Тогда Майкл не стремился убежать от ответственности. Он думал, что любит Эмму, и обрадовался тому, что у них будет ребенок. Они уже готовились к свадьбе, а потом на вечеринке Майкл познакомил Эмму с одним из своих друзей. Спустя несколько дней она решила, что Дэниэл, чья семья богаче семьи Майкла, больше подходит на роль ее мужа. Тогда-то она и призналась Майклу, что никакого ребенка нет, она ошибалась. Тремя месяцами позже Эмма попыталась точно так же заарканить Дэниэла.
Майкл рассказал Дэниэлу о махинациях его невесты, о том, что она обманула Дэниэла. В ответ Эмма закатила грандиозный скандал.
Девушка хотела хитростью женить на себе Майкла, и этого оказалось достаточно, чтобы заботиться о контрацепции и никогда не доверять женщинам…
Именно поэтому Майкл мог с уверенностью сказать, что Эва Фостер лжет. Он не был отцом ее племянников.
– Они ваши, – мягко сказала девушка, – они близнецы.
Они были очень похожи друг на друга. У обоих были черные волосы и необыкновенные голубые глаза, как у их тети.
Да какая разница, близнецы они или нет? Майкл им определенно не отец!
– Сколько им? – выдавил из себя он.
– Пытаетесь вспомнить? – насмешливо спросила она.
– Сколько? – сквозь зубы процедил Майкл.
Эва пожала плечами:
– Полгода.
Если беременность Рейчел Фостер прошла нормально, то добавляем к шести месяцам еще девять, итого пятнадцать месяцев назад у Майкла должен был быть…
Да с какой стати он вообще занимается подсчетами? Хотя эта девушка и говорит такое, но ни одна женщина никогда в жизни не забеременела от Майкла!
– И вы решили, что они мои, потому что… – Он говорил все так же спокойно, а глазки Софи начали слипаться, она положила голову ему на плечо, малышка, очевидно, устала плакать.
Эва чуть вскинула волевой подбородок:
– Потому что Рейчел мне так сказала.
Майкл кивнул:
– Тогда объясните мне, пожалуйста, почему ваша сестра не потрудилась сама приехать и все мне объяснить?
– Потому что… Осторожно! – предупредила его Эва, увидев, что Софи уснула и вот-вот соскользнет с рук Майкла. – Как вам это удалось? – восхищенно прошептала она, глядя на спящую Софи.
Обычно близнецы засыпали только после прогулки или когда Эва подолгу укачивала их на руках. Она не могла припомнить, чтобы хоть одну ночь провела спокойно – дети постоянно просыпались. Больше не получалось нежиться в кровати до самого обеда в воскресенье утром, теперь это казалось Эве эгоистичным. Те дни канули в Лету.
– Что? – тихо спросил Д’Анджело.
– Не суть, – раздраженно пробормотала Эва, – просто уложите Софи в коляску. Она не любит сидеть справа, – устало добавила она, а Майкл вопросительно поднял брови.
– Она же спит, какая разница?
– Когда проснется, поймет, – нетерпеливо ответила Эва.
– Ну конечно, – сухо протянул Майкл, он был готов поспорить с Эвой, что малыш не поймет, с какой стороны он сидит.
Кое-как уложив малютку и каким-то чудом не разбудив ее, Майкл посмотрел на Софи. Она была похожа на темноволосого ангелочка, черные ресницы касались пухленьких щечек, а ротик походил на набухший розовый бутон.
Мужчина тут же выпрямился, осознав, что умиляется видом малютки.
– А он? – Майкл указал на младенца на руках у Эвы.
– У него есть имя. Сэм, – язвительно уточнила она. – Ему и у меня хорошо. – Она умиленно посмотрела на малыша, уютно прижавшегося к ее шее. – Сэм спокойнее, – добавила она, заметив насмешливое выражение лица Майкла.
– Наверное, потому, что он мальчик, – без тени стыда сказал Майкл.
Эва саркастично прыснула:
– По опыту знаю, что мужчины обычно ленивые, но никак не спокойные!
