Мэдисон сидела на заднем сиденье. Хотя ей совсем не нравилась причина, побудившая ее приехать в Монтану, она не могла не восхищаться чудесным июньским днем и великолепием окружающей природы. Из окна машины виднелись Скалистые горы, луга были усеяны полевыми цветами. Мэдисон слышала о величественной красоте этого края, и теперь она сама убедилась, что это правда.
Они ехали по шоссе с двухсторонним движением. Она знала, что поблизости находится Йеллоустонский национальный парк, который ей хотелось посетить перед возвращением в Бостон.
Стоун наклонился через спинку сиденья и прошептал ей на ухо, что Даренго водит "додж даренго", потому что воображает, что Додж назвал автомобиль в его честь. Даренго, расслышавший объяснение Стоуна, довольно расхохотался, и Мэдисон почувствовала, что двоюродные братья очень близки.
- Так как долго вы собираетесь оставаться в Монтане после того, как встретитесь с матерью, Мэдисон? - спросил Стоун, оглядываясь на нее через плечо. Он понял, что красота, представшая перед ее глазами, произвела на нее глубокое впечатление. В самолете она сказала, что намеревается только поговорить с матерью и вернуться в Бостон, но он знал, что Монтана притягивает. И ему пришлось признаться себе, что Мэдисон тоже притягивает его.
Мэдисон отвернулась от окна и посмотрела на него.
- Теперь я уже ни в чем не уверена. Я собиралась уехать сразу после того, как поговорю с мамой, но, возможно, немного задержусь в этих местах. Здесь так красиво, - сказала она, бросив быстрый взгляд в окно, и добавила: - У меня редко бывает отпуск в летние месяцы. В это время я обычно даю частные уроки музыки, так что для меня это приятный отдых, хотя мне жаль, что он незапланированный.
На самом деле Стоуна не волновало, почему она в Монтане, он просто радовался, что Мэдисон здесь. Будет, конечно, хорошо, если мать и дочь уладят свои отношения, но ему казалось, что Мэдисон никогда не знала никого, кто мог бы отважиться на такой необычный поступок. У него было чувство, что она привыкла к жизни, в которой все предсказуемо и идет по плану.
Он улыбнулся про себя. Если это действительно так, ей понадобится время, чтобы привыкнуть к его семье, если она когда-нибудь встретится с ней. У его отца два брата, из которых только дядя Кори, самый младший, холостяк. Он никогда не был женат, тем не менее был как отец для одиннадцати племянников и одной племянницы.
Когда-то Кори уехал из Атланты, поступил в университет штата Монтана и влюбился в этот край. Как только он стал лесничим в Йеллоустонском национальном парке, он обосновался здесь навсегда. До ухода в отставку в прошлом году он в течение пяти лет был президентом Ассоциации лесничих национальных парков и приобрел значительные земельные угодья.
- Ну, если вы решите задержаться в Монтане, я с удовольствием покажу вам здешние красоты. Я проводил здесь много времени, когда ребенком гостил у дяди Кори, и хорошо знаю эту местность.
Мэдисон слегка улыбнулась.
- Спасибо. Возможно, я поймаю вас на слове, - сказала она. - Какой человек ваш дядя Кори? Даренго сказал, что ему можно доверять, но я пытаюсь понять, что заставило мою мать совершить совершенно несвойственный ей поступок.
Стоун искоса взглянул на Даренго и увидел, что губы двоюродного брата искривились в лукавой улыбке. Он был благодарен, что единственный раз у Даренго хватило порядочности воздержаться от комментариев. Разговоры о том, что дядя Кори может заставить даже первую леди перестать быть леди, не предназначались для ушей Мэдисон. Однако, если она начнет расспрашивать о Кори на ранчо "Серебряная стрела", ее с удовольствием просветят, потому что о его репутации в отношении женщин ходят легенды.
