Завтра… Еще неизвестно, что будет завтра. Татьяна эта… Странная девица… Заботливая… "У попа была собака, он ее любил. Она съела кусок мяса, он ее убил. В землю закопал… Закопал… Закопал…" Мысли-то как путаются. И на душе кошки скребут. Предчувствие дурного? Может быть, может быть… Ах, Шурик, Шурик… Двуликий Янус. Одно лицо - лицо государственного мужа, часто мелькавшее по телевизору. Депутат хренов… Другое - похотливое, сладострастное… И Таньку он тоже трахал, и по борделям шлялся. Ишь, неугомонный. Хотел продлить себе молодость? Продлил… Лежит теперь под сосной, червяков кормит. Брр… А на прошлой неделе он отфакал меня прямо на работе. Заявился без звонка, закрыл дверь на замок, спустил штаны и попросил сделать минет. Порнухи, наверное, насмотрелся. Я, естественно, отказалась. "А за тысячу баксов?" - спросил он. "За тысячу - на столе, без изысков". Задрала юбку, легла, он пристроился сверху. Пыхтел, пыхтел, наконец кончил… Старый козел… А жену его я действительно никогда не видела. Даже на фотокарточках. Шестьдесят пять лет… Та еще кляча… "Она и домом управляет, и за внуками следит, и деньги считать умеет", - вспомнились слова Шурика. А я, значит, не умею? Да мое агентство процветает, да я… А что я? Я - убийца. Я убила Шурика. За это меня посадят в тюрьму. Обязательно посадят…
- Маргарита, ты не спишь? - В комнату вошла Татьяна. - Вешалка старая звонила.
- Какая еще вешалка?
- Жена Шурика, кто ж еще?
- И что? - Во рту сразу пересохло.
- Да ничего особенного. Потеряла своего благоверного. На работе нет, мобильник молчит. Спрашивала, не приезжал ли он на дачу.
- А ты?
- Ну, ясное дело, сказала, что не было его тут. Обещала позвонить, если объявится.
- Его мобильник в спальне лежит, - вспомнила я.
- Когда будем машину отгонять, положим его в салон. Я с тобой поеду. Потом сюда вернусь.
- Послушай, Тань, давай сейчас машину отгоним, - взмолилась я. - Ночью спокойнее.
- Нет, - отрезала она. - Я тебя предупреждала. Ночью через КПП машины не ездят, а с утра все на работу попрут. Сама увидишь, даже в очереди стоять придется. Вот мы под шумок и проедем.
- А может, все-таки сейчас?
- Хочешь засветиться - поезжай. Потом сама будешь локти кусать.
- Как скажешь. - Я встала и бросила на Татьяну подозрительный взгляд. - Послушай, а чего ты такая счастливая? Прямо сияешь вся.
- Сияю? - не поняла та. - Так мы ж с тобой от тирана избавились. Все, что было, осталось в прошлом. Вскоре все забудется, как страшный сон. Самая малость останется.
- Какая еще малость?
- Ну… Мне к проктологу надо обратиться.
- К проктологу?
- Ага. - Тыльной стороной ладони Татьяна вытерла слезы. - С некоторых пор мне требуется именно этот специалист. Спасибо Шурику. Диагноз у меня всего ничего: геморрой.
- Вот как… - Я подошла к Татьяне и погладила ее по плечу. - Ты права, все уже в прошлом. Излечишься и от этой ерунды.
- Да ладно! - Татьяна шумно высморкалась и спросила: - Послушай, а ты ужинать будешь?
- Ужинать?
- Ну да. Что это ты так удивилась? Ты ж не жрамши!
- У меня аппетита нет.
- Появится. Мы с тобой землю копали, калорий много потратили. Я такие котлеты пожарила - пальчики оближешь!
- Какие еще котлеты? - Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
- По-киевски. Я их вкусно готовлю! Так тебе ни в одном ресторане не сделают. Они на ресторанные совсем не похожи. Шурик их жрал десятками.
Последние ее слова меня доконали. Зажав рот обеими руками, я рванула в туалет. Желудок был пуст, поэтому рвало меня желчью. Во рту появился неприятный кисловатый привкус. Надо бы зубы почистить. Я вошла в ванную. Щетки нет - так хоть пальцем. Выбирая пасту - на полочке было тюбиков шесть, не меньше, - я подняла глаза и посмотрела в зеркало. Вот это да… Морда зеленая, почти как у мертвого Шурика, под глазами размазанная тушь, вместо волос - пакля. О боже… Поспешно сбросив одежду, я залезла под душ.
