- Когда я звал тебя сюда за помощью, то и подумать не мог, что ты опять с ним свяжешься! - вопил Большой Джим, сверкая замутившимися от ярости карими глазами из-под очков в металлической оправе и запустив пухлую руку в свои редеющие песочного цвета волосы. - По правде говоря, я полагал, что в тебе больше здравомыслия. После того, как он…
- Оставил меня за десятитысячную взятку, которую ты же ему и положил в карман?
У ее отца хватило деликатности смутиться.
- Я думал, ты давно простила мне мою роль в этом неприятном деле, дорогая, - сказал он спустя минуту.
Она бросилась обнимать его.
- Я простила, папа. Простила. Тебя же заботили мои интересы. Но я не простила Дэвида… особенно за то, что он взял деньги. Тебе не стоит терять сон из-за того, что я осталась у него дома. Между нами не было близости. После того как он со мной так поступил, я бы не согласилась спать с ним, будь он даже последним мужчиной на свете.
По лицу отца, словно масло по блину, разлилось облегчение, хотя у нее и осталось престранное ощущение, что к его чувствам примешивалось еще что-то скрытое, чуть ли не укоры совести.
- Что ж, я рад слышать хотя бы это, - пробормотал он.
- Мне просто надо кое в чем разобраться… - добавила она, пытаясь найти какое-нибудь оправдание своему поведению, которое не могла толком объяснить даже себе.
Вроде бы успокоившись, отец вновь закипел обидой, когда она рассказала, что Дэвид предложил ей побеседовать с Полом и что она склоняется к тому, чтобы воспользоваться этим предложением.
- Он собирается незаметно склонить тебя к работе на стороне защиты, вот увидишь, - предрекал он, - а ведь я звал тебя для помощи, а не для того, чтобы мешать мне. Это словно повторение случая с Ленардом Наминга, когда вы с Дэвидом были на одной стороне, а я на другой. Ну ладно, не говори, что я тебя не предупреждал. Дэвиду Яззи известна только одна преданность - своим. Как только он добьется оправдания, он выбросит тебя, словно вчерашнюю газету.
То есть отец имел в виду, что Дэвид сделает все, чего бы это ни стоило, законно или нет, чтобы получить оправдательный приговор для своего соплеменника? Несмотря на либерализм Большого Джима, высоко превозносимый многими, когда десять лет назад он взял на работу Дэвида, глубоко в душе она всегда понимала, что ее отец не выносит мысли о зяте-навахо.
- Дэвид Яззи не сможет заставить меня сотрудничать с защитой без моего согласия, - настаивала она. - Но ты должен понять одно: я не буду помогать в обвинении Пола Наминга, если решу, что он невиновен. Я сказала Дэвиду, что ты думаешь так же… что истина для тебя важнее всего. По-моему, моя беседа с Полом может дать только положительные результаты. Виновен он или нет, я могла бы узнать что-нибудь новое.
В конце концов Кирин отец с ворчанием дал согласие. Вскоре он уехал на работу. А она, оставшись в доме одна, поскольку экономка отправилась в город за продуктами, решила принять душ.
Ее блаженство было внезапно нарушено телефонной трелью. Оставляя на коврике в ванной мокрые следы, Кира успела схватить трубку на третьем звонке.
- Привет! - загудел в ухо голос Дэвида. - Я вышел на след мальчика, в день убийства позвавшего Пола на помощь своему приятелю. По словам моего друга, который там преподает, он учится в благотворительной католической школе неподалеку от Каенты. Ты не хотела бы пообедать, встретиться с Полом, а потом съездить со мной в школу?
Все еще роняя капли воды, Кира туже затянула на теле прихваченное из ванной полотенце. Дэвид не давал ей передышки.
- Думаю, должен тебя предупредить, - добавил он, когда она ничего не ответила. - Поездка довольно дальняя. И мне не хотелось бы торопиться с возвращением, если появится возможность поговорить и с другими мальчишками.
Это прозвучало так, словно прогулка, которую он предлагал, могла обернуться еще одним ночным приключением. Если она согласится поехать и опять не вернется вечером, ее отца хватит удар.