- Я думаю, что иногда случаются необъяснимые вещи, Мэдисон, и мне кажется, что происходящее между вашей матерью и дядей Кори - как раз такой случай. Его поведение так же необычно, как поведение вашей матери. Я знаю его всю жизнь - тридцать три года, - и он всегда был одиночкой. Дядя никогда не хотел жениться и проводил все время, когда не был занят в Йеллоустонском национальном парке, на своей горе. И у него всегда было жесткое правило.
Мэдисон удивилась:
- Какое же это правило?
- Женщины никогда не появятся на горе. Кроме его родственниц, там никогда не было ни одной особы женского пола. Должно быть, в вашей маме есть нечто такое, что заставило дядю нарушить свое правило. - Внезапно Стоуна осенило. - А не знали ли они друг друга раньше?
Мэдисон нахмурилась. Эта мысль уже приходила ей в голову, но она не представляла, как могло произойти что-либо подобное.
- Я думаю, что все возможно. Но мне непонятно, как это могло случиться, если только ваш дядя не приезжал в Бостон. Мои родители встречались, когда учились в старших классах школы, потом - в университете. Они поженились сразу после получения диплома. Я родилась через два года. - Она решила не упоминать о несчастливой супружеской жизни родителей.
- Возможно, есть другая причина, тихо произнес Стоун, искоса взглянув на Мэдисон.
Она посмотрела на него, щурясь от солнца, проникавшего в окно машины.
- И какая же это причина?
- Внезапное влечение.
Стоун заметил, как Мэдисон открыла рот, чтобы отвергнуть его предположение, но тут же закрыла его. Она должна признать, что такое вполне вероятно, потому что на самолете они оба испытали это чувство. Было бы нечестно отрицать такую возможность.
Она помолчала.
- Я уверена, что это вполне вероятно. Но неужели влечение может оказаться настолько сильным, чтобы превратить уравновешенного человека в импульсивного и неразумного?
Стоун рассмеялся.
- Поверьте мне, Мэдисон, я видел, как это происходит.
Когда-нибудь он докажет ей это, рассказав о своих двух братьях, которые недавно женились. Дейр и Торн были исполнены решимости не жениться, особенно в таком молодом возрасте. Но Стоуну было понятно, почему женился Дейр: Шелли была его настоящей любовью. Когда она вернулась в город после десятилетнего отсутствия вместе с сыном, о существовании которого Дейр даже не подозревал, стало понятно, что они снова воссоединятся и создадут дом для своего ребенка. Но не чувство долга побудило Дейра жениться. Он просто любил Шелли, и этим все сказано.
В женитьбе же Торна на Таре все было по-иному. Это как раз яркий пример того, что может сделать внезапное влечение, если не быть начеку.
- Ну, я не могу даже представить, что с моей матерью может произойти что-либо подобное, - горячо возразила Мэдисон, прервав размышления Стоуна. - У вашего дяди есть телефон на этой горе?
- Да.
- Тогда мне нужен номер. Я хочу позвонить маме и сказать, что я направляюсь к ней.
Даренго хмыкнул, нарушив молчание.
- С этим у вас может возникнуть проблема, - сказал он, не отводя глаз от дороги.
- Почему? - удивилась Мэдисон. - Телефонная линия неисправна?
- Нет, с ней все в порядке. Просто я пытался дозвониться до дяди, чтобы сообщить ему о приезде Стоуна, но он не подходит к телефону.
Мэдисон удивленно подняла темные брови.
- Не подходит к телефону? Но… вдруг что-то случилось с ними и они не могут подойти к телефону? Что, если…
- Что, если они не хотят, чтобы их беспокоили, Мэдисон? - предположил Стоун.
Когда-то ей нужно понять, что ее мать продлила пребывание в Монтане на две недели не потому, что ее заставили, а потому, что ей так захотелось. Стоун считал это наиболее вероятным объяснением. Его дядя не принуждал эту женщину оставаться у него; скорее всего, она сама хотела этого. Рано или поздно Мэдисон придется смириться с этим.
Она не ответила на его вопрос. Отвернувшись, Мэдисон смотрела в окно. Стоун глубоко вздохнул и повернулся на своем сиденье. По крайней мере он заставил ее призадуматься, и, возможно, сейчас это самое лучшее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Что, если мама действительно не хочет, чтобы ее беспокоили, как предположил Стоун?