Прохладная вода привела меня в чувство. Даже хмель прошел. И настроение улучшилось. Попробуйте еще доказать, что это именно я убила Шурика. Коли уж Татьяна не подведет, все будет хорошо!
Татьяна… Странная девица… Надо бы проверить ее, но как? Я приоткрыла дверь ванной и осторожно выглянула в коридор. В коридоре было темновато, горел только дежурный свет. Комната Татьяны была совсем рядом. Другого случая не представится.
Один шаг, второй, третий… Латунная ручка легко поддалась - открыто…
Ну и неряха же она, однако. Смятая постель, разбросанная одежда, пепельница, полная окурков. Нет, это все не то. Сумочка! Кожаная дамская сумочка, лежащая на столе… Ее содержимое многое может рассказать о владелице. Я щелкнула замочком и удивленно присвистнула. Миниатюрная видеокамера, диктофон, запрещенный сканер для прослушивания мобильной связи… Привет от Джеймса Бонда… Откуда все это? В любую минуту Татьяна могла войти в комнату. Не желая больше испытывать судьбу, я положила сумочку на место и выбежала в коридор.
Татьяна поднималась по лестнице. Заметить она ничего не заметила. Нет, мне сегодня определенно везет!
- Ты чего так долго? - Глаза-буравчики просвечивали меня, как рентген.
- Душ принимала.
- И мне бы не помешал…
Через пятнадцать минут мы сидели за столом и ели Татьянины фирменные котлеты. Я уткнулась в тарелку, не зная как себя вести. Татьяна достала хрустальные фужеры и разлила шампанское.
- Ты, Маргарита, какая-то странная, - сказала она. - Я тебя такой не видела. Может, ты мне не доверяешь? Не боись, не отравлю.
- А я и не боюсь, - машинально ответила я.
- Тогда давай выпьем. Пусть Александру Игоревичу земля будет пухом!
Мы улыбнулись друг другу и сделали по несколько глотков.
- Сухое… Шурик такое любил, - сказала Татьяна.
- Послушай, подруга, ты меня уже достала! - взорвалась я. - "Шурик котлетки любил, Шурик шампанское любил…" Задолбала! Завязывай, ей-богу. Я не хочу жрать то, что любил покойник.
Татьяна обиженно поджала губы:
- Не надо на меня кричать! В конце концов, это я помогла тебе избавиться от трупа, а потом приготовила ужин, чтобы поднять настроение.
- Хорошо же ты поднимаешь настроение!
Татьяна положила в рот большущий кусок котлеты и, не успев его разжевать, произнесла:
- Свинья ты неблагодарная, Маргарита. Знала бы, вообще не помогала.
- А тебя никто и не просил, - отрезала я. - Мне бояться нечего. Я к смерти Шурика никакого отношения не имею. Он сам накурился до одурения и прыгнул.
- Ага, так я тебе и поверила! Да Александр Игоревич отродясь наркоты не пробовал, он своей жизнью дорожил больше, чем кто другой.
Нашу перепалку прервал пронзительный звонок в дверь.
- Кто это? - вздрогнула я и в упор посмотрела на Татьяну, но та лишь удивленно пожала плечами.
- Не знаю. Сюда так просто не попадешь! Если бы гости нагрянули, нам бы позвонили с проходной. Думаю, это соседи. В любом случае дверь нужно открыть, чтобы не вызвать подозрений. Главное, чтоб тебя не видели. Сейчас я выйду и скажу, что хозяин сегодня не приезжал. Сиди в столовой и не показывай носа.
Я испуганно кивнула, пересела в кресло и превратилась в слух. Сначала - быстрые Татьянины шаги, затем - щелчок замка, потом - раздраженный мужской голос, звавший Шурика.
- Дядя Саша, я понимаю, что вы не желаете со мной разговаривать, но я должен вам все объяснить!
- Послушай, парень, ну что ты разорался на весь поселок! Хозяин сегодня не приезжал! - Это уже Татьяна.
Вот идиотка! Могла то же самое сказать из-за двери!
Не выдержав, я встала и вышла в коридор.
