– Пусти, Сэм, – просила она, давая волю слезам.
– О Боже, помоги мне, – пробормотал Сэм.
И прежде, чем она успела его остановить, он посадил ее к себе на колени и поцелуями осушил ее слезы. Это его ошибка, из-за него получился весь этот кошмар, который мучит ее столько лет. И даже несмотря на то, что она сейчас сидит у него на коленях, все равно она осталась загадочной и непонятой до конца.
Ее руки свободны, если она оттолкнет его, он поймет ее: такие ошибки не прощают. Да он и сам себя не может простить. А она обняла его, спрятала свое лицо на его груди.
– Не надо ничего делать…
Она слышала свои слова и знала, как и Сэм, что это не просто колебание воздуха. Ее руки непроизвольно оказались под его рубашкой, заскользили по твердой мускулистой спине. Сама она откинула голову назад, подставляя свою шею для его поцелуев.
Ее возбуждение росло, она чувствовала, что стала реагировать на его прикосновения. Он был ей нужен, как вода для жаждущего, как воздух для всего живого. Она на мгновение застыла, поняв, какая правда за этим скрыта, он ей нужен… А Сэм медленно расстегивал пуговицы ее костюма, целуя каждый дюйм оголенного тела.
Чего же она испугалась? Не того ли, что только влюбленная женщина может себя так вести. Женщина, которой движет любовь?
Любовь. Это знание как током пронзило Абби, заставило вздрогнуть всем телом, а из ее горла вырвался крик. Она схватила руки Сэма и спрятала в них свое лицо.
– Что-то не так? Что? – Сэм был несколько напуган странным поведением Абби.
А она закрыла глаза. Как она могла ошибаться и принимать за простое физическое влечение прикосновение этих рук? И сейчас ей ничего не оставалось, как признать, что ее псевдоненависть, злоба – просто маска настоящих чувств, которые она вынуждена была скрывать от себя все эти годы. Но теперь у нее нет больше сил отрицать свои собственные чувства.
Все стало ясно, она его любит, а не ненавидит. Но он-то нет! И только ее глупое сердце хочет верить в обратное.
– Абби, пожалуйста, не плачь. Я не могу видеть твоих слез, мне невыносимо видеть твою боль…
Она слышала слова, которые говорил ей Сэм, чувствовала нежное прикосновение его пальцев, утирающих ее слезы. Но она была в шоке от своего собственного открытия, пока не почувствовала, как его губы встретились с ее губами.
Такой нежный поцелуй, который дарит волнующее возбуждение, – теперь она знает свои истинные чувства к нему, знает, как сильно ей хотелось бы его вернуть. Но увы, невозможно. С другой стороны, она женщина и знает, какое наслаждение можно получить и что за удовольствие она может подарить.
Это знание наполняет ее силой. И пусть это лишь крохи того чувства, которое она испытывает к нему. Главное, он с ней, и можно быть немного счастливее.
Она не может больше молчать и не говорить о своем желании и удовольствии, которое он ей дарит. Абби больше не безучастный игрок: ее руки жаждут прикоснуться к нему, вот ее пальцы осторожно скользнули под рубашку. И на свете нет такой силы, которая могла бы в этот момент оторвать их друг от друга.
Абби изо всех сил сдерживала себя, помогая Сэму расстаться с рубашкой, иначе на ней не осталось бы ни единой пуговицы. Снова и снова она повторяет, как сильно она хочет видеть его, ласкать, чувствовать. И знает, что говорит правду, по каким-то иррациональным законам природы понимает – это тот мужчина, который является воплощением всех ее сексуальных и романтических фантазий, которые стали вдруг реальностью. Ее тело на подсознательном уровне всегда знало эту правду, хотя разум отрицал. Вот почему никто не смог заменить Сэма за долгие годы разлуки, которые поглотило небытие.
