Молодой блестящий дипломат Марк Ренан продает свою жену, красавицу Сандру, на два месяца в публичный дом в Касабланке. Там она набирается "опыта", который позволяет ей открыть шикарное заведение с девушками в Париже. Гостями салона Сандры становятся дипломаты, военные, государственные чиновники. Любовью они занимаются под бдительным оком видеокамер…
В книгу включен всемирно известный эротический роман Дж. Клеланда "Женщина для утех" ("Дневник Фанни Хилл") в новом переводе, выполненном специально для нашего издательства.
Отправить красавицу жену в публичный дом? Добровольно? И даже не требуя за нее денег?
Немыслимо! Невероятно! Непостижимо!
Но молодой блестящий дипломат Марк Ренан поступает именно так. Свой парадоксальный шаг он объясняет просто: пусть любимая Сандра наберется "опыта" и, вернувшись в Париж, откроет шикарное заведение. Такое, чтобы туда, к ее девочкам, по вечерам, как мухи на мед, слетались государственные мужи, дипломаты, финансовые и промышленные тузы…
А если в комнатах установить потайные видеокамеры и записывать все, что там происходит? Какой безбрежный простор для шпионажа, шантажа, вымогательства! Какую головокружительную карьеру можно сделать, обладая такими материалами!
Эротические фантазии писательницы и всемирно известной жрицы любви Ксавьеры Холландер в книге "Мадам посольша" воистину не знают границ.
Содержание:
САНДРА 1
МАРК 7
ДЖЕЙМС 20
Джон Клеланд - Женщина для утех 29
Ксавьера Холландер
Мадам посольша
САНДРА
1
Впервые Сандра де Монсе увидела Джеймса Ллевелина в тот момент, когда с трудом выскользнула из крепких рук молодого конюха.
Подавленная и взъерошенная, мчалась она по двору, держа туфли в руках и стараясь одернуть блузку. Длинные локоны темно-коричневых волос прилипали к лицу, и она старалась откинуть сверкающую гриву назад короткими энергичными жестами. Она все еще ощущала настойчивые мужские руки на своей груди и припухшей вульве, которую он ласкал довольно долго. Его желание все еще будоражило ее. Как всегда с самого начала этой весны, ей удалось убежать в последнюю минуту. Перепуганная своей собственной внезапно возникшей страстью, Сандра вырвалась из крепких рук парня и бросилась под защиту стен высокого белого дома.
Прохладная трава под босыми ногами успокоила ее. Она наконец справилась с последней перламутровой пуговичкой и выругалась про себя: четверг, 24 мая 1966 года, но Александра де Монсе все еще девственница! Если дело так пойдет и дальше, то ты, моя милочка, никогда не станешь второй леди Чаттерли!
Преодолев пять ступенек на веранду, она на полном ходу врезалась в человека, который в этот момент с ее отцом вышел из гостиной.
- Чего ты здесь носишься, Сандра? - спросил Адриен де Монсе.
- Извините, мадемуазель, - сказал, засмеявшись, незнакомец, - но мне кажется, в нашем столкновении виноваты вы.
- Сандра, извинись немедленно. Я сыт по горло твоими проделками.
- Ну что вы, месье! Это же сущий пустяк, - пожал плечами незнакомец. - Вы не ушиблись, мадемуазель? Не думаю, что мы получили больше, чем синяк, не так ли?
- Сандра! - прошипел Адриен де Монсе, задыхаясь от злости.
Но девушка не могла произнести ни слова. Она только смотрела на руки незнакомого мужчины, которые спокойно лежали на ее плечах. Руки были теплые и твердые, их прикосновение было таким же нежным, как прикосновение ее шелковой блузки. Глаза, смотревшие сверху вниз в ее глаза, были темные и загадочные. Но в них вспыхивали веселые искорки. И кое-что еще заметила она в этих глазах, от чего у нее сразу же появился комок в горле. У молодого человека, который держал ее в руках, были черные волосы - один локон упал на лоб, высокие скулы и довольно полные, женственные губы. Все его лицо выражало чудесную юношескую силу. Это Сандра увидела и оценила в одно мгновение. Однако чувствовала она только его тело, которое тесно прижалось к ней и слегка покачивалось.
