворяться. Наоборот, будем предельно честны друг с другом.
Вот как я вижу ситуацию. - Он поймал кисти ее рук в свои руки. - Мне кажется, ты прекрасна душой и телом. Восхищаюсь силой твоего духа, уверенностью, с которой ты идешь по жизни. Мы сексуально совместимы. А это совсем неплохо для двоих, пытающихся заключить пожизненный союз, верно?
- Должно быть, так, но…
Он сжал ее пальцы, притянул ближе к себе.
- Кроме того, я верю в святость брака и семьи, почитаю их самыми большими жизненными ценностями. Хотя мое превращение в мужа и отца происходит раньше, чем планировалось, я не чувствую отвращения ни к тому, ни к другому. Я буду уважать тебя как свою жену и гордиться тобой как матерью своего ребенка. Обеспечу материальный комфорт и эмоциональную поддержку. - Он откинулся назад в ожидании ответа. - Все, я кончил. Теперь твоя очередь.
- Ox, - потерянно прошептала она. - Я не знаю, что сказать.
- Ты можешь сказать, что не веришь мне.
- Но я верю, - ответила она уныло. - Полбеды в этом.
- В этом полпобеды, Кассандра. Если ты действительно уже доверяешь мне в столь важных вещах, то брак сблизит нас еще больше.
- Ты говоришь с такой уверенностью.
- Уверенность происходит от внутренней убежденности.
- Но мы почти ничего не знаем друг о друге.
- У нас вся жизнь впереди, чтобы наверстать упущенное. Хороший брак не есть нечто статичное. Он предоставляет неисчислимые возможности для совершенствования.
- Тут я согласна с тобой, но как быть с местом проживания? Мой бизнес тут, на Западном побережье, а твой в Нью-Йорке.
- Только из-за его большей близости к Европе и чуть большего удобства. Но при наличии жены и ребенка мои приоритеты сместятся. Мир, в сущности, так мал. Восточное побережье, Западное побережье, какая разница?
- Ты переедешь сюда, только для того, чтобы быть со мной?
- Да, потому что для тебя это важно. И надеюсь, в обратной ситуации ты поступила бы так же. В противном случае что толку от такого брака для нас самих и нашего ребенка?
- Ох, Бенедикт, - вздохнула она, облокачиваясь о его плечо. - Ты делаешь для меня отказ практически невозможным.
- Значит, мы поженимся? Это твой ответ?
Трепет прошел по телу молодой женщины, вызвав у него образ бабочки, попавшей в паутину.
- Почему нет? - прошептала она едва слышно. Что мы теряем?
Бенедикт надеялся на больший энтузиазм. Не в его характере было делать что-то наполовину. Он не выносил людей, не способных или не желающих смотреть в лицо обстоятельствам и видеть последствия своих поступков. По крайней мере она уже не отвергает всякую его попытку сдвинуться с мертвой точки. Поэтому, рассудив, что надо радоваться даже малейшему успеху, он ответил:
- Ничего, Кассандра. Зато можем многое приобрести. Закусим пока?
- Давай.
Встав на колени, она начала вынимать еду.
- Как скоро мы сможем это сделать, я имею в виду пожениться?
- Хватит тебе недели, чтобы купить платье, заказать цветы и разослать приглашения?
Впервые после того, как ему стало известно о ее беременности, она расхохоталась.
- Как по-мужски наивно это звучит! Такие вещи занимают месяцы, Бенедикт. Но в данном случае подобный вопрос не стоит. Мне не надо свадебного платья, моря цветов и толпы гостей. Сокращенная по максимуму церемония в мэрии, пара свидетелей - этого довольно.
- Значит, ты хочешь ограничиться формальностями, лишая себя романтических прикрас, дорогих сердцу женщины?
- Учитывая обстоятельства, да.
- Тогда как насчет медового месяца в Италии в качестве компенсации?
- Медового месяца также не требуется.
Охваченный нарастающим раздражением, Бенедикт чуть было не сказал ей, что если она и к браку собирается отнестись с той же прохладцей, что и к церемонии бракосочетании, то ничего хорошего из этого не выйдет. Но, напомнив себе, что должен относится к ней как можно бережнее, он попытался радоваться за двоих.
- Судя по твоему внешнему виду, отдых тебе не повредит. Кроме того, так уж вышло, что по делам семейного бизнеса мне необходимо ненадолго съездить домой в Калабрию…
Отщипывая кусочек куриного мяса, она спросила:
- Где это? Прости мое невежество, но я никогда не была в Италии, так что имею о ней самое поверхностное представление. Рим или Милан я на карте еще отыщу, но Калабрию…
- Она находится на самом кончике сапога, через пролив Мессина от Сицилии.
Она стушевалась.
- Но ведь Сицилия - оплот итальянской мафии?
- Ты слишком много смотришь телевизор, Кассандра, - спокойно парировал он. - У меня прекрасный загородный дом на Сицилии, и мафия никогда ко мне не заглядывала.
Она задумчиво крошила печенье.
- Уверена, что когда-нибудь я с удовольствием туда съезжу. Но не сейчас. Тебе совершенно не обязательно тащить меня с собой, если ты собираешься заниматься семейными делами. Почему бы нам не отложить бракосочетание, пока ты не вернешься в Штаты?
- И оставить тебя, беременную, одну? Не пойдет. Уверен, что прекрасно справлюсь с делами и все равно смогу выкроить время для тебя.
- Но я не знаю, разрешат ли мне вообще путешествовать. Мой доктор может этого не одобрить.
- В таком случае обсудим это с ним. Если он будет против, то я отложу поездку. - Но Касси явно никак не могла решиться. Бенедикту вспомнилось ее замечание, что она никогда раньше не была в Италии. - Чего ты боишься, сага? Лететь на самолете?
Она отрицательно помотала головой.
- Да нет. Просто первые недели беременности меня жутко вымотали.
- Тогда тебе будет полезно отдохнуть от работы. Калабрия прекрасна, Кассандра, сплошные пляжи, окруженные ласковым морем. Тебе не придется ничего делать. Моя мама и сестры окружат тебя заботой и вниманием.
- А отец? Он не будет возражать против объединения медового месяца с решением деловых проблем?
- Отец умер четыре года назад.
- Извини.
- Ничего, - ответил он. - Откуда тебе было знать.
- Вот что пугает меня больше всего. Ты выяснил некоторые подробности относительно меня.
Но я ничего не знаю ни о тебе, ни о членах твоей семьи, ну разве только то, что они выращивают какой-то экзотический цитрусовый - бергамот.
- Правильно. Следовательно, ты не так уж мало знаешь.