Глядя на горы и пастбища, поросшие густой зеленой травой, Мэдисон беспрерывно задавала себе этот вопрос. Она вспоминала все, что знала о матери.
Они всегда были близки, но есть некоторые вещи, которыми мать не делится с дочерью, и Мэдисон была достаточно умна, чтобы понять это. Она никогда не думала о своей матери как о чувственной женщине. Для нее она была просто мамой, хотя Мэдисон всегда считала, что ее мать - очень красивая.
Слова Стоуна заставили ее взглянуть на мать другими глазами. Одно она знает точно: после смерти отца мать ни разу не проявила интереса к какому-либо мужчине. Обычно, когда Эбби Уинтерс появлялась на общественных мероприятиях или приемах, ее сопровождал Рон Кармайкл, вдовец, который был деловым партнером отца, или кто-нибудь из друзей семьи.
Несмотря на то что и Даренго, и Стоун тактично не указали на очевидное, она поняла, что между ее мамой и их дядей Кори роман.
Она также чувствовала, что двоюродные братья считают ее приезд излишним, особенно после того, как мать сообщила, что с ней все в порядке. Но она должна убедиться в этом сама. Ей нужно поговорить с матерью.
Мэдисон облизнула внезапно пересохшие губы. Когда Стоун заговорил о внезапном влечении, она прекрасно поняла, что он имеет в виду. С той минуты в самолете, когда она открыла глаза и увидела его взгляд, ее влечет к нему так, как никогда ни к кому не влекло. Каждый раз, когда он смотрит на нее бездонными темными глазами, ее охватывает странное чувство. Стоун притягивает ее. У нее замирает сердце от одной мысли, что она так интимно дотрагивалась до него. Вспомнив, в каком месте ее рука касалась его тела, Мэдисон почувствовала, что ее бросило в жар.
У нее вырвался глубокий вздох. Она в таком состоянии, что ей нужно как можно быстрее попасть в "Серебряную стрелу", устроиться и прийти в чувство. Она должна помнить, что ее приезд вызван только одной причиной: исчезновением матери. Стоун не имеет к ней никакого отношения.
- Вы с Даренго могли не утруждать себя, - заметила Мэдисон, глядя, как они ставят у кровати ее последнюю сумку. Братья настояли на том, что они сами помогут донести ее багаж.
Ранчо состояло из нескольких старых хижин, расположенных на некотором расстоянии от главного дома. Гай Джемисон, владелец, обещал показать ей ранчо, как только она устроится. Он также сказал, когда подадут обед, и добавил, что ждет сообщения от человека, который обещал быть ее проводником в горах.
Хижина, в которую поселили Мэдисон, пристроилась под купой деревьев и казалась более уединенной, чем остальные. Даренго попрощался с Мэдисон и ушел к своей машине.
Она огляделась вокруг, пытаясь не думать о Стоуне, который стоял посередине комнаты. Стараясь не смотреть на него, Мэдисон скользнула взглядом по убранству комнаты. Там были комод из мореного дуба, туалетный столик и две прикроватные тумбочки по обе стороны самой большой кровати, какую ей когда-либо приходилось видеть. Она была покрыта пестрым покрывалом и выглядела очень удобной. Мэдисон заметила, что и коврики на полу подобраны в тон занавескам.
- Не хотите ли поужинать с нами попозже?
Они встретились взглядами. Влечение, возникшее между ними, витало в воздухе, нагнетая напряжение и заставляя сердце Мэдисон лихорадочно биться. Следует ли ей согласиться? Он дал ей понять, что они не останутся наедине, так как с ними будет Даренго. А что, если его двоюродный брат не присоединится к ним? Должна ли она отклонить приглашение Стоуна из-за того, что он так возбуждает ее?
Мэдисон сделала глубокий вдох, решив быть откровенной со Стоуном, потому что она не могла отрицать то, что было очевидным.