В коридоре стояли двое. Разъяренная домработница и… тот самый мужчина, с которым мы познакомились (весьма близко) в "Праге". Увидев меня, он замер на месте.
Татьяна театрально взмахнула руками и быстро затараторила:
- Это Игорь. Сын нашего соседа. Ему, видите ли, дядя Саша понадобился. А где я его возьму? Из-под земли, что ли, достану? Не было сегодня хозяина, не было! Наверное, он в Москве ночевать остался.
- Заткнулась бы ты лучше, Танька, а то ведь я могу шепнуть кое-что дяде Саше на ушко, и он тебя быстренько уволит. Поедешь на свою родную Украину. - Игорь усмехнулся и бросил на меня оценивающий взгляд. - А это кто?
- Это моя подруга. В гости приехала. А насчет увольнения ты не каркай. Я тут пашу от зари до зари как проклятая, поэтому мне увольнение не грозит.
- Так ты, выходит, тоже из Украины приехала? - спросил Игорь не без превосходства в голосе. Тоже мне москвич!
- Нет, я из Молдовы, - с вызовом ответила я.
- А тебе не кажется, что мы встречались раньше?
- Нет. Я вижу вас в первый раз.
- А у тебя с памятью все в порядке?
- Пока не жалуюсь. Я помню всех мужчин, с которыми встречалась. Уж тебя бы я точно запомнила. - Раз он на "ты", то и я буду так же.
- Ну надо же, - усмехнулся Игорь. - А я вот знаю, где ты работаешь. Ты в мясной лавке торгуешь. Вот только не помню, на каком рынке стоишь.
- На Люблинском. Третий павильон слева.
- Теперь буду знать.
В воздухе повисло молчание. Игорь по-прежнему не спускал с меня глаз. Уходить он, по всей видимости, не собирался. Первой не выдержала Татьяна. Она подбоченилась и закричала, раздувая ноздри:
- Послушай, ты к дяде Саше пришел или на мою подругу пялиться?!
- Вообще-то к дяде Саше, но раз у тебя такая подруга…
- Закатай губищи, парень! Александра Игоревича дома нет, и тебе здесь делать нечего.
- Но во дворе стоит его машина.
- Ну и что? У него машин много.
Игорь бесцеремонно отстранил домработницу и прошел в столовую.
- Ой, да у вас тут настоящий пир. Шампанское течет рекой. Пируете, значит, девочки, пока хозяев нет?!
- Пируем, - с вызовом сказала Татьяна. - А что?
- И не скучно вам без мужиков? Может, ваше женское общество разбавить нужно?
- Без тебя обойдемся, благодетель!
- Так, говоришь, дядя Саша не приезжал?
- Не приезжал.
- А я-то думал, что он меня видеть не хочет. Мы с ним на рыбалке повздорили. Хотелось наладить контакт…
- В следующий раз наладишь, - Татьяна, надо отдать ей должное, держалась стоически.
- Расслабься, я сейчас уйду, - бросил ей Игорь и уже более мягко сказал мне: - Ничего не заканчивается, пока не заканчивается. Знакома ли тебе эта фраза?
Я не ответила и отвела глаза.
- Я в соседнем доме живу. У нас тоже пирушка складывается. Гости приехали, шашлык жарим. Приходи, я буду ждать. - Игорь подмигнул Татьяне и пошел к выходу.
Татьяна закрыла за ним и со злостью пнула входную дверь ногой.
- Придурок хренов! Шурик ему понадобился! Ломится, как к себе домой… А ты-то зачем вышла?
- А что я, по-твоему, должна была делать? Сидеть и ждать, пока он сам в столовую войдет?
- А с какой стати ему в столовую идти? А ты с ним вправду знакома?
- Нет… Он меня с кем-то спутал.
Мы вновь сели за стол и разлили шампанское. Татьяна задумчиво покрутила фужер.
- Классный мужик, - сказала она. - И симпатичный, и при деньгах. Редкое сочетание… Предки у него богатые. А дом еще похлеще, чем у Шурика.
- Я же тебе говорила, что от машины надо поскорее избавиться. Видишь, сосед подумал, что Шурик здесь. Машина-то на виду стоит.