– Как вы сказали? – Майкл нахмурился.
– Уверена, вы услышали меня с первого раза, – нарочито вежливо ответила Эва.
Да, услышал, и ему это совсем не понравилось. Они с братьями работали не покладая рук на протяжении последних десяти лет, чтобы из одной галереи сделать три: в Лондоне, Нью-Йорке и Париже – и превратить их в престижные и уважаемые аукционные дома. Теперь братья пожинали плоды своего труда. Они были богаты и жили в достатке, которого добились сами, а не получили на блюдечке с голубой каемочкой.
На лице Эвы Фостер застыла саркастическая гримаса. Очевидно, она думала иначе!
Ко всему прочему, она вбила себе в голову, что Майкл был отцом ее племянников…
Пора взять ситуацию в свои руки.
– Это ваше мнение, – резко кивнул он и сел за стол. – Вы собирались рассказать, почему вместо вашей сестры сегодня приехали вы…
Эва хорошо понимала, что Д’Анджело стремится сохранить дистанцию между ними, чтобы разговор о детях был похож на деловую беседу. У Эвы в голове не укладывалось, как можно сравнивать детей и работу.
Д’Анджело был совсем не таким, каким Эва себе представляла мужчину, соблазнившего и бросившего беременной ее младшую сестру. Рейчел любила повеселиться, она поступила довольно опрометчиво, решив отправиться в кругосветное путешествие на год сразу по окончании университета. Она вернулась спустя десять месяцев с ребенком под сердцем. Позже выяснилось, что детей двое.
Мужчина, сидевший за столом, был совсем не таким, каким Эва представляла его со слов сестры. Рейчел так вдохновенно рассказывала, какой он очаровательный, симпатичный и как им было весело в Париже. Да, Майкл был очень симпатичный, хотя и довольно мрачный, угрюмый и опасный тип. Эва содрогнулась, увидев отпечаток своей ладони на его щеке. Вне всякого сомнения, эта аура опасности, окружавшая его, компенсировалась абсолютным самообладанием, иначе у нее самой на щеке был бы такой же отпечаток!
Его красота была неявной: ледяные карие глаза, точеные черты лица, строгая манера держаться. Он был холодным и отстраненным, и Эва не могла себе представить, чтобы этот мужчина страстно отдавался женщине, занимаясь с ней любовью.
И уж точно Эва не могла представить себе этого человека рядом со своей немного легкомысленной сестрой на свидании, не говоря уже о постели.
Может, лучше всего, принимая во внимание факты, Эве перестать думать о физической стороне отношений Рейчел с этим человеком?
Она поджала губы и сказала ему:
– Я приехала вместо Рейчел, потому что она умерла.
Он вздрогнул:
– Что?
Какое разочарование, наверное, постигло Эву, ведь ей не удалось вызвать у него чувство вины за смерть его бывшей любовницы. Он выглядел удивленным и по-прежнему отстраненным, только и всего.
Эва быстро и неровно вздохнула, стараясь сдержать свои чувства. Последний раз ей пришлось объяснять кому-то, что ее сестра умерла, несколько недель назад. И говорить об этом сейчас бывшему любовнику Рейчел было особенно трудно.
Да и сама Эва отказывалась верить, что ее сестры больше нет. Рейчел было всего двадцать два года, у нее вся жизнь была впереди. Она тихо умерла три месяца назад. С тех пор Эве приходилось не только справляться с собственным горем, но и заботиться о малышах. Девушка с горечью осознала, что эту битву она проигрывала: не оставалось ни сил, ни денег. Сначала Рейчел тяжело заболела, затем ее не стало. Эва больше не могла работать, сначала она заботилась о сестре, а после ее смерти днями напролет занималась с детьми, да и по ночам те не давали ей спать. У нее почти не осталось сбережений, деньги исчезали быстрее, чем девушка успевала их зарабатывать. За прошедшие полгода она смогла позволить себе взять всего несколько заказов. Эве пришлось брать с собой на съемки близнецов, но они росли, становились все более шумными, и хлопот с ними прибавлялось.