Она прикрыла глаза. Молодой человек расслабил руки, однако по тому, как дрожали его пальцы, она поняла, что и он взволнован.
- Сандра! - воскликнул отец. - Надеюсь, ты не собираешься прикидываться больной!
Его резкий голос, дрожащий от негодования, заставил ее спуститься на землю.
Сандра собралась с духом и заговорила с незнакомцем, но не могла оторвать своего взора от пылающих родительских глаз, которые заставляли дрожать любого человека, смотревшего в такие мгновения на де Монсе. Однако бывший посол слишком хорошо читал выражения человеческих лиц, и в частности своей дочери.
- Я… Я прошу простить меня, месье, - прошептала Сандра.
Руки поднялись с ее плеч. Девушка и впрямь чувствовала себя виноватой.
- Меня зовут Ллевелин. Джеймс Ллевелин.
Он все еще улыбался, но из глаз ушло веселье. Теперь в них горел яркий свет.
- Я очень рад, что встретил вас, мадемуазель де Монсе.
Только теперь она уловила легкий акцент, который придавал его голосу такое музыкальное звучание. Кто же он? Англичанин? Нет, американец. Ее мысль снова усиленно заработала. Разве Ллевелин - не уэльское имя?
- Теперь, когда знакомство состоялось, я думаю, ты не против приступить к работе, мой дорогой Ллевелин?
"К работе? - подумала удивленная Сандра. - Ага, значит, он работает с папой? Как странно! Ведь ему не более двадцати пяти".
С тех пор как Адриен де Монсе перестал путешествовать по свету, а это случилось шесть лет назад, его друзья в большинстве своем были скучными стариками. Молодые повесы типа Джеймса Ллевелина держались в стороне от офиса французского министерства иностранных дел на Кэ д’Орсэй.
- А теперь уходи, Сандра. Разве ты не хочешь переодеться для чая? Беги, дитя мое!
Сандра вздрогнула, словно ее ударили. "Господи, - подумала она, - он ведь может в любой момент отправить меня в кровать, словно маленькую девочку! А этот Ллевелин продолжает улыбаться и насмехаться надо мной!"
Гневно повернувшись спиной к отцу, она направилась в гостиную, наградив его негодующим и презрительным взглядом.
Двое мужчин, смеясь, отправились в сад. Сандра же спряталась за тяжелой желтой портьерой и продолжала наблюдать за ними. Ей казалось, что она расслышала несколько слов из их разговора.
- …еще ребенок… очень уязвимая натура… с тех пор как ее мать… - долетал тенор отца.
- …обворожительна… такая юная… - отвечал баритон Ллевелина.
Закипая негодованием, Сандра увидела, что они направились к тополям. О чем же сговаривалась эта парочка? Теперь отец казался серьезным. Он говорил и говорил, а его компаньон внимательно слушал.
Снедаемая любопытством, девушка пыталась догадаться, что же здесь делает Джеймс, какая работа связывает его с отцом. Ее абсолютно не интересовали ни политические, ни дипломатические интриги, но Джеймс Ллевелин…
- Берегись! - пригрозила девушка, опустив портьеру. - Мы с тобой еще встретимся!
Продолжая злиться, она направилась в спальню. Это была простая и уютная девичья комнатка с обоями розовых и бежевых тонов. Адель, воспитательница Сандры, выбирала эти бледные, полинявшие цвета - как ей хотелось оскорбить их и заставить покраснеть от стыда! - и холодные белые покрывала, и розовые сатиновые наволочки, и рюшевые занавески. Иногда у Сандры появлялось дикое желание учинить разгром в этом розовом гнездышке, расколотить старинные вазы и стеклянные безделушки, порвать картины, насквозь пропитанные романтизмом. Ну и к чему это приведет? Бедная Адель, которая так хорошо справлялась с домашними делами после ухода мамы, закатит истерику. Она, несомненно, пожалуется Адриену, а тот, как пить, дать пошлет свою дикую, необузданную дочь (глядя на нее, он иногда удивлялся, в какое странное создание воплотились его собственная плоть и кровь) к милому старому доктору Бланшоту. Адриен всегда делал это, когда не мог понять ее буйства.