На другой чаше весов было удовольствие, которое она испытывала, слушая голос Дэвида. Его предложение вместе проверить след, на который он напал, словно бальзамом пролилось на все раны в ее душе, по прежнему рвавшейся ему навстречу.
Ты сумасшедшая, если снова влюбишься в него, предупредила она себя. Твой отец прав… все это внимание с его стороны может оказаться лишь планом, призванным подорвать позиции обвинения.
Ей не хотелось в это верить. Та Кира, которая поклялась утверждать справедливость, грызла удила, в то время как отвергнутая девушка, которой она когда-то была, молила о возможности побыть в его обществе достаточно времени, чтобы добиться от него извинения. Разговор, состоявшийся у нее с отцом, особенно ощущение укоров совести, которое она в нем уловила, подталкивали ее в том же направлении.
- Ну что? - спросил наконец Дэвид, поскольку она все еще не ответила на его вопрос.
- Забудь об обеде, - ответила она решительно. - Я перекушу бутербродом здесь. Встретимся около часу дня. А дальше решим по обстоятельствам.
Она не особенно удивилась, когда в результате разговора с Полом Наминга не выяснилось ничего нового. Она рассудила, что если фельдшер невиновен, то ему, скорее всего, просто больше нечего рассказывать, в то время как человек, знающий за собой вину, нагнал бы тумана ложной информации. Немного осунувшийся от нескольких недель жизни за решеткой и раздумий о предстоящем тяжелом испытании, Пол в остальном казался таким, каким она и считала его, - честным, тихим человеком, для которого на первом месте были жена и семимесячный сынишка.
Хотя у нее не было никаких доказательств, после допроса Кира вышла почти убежденная в невиновности Пола. Если Дэвид добивался этого результата, то он его получил, подумала она. Несмотря на то, что я говорила отцу, я уже готова перейти на другую сторону, если мы найдем хотя бы малейшее подкрепляющее доказательство.
Ей пришло в голову, что если им придется провести ночь в резервации, то и для Большого Джима, и для Дэвида лучше, если это будет выглядеть случайностью.
- Послушай, - сказала она Дэвиду, когда они вышли из камеры. - Я доеду на "чероки" до торгового поста у Серой горы. Встретимся там, договорились?
Дэвид оценивающе поглядел на нее, чуть склонив голову набок.
- Как тебе удобнее, - ответил он через минуту. - Решим по обстоятельствам, как ты и предлагала.
Глава шестая
Пока Кира парковала "чероки" рядом с пикапом Дэвида у торгового поста у Серой горы с примыкавшим к нему маленьким почтовым отделением, поднялся сильный ветер.
- Забирайся быстрее! Вот-вот нагрянет "пыльный дьявол", - предупредил Дэвид, открывая дверцу со стороны пассажирского сиденья.
Прихватив свою большую сумку и закрыв автоматические замки на "чероки", спустя мгновение она уже сидела рядом с ним. Их колени на секунду соприкоснулись, когда она захлопывала дверь, а он перекладывал ее сумку на заднее сиденье. Оба ощутили витавшую в воздухе зародившуюся возможность поцелуя.
Усилием воли Дэвиду удалось подавить свой порыв. Через несколько секунд налетел "пыльный дьявол" - небольшой смерч из гравия, песка и обломков веток, которые хоть и не нанесли бы серьезного вреда, но исцарапали бы ей лицо и руки, если бы она вовремя не нашла убежища. Окружив их, словно торнадо в миниатюре, он вихрем вился у самых окон, выбивая татуировку на металлическом покрытии пикапа.
Несколько секунд спустя смерч исчез, унеся с собой и часть напряжения, вызванного его атакой.
- Поехали, - пробормотал Дэвид, включая задний ход. - Нам предстоит дальний путь.
До Каенты было примерно сто миль. Они добрались туда около четырех часов пополудни.
Игравшие в футбол во дворе школы младшие школьники буквально застыли на месте, наблюдая, как Дэвид и Кира выходят из пикапа и направляются в кабинет администратора.