Потому-то Эва и решила, что не позволит Д’Анджело отмахнуться от нее в телефонном разговоре. На оставшиеся деньги она купила билеты и вчера прилетела с близнецами в Париж, чтобы встретиться с их отцом лично и указать ему на его обязанности.
Майкл резко встал, увидев, как побледнела Эва. Она показалась ему еще более хрупкой, и неспроста. Смерть сестры и забота о двух малышах тяжким грузом легли на ее плечи.
Майкл направился к горке с напитками, стоявшей в зоне отдыха кабинета, окинул взглядом бутылки и вместо алкоголя предложил Эве обычную воду. Навряд ли она станет пить виски, имея на попечении двоих малышей.
– Ну-ка, давайте мне Сэма, присядьте сюда, – велел Майкл, увидев, как Эва пошатнулась. Не дожидаясь ответа, он взял малыша из ее рук, подхватил девушку под локоть и проводил к черному кожаному дивану.
– Простите, – дрожащим голосом пробормотала Эва, жадно глотнув ледяной воды. На улице было жарко, она долго добиралась до галереи из дешевой гостиницы, куда заселилась с малышами накануне. – Мне казалось, я справляюсь, но потом, когда меньше всего этого ждала, все начало валиться из рук.
Решение приехать в Париж и разыскать Д’Анджело далось ей с трудом, и стоило понимать, что будет совсем непросто встретиться с любовником Рейчел лицом к лицу. Теперь Эве казалось, что ее план обречен на провал. Но она все продолжала уверять себя, что выбора не было. Она сделала это ради детей. Была бы на то ее воля, Эва не стала бы разговаривать с Майклом, тем более просить о помощи!
– Примите мои соболезнования, – хрипло пробормотал Д’Анджело.
Соболезнования? Он не шутит? Всего минуту назад он отрицал, что знаком с Рейчел!
Эве было трудно поверить в то, что сестра вообще связалась с этим холодным, замкнутым человеком. Она была полной его противоположностью, отзывчивой и открытой. Быть может, противоположности притягиваются? Д’Анджело довольно привлекательный мужчина, уверенный в себе, высокомерный. Эти качества наверняка очаровали Рейчел.
Любая женщина захочет растопить лед в сердце такого мужчины.
Даже Эва?
Не хватало только влюбиться в отца собственных племянников!
Эва наклонилась и поставила бутылку воды на кофейный столик.
– Думаю, можете уже положить его… – тихо сказала она, увидев, что Сэм – вот предатель! – уснул на плече Майкла. Ей приходилось часами убаюкивать близнецов, а Д’Анджело справился с этой задачей почти мгновенно!
Может, близнецы почувствовали, что Майкл их отец? За прошедшие несколько месяцев Эва убедилась, что у детей интуиция работает гораздо лучше, чем у взрослых. Малыши очень быстро заметили, что Эва нервничает из-за обязанности круглосуточно присматривать за ними, и с самых первых недель они не давали ей покоя.
Майкл уложил Сэма рядом с сестрой, пристегнул его ремешком и посмотрел на Эву. Он обрадовался, что девушка уже выглядит немного лучше. На щеках появился легкий румянец.
Новость о том, что сестра этой женщины, мать близнецов, умерла, сильно растрогала Майкла.
– Сколько лет ей было?..
Эва Фостер равнодушно посмотрела на него:
– Кому?
– Вашей сестре Рейчел.
Ее брови насмешливо изогнулись.
– Вы были так заняты ею, что времени не хватило узнать, сколько ей лет?
Майкл прерывисто вздохнул, услышав иронию в ее тоне.
– Повторяю, я с вашей сестрой даже не знаком, так что обсуждать ее возраст или стать отцом ее близнецов шанса у меня не было!
– А я повторяю, что не верю вам, – ледяным тоном ответила Эва.
– Это я вижу, – угрюмо кивнул он.
Она набрала в грудь воздуха.
– Рейчел было всего двадцать два, когда ее не стало, я на три года ее старше, – прошептала она.
– Сестра умерла при родах?
– Нет, – она скривилась, – во время беременности на одном из плановых осмотров у нее обнаружили опухоль.