- Ничего страшного! Одна стоит, а на другой он по Москве катается. Сама знаешь, сколько у Шурика машин. Можно со счету сбиться. Мало ли, на какой он уехал. Шурик любил машины менять. Слабость у него такая. Нормальная, здоровая слабость… Кто-то марки коллекционирует, кто-то значки, а Шурик - машины. Такое своеобразное хобби. - Татьяна встала и стала собирать тарелки. - Давай спать. Завтра отгоним тачку и разбежимся как в море корабли.
- Да ты, никак, на родину собралась?
- А чего я там не видела? Уволить меня не уволят. Все равно за домом уход нужен, а я на совесть работаю. Лучшей домработницы им и не найти. Нравится мне здесь, Маргарита. Особенно когда хозяев нет. Извращенец Шурик под сосной лежит, так что мне теперь ничто не угрожает. Ни-что. - Татьяна зевнула еще раз, потерла сонные глаза и спросила: - Может, тебе все-таки в спальне постелить? На диване, поди, неудобно.
- Нет, мне там Шурик мерещиться будет, - замахала я руками.
- А ты ложись в маленькой спальне. Она на втором этаже. Там кровать хорошая. Белье я сегодня поменяла.
- Мне кажется, я не усну. Какой, к черту, сон после всего этого?
- Постарайся себя заставить. Ну, как знаешь. Завтра нужно встать бодрой, полной сил. Тебе же за рулем сидеть! - Татьяна пожелала мне спокойной ночи и ушла.
Я небрежно сдернула безвкусное, расшитое огнедышащими драконами шуршащее китайское покрывало с широкой двуспальной кровати, походила по гостевой спальне из угла в угол, выключила раздражающе яркий верхний свет (достаточно лампы в изголовье), легла и уставилась в потолок.
Рядом, на тумбочке, лежал томик Оскара Уайльда. Подсунув под спину подушку, я взяла книгу и принялась не спеша перелистывать страницы. "Счастливый Принц", "Соловей и Роза", "Мальчик-звезда"… "Кентервильское привидение". Последний раз я читала это произведение в детстве. "Материально-идеалистическая история". Вот как?
А мне-то казалось, что это сказка… "Смерть, должно быть, прекрасна. Лежишь в мягкой сырой земле, и над тобой колышутся травы, и слушаешь тишину…" Перед глазами явственно предстала сосна, под которой мы с Танькой закопали Шурика.
- Ритусик, - позвал меня дребезжащий старческий голос.
Волосы на моей голове зашевелились.
- Ритусик…
Уайльд полетел в сторону. Ну его, этого мистика!
Я вскочила и подбежала к окну. Уличный фонарь тускло освещал дорожку, ведущую к гаражу. У въезда в гараж, невидимый отсюда, стоит джип Шурика. Завтра утром свалю отсюда со скоростью света. А сейчас дочитаю Уайльда, чтобы перебороть страх!
"Едва слышно вскрикнув от радости, он поднялся на ноги, взял ее руку и, наклонившись со старомодной грацией, поднес к губам. Пальцы его были холодны как лед, губы жгли как огонь, но Вирджиния не дрогнула…" Молодец, храбрая девочка, и я буду такой. А пальцы у Шурика и в самом деле были до омерзения холодные… Такие бывают только у стариков и… у покойников.
"Папа, - сказала Вирджиния спокойно, - я провела весь вечер с духом. Он умер, и вы должны пойти взглянуть на него. Он был очень дурным при жизни, но раскаялся в своих грехах и подарил мне на память эту шкатулку с чудесными драгоценностями". Шурик тоже был очень дурным при жизни… А в грехах он раскаяться не успел… Ну да ладно, закажу ему службу в церкви, хотя, наверное, уже поздно. Жарится мой Шурик теперь на сковородке в аду. Что же касается драгоценностей… Бриллиантовое кольцо, такие же серьги, бижутерия от Сваровски… Нет, бижутерию дарил не он. А кто? Не помню уже. Мужчины в моей жизни менялись часто… О, я для них всегда желанна, всегда…
Ну вот наконец потянуло в сон. Глаза слипаются. Татьяна… Джеймс Бонд в юбке… Видеокамера, диктофон, сканер… Работает на украинскую разведку? Сколько же тебе заплатили, дрянь?
Скрип, скрип, скрип - еле слышные шаги в коридоре. А, это ты, Шурик! "Когда заплачет, не шутя, здесь златокудрое дитя…" Как там дальше? "Тогда взликует этот дом, и дух уснет, живущий в нем".
