- Вас решено направить в командировку. Тут Вы уже засиделись. Оттого и пошли такие недочеты в работе.
- Куда? И что мне там делать?
- А ничего. Как ничего толком полезного не делали здесь. Проверите, как работает Ваш коллега. Вернее, работал. Нелепый несчастный случай. Дела запутаны. И Вы сумеете разобраться одним взглядом. Заодно развлечетесь. Сколько себя помню, Вы здесь безвылазно. А отпуска?
- А куда? Да и вернуться к работе было бы еще мучительнее после перерыва. А так идет и идет. Встала, умылась…
- Погодите… То есть Вы и правда не покидали эту станцию семь лет?! Я, признаться, когда прилетел сюда четыре года назад, не поверил.
Пожимаю плечами, давая понять, что совершенно не хочу обсуждать этот вопрос. И хватаюсь за его предложение как за соломинку. Это возможность вырваться из той паутины, в которую я попала. А всего лишь хотелось нежности… Дура… Какая же я дура!
Он меня просто использовал. Но поняла я это далеко не сразу. Впервые в жизни влюбиться в двадцать семь - это и так несказанное счастье. Да еще взаимно. И в такого красавца. Два месяца между нашими встречами пролетали как один день. Он даже выходил на связь со мной тогда, когда это позволяла траектория его небольшого транспортника. Я знала с точностью до суток, когда он приземлится здесь. И трепетала так, как и должно было быть, по моим представлениям, почерпнутым по текстам старинных книг. И какие уж тут анализаторы и карантинные проверки. Ввести код - и тащить его к себе, кормить булочками. А перед этим побаловать доступным тут и нереальным в космическом перелете настоящим душем, еще и самой раздеть, прикасаясь к горячему мускулистому телу.
Но постепенно наши встречи стали все короче. Он как бы нехотя целовал и обнимал меня.
- Ты устал? Давай я уложу тебя, укрою и лягу рядом, чтобы согреть?
- Спасибо, Рио-Рина. Но у меня еще одна встреча запланирована.
- Она блондинка?
- Рина… Он лысый. Раз уж тебе так важны именно прически.
- Чтооооо??? - на меня нахлынуло безумное подозрение.
- А что ты подумала? - прищуривается он своими тигриными хищными глазами.
Смущаюсь окончательно - и отпускаю.
Еще две такие же скомканные встречи. И на третью - безумная ночь любви.
- Знаешь, я же едва не погиб по пути к тебе.
Этого было достаточно, чтобы я снова ввела код, вообще не взглянув в спецификацию. Даже в электронном виде. Не говоря уж о том, чтобы засунуть нос в контейнеры. Это же терять драгоценное время. Которое я могу побыть с любимым.
Босс морщится, словно он не хотел, чтобы я так легко согласилась на этот полет. Странно, сам же и предложил. Хотя понятно же, не ему же в голову пришла идея оставить пустым мое рабочее место, может, он рассчитывает, что я сейчас согласилась и тут же откажусь, вспомнив, что до прилета Алека остались считанные дни.
- Сколько Вы рассчитываете, чтобы я потратила на разгребание там всех дел?
- Вы же въедливы. Так что слишком быстро не управитесь. Но и затягивать не будете. Чем еще, кроме работы, Вам там заняться?
Для меня же этот отлет как спасение. Как раз я сумею пересидеть там визит Алека. И не видеть его манящих тигриных глаз. Темные, коротко остриженные волосы спереди заканчивались довольно длинной челкой, падающей на высокий лоб и едва не закрывающей глаз. Это делало его похожим на героя старинного мультфильма про космические приключения. А он и на самом деле был как ожившая картинка. Не массивный, как развлекающий себя в полете сытной едой беззлобный труженик Кукуруз. И не такой бесплотный, как здешние инженеры, занимающиеся именно физкультурой для поддержания тонуса. А у Алека было видно, что его тело привыкло не только нажимать кнопки на пульте управления звездолета. Его движения были гибкими и быстрыми, а реагировал на мои шаги он мгновенно, даже когда мне казалось, что он безмятежно спит. И этот шрам на виске… Он бросился в глаза, когда я отвела рукой челку, целуя его лоб и щеки.
- Что это?