Они стали опытнее, но по-прежнему беззащитны перед силой страсти, которая по воле судьбы навечно соединила их души. Абби оборвала поцелуй, не в силах больше вынести взгляда Сэма, в какое-то мгновение ей показалось, что тот прочтет все ее мысли, а для этого еще не пришло время. И Бог его знает, когда придет. Она не в силах справиться со своими чувствами. Сэм застонал, когда она поцеловала его сосок, ставший таким чувствительным под ее языком.
– Теперь ты знаешь, что я чувствую, когда ты то же проделываешь со мной. – И Абби продолжила исследовать его тело.
– А как насчет тебя? – спросил Сэм с придыханием. – Ты хоть представляешь, что я чувствую, когда ты меня так ласкаешь? Какие темные силы будишь во мне?
Она взглянула на него снизу вверх, понимая, что его слова относятся к ним обоим, и не успела его остановить. Сэм перехватил инициативу, и уже он возбуждал, дразнил и медленно вел к вершине экстаза своими поцелуями и ласками.
– Прости меня, прости за то, что не поверил тебе. Видит Бог, как я хотел и боялся. Вам столько пришлось вынести из-за меня. Прости, ради Бога.
Сэм поднял ее голову, и она воочию смогла убедиться, насколько искренне его чувство раскаянья за случившееся. И слезы, блестевшие на его ресницах, также потрясли ее, как и слова. Его чувства как эхо отразились в ее сердце. Повинуясь невольному порыву, она обняла его.
– У тебя были веские причины мне не верить, – сказала Абби, пытаясь поддержать его, и, пожалуй, в первый раз допустила возможность, что именно так все и было, и сама была потрясена своим поступком.
– Ни одна из причин не была достаточно веской, чтобы сомневаться в тебе или задавать глупые вопросы. Я должен был верить тебе, а не рушить нашу жизнь своими собственными руками.
– Но у тебя была стерилизация, – напомнила она ему, – поэтому ты считал, что я не могу от тебя забеременеть.
– Ты говоришь, как будто для тебя все решено. Я не смею просить у тебя прощения, так как сам не могу себе простить и забыть годы неразделенной боли, что лежат между нами. Я оказался слабым, моя же гордыня нас и погубила. Прости, если сможешь, прости.
Сэм встал перед ней на колени, уткнув голову ей в живот с покаянным видом. А Абби просто гладила его по голове. Но он не мог долго оставаться в таком положении, потихоньку стал покрывать поцелуями ее живот. А у нее не хватило сил сказать ему, что у них нет будущего, а еще одна такая близость, наполненная теплом их тел и душ, принесет им новую долю разочарований. Не смогла, потому что ее тело отвечало на его прикосновения и ласки.
Их тела наполнили друг друга, а нерешенный вопрос добавлял только горечь, как будто в последний раз они принадлежат себе и танцуют свой танец любви. В последний раз острее чувствуется нежность к партнеру, особая внимательность и предупредительность. Экстаз.
И вот новая волна подхватывает их, и они снова качаются на волнах любви, восходя более медленно, более изощренно к вершинам экстаза. Тело Абби подчиняется Сэму, унося их в страну блаженства.
Разморенные и удовлетворенные они лежат в постели. Абби чувствует восхитительное спокойствие и безопасность, лежа в его объятьях и, кажется, сейчас уснет. Голос Сэма возвращает ее к жизни:
– Еще немного, и мы оба уснем. А мне не хотелось бы, чтобы наша дочь нашла нас завтра утром в постели, особенно…
Абби, не дослушав его, перебила:
– Ты уходишь? Но… – И закрыла свой рот рукой.
На что она надеялась, чего ждала? Что он останется с ней и они всегда будут вместе, как будто ничего не случилось за эти двадцать два года, и они по-прежнему влюбленная пара?.. Злая ирония судьбы.
– Хочешь, чтобы я остался? – спросил Сэм без особой надежды.
Абби отрицательно покачала головой. Не хватало еще, чтобы он догадался, что она чувствует, пусть лучше по-прежнему считает их страсть проявлением физического влечения.