Директор школы отец Эндрю Уорд ожидал их.
- Проходите, проходите, - пригласил он, морща лицо в улыбке и снимая очки в металлической оправе. - Вам здесь всегда рады, мистер Яззи. Знаете, мы очень благодарны за спортивный инвентарь, который вы передали в дар школе в прошлом месяце, не говоря уже об учебниках по математике и истории…
Умоляющим жестом прервав предстоящий длинный перечень благодарностей, Дэвид представил Киру как своего "друга и коллегу".
- Насколько я понимаю, сестра Маргарет рассказала вам о цели нашего приезда, - произнес он, пододвигая стул Кире, прежде чем сесть самому.
- Да, конечно. - Сняв трубку с телефона на своем видавшем виды столе, директор школы набрал какой-то внутренний номер и произнес несколько слов. - Через минуту она подойдет вместе с Томом Цоси, - сказал директор. - Думаю, я должен предупредить вас… До сих пор мальчик отказывался вымолвить хоть слово о том происшествии. Или даже признать, что оно имело место.
Дэвид и Кира переглянулись. По дороге из Флагстаффа в школу он именно так и предсказывал.
Мгновение спустя появилась сестра Маргарет со своим подопечным. Худой и долговязый, в поношенных тренировочных брюках, с падавшими на лицо непослушными прядями жестких темных волос, Том Цоси сразу же признал Дэвида.
- А это кто? - спросил он, кивнув в сторону Киры.
Голос Дэвида звучал успокаивающе и без всякого осуждения:
- Друг, заинтересованный в справедливости, - ответил он. - Я представляю Пола Наминга, фельдшера из племени хопи, который участвовал в фестивале во Флагстаффе. Как ты, наверное, знаешь, он обвиняется в том, что зарезал другого танцора. У меня есть причины думать, что ты мог бы сообщить, как он провел определенный отрезок времени в тот день… чтобы подтвердить его алиби.
Во взгляде мальчика сверкнула воинственность.
- Чего ради я стану делать это… ради какого-то хопи? Моему дяде пришлось перевести овец на худшее пастбище, когда правительство расширило их земли. Да и не знаю я ничего.
Хотя Дэвид предпринял еще несколько попыток, терпеливо подчеркивая, что без свидетельских показаний Тома невиновный человек может провести несколько лет в тюрьме, где попадет в руки убийц и извращенцев, ответ был прежним. Мальчик не искал Пола и не просил его о помощи. Они с друзьями выкурили несколько сигарет. И все. Нет, он не назовет адвокату их имен. Это значило бы предать их.
Наконец отец Уорд беспомощно пожал плечами.
- Мне очень неприятно признавать, что у некоторых наших учеников недостаточно развито чувство христианского и гражданского долга, - с сожалением произнес он.
Взглянув на него, сестра Маргарет шепнула что-то на ухо Дэвиду.
- Сестра предлагает, чтобы мы с Томом поговорили наедине во дворе у часовни, - сказал Дэвид. - Как мужчина с мужчиной.
Хотя директор явно не верил, что такой эксперимент принесет пользу, он легко дал свое согласие. Наблюдая из окна кабинета, как Дэвид бродит с дерзким мальчишкой между пыльных тополей и нескольких чахлых розовых кустов, посаженных возле глиняного фонтана, Кира заметила, что паренек вроде бы ведет себя уже не так непримиримо.
Судя по всему, Дэвиду удалось добиться от него некоторых ответов. Минут через двадцать Дэвид явно с выражением благодарности пожал мальчику руку. После нескольких слов признательности отцу Уорду и сестре Маргарет они были готовы к отъезду.
- Похоже, он рассказал тебе все, что ты хотел услышать, - сказала Кира, когда они вернулись к его пикапу. - Как тебе это удалось?
Дэвид посмотрел на нее.
- Я немного рассказал ему о Ленарде и о том, что случилось с ним за решеткой, - ответил он. - Сказал, что он не пострадал бы так жестоко, если бы в его защиту выступил свидетель. Обдумав все это и поборовшись с голосом совести, Том подтвердил рассказ Пола.