- А, - махнул он рукой и стряхнул челку на прежнее место, возвращая мне легкий поцелуй. - В детстве по деревьям лазил.
Я тогда сделала вид, что поверила, но все же медицинские познания заставили задуматься. Шрам явно получен не так давно. И с учетом того, что может наша медицина, его просто не должно было остаться. Если его лечили медики. А не зарастала рана сама по себе. Значит, он по каким-то причинам побоялся или же не смог обратиться к врачу? уж не занимается ли Алек чем-то предосудительным? может, он возит контрабанду и попал в какие-то разборки? Про такое я слышала от пилотов, но кто же будет обсуждать подробности с врачом санитарного контроля?
Тогда я не стала терзать его расспросами - вдруг обидится и уйдет. А вот уже когда стало ясно, что спал он со мной только из своей мрачной выгоды, лишь бы я не копнула бы поглубже его подозрительный груз… И ведь я знала… И все кусочки, слова, обрывки движений - все постепенно складывалось в общею картинку. Поверить в которую я боялась и сама.
Как только Алек понял, что я о чем-то догадываюсь, он стал холоднее и циничнее. И в прошлый раз прилетел не он, а его вроде друг или партнер. Он предупредил меня заранее:
- Ты принесла мне удачу. я смог расторговаться и купить еще три корабля. Так что скоро прилетит, - и он показал мне изображение тоже довольно молодого мужчины с жестким, неприятным выражением красивого сухощавого лица. - Сделаешь все тоже самое, что и для меня.
- И булочки?! - съязвила я, неприятно задетая его фразой.
- Не подпишешь? А что, есть варианты?
- Есть, конечно. Есть общий порядок.
- И в этот общий порядок укладывается образ сотрудника санитарного контроля, готового переспать с пилотом?
- Человеком же…
Алек стал все чаще и все больше требовать от меня сомнительных услуг. Кажется, и босс стал догадываться о происходящем. Догадался ли до конца? Не с этим ли и вызвал? Я улечу в командировку, а друзья Алека останутся без моей поддержки. А их стало слишком много, и прилетают они все чаще и чаще. Может, стоит взглянуть на этот груз? Ладно, ягоды, которые возит Кукуруз. Дорогое экзотическое лакомство, которое надо еще и уметь довезти в целости и сохранности. В холод их нельзя, нормальные упаковочные материалы тоже не пригодны. Их так и везут в контейнерах с местным воздухом тамошним. И ценность этой персикогречки или гречкоперсика как раз в всех этих атрибутах и сложностях, связанных с заполучением такого угощения. То есть у Кукуруза все просто и понятно с его бизнесом, хотя сам он говорит, что пробовал только один раз, когда впервые прилетел на ту планету:
- Да там этой дрянью кормят их домашнюю скотину. Вроде земных свиней, только без головы и ножек. Червяки толстые складчатые.
Но косметика, которую возит Алек и его компания? Она не настолько дорогая и незаменимая. И теперь, когда я поняла, что не нужна этому красавцу-пилоту абсолютно, и содрогаюсь от мысли, что же он думал, когда я целовала его и шептала такие откровенные глупости… Теперь я думаю: что же на самом деле он возит?
- Когда я вылетаю?
- Если готова, то через два земных часа здесь будет по пути транспортник. Я договорился, они Вас захватят. Тем более, глянул полетный график. Как раз дней пять у нас затишье. Только этот Алек, но там же Вы все держите под контролем? - мне показалось, босс как-то странно усмехнулся.
* * *
Начальник станции с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла. И не пожалел о приверженности такому дизайну: мягкий материал, имитирующий кожу плоть до молекулярного уровня, приятно коснулся коротко подстриженного затылка и порядком уставшей шеи.
"Как же с ней тяжело, - подумал он, медленно растирая шею рукой и глядя в своеобразное окно из сверхпрочного прозрачного материала - действительно настоящее окно, а не разработанная по совету психологов дизайнерская иллюзия. - Она как робот. Причем запрограммированный на кодовое слово. Премия. И выторговала ж! А платить мне, хотя я же и окажусь в непростой ситуации без нее".