– Боже мой!
Эва кивнула.
– Рейчел не согласилась прервать беременность, от лечения она тоже отказалась, потому что это было опасно для малышей. Она умерла, когда им было три месяца. – Боль потери отразилась на ее лице. На лбу между бровей пролегла складочка, в уголках голубых глаз и чувственных губ образовались морщинки.
– А ваши родители? – тихо спросил Майкл.
– Погибли в автокатастрофе полтора года назад.
Майкл опустился в кресло напротив дивана, смотреть на Эву свысока было неудобно, учитывая, что она рассказала ему. Майкл не решился сесть рядом с ней, понимая, что она этого не одобрит. Чувствовалось, как Эва строит вокруг себя невидимый барьер, не позволяющий ей поддаваться эмоциям.
Майкл был старшим из братьев, и он не мог себе представить, какой страшной трагедией обернулась бы для него внезапная потеря родителей, Габриэля или Рейфа.
И тем не менее Майкл по-прежнему совершенно не мог вспомнить Рейчел Фостер.
– Где Рейчел встретилась с отцом близнецов? – вкрадчиво спросил он.
Эва Фостер бросила на него нетерпеливый взгляд:
– В этой самой галерее.
Майкл призадумался, что-то подсчитывая в уме:
– В это время меня не было ни в этой галерее, ни в Париже.
– Что? – Эва непонимающе смотрела на него.
Майкл скривился.
– Год и три месяца назад меня не было в Париже, Эва, – вкрадчиво повторил он. – До недавнего времени мы с братьями поочередно работали в трех галереях, – добавил Майкл в ответ на ее удивленный взгляд, – в это время я был в Нью-Йорке, готовил выставку культуры майя.
Эва медленно покачала головой:
– Я не… Сестра сказала…
– Что сказала?
Девушка тяжело дышала, в животе нарастало мерзкое тошнотворное чувство, и она устало спросила:
– Как тебя зовут?
Он натянуто улыбнулся:
– Весьма своевременный вопрос. Вы ведь уже обвинили меня в связи с сестрой!
У Эвы во рту пересохло, нечем было смочить сухие губы.
– Я думала… Кто вы? – требовательным тоном спросила Эва, сложив руки на коленях и крепко сцепив пальцы.
– Майкл Д’Анджело.
Майкл Д’Анджело? Майкл не…
Эву в буквальном смысле затошнило. Все это время она говорила с другим братом Д’Анджело!
Глава 2
Господи, ну почему ей не пришло в голову сначала узнать его имя, а уж после набрасываться на него с обвинениями!
Этот мужчина, Майкл Д’Анджело, вызвал в ней совершенно неуместные чувства, ведь Эва думала, что он спал с Рейчел. Но оттого, что он приходился близнецам не отцом, а дядей, ее чувства не становились более уместными.
Он заполнял собой все пространство вокруг, излучал непоколебимую уверенность в себе и силу. Эва не могла оторвать от него взгляд, она заметила, как слегка завиваются его волосы, обратила внимание на темные глаза, резкие и притягательные черты лица. Она любовалась его широкими плечами и сильной грудью, а покрой брюк лишь подчеркивал стройность его длинных ног…
– Выпейте еще воды. – Он вдруг сел на корточки рядом с Эвой и протянул ей бутылку.
Она взяла ее дрожащими пальцами и жадно припала к горлышку; от одного взгляда на этого мужчину ее дыхание учащалось. Эва устыдилась своих слов и обвинений в его адрес. Надо же, наговорить такого ни в чем не повинному человеку!
Значит, это Майкл Д’Анджело. Тогда понятно, почему в голове у Эвы не укладывалось, чтобы ее безбашенная сестрица Рейчел влюбилась в такого холодного, отстраненного человека, тем более переспала с ним!
Да, неловко получилось, нечего сказать.
– Я должна извиниться, – выдавила Эва, – я… ошиблась. Я не знаю, что сказать… – Она тяжело вздохнула, не решаясь поднять глаза на Майкла Д’Анджело.
Вопреки всему, Эве он понравился.