– Нет, конечно, нет, просто…
Она отвернулась от него и стала одеваться, неожиданно почувствовав сильный холод. Сэм последовал ее примеру и, уже одевшись, сказал:
– Знаешь, Абби, а, может быть, идея Кати не такая уж плохая… ну, чтобы мы поженились, если только…
– Зачем? Только из-за того, что это лучше будет смотреться на свадебном приглашении? – спросила Абби, пытаясь за маской безразличия спрятать свою боль и слезы.
– Это, по-твоему, единственная причина? – спросил Сэм.
– Ну, может быть, жизнь Кати и мамы Стюарта станет проще после такого события, – усмехнулась Абби. – Сожалею, Сэм, для меня выйти замуж будет означать одно, что ко мне вернулась любовь, все забыто… – Она споткнулась на слове, не в силах продолжать.
– Я все слышал, Абби, – печально сказал Сэм. – Не беспокойся, я все понял. Ты никогда не захочешь выйти за меня замуж и зачеркнуть то, что было. Правильно?
– Вот именно. Я хорошо усвоила несколько трудных уроков жизни. Но я взрослая женщина, знаю потребности моего тела, желание почувствовать жизнь во всех ее проявлениях. Именно это завело тебя сюда, и больше нет никаких причин оставаться здесь. – Немного помолчав, она добавила: – До завтра. Возможно…
Он не дослушал того, что она хотела сказать, развернулся и пошел к двери, уже на пороге только и сказал:
– Ради Кати оставим все как есть, а после ее свадьбы со Стюартом наши пути разойдутся.
И ушел.
Она стояла и слушала затихающий шум мотора. Сэм уехал. А сама в уме прокручивала те слова, которые могла бы ему сказать. Назвать дюжину-другую причин, по которым ему необходимо остаться.
А в результате пустая кровать и вновь подушка, мокрая от бессильных слез. Ничто не может изменить их отношения. Он не принадлежит ей, несмотря на то, что они любили друг друга. Между ними пропасть, преодолеть которую никто не в силах.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Абби вздохнула. Сегодня вечером они с Сэмом должны идти на вечеринку, которую затеяла мать Стюарта. Она совершенно не хотела никаких шумных сборищ, но расстраивать Кати хотелось еще меньше.
Абби попыталась обратить в шутку сцену, которую застала ее дочь, но та замахала руками:
– Да брось ты оправдываться! Вы опять вместе, и это чудесно! Вам о стольком нужно поговорить, что неудивительно, что дня не хватает! – Кати смутилась, неловко чмокнула мать в щеку и убежала.
– Кошмар! Как неудобно получилось!
Сэм в отличие от Абби воплощал собой олимпийское спокойствие.
– Ну что ты дергаешься? Она большая девочка, нового ничего не увидела, ну смутилась, и что? А кто бы не смутился? В конце концов, не каждый день видишь, как любят друг друга собственные родители. Но, уверяю тебя, нам нечего стыдиться! Видеть своих родителей в таком положении – это для любого ребенка эмоциональное испытание, тем более для Кати, ведь она никогда не сталкивалась ни с чем подобным.
– Это в наши-то дни? – возразила Абби.
– Даже в наши дни, – безапелляционно подтвердил Сэм.
– Но она не выглядела смущенной в то утро, когда застала нас в постели, – сочла нужным напомнить Абби.
– Нет, просто она была рада, что мы снова вместе. Ты не волнуйся, – посоветовал он Абби. – Она очень чуткая и восприимчивая девочка, со временем разберется в своих чувствах, ну, а пока пусть верит в свою идею.
– Пожалуй, она права, – как бы про себя произнесла Абби. – Я не должна была допустить… Не тогда…
– Продолжай, – попросил Сэм, взял ее лицо в ладони и, внимательно вглядываясь в ее глаза, добавил: – Не тогда, когда ты поддалась своему желанию быть с мужчиной, чьи прикосновения так волнуют и пробуждают сексуальный аппетит, удовлетворить который можно, попробовав…
– Сэм, хватит, – запротестовала Абби.
Вот всегда с ним так. Они так остро реагируют друг на друга, что это незамедлительно приводит в возбуждение.