Он невольно закряхтел, проклиная собственное бессилие. Рина была для него просто надежным санитарным инспектором станции, которую он возглавляет. В чем они совпадали, так это в глубокой убежденности: все должно идти по привычной, продуманной и безупречной схеме. И повторяемость, рутина - это и есть показатель того, что происходит так, как надо. И вот ради порядка в больших масштабах он вынужден согласиться и создать себе эту трудность - отправить Рину в командировку. Идея была не его. Ему она была нужна. Дотошная не ради дела, а ради того, чтоб не подставить себя и обречь на лишнюю работу, например, перепроверку или написание дополнительных рапортов. Пусть так. Важно, что дело делалось. Вот только…
Он и сам замечал ее странное в последний год отношение к пилоту частной торговой компании, занимавшейся распространением косметики по предварительным заказам. Начальник станции не совсем мог для себя понять, зачем это вообще нужно. Неужели нельзя мыло выпустить на любой синтезфабрике любой планеты, причем какое угодно по виду и запаху? Но торговля иногда не подчиняется внешним законам логики, а орбитальная станция получала свой доход от таких частных звездолетов и их досмотра.
"Не влюбилась ли она? И выглядеть же стала несколько иначе… - задумался снова начальник, прокручивая трехмерную запись их недавнего разговора. - Этот Алек темная лошадка. Странно, но большинство пилотов не знает его. А один как-то обмолвился в баре, что скорей всего списали его или сам уволился с военного космофлота. Манера вождения у него штурмового истребителя, а не легкого никчемного грузовичка. Надо бы приглядеться. Запросить записи его взлетов и посадок".
Начальник станции ввел запрос и прикрыл глаза в ожидании, пока перед ним на огромном, во всю стену экране развернутся контрольные записи происходящего на причалах станции.
"Рина, Рина… Мне тебя будет не хватать. Ты ж не вернешься. И это совершенно ясно. Хотя мне б и не хотелось лишаться такого работника", - начальник запустил просмотр всех записей, которые мог найти центральный компьютер станции по передвижениям и звездолета Алека, и его самого по станции. Увы, лишь до дверей жилого отсека санитарного инспектора. По закону, просматривать жилые отсеки без официальной санкции не разрешалось. Начальник станции очень хорошо запомнил строжайшее предупреждение Галактической службы безопасности: "Она не должна ни о чем догадываться! В целях ее же безопасности. Если там идут поставки того, что мы ищем, она на них однозначно наткнется. Потому ее именно и решили отправить. Судя по всему, на контрабанду зомби-наркотика уже наткнулся тамошний инспектор. И задал торопливый вопрос. За что и погиб в результате несчастного случая".
Сделав глубокий вдох и выдох, начальник станции связался по закрытому каналу со своим куратором из СБГ:
- Киви в полете! - и сам еще раз удивился, почему там, наверху, дали такое странное прозвище его подчиненной.
Он тогда еще сразу уточнил:
- Потому что она тот еще фруктик?
- Нет. Это еще и экзотическая земная птица. Птица создана для полета. Гордого и стремительного. А киви нет крыльев. Пухнастый и нелепый комок с клювом. Правда, вонючий. И в драке пинает ногами.
"А ведь и правда надо обратить внимание куратора на Алека! - чувствуя, как холодеет затылок, подумал начальник станции. - Хотя, может, я просто старею. Становлюсь параноиком. Молодой красивый парень. И возит какое-то мыло. Ему ж и самому неловко. Небось девушкам в баре пытается втолковать, что выполняет секретное задание и везет детали секретной новейшей станции слежения. Все они такие, эти амбициозные мальчики…. Или найдет работу понадежнее в крупной компании, или поинтереснее, у контрабандистов".
* * *
- Кира, информация прошла. Ту надутую птицу уже везут на точку. Твоя задача проконтролировать, чтобы она была жива до тех пор, пока не раскопает там все. Со своей стороны ее достаточно простимулировал наш друг.
Лица говорившего не было видно на экране, но этот голос Кира узнала бы и во сне. Командир, с которым они начинали служить, сейчас поднялся достаточно высоко и руководил спецоперациями.
- Жаль, она не успеет воспользоваться своей премией, - подал голос ее друг и напарник еще с академии, Криспин Вайпер.
- Оптимист ты, - улыбнулась Кира, загоняя обойму в бластер и убирая его в кобуру. - Может, и успеет. Зависит от того, будет ли задавать дурные вопросы или просто доложит. Если полезет с обвинениями, то и мы ничем не поможем. Нам нельзя светиться.
- Судя по тому, что я только что услышал, наверху абсолютно безразлично, что будет с ней после.
- Угу, - кивнула Кира. - И нам. Просто надо ж оставить ей шанс.
Вайпер был очень красив, а уж насмешлив и умен так, что Кира и не замечала его красоты. Впрочем, как и он ее. Или они оба негласно пришли к одному решению: забыть в отношении друг друга обо всем, кроме дела и закаленной в боях дружбы. Им часто приходилось рисковать, и если бы к холодному разуму примешивались бы эмоции и забота о любовнике, то в конечном итоге это могло бы повредить.
- Кто она вообще? - спросил Вайпер как можно небрежнее и сам удивился своему тону. Неужели он все еще боялся пробудить ревность в Кире, хотя знал, что его подруге это чувство неведомо.
- Санитарный инспектор. И абсолютно несоциализованная девушка. Ей некому насплетничать или проболтаться случайно.
- Да? Ты вот социализована. Но все равно же не будешь сплетничать и тем более не способна проболтаться.
- Я не буду. И пытки, сам знаешь, выдержать способна. А ей просто некому.
- Уверена?
- В нашей разведке я уверена. Но ребята тоже живые люди. Они проверили все ее контакты. Она не общается даже с теми, с кем закончила Медакадемию. Как и не общалась с ними и в Академии. На этой станции просидела все семь лет после распределения.
- Ого! Зато мы с тобой побывали почти во всей Галактике.
- Весело ж, - Кира откинула пышные волосы интенсивно-синего цвета, которые ей полюбился еще курсанткой старших курсов. Пара манипуляций специалиста, и ее когда-то золотистые вьющиеся волосы навсегда приобрели такой цвет. Как ни странно, технология оставляла природе единственную лазейку: в первые же минуты после биологической гибели начнется необратимый и стремительный процесс, и к моменту трупного окоченения волосы приобретут свою естественную окраску.
- Может, она страшна до безобразия? И рада бы с кем поболтать, да вот только с домашним роботом получается? - в глазах Вайпера загорелись озорные огоньки, он явно поддразнивал Киру.
- Крис, в наше время говорить о красоте вообще нереально. По меркам той планеты, откуда мы вылетели вчера, мы все уроды, потому что у нас всего четыре конечности. А по меркам той, где предстоит встать на ремонт, тоже уроды. Потому что у нас безобразно много выростов на теле, целых четыре конечности, голова.
- Ха, ну тогда ты на фоне нас с ребятами все равно выиграешь в их глазах. У тебя на один вырост меньше.
- Нахал! Разве не больше?! - прищурилась Кира, знавшая прекрасно, что ее грудь часто мешала влезть в стандартный мужской боевой скафандр, и ей приходилось заказывать по фигуре, чтобы он облегал, помогая движениям, а не сковывая их.
- Кира, тебя бы никто и никогда не сравнил бы с киви! Позывные ж не с потолка берут.
- Что это ты разгорячился, а? Тебе всего лишь поручено обеспечить ее безопасность на время выполнения задания. Понимаю, что тебе скучно. Отнесись как к обычному заданию. Тем более это действительно на несколько дней всего лишь.
- Взглянуть на объект дашь? Наши ж разведчики ее не по запаху выслеживали.
- Вот, - развернула Кира на экране ходовой рубки их корабля, где они сидели, снятое с не очень удачного ракурса изображение.
- А кого-то она мне напоминает, эта Киви, - лениво протянул Вайпер, слегка приподнявшись в своем кресле. - И как ты говоришь, ее зовут?
- Рина.
- А тебе она никого не напоминает так, случайно? - Криспин понимал, что Кира при ее наблюдательности и отличной памяти не могла не заметить сходства бесцветной, усталой и безвкусно одетой в мешковатую одежду женщине с их бывшей соученицей. Но и поклясться, что не ошибается, Крис тоже не мог. Пять лет они учились в разных с ней академиях, еще семь служили. А выдающегося в Рине, кроме постоянного нытья и нравоучений, и не было.
- Не стала просто делать на этом акцент. Мало ли с кем в детстве мы могли рядом жить или учиться. В данном случае детские воспоминания об этой особе неинформативны.