Сандра криво усмехнулась. Ведь Адриен де Монсе знал, что его старый друг Бланшот, каждый раз появляясь в их доме, разыгрывал комедию. Хитрец Бланшот уже давно понял, что Сандра не ребенок! И не всегда действовал как ученый муж…
"Отлично, - подумала девушка, - а почему бы и нет?" Консультация у Бланшота всегда означала поездку в Париж, а она была готова использовать любую возможность, чтобы выбраться из этого душного старого Рамбуйе с его заплесневелыми условностями! Почему ей не разрешают ездить в Париж хотя бы раз в неделю, как это делают ее школьные подруги?
- Дочь Монсе и дома никогда не скучает, - повторяла Адель всякий раз, когда Сандра изъявляла желание побыть с подругами, сходить в кино или предпринять нечто такое, что делает жизнь сносной, когда тебе пятнадцать лет.
Наконец Сандра овладела своими чувствами и перестала оскорблять бедную Адель, сказав про себя: "Разве моя мама всегда сидела дома?"
Адель, увы, не поймет этого.
Ногти девушки вонзились в ненавистные занавески, но она уже понимала, что не сможет разорвать их в клочья. Ей страшно захотелось увидеть Ллевелина за чаем, поэтому, решила она, теперь не самое подходящее время привлекать к себе внимание. Тем не менее, с каким удовольствием посмотрела бы она на отца в тот момент, когда он увидел бы погром в комнате. Кстати, что он думает о себе? Кто он такой? Хранитель ее совести, что ли? Самое лучшее для него было бы понять, что она уже не ребенок. Но вот опять он только что назвал ее "дитя мое". Он явно пытается унизить ее. Не хочет понять, что с ней происходит, - или, может, он понимает это слишком хорошо?
- Но я больше не маленькая девочка, - прошептала Сандра в зеркало, коснувшись губами холодного стекла.
Она критически осмотрела себя. Ей нравились ее немножко косящие, с фиолетовым оттенком глаза. Необычный, но интересный цвет.
- У тебя мамины глаза, - часто говорила Сандре Адель, когда хотела подчеркнуть, что она красива.
С носом тоже было все в порядке: прямой и не слишком длинный. В подбородке, правда, просматривался квадрат, да и нижняя губа слегка полновата. Однако все вместе взятое формировало лицо весьма и весьма приятное и правильное. А эти маленькие веснушки по обе стороны носа придавали ему независимый вид.
- Лицо аристократки, - обычно говорила Адель, полагая, что это понравится Сандре.
Раздосадованная такими мыслями, Сандра сняла блузку и прижалась своими твердыми грудками к зеркалу. Она вздрогнула, как будто чья-то рука прикоснулась к возбужденным соскам.
- А эта грудь - не грудь аристократки, дорогая Адель? - прошептала она.
Ее мысли вернулись к молодому конюху, но теперь перед ней встало лицо Ллевелина. Отойдя от зеркала, Сандра взглянула на два кружочка, которые оставили на стекле ее грудки. Эти кружочки необычайно взволновали ее.
Сандра легла на кровать и сунула руку под матрас. Там она прятала триллеры, уворованные из книжных магазинов Рамбуйе в те дни, когда Сандра чувствовала себя достаточно смелой. Ведь каждый житель городка знал, что дочь де Монсе никогда не опустится до того, чтобы читать такие вещи.
Она достала зачитанную до дырок книгу "Шпион, который любил меня". Настоящая повесть о Джеймсе Бонде, только более свободная, чем предыдущие издания. В ней лежала стопка оберток от жевательной резинки, приспособленных для закладки страниц.