Так было и, наверное, будет всегда, и ничто, никакие обстоятельства не в состоянии изменить это положение вещей.
* * *
Но сегодняшний вечер обещал быть особенно трудным. Анна уже как-то спрашивала об их дальнейших планах, интересовалась, не собираются ли они продать свой дом и переехать куда-нибудь поближе к городу и университету.
– Мне предложили место в университете, – объявил Сэм позавчера. Он только что поговорил по телефону, а Абби в то время готовила ужин. И терзалась сомнениями, стоит ли ей просить Сэма остаться или все-таки не стоит.
– И ты намерен его принять? – спросила она, уточняя детали телефонного разговора.
– Кати мне не простит, если я поступлю иначе.
– Было бы неплохо, если бы ты остался, – вырвалось у Абби.
– Это что, предложение? – быстро отреагировал Сэм.
Она спрятала свои чувства за маской безразличия, главное – не дать ему понять, как много для нее значит впустить его под свою крышу. Постоянно соприкасаться с ним. Ее воображение разыгралось. Как, должно быть, здорово просыпаться вместе по утрам, завтракать, ловя случайные взгляды, касаясь друг друга…
– Ты хочешь меня? – продолжал Сэм. – Это входит в твои дальнейшие планы?
Он отвернулся, давая возможность взвешенно ответить на его вопрос. А у Абби пересохли губы, язык прилип к гортани. Ну как можно честно ответить на такой вопрос? В конце концов ей удалось выдавить из се6я:
– У нас нет ничего общего. Кроме Кати.
Она увидела, как потемнели его глаза, услышала прерывистый вздох, когда он подошел к ней ближе и поцеловал, а она продолжила:
– Быть рядом с тобой сродни наркотику, и пытаться бороться с этим бесполезно. Кати единственный человек, ради которого все это затевалось.
Боже, какая же она все-таки дура! С чего-то взяла, что Сэм будет ей возражать, захочет остаться.
– Действительно, меня не касаются твои дальнейшие намерения, – закончила Абби, подводя черту под их разговором, все было ясно заранее, так зачем напрасные надежды.
– Да, не стоит, – просто согласился Сэм.
После этих слов он тут же попрощался и ушел – наверное, хотел порадовать Кати своей новостью, решила Абби. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться сидеть, где сидела, а не подойти к окну и не смотреть ему вслед.
* * *
Приехал Сэм ровно в восемь, как и обещал. Боже, Абби и забыла, как привлекательно он выглядит в нарядном костюме! Как жаль, что вечер у Анны обещает быть простой формальностью!
Абби надела превосходный кремовый костюм, который отлично на ней сидел и изумительно подходил ей. Сэм буквально пожирал ее глазами.
– Ты всегда была хорошенькой девчонкой, – с запинкой произнес Сэм, – но сейчас… это что-то потрясающее…
– Потрясающее! – фыркнула Абби. – Я не нуждаюсь в фальшивых комплиментах, – но ей всё же приятно было слышать такие слова от Сэма.
– Не смей так думать, – отреагировал Сэм, – я не единственный мужчина на земле, который преклоняется перед твоей красотой и видит, как ты расцвела. Ты стала такой… такой… – Он тряхнул головой, подбирая слова, чтобы наиболее точно выразить свою мысль. – Правду говорят, что истинная красота – это не только внешнее, от тебя исходит какое-то сияние, которое распространяется на всех, кто находится рядом.
– Мы рискуем опоздать, – единственные слова, которые пришли в голову Абби, а что еще она могла сказать.
Если бы это произнес кто-нибудь другой, она приняла бы сказанное за лесть, а вот перед Сэмом была беззащитна. Очень хотелось ему верить. Эти слова были бальзамом для ее израненного сердца и ядом одновременно. Растревожили ей душу. И дело, пожалуй, не в словах, а как она их воспринимает, что чувствует.
– Мы опаздываем, – повторила она.