Она не удержалась и краем глаза посмотрела на Майкла, снова залюбовавшись его красотой. По его темно-карим глазам невозможно понять, о чем он думает или что чувствует. У него такие красивые скулы, а его губы идеальны, верхняя чуть полнее нижней. Может, это говорит о том, что в глубине души он чувствительная натура?
Если так, то именно свою чувствительность этот неприветливый мужчина и пытается держать под контролем!
Нужно держаться от него подальше, а то Эва влюбится в него.
Майкл резко встал:
– Давайте все-таки успокоимся.
Эва по-прежнему часто дышала. Успокоиться? Куда там!
Само решение приехать в Париж далось ей тяжело. Заселившись в гостиницу, девушка во всех подробностях представила, как пройдет ее знакомство с отцом малышей.
Эва добилась встречи с Д’Анджело.
Д’Анджело отрицал связь с Рейчел.
Эва не стала его слушать и показала близнецов как результат их связи с сестрой.
Вполне ожидаемо, что Д’Анджело накинулся на нее с обвинениями в шантаже.
В ответ Эва влепила ему пощечину, хотя она всегда считала, что не способна никого ударить!
Тут-то все и пошло не по сценарию.
Эва восстановила дыхание и решила взять ситуацию под контроль.
– Это все, конечно, хорошо, мистер Д’Анджело, но мне кажется, вы кое-что упускаете.
Майкл Д’Анджело выгнул бровь и высокомерно спросил:
– И что же?
Эва расправила плечи и не мигая посмотрела в его глаза:
– Видимо, вы правы, и это не ваши дети.
– А я что говорю, – сквозь зубы ответил Майкл.
– Но их отец – один из ваших братьев, – не отступалась Эва, с вызовом глядя в глаза Майкла.
Эва все спрашивала себя: почему Майкл Д’Анджело так уверен в том, что не он отец детей Рейчел? Она готова была спорить, что под маской внешней сдержанности и отстраненности скрывается пылкий и чувственный любовник, способный подарить удовольствие понравившейся ему женщине.
Еще Эва поняла, что, раз Майклу необходимо постоянно держать все под контролем, он позаботится о том, чтобы его партнерша от него не забеременела. Она сдвинула брови: надо было обратить на это внимание до того, как она накинулась на него с обвинениями.
Майкл со свистом вздохнул, вдруг осознав, какие последствия повлекут за собой откровения Эвы. Как бы он хотел на самом деле быть отцом этих близнецов, ведь для его младших братьев, теперь уже счастливо женатых, появление внебрачных детей станет катастрофой вселенского масштаба.
Чуть больше года назад ни Габриэль, ни Рейф женаты не были, но сейчас ситуация изменилась. Габриэль сыграл свадьбу месяц назад, а Рейф буквально на днях. Даже и думать не стоит о том, чтобы просить Брин или Нину смириться с тем, что у одного из них полугодовалые дети от другой женщины.
Майкл сжал губы:
– Вы уже обознались однажды, теперь, думаю, вам следует тщательнее проверять факты, прежде чем выдвигать обвинения.
Эва покраснела.
– Моя ошибка, за которую я прошу прощения, – сконфуженно добавила она, – не отменяет того, что кто-то из ваших братьев отец Сэма и Софи.
Майкл отвернулся, не желая показывать эмоции. Он был уверен, что у него на лице отчаяние, тревога и злость на того, по чьей вине Майкл оказался в этой ситуации.
Он подошел к окну, любуясь видом, словно завороженный. Никогда в жизни Майкл не чувствовал себя таким беспомощным.
Хотя братья были погодками, Майкл, как старший, всегда нес ответственность за Рейфа и Габриэля, а это не всегда приходилось им по нраву. Теперь, когда Эва Фостер вот-вот направит свой праведный гнев на кого-то из них, Майкл никак не мог придумать, как отвести беду.
Кто из них отец?
Неужели внешне легкомысленный, но в глубине души такой волевой и уверенный в себе Рейф? Он наконец встретил свою половинку, и Нина, которой удалось примирить его с собой, стала его женой.