- Единственная причина, почему я здесь, - это моя мать, Стоун, и, когда я решу этот вопрос, я подумаю, хочется ли мне извлечь из этой поездки что-нибудь и для себя. Возможно, что нет, и тогда я немедленно возвращусь в Бостон.
- Хорошо, - согласился он и медленно подошел к ней. - Если вы даете мне понять, что вам нужно время, чтобы разобраться, - прекрасно. Не спешите.
Ему тоже нужно время, чтобы разобраться в себе. Почему она возбуждает его так, как ни одна женщина, и почему сейчас он почти теряет рассудок от желания? Главное место в его жизни всегда занимало творчество. Он вживался в свои персонажи, чувствовал их страхи, конфликты и противоречия, переживал события, происходившие в их жизни, иногда такие, от которых кровь стыла в жилах. Когда он переносил на бумагу свои мысли, он отдавался этому процессу целиком, отгораживаясь от всех и вся. Его единственная цель заключалась в том, чтобы книги Рока Мейсона оправдывали ожидания читателей, и ему всегда удавалось это. Работая над книгой, Стоун не мог позволить себе тратить время на женщину. Теперь же у него возникло ощущение, что с Мэдисон Уинтерс ему придется понять и принять как неизбежное тот факт, что он хочет ее. Просто хочет.
- Можно дать вам некоторую пищу для размышлений? - тихо спросил он. Свет угасающего дня проникал в комнату через единственное окно, отбрасывая смутную тень на лицо Мэдисон и подчеркивая ее необычную красоту. Стоун собрался с духом, пытаясь обрести былую решимость, и понял, что в отношении этой женщины у него ее уже нет.
Мэдисон не отводила от него глаз. Какую пищу для размышлений он хочет ей дать? Какие-нибудь мудрые советы или что-то другое? Голова у нее пошла кругом. Господи, ей хочется, чтобы это было второе. Она долго смотрела на него, не зная, как ей вести себя, если ее тайное желание осуществится. Нельзя даже думать о физическом контакте, каким бы случайным он ни был, потому что они знакомы всего лишь один день.
- Да, вы можете дать мне пищу для размышлений, - тихо сказала она, собравшись с силами для того, что должно было произойти. Ей не пришлось долго ждать.
Стоун протянул руку и взял ее за подбородок, не оставив в ней сомнений относительно того, что он собирается сделать, и дав ей возможность остановить его, если у нее возникнет такое желание. Так как она не шевельнулась и ничего не сказала, а просто смотрела ему в глаза, Стоун наклонил к ней голову.
Их губы соприкоснулись. Мэдисон почувствовала жар его тела, когда Стоун коснулся ее бедром, притягивая к себе. Он положил руки ей на бедра, и страстное желание охватило ее. Она не была готова к неудержимому потоку чувств, захлестнувших ее, когда почувствовала нетерпение его языка. Ни один мужчина никогда не целовал ее так нежно и жадно, до невыносимой боли, стеснившей ей грудь.
И когда Стоун углубил поцелуй, Мэдисон была рада, что он крепче прижал ее к себе, потому что у нее подгибались колени. Она упивалась жаркой сладостью его рта, Стоун возносил ее к вершинам, на которых самообладанию, изысканности и благопристойности нет места. Их языки сплетались, дразня и призывая друг друга; чувства и эмоции, которых Мэдисон никогда не испытывала, обрушились на нее, затопляя чувственностью, о существовании которой она никогда не подозревала.
Когда Стоун наконец прервал поцелуй, у нее вырвался длинный, прерывистый вздох. Видя его напряженный взгляд, она поняла, что у них был не просто поцелуй. Между ними возникло понимание. То, что произошло, вероятно, не отличалось от чувств, которые испытали ее мать и дядя Стоуна.
Мгновенное влечение.
То, что неудержимо притягивает двух людей друг к другу и заставляет их совершать немыслимые поступки.
Мэдисон глубоко вздохнула и бессознательно облизнула губы, на которых остался влажный след его поцелуя. Стоун Уэстморленд - опасный мужчина. Опасный для ее здравого смысла.