Сверху на меня навалилось что-то тяжелое, мешая дышать. Я замычала и поняла, что это подушка. Подушку держали чьи-то руки. Гладкие и горячие - женские руки. Татьяна? Теряя сознание, я вцепилась в них ногтями. Женщина вскрикнула и ослабила хватку. Подушка сползла с моего лица. Татьяна… Она…
- Пусти, - прохрипела я, но хохлушка сомкнула пальцы на моей шее.
- Сдохни, гадина, сдохни… - шептали ее губы.
Из последних сил я нашарила стоящую на тумбочке изящную бронзовую статуэтку и ударила Татьяну по голове. Татьяна вскрикнула и разжала пальцы. Затем, как тяжелый куль, осела на пол.
Мне катастрофически не хватало воздуха. Горло, грудь, голова - все разрывалось от боли. Шатаясь, я встала с кровати, подползла к окну и распахнула его настежь. Прохладный ночной воздух привел меня в чувство.
Татьяна лежала на полу и не издавала ни звука.
Я села на корточки рядом с ней и, почти не надеясь услышать ответ, прошептала:
- Таня, ты слышишь меня? Я же ничего плохого тебе не сделала! Какого черта ты набросилась на меня?!
Узкие щелочки ее глаз чуть-чуть приоткрылись.
- Ты… Ты убила меня… Ты… ты… - Она хотела сказать еще что-то, но не смогла.
- Я не собиралась тебя убивать, не собиралась! - закричала я. - Я себя защитить пыталась! А что бы ты делала на моем месте?! - От возмущения я задохнулась. Ведь это я, я могла сейчас лежать бездыханной на смятых шелковых простынях. О, я бы не пролежала слишком долго!
У Татьяны богатый опыт. Она бы закопала меня под сосной рядом с Шуриком. И клумбу бы разбила, и… И все-таки мне было ее жалко. Вон кровищи-то сколько. Я же не зверь, в конце концов.
- Погоди, Танька, - сказала я. - Сейчас отдышусь и вызову тебе "скорую". Ты молодая, здоровая - выкарабкаешься.
Татьяна облизнула пересохшие губы и со злостью прохрипела:
- Ты ведь, падла, и представить себе не можешь, сколько тут денег. Кому они теперь достанутся? А я-то, дура, ждала смерти хозяина… Да если бы не ты, то мой план осуществился бы. Нормальные деньги - и никаких свидетелей. - Татьяна подалась вперед, дернулась всем телом и закрыла глаза.
Я собралась с духом, взяла ее за руку и попыталась нащупать пульс. Татьяна была мертва, это не вызывало сомнений. Я посмотрела на статуэтку и подумала о том, что убила Татьяну точно так же, как Ксана убила китайца. Стукнув кулаком по полу, я тихонько заскулила. Второе убийство… Теперь мне не выпутаться… Надо бы помолиться. Но ведь я толком не знаю ни одной молитвы… Господи, прости меня, прости… Я исправлюсь, я обязательно исправлюсь, только дай срок!
Окровавленная статуэтка лежала на полу.
Я с содроганием оттолкнула ее. А что мне, собственно, каяться? Я просто-напросто опередила Татьяну. Ведь это она хотела меня убить.
Одевшись, я вышла из спальни и побрела в гостиную.
Глава 10
Прежде всего надо подкрепиться. Спиртного у Шурика полно. Но я выберу виски. Выручай, старина Джонни Уокер, плохи мои дела…
Покачиваясь, я подошла к бару и налила себе полный стакан. Сделала глоток, другой, третий… Тревога, сжимавшая сердце, отпустила. Перестало болеть горло. Голова, до этого набитая ватой, снова заработала.
Итак, на моей совести два убийства. И оба совершены здесь. У-у, домина проклятый… Это все ты…
Я поставила стакан на стол и погрозила кулаком губастой морде рогатого эвенкийского оленя, которая украшала стену над камином. Охотничий трофей… Шурик им гордился… Нашел чем гордиться, старый дурак! Нет, бежать отсюда, бежать, бежать как можно скорее… А труп Таньки? Его же нельзя оставлять! Представляю, что будет с Шуриковой женой, когда она войдет в гостевую спальню. И - пальчики. Там везде мои пальчики.