Конечно, они не опоздали, но Кати и Стюарт успели приехать до них. Когда отец Стюарта открыл дверь, то сначала Абби увидела свою дочь, увлеченную разговором с будущей свекровью. Она в чем-то ее убеждала, размахивала руками, а та в ответ недоверчиво качала головой. Увидев, кто приехал, они сразу оборвали разговор.
"О чем это они?" – подумала Абби. А Анна уже представляла вошедших пожилой паре, давнишним знакомым семьи, которые на несколько лет куда-то таинственно исчезали, а теперь снова вернулись.
Это была несколько необычная пара. Они были чуть старше родителей Стюарта, но выглядели такими счастливыми и преуспевающими.
На заднем плане Абби заметила еще одного знакомого, члена семьи Анны. Она раньше мельком видела его и теперь сразу же узнала. В семье он слыл паршивой овцой, хотя никто не мог вспомнить, из-за чего. Разве потому, что поступал, как считал нужным.
Собеседница Абби Мари Чадвик неожиданно извинилась и отошла в сторону. Сэм был занят разговором с отцом Стюарта, и Абби вдруг оказалась в одиночестве. Кузен Анны, улучив момент, подошел к ней.
– Вот мы и снова встретились. Я рад вас видеть, – сказал он.
Юмор, светившийся в его глазах, придавал его словам игривый тон.
– Должно быть, это судьба, – ответила ему Абби, поддерживая беседу в том же духе, и несколько расслабилась после официальной части.
– Судьба протягивает руку помощи, но может приготовить и серьезный удар, – согласился он и добавил: – Вы даже не представляете, что мне пришлось сделать, чтобы заслужить у Анны приглашение на этот вечер. Она не очень-то меня жалует, и я удивляюсь, что она не настроила вас против меня.
А он интересный мужчина, признала Абби, хотя и моложе ее. Высокий, чуть ниже Сэма, но не такой накачанный. Его великолепно сшитый костюм будто говорил: посмотри, какой я дорогой и красивый. Это тот тип мужчины, который флиртует направо и налево со всеми женщинами. Абби с такими сталкивалась, с ним и речи не может быть о чем-то серьезном. Так, легкое развлечение.
– Анна сказала мне, что вы и отец Кати помирились и даже собираетесь пожениться. Скажите, это правда? – и трагическим тоном продолжил: – Позвольте мне надеяться, что в вашей жизни есть место и другим.
– Это неправда, – сказала она серьезно, но глаза смеялись.
– О, вы подарили мне надежду! Знаете, Анна отлично готовит, – сказал он, резко меняя тему разговора, сделал небольшую паузу, чтобы она поняла, куда он клонит, и продолжил: – Все так говорят. А вы умеете готовить?
– А как же, – она от души забавлялась разговором, заранее зная, в какую сторону тот может повернуться.
– Прекрасно, я позволю вам тренироваться на мне по утрам. Предпочитаю легкий завтрак: свежевыжатый сок, фрукты, только что испеченный круассан и большая чашка настоящего кофе. Завтрак в постель – это такое чувственное удовольствие – вы не находите? Нега… блаженство.
Абби не могла удержаться от смеха, так смачно он все это описывал. На них стали оборачиваться и обращать внимание.
– Завтрак в постель – отличная идея. Но главное, чтобы все до мелочей было сервировано по высшему классу, а люди раздеты.
Неожиданно для самой Абби ее голос звонко и ясно разнесся по всей гостиной.
Это было самое дурацкое и идиотское заявление, которое она сделала за весь вечер и на которое все обратили внимание. Кати на протяжении всего обеда бросала на нее разъяренные взгляды. Абби делала вид, что ничего не замечает. Но под конец Абби нужно было подняться за накидкой, оставленной в гардеробе. Здесь-то и подловила ее Кати.
– Как ты могла меня так опозорить перед всеми? – спросила она мать тоном, каким никогда с ней не разговаривала. – Так откровенно забыться и флиртовать. Мне не столь важно, что подумает семья Стюарта, но вести себя так при отце… Знаешь, я начинаю думать, что у него были веские причины сомневаться, его ли я дочь.