Она ничего не ответила, и какое-то время его сильные, красивые руки в нерешительности лежали на руле.
- Мальчик, потерявший сознание, - его хороший друг, - продолжил Дэвид наконец. - Он живет с бабушкой в отдаленном поселке между скалой Раф-Рок и каньоном Чайнл-Уош. Это довольно уединенное место. На последних милях дороги почти нет. И, уж конечно, у них отсутствует телефон. Мы не сможем предупредить их заранее.
Хотя через час должно было стемнеть, он надеялся, что она согласится поехать с ним.
- Чего же мы ждем? - спросила Кира.
С признательностью обняв ее, Дэвид завел двигатель. От этого объятия ей захотелось большего, но она приказала себе быть благоразумной.
К тому времени, когда они заметили струйку дыма, поднимавшуюся над хоганом Руби Нез, угнездившимся под хмурой горой, опустилась ночь. Чувствуя себя усталой и разбитой после мучительной проселочной дороги, по которой им пришлось добираться до места назначения, Кира не могла понять, почему Дэвид не выйдет из пикапа, не постучит или не крикнет, чтобы предупредить хозяйку об их прибытии.
- Когда живешь в месте, где такая тишина, то слышишь приближающихся гостей за много миль, - объяснил он, отвечая на ее молчаливый вопрос. - К тому же этикет навахо запрещает столь беспардонные поступки, как вторжение в чье-то жилище без приглашения. Руби Нез знает, что мы здесь. Если она захочет с нами встретиться, то даст нам знать.
После ожидания, длившегося, казалось, минут шесть или семь, а на самом деле всего две или три, на пороге хогана появилась худощавая седоволосая женщина с жидкими косами, кольцами закрепленными по обеим сторонам лица на традиционный для взрослых индейцев-навахо манер, и подала им знак.
Показав, чтобы Кира следовала за ним, Дэвид вышел из пикапа и направился к женщине.
- Простите наше вторжение, миссис Нез, - произнес он почтительно. - Меня зовут Дэвид Яззи, я адвокат Пола Наминга. Это мой друг Кира Мартин. Я думаю, что не ошибусь, предположив, что вы слышали об убийстве, случившемся на фестивале танцев во Флагстаффе?
Руби Нез кивнула, при этом на ее немолодом лице не отразилось ни единой эмоции.
- Мой внук Вилсон в доме, - сказала она. - Идите поговорите с ним.
Она знает, подумала Кира в изумлении, входя вслед за Дэвидом в однокомнатное жилище, согреваемое костром из хвороста и веток, устроенным посередине в углублении. Когда он сел, она опустилась рядом с ним на ворох одеял и скрестила ноги.
Спустя минуту из темноты появился тринадцатилетний Вилсон Нез, явно расстроенный тем, что его загнали в угол, и в то же время, без единого слова понявший, чего ждет от него бабушка. Видимо, врожденное уважение к старшим возобладало над страхом наказания за его поведение на фестивале во Флагстаффе и нежеланием ввязываться в историю. После первоначальной демонстрации нежелания разговаривать, заставившей ее неодобрительно нахмуриться, правда полилась ручьем. Кира записала основные пункты его свидетельских показаний в карманный блокнот.
Все случилось в точности так, как заявлял Пол Наминга. Вилсон, Том Цоси и несколько их приятелей нюхали клей, пытаясь "улететь", пока взрослые смотрели выступления танцоров. Внезапно у Вилсона закружилась голова, и он потерял сознание, ударившись головой о выступающий корень дерева. Когда он пришел в себя, то увидел фельдшера, склонившегося над ним.
- Он посоветовал тебе обратиться к врачу? Или зайти в травмпункт для обследования? - поинтересовался Дэвид.
Мальчик кивнул.
- Но ты этого, конечно, не сделал?
- Я не хотел неприятностей.
- Можешь хотя бы примерно сказать, когда Пол ушел от тебя?
- Не-а. У меня нет часов.