- Я не думаю, Стоун, что наш совместный ужин сегодня - удачная мысль, - сказала Мэдисон, решив отклонить приглашение.
Как бы сильно ей ни хотелось получить сведения о матери и Кори Уэстморленде, ей необходимо побыть вдали от мужчины, который вызвал у нее странные и дотоле неизвестные чувства.
- Сначала я хочу устроиться и подумать кое о чем. Можем мы встретиться завтра? Скажем, до полудня? Я хотела бы попытаться сообщить маме, что я здесь.
Стоун выдержал ее взгляд.
- Прекрасно, Мэдисон. Просто попросите портье позвонить на ранчо Даренго. Они знают номер его телефона. Я с удовольствием приеду за вами.
- Хорошо.
Он пристально посмотрел на нее и, не сказав больше ни слова, повернулся и вышел.
Опершись руками о кухонный стол, Стоун поднялся и помог Даренго убрать посуду.
- Поверь, Стоун, я никогда не видел ничего более странного, чем дядя Кори, который вел себя как влюбленный двадцатилетний парень. И я не хочу говорить Мэдисон, что ее мать вела себя не лучше, хотя было видно, что она благовоспитанная женщина.
Стоун покачал головой.
- Мэдисон полна решимости узнать правду. Я уже дал ей пищу для размышлений, и она смирилась с тем, что у матери роман с нашим дядей, но ей все еще нужно понять - почему.
Даренго прислонился к столу и удивленно поднял брови.
- Что здесь непонятного? Похоть есть похоть.
Стоун возвел глаза вверх. Даренго не утруждал себя выбором выражений.
- Как ты не понимаешь? Ее мать такая воспитанная, образованная женщина - и вдруг похоть! Мэдисон не может понять этого.
Даренго ухмыльнулся.
- В таком случае я думаю, что тебе придется просветить ее. Кстати, если тебе понадобится моя помощь…
- Даже не думай об этом! - свирепо огрызнулся Стоун.
Даренго хохотнул.
- Да я просто пошутил! Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к городским девушкам - Несмотря на смех, в его словах прозвучала горечь.
К сожалению, Стоун знал это.
- Помочь тебе помыть посуду? - спросил он.
- Нет, для этого есть посудомоечная машина. Если хочешь, мы можем попытаться позвонить дяде Кори, но, поверь, это бесполезная трата времени. Ни он, ни его подружка не подходят к телефону. Я думаю, что они просто отключили его.
Все же Стоун решил попытаться. Несколько минут спустя он повесил трубку и удивленно покачал головой.
- Все-таки мать Мэдисон могла бы попытаться связаться с дочерью.
Даренго вопросительно посмотрел на него.
- Но, как я понял, она звонила ей. Разве по дороге Мэдисон не сказала, что мать сообщила: с ней все в порядке и она остается в Монтане на две недели?
- Это так, но она оставила сообщение на автоответчике. Мне кажется, что ей следовало поговорить непосредственно с Мэдисон, чтобы успокоить ее.
- А мне кажется, что Мэдисон сует нос в любовную жизнь своей матери потому, что у нее нет собственной. И я думаю, что вот тут-то тебе нужно вступить в игру.
Стоун скрестил руки на груди и увидел устремленный на него взгляд двоюродного брата.
- И что мне нужно сделать?
- Позволить леди вкусить такой жизни, - улыбнулся Даренго.
Стоун фыркнул. Только кто-нибудь вроде Даренго, у которого избитые представления о любви и браке, может так думать. Несмотря на то что у Стоуна не было намерения когда-либо жениться и обзаводиться семьей, в любовь он верил. Супружеская жизнь его родителей, счастливые браки Дилейни, Дейра и Торна зиждились на любви.
- Если ты не возражаешь, я хотел бы провести пару часов в твоей купальне, - обратился он к Даренго.
- Ну, конечно, о чем речь!
Спустя двадцать минут Стоун уже сидел в горячей воде. Значительную часть земли, принадлежавшей Даренго, занимали горячие природные источники, и сразу после постройки ранчо он устроил собственную купальню, в которой могли поместиться не менее пяти человек.