- Кили, надеюсь, ты нас извинишь, если мы не придем на поминки, - сказал Лукас. - Я уже усадил Бетси в машину. Я тревожусь за нее. Вчера она была просто сама не своя, я даже испугался. Знаю, нам следовало бы прийти, но…
Жена Лукаса вела свое происхождение от первых колонистов, "отцов-пилигримов", прибывших на американский континент в 1620 году на корабле "Мэйфлауэр", и с детства привыкла к богатству и праздности. Но смерть Прентиса подкосила ее. Кили понимала, что от таких ударов не спасают ни привилегированное положение, ни роскошь, ни почет.
- Я все понимаю, Лукас, - сказала она, - и все поймут, я уверена. Вам обоим пришлось пройти через столько испытаний за последний год. Я знаю, Бетси плохо себя чувствует. - Кили сжала обеими руками его холодную руку. - Хочу, чтобы вы знали, как высоко я ценю… все, что вы сделали.
Она обняла его.
- Я все еще не могу осознать… Это слишком ужасно… - глухо проговорил он, пряча лицо у нее на плече.
- Кто бы мог поверить? - прошептала Кили.
Она уже собиралась сесть в машину, когда краем глаза заметила среди надгробий еще одну фигуру в черном. Может быть, кто-то робеет, стесняется подойти к ней? Она знала, с каким трудом многим людям дается выражение соболезнований. Столкнувшись с горем, такие люди совершенно утрачивают дар речи, опускают глаза и отворачиваются, хотя им многое хочется сказать.
Кили повернулась лицом к незнакомой женщине в черном, от которой ее отделяло несколько рядов могил. Незнакомка стояла возле надгробия, затененного ветвями раскидистого вяза. Оно представляло собой не обычную каменную плиту, а отлитую из цемента статую растрепанного подростка с лицом херувимчика в футболке и кроссовках с развязанными шнурками, за плечами у которого вырастали ангельские крылья. Стройная женщина в деловом черном костюме стояла, положив руку на крылья каменного мальчика. Ее рыжие волосы горели золотистыми отблесками в лучах солнца. Безупречно правильные черты лица были совершенно неподвижны, словно тоже вырезаны из камня. Черные очки скрывали ее глаза, но, даже несмотря на это, Кили видела, что женщина смотрит прямо на нее.
Кили поежилась и коснулась руки Лукаса.
- Вы не знаете, кто эта женщина, которая стоит вон там и смотрит на меня? - спросила она, понизив голос.
Лукас посмотрел на незнакомку и нахмурился, лицо его приняло озабоченное выражение.
- Это Морин Чейз.
- Вот как… - протянула Кили. - Да, я понимаю.
Они не были знакомы, никогда не встречались, но Кили прекрасно знала, кто такая Морин Чейз. Она была прокурором округа Профит, той самой женщиной, с которой Марк был помолвлен, когда познакомился с Кили.
- Это могила ее брата-близнеца, - пояснил Лукас. - Честно говоря, ее появление здесь меня удивляет. У меня сложилось впечатление, что она так и не простила Марка за то, что… ну, ты понимаешь.
Кили знала, что имеет в виду Лукас. За то, что Марк разорвал помолвку и женился на другой. На ней, Кили.
- Она когда-нибудь говорила об этом с вами?
- Нет, никогда, - торопливо ответил Лукас. - Не такая она женщина. В последнее время Морин постоянно подчеркивала, что их с Марком связывают исключительно деловые отношения.
Кили кивнула, хотя в душе сомневалась, что присутствие Морин объясняется чисто деловыми причинами. В конце концов, она чуть было не вышла замуж за Марка. Должно быть, она питала к нему сильные чувства, сохранившиеся до сих пор. Кили подумала, что, может быть, стоит подойти к Морин Чейз и предложить ей свою помощь. Ведь эта женщина любила Марка. Ей ли не знать, как это больно - потерять любимого человека? Теперь он потерян для них обеих. Потерян навсегда. Если между ними и существовало соперничество, смерть Марка положила ему конец. Но когда Кили внимательнее пригляделась к Морин Чейз, ее добрые намерения испарились. Взгляд Морин был скрыт за темными очками, но воинственно выпяченный подбородок сам по себе говорил о многом.
- Я бы на твоем месте держался от нее подальше, - словно прочитав ее мысли, посоветовал Лукас.
Кили нагнула голову и нырнула в прохладный полутемный салон машины.
- Что ж, - сказала она, радуясь возможности скрыться от беспощадного взгляда, устремленного на нее, - это будет не так уж трудно.
5
Два дня спустя Кили сидела в шезлонге во внутреннем дворике, подставив лицо теплому предвечернему солнцу, и с мрачным удовлетворением следила за рабочими, которые затягивали бассейн брезентовым покрытием. Одной рукой она придерживала Эбби - вполне довольная жизнью, малышка лежала на коленях у матери и посасывала свою бутылочку.
Пластиковая бутылочка упала и с негромким стуком покатилась по терракотовым плиткам пола, когда девочка заснула. Кили с нежностью взглянула на пушистые реснички дочери, лежащие на персиковых щечках, и поцеловала шелковистые волосики малышки.
Старший из двух рабочих на цыпочках подошел к Кили. Он наклонился, поднял упавшую бутылочку, поставил ее на столик рядом с шезлонгом, а потом протянул Кили дощечку с зажимом, на которой лежала квитанция.
- Все готово, - сказал он шепотом. - Вам осталось только подписать вот здесь…
Рабочий передал ей шариковую ручку, и Кили, переложив спящую малышку поудобнее, подписала квитанцию. Бросив взгляд на подпись, он отрывисто произнес:
- Сочувствую вам… ну… вы знаете. Мы слышали о вашем горе. О несчастном случае.
- Спасибо, - сказала Кили.
Рабочий привычным жестом сунул ручку в нагрудный карман комбинезона и зажал дощечку под мышкой.
- Теперь вы готовы к зиме, - продолжал он. - Звякните нам весной… ну, где-то за месяц до начала сезона, и мы внесем вас в график. Придем, снимем брезент, все проверим и прочистим.
Перед уходом он протянул Кили визитную карточку с телефонами, и она ее послушно взяла, хотя знала, что никогда ею не воспользуется. Она уже решила, что задолго до наступления весны ее и детей в доме уже не будет. Как ни прекрасен этот дом, она не станет по нему тосковать. Он не оставит по себе счастливых воспоминаний. В связи с этим домом у нее останется только одно воспоминание - о том, что она здесь потеряла.
Кили закрыла глаза и откинулась на спинку шезлонга. Эбби тепло и уютно свернулась у нее на руках, последние лучи нежаркого осеннего солнца ласково пригревали ее лицо. "Господи, спасибо тебе за нее! - подумала Кили, чувствуя, как боль в сердце смягчается. - Спасибо тебе за моих детей". Они нуждались в ней, и это давало ей силы продолжать жить.
Кили услыхала, как хлопнула входная дверь, потом до нее донесся зовущий ее голос сына. Надо было подняться, отнести Эбби в кроватку, поговорить с Диланом, но ее сковало странное оцепенение. Крикнуть она не могла: боялась разбудить Эбби. Оставалось ждать, что он сам ее найдет. И в самом деле, несколько раз громко окликнув ее из глубины дома, Дилан вышел во дворик.
- Вот ты где, - недовольно проворчал он.
Кили осторожно повернулась в шезлонге. Дилан стоял рядом и смотрел на мать и сестру сверху вниз. Несмотря на теплый осенний вечер, он надел отцовскую кожаную куртку поверх футболки. Его лицо хранило отчужденное выражение, словно он смотрел на них издалека.
- Привет, дорогой, - сказала Кили. - Я никак не могла подняться.
- Почему бы тебе не уложить ее в постель? - спросил он, как будто напоминая матери, что надо вести себя разумно, по-взрослому.
Кили вздохнула и взглянула на спящую дочку.
- Потому что так приятно ее держать, - призналась она. - Мне просто не хотелось двигаться.
- Я так и понял.
Он с размаху опустился в ближайший шезлонг, бросив рядом рюкзак.
- Как дела в школе? - мягко спросила Кили.
- Дерьмово.
- Дилан! - упрекнула она его. - Следи за своим языком.
- Извини, - пробормотал он.
- Тебе много задали на дом?
- Тонны. Но в основном все легкое.
- Вот и хорошо. - Несколько минут они просидели в молчании, потом Кили сказала: - Я сегодня вызывала рабочих из фирмы закрыть бассейн.
- Ясно, - кратко отозвался Дилан.
"Перемени тему!" - приказала себе Кили.
- Вообще-то говоря, я сегодня сделала несколько полезных дел. Позвонила агенту по недвижимости, попросила его зайти и осмотреть дом. Чтобы мы могли выставить его на продажу.
- Отлично. Я этот дом терпеть не могу.
Кили вздохнула.
- Знаю, ты старалась, чтобы нам здесь хорошо жилось, - торопливо добавил Дилан.
- Да ладно, милый, все в порядке. Сказать по правде, я сама его терпеть не могу.
Дверной звонок, раздавшийся в глубине дома, заставил их обоих вздрогнуть.
- Дилан, ты не мог бы…
- Иду, иду, - ответил он, подхватывая брошенный рюкзак.
Кили нахмурилась, глядя на его обритую наголо голову и серьгу в ухе, но от комментариев воздержалась. "Это всего лишь мода, - твердила она себе. - Это ничего не значит". В то же время она понимала, что у людей складывается неверное представление о ее сыне. Оба ее брата, приезжавшие на похороны, осудили внешность Дилана.
- Я, пожалуй, пойду покатаюсь на скейтборде, - бросил он через плечо.
- Сначала сделай уроки, - почти машинально ответила Кили.
Бережно держа девочку на руках, она поднялась с шезлонга и прошла через застекленные двери в гостиную. В прихожей Дилан разговаривал с приятного вида темноволосым мужчиной в легкой спортивной куртке и рубашке с галстуком. Выглядел он вполне респектабельно, но Кили почему-то занервничала.
- Миссис Уивер? - Мужчина подошел к ней. - Извините за беспокойство. Я детектив Фил Страттон, следователь окружной прокуратуры.
- Здравствуйте, - сказала Кили и повернулась к Дилану. - Ты не мог бы уложить ее в кроватку, милый?
Дилан бросил рюкзак, неохотно, волоча ноги, подошел к матери и взял на руки сестричку, словно мешок с картошкой.
- Осторожно, - предупредила его Кили.
Эбби захныкала, но тут же успокоилась, привалившись головкой к черной футболке Дилана с рекламой боев без правил.
- А я чего? Я осторожно, - проворчал Дилан и направился к двери.
- Спасибо, дорогой. Что бы я без тебя делала?.. Не хотите ли присесть, детектив Страттон?
- По правде говоря, я хотел бы поговорить с вами обоими, - ответил детектив.
Кили и Дилан обменялись удивленными взглядами, но возражать не стали.
- Хорошо, уложи малышку и сразу возвращайся сюда, - велела сыну Кили.
Когда Дилан покинул комнату, она снова предложила детективу сесть. Он осторожно примостился на краешке стула, поправил складку на брюках и разгладил галстук. Кили села на диван напротив. Его присутствие в доме странно тревожило ее.
Фил Страттон окинул комнату оценивающим взглядом.
- Красивый у вас дом, - заметил он.
- Я его продаю, - решительно отрезала Кили.
Его зеленовато-карие глаза хранили непроницаемое выражение. Он был молод и хорош собой, но Кили заметила морщины, избороздившие его лоб, и темные круги под глазами, придававшие ему усталый вид.
- Я вас понимаю. На вашем месте я, наверное, сделал бы то же самое.
Кили устыдилась своего воинственного тона.
- У нас с мужем были большие планы и мечты, когда мы сюда переехали, - вздохнула она.
- Не сомневаюсь, - вежливо кивнул Страттон. - Как у вас обстоят дела?
- Я не заглядываю вперед дальше следующей минуты, - пожала плечами Кили. - К счастью, у меня есть мои дети. У меня просто не остается времени задуматься о будущем.
- Может, оно и к лучшему, - согласился детектив.
И опять легкий озноб тревоги заставил Кили поежиться.
- Детектив, меня немного… удивил ваш приход. Он имеет отношение к смерти моего мужа?
В гостиную вернулся Дилан.
- Уложил, - объявил он.
- Спасибо, дорогой, - сказала Кили.
Дилан кивнул и, неловко болтая длинными тонкими руками, остановился в дверях.
- Ты не мог бы подойти и присесть рядом с нами? Я должен задать тебе пару вопросов. Если твоя мама не возражает, - добавил детектив, бросив взгляд на Кили.
- Каких вопросов? - настороженно спросила Кили.
Детектив Страттон вытащил из внутреннего кармана куртки записную книжечку в черном кожаном переплете и открыл ее.
- Мне нужно уточнить некоторые подробности того вечера… гм… когда произошел несчастный случай с мистером Уивером. Мы получили отчет сержанта Гендерсона об этом… инциденте, и возникло несколько вопросов, которые нам хотелось бы прояснить.
- Каких вопросов? - повторила Кили. - Я уже все рассказала полиции.
Дилан неохотно присел на диван, отодвинувшись как можно дальше от Кили.
- Мам, давай поскорее покончим с этим, - устало вздохнул он.
- Ладно, ты прав, - согласилась она. - Прошу вас, извините меня, детектив. У меня просто нервы разыгрались.
- Я понимаю, - кивнул Страттон. - Постараюсь свести все к минимуму. - Не успела Кили рта раскрыть, как он задал свой первый вопрос: - Миссис Уивер, вас не было дома? В тот вечер вы, кажется, ездили за покупками?
- Я покупала подарок мужу на годовщину свадьбы.
- Все это очень печально, - торопливо вставил Страттон. - А до того? Вы ходили куда-то вместе с сыном?
- Мать одного из одноклассников Дилана позвонила мне, и… мы поехали к ней домой.
Фил Страттон опять кивнул и сделал пометку в книжечке.
- К миссис Эмблер?
- Верно, - подтвердила Кили, слегка удивленная тем, что ему известно это имя.
- Что-то насчет велосипеда, который ваш сын пытался продать?
Кили нахмурилась.
- Откуда вам это известно?
- Мы установили это в ходе обычной проверки, - успокоил ее Фил Страттон. - Ведь вы давали показания сержанту Гендерсону. А теперь, Дилан, скажи мне: ты вернулся домой один? Ты приехал на велосипеде?
Дилан кивнул.
- А когда ты вернулся сюда, что произошло?
- Я опять уехал, - ответил Дилан.
- На велосипеде?
- Нет, на скейтборде, - сквозь зубы пробормотал мальчик.
- И где находился твой скейтборд?
Кили заметила, как лицо Дилана залилось краской, и сразу вспомнила, что видела скейтборд на краю бассейна, вспомнила об открытых воротцах. Она заставила себя не думать об этом. Дети забывчивы, так уж они устроены. Обвинять Дилана в небрежности бесполезно: это не вернет Марка. Она не понимала, зачем детектив заставляет его вновь переживать тяжелую ситуацию, о которой все они старались забыть.
- Он был у бассейна, - неохотно признался Дилан.
- Какая разница, где был его скейтборд? - резко вмешалась Кили.
- Я просто пытаюсь восстановить картину событий, - спокойно ответил детектив Страттон.
- Картина событий вам уже известна. Вы прекрасно знаете, что произошло, - стояла на своем Кили.
Не обращая внимания на ее резкий тон, Страттон вновь обратился к Дилану:
- Я понимаю, у тебя сейчас трудное время.
Дилан пожал плечами.
- Твой отчим был отличным парнем, не так ли? - сочувственно продолжал Страттон.
- Он был ничего… нормальный, - согласился Дилан.
- Но он, конечно, не мог заменить тебе твоего папу?
- Нет, - прошептал Дилан.
- Держу пари, тебе нелегко пришлось. То, что случилось с твоим родным отцом…
- Одну минутку, детектив! Зачем вам понадобилось напоминать ему об этом? - возмутилась Кили. Внезапно у нее перед глазами возникло ослепительное видение: кровь, Ричард, простертый на ковре, Дилан, прячущийся в шкафу. - Для нас обоих это очень болезненные воспоминания.
- Ладно, оставим это, - согласился Фил Страттон. Он что-то прочитал в своей кожаной книжечке, постучал по ней ручкой и откашлялся. - Можешь ли ты сказать, что у тебя с отчимом были хорошие отношения?
- Да вроде… Мы неплохо ладили.
- Эта история с велосипедом его не рассердила?
- Он о ней ничего не знал, - ответил Дилан.
- Ты не говорил с ним об этом, когда вернулся домой в тот вечер?
- Я его даже не видел.
- Значит, вы с ним не поссорились? Угроз не было?
- О чем вы говорите?! Кто хоть словом заикнулся о ссорах или угрозах? Откуда вы это взяли? - запротестовала Кили.
- Я же говорю - ничего такого не было, - повторил Дилан. - Я его даже не видел.
Кили решила, что пора сменить тему.
- А если бы и видел, какая разница? - миролюбиво произнесла она.
Дилан внезапно вскочил на ноги. Его черты были искажены гневом, все его тщедушное тело дрожало от негодования.
- Я его не видел, мам! Я же только что сказал, что не видел!
В соседней комнате захныкала Эбби.
- Говорите тише, - предупредила Кили. - Дилан, я прошу прощения. Я тебя ни в чем не виню… Детектив Страттон, не могли бы вы просто оставить нас в покое? Я сказала офицеру, который был здесь в тот вечер, что мой муж Марк не умел плавать. Это была ужасная ошибка: мы не должны были покупать дом с бассейном, теперь я это понимаю. Но, говорят, задним умом всякий крепок.
- У меня есть еще пара вопросов к Дилану.
Кили почувствовала, как кровь горячей волной приливает к щекам. Чего добивается этот полицейский? Хочет заставить Дилана признаться, что он оставил воротца бассейна открытыми? Признаться в своей забывчивости? Но каковы бы ни были трагические последствия, нельзя всю вину сваливать на Дилана. Все дело в чудовищном стечении обстоятельств. Эбби могла к тому времени быть в своем манежике. Марк мог бы не отвлечься, не уйти с головой в дела. Она не позволит этому человеку обвинить во всем несчастного мальчишку!
- Послушайте, если вы пытаетесь найти козла отпущения… Несчастные случаи происходят сплошь и рядом, детектив. Это трагично, но это правда. Остается только смириться.
- Дело не в том, готовы вы с этим смириться или нет, - возразил детектив Страттон, и в его голосе зазвучала сталь. - Просто мы считаем