Без точного отчета о времени событий, подтверждающего рассказ Пола, невозможно его полностью реабилитировать. Это прекрасно понимали и Дэвид и Кира.
Между тем было уже 20.17. Они еще не ужинали. И находились за много миль от Флагстаффа, в одной из самых отдаленных точек резервации.
- У меня поблизости живут дальние родственники, у которых мы сможем поужинать и остаться на ночь, - предложил Дэвид, вставляя ключ зажигания, но не поворачивая его.
Кире не хотелось одалживаться у него или его родни. Однако оба они явно слишком устали, чтобы добираться обратно во Флагстафф.
- Если ты не против, я бы предпочла не утруждать твоих родственников, - сказала она, начиная думать о разочаровании и раздражении, с которыми ее отец, скорее всего, воспримет отчет об их дневной работе. - Ты не знаешь какое-нибудь место, где мы могли бы перекусить… и, может быть, снять две комнаты в мотеле на ночь?
Дэвид помолчал, обдумывая ее предложение.
- Есть довольно приличный мотель милях в сорока отсюда, - сказал он минуту спустя. - Когда я заезжал туда в последний раз, по соседству было кафе. Если оно работает допоздна, мы сможем там перекусить.
Не дождавшись ответа, он включил зажигание.
Пока машина подпрыгивала и виляла из стороны в сторону на неровной проселочной дороге, Кира унеслась мыслями в прошлое.
Она была глубоко подавлена, когда после вынесения приговора Ленарду Наминга Дэвид без единого слова исчез из ее жизни. Если бы не гнев, заглушивший причиненную предательством боль, она, пожалуй, бросила бы юридический факультет. Только настоящее мужество и энергия, а также почти маниакальная решимость доказать Дэвиду Яззи, что она прекрасно без него обойдется, помогли ей закончить учебу, причем с оценками достаточно впечатляющими, чтобы обеспечить ей место в федеральной прокуратуре штата.
И вот я снова с ним связалась, думала она. А зачем? Я обманываю себя, утверждая, что только ради того, чтобы помочь Полу и добиться его оправдания.
Пусть ее и преследует один и тот же эротический сон, но теперь она ни за что не выйдет за него замуж. И не хочет близости с ним. Она не может ему по-настоящему доверять, не получив от него извинений и объяснения его поступка.
Ее желудок уже начал недовольно ворчать к тому времени, когда они наконец добрались до мотеля, стоявшего по соседству с заправочной станцией и небольшим кафе, о котором говорил Дэвид. К ее ужасу, хотя в мотеле горела вывеска "Есть номера", старомодный призыв "Еда" на кафе уже погас. Двери и окна были плотно закрыты.
- Что будем делать? - обвиняющим тоном спросила Кира. - Я хочу есть.
Дэвид ругал себя, что не остановился купить что-нибудь поесть раньше, хотя у них было время. Или он мог настоять, чтобы они остановились у его родственников. Но теперь было уже поздно об этом думать. Быстро пересчитав машины, стоявшие перед несколькими однокомнатными бунгало мотеля, он понял, что им стоит поторопиться, если они хотят найти место, где можно приклонить голову.
- Наверное, нам лучше зарегистрироваться, пока не подъехал кто-нибудь еще и не захватил последние оставшиеся комнаты, - предложил он. - А потом я раздобуду нам что-нибудь перекусить и принесу содовой из автомата на заправке.
Ничего другого не оставалось. Выйдя из пикапа, Кира пошла за ним в мотель.
- Нам нужно две комнаты на ночь, если можно, - сказал Дэвид администратору, со скучающим видом жующему жирное, разогретое в микроволновой печи буррито и следившему за напряженным спортивным матчем на заснеженном экране древнего телевизора.
- Есть только одна, - ответил мужчина. - С двумя кроватями. Двадцать долларов за ночь. Я собираюсь закрываться. Так что соглашайтесь или уезжайте.
Взглянув на Киру, выразившую согласие слабым изумленным кивком, Дэвид заполнил бланк регистрации и протянул руку за ключом.