Сандра подложила несколько подушек под обнаженную спину, устроив себе удобное гнездышко. Снаружи не доносилось ни одного звука, как это бывает всегда в тихий летний полдень. Она открыла книгу на той странице, где девушка рассказывала, как с ней занимался любовью Джеймс Бонд. По мере того как Сандра углублялась в чтение, ее рука расстегнула брюки к скользнула под коричневую ткань. Почти сразу пальцы уткнулись в кудрявые волосы. Она продолжала чтение, а пальцы, миновав янтарный хохолок, нашли себе дело. Сандра застонала, ее рот приоткрылся…
Книга с глухим стуком упала на пол, но Сандра этого не услышала. Лежа на спине в полуспущенных брюках, которые еще не обнажили прекрасные девичьи формы, она мысленно была в канадском мотеле, а над ней склонился британский секретный агент.
Сандра перевернулась на живот и провела сосками по покрывалу, вздрогнув при этом от наслаждения. Затем прижалась к матрасу, но рука оставалась на том же месте. Ее ягодицы приподнялись и тут же опустились. Сандра задыхалась от страсти. Приглушенные стоны, которые она издавала, усиливали наслаждение.
Она представила себе, как твердый мужской дротик проникает в ее девственную плоть.
- Подожди, еще рано, - выдохнула она. - Подожди, пожалуйста. - А затем со стоном произнесла: - О, Джеймс!
Сандра думала о Джеймсе Бонде, но хотела увидеть Джеймса Ллевелина.
Скрипнула дверь.
- Сандра, ты опоздаешь к чаю!
Эти слова произвели на нее эффект электрического разряда в тысячу вольт. Теперь Сандра лежала тихо, но ее рука оставалась на пульсирующей плоти. Она издала тихий стон разочарования и притворилась спящей.
- Отвечай мне, Сандра! Ты спишь?
"А ведь она делает это нарочно, - думала Сандра. - Я знаю, нарочно! К тому же у нее дурацкая привычка никогда не стучать в дверь. Ну ладно, я не двинусь с места".
- Сандра, милая, ты себя плохо чувствуешь? - спрашивала Адель, встревоженная молчанием девушки. Она видела всего лишь оголенную спину Сандры. Адель сделала несколько шагов к кровати.
- М-м-м? О… это ты, Адель? Я только что уснула, - сказала Сандра.
Шаги затихли, но только на мгновение. Подойдя ближе, Адель с удивлением обратила внимание на новый способ ношения брюк.
- Через минуту я спущусь вниз, - добавила Сандра.
Молчание. Неужели Адель собирается торчать здесь вечно? Сандре хотелось закричать. Ведь сдерживать оргазм было так тяжело.
- Очень хорошо, - сказала Адель, - увидимся внизу.
Дверь была открыта. Адель уходила.
- Да, Сандра… по крайней мере тебе нужно прилично одеваться даже в своей собственной спальне.
Дверь закрылась. Сандра облегченно вздохнула. Она проклинала Адель, она проклинала Рамбуйе, она проклинала себя за то, что ей всего пятнадцать лет, и наконец, тихо застонав, кончила.
Сандра приводила себя в порядок перед зеркалом, надев платье с большим квадратным вырезом, которое соблазнительно открывало колени. Это платье держалось от всех в секрете, и теперь Сандра с удовольствием предвкушала предстоящее негодование Адели. Абрикосовый цвет ей был очень к лицу. Надев оранжевые туфли с низкими каблучками, она сказала себе, что если Джеймс Ллевелин не подавится при виде такой прекрасной штучки, значит, она абсолютно не разбирается в мужчинах. Думать о реакции отца Сандре не хотелось.
Перед тем как выйти из комнаты, она поставила стереопластинку и легко сбежала вниз.
Когда она появилась в гостиной, где Адель готовила стол к чаю, "Роллинг Стоунз" уже громыхали на весь дом. Глаза Сандры сияли, на губах блуждала едва заметная улыбка.
- Садись, Сандра, - тихо сказал отец, - твой чай остынет.
Адель посмотрела на нее, потом на чашку с чаем и… промолчала.
Джеймса Ллевелина в гостиной не было. Сандра готова была заплакать, но, конечно же, дочь де Монсе никогда не станет лить слезы.
2
Был жаркий летний день. Термометр на стене дома показывал свыше тридцати градусов по Цельсию. Сандра сидела на веранде, лениво развалясь на кушетке со стаканом апельсинового сока в руке, и подсчитывала, сколько же это будет градусов по Фаренгейту. Но это занятие ей скоро надоело. Ведь она никогда не могла толком уяснить себе, как перевести показания из одной шкалы в другую. В конце концов, это тоже не имело никакого значения. Думая о температуре, она старалась выкинуть из головы Джеймса Ллевелина. Почему же он не приходит?
Если он действительно работает с отцом, она должна увидеть его снова. Кто он? Атташе? Или у него другой дипломатический ранг?.. Она не знала, чем занимается атташе в посольстве, ну и что с этого! Дело заключалось в том, что всю последнюю неделю она ждала его возвращения. Джеймс заполнил все ее мысли и нарушил душевное равновесие. Сандра уже чуть не начала кусать ногти - дурацкая привычка, от которой она никак не могла избавиться, - но вовремя остановилась, подумав, что он может завернуть сюда в любой момент и, посмотрев на обкусанные ногти, принять ее за какую-нибудь неврастеничку.
- Не думаешь ли ты, Сандра, что тебе лучше было бы заняться своими уроками?
Из окна гостиной на нее смотрела Адель.
"Милая старушка Адель, - думала Сандра, - она не может терпеть даже комара, предающегося лени! С ее точки зрения, хорошенькие девушки рождены только для того, чтобы учиться, а комары - чтобы сосать кровь своих жертв".
Однако она послушно ответила:
- Да, хорошо, Адель.
Конечно, у нее не было ни малейших намерений учить уроки. Ее голова была заполнена сладострастными видениями, ее тело, отягченное жгучими желаниями, ничуть не способствовало мыслям об уроках. Шла последняя неделя школьных занятий, она превратилась для учеников в настоящую пытку. Сандра сидела в школе, словно робот, ничего не видя и не слыша. О Джеймсе она не говорила никому, даже Люси, которую, за неимением лучшей, считала своей хорошей подругой. Джеймс был ее личным секретом, и Сандра никому не хотела выдавать его.
Оставив дипломатическое поприще, Адриен де Монсе стал председателем комитета по развитию внешней торговли. Сегодня утром он уехал в Париж, чтобы поработать на компьютере и отругать нескольких старых зануд-чиновников. Сандра никогда не старалась узнать, что означает новый звучный титул отца. Она знала только, что ее отец больше не посол, что ей уже не придется ходить в школу в Риме или Бейруте. Весь год они жили в Рамбуйе. Раньше в этом доме они только отдыхали. И до прошлого четверга она сожалела об этом и даже немножко обижалась. Ведь она привыкла вести роскошный и даже богемный образ жизни! Однако день 24 мая все круто изменил. Она была почти благодарна отцу за то, что он принял раннюю полуотставку. Несколько раз Сандра с трудом сдерживалась, чтобы не задать ему вопрос о Ллевелине, но после этого ужасного эпизода во время чая отец был постоянно холоден с ней. Она и не ждала никакой помощи от него, потому что каждый ее вопрос к отцу только отдалял Сандру от того, что она хотела знать. Или вызывал один из этих холодных взглядов, которые говорили: "И какое же тебе до всего этого дело, молодая леди?" Такова была манера Адриена отвечать на ее скромные вопросы. А Сандра задавала много скромных вопросов.
"Хорошо! - вдруг сказала она сама себе и встала с кушетки. - Хватит хандрить. Пришло время предпринять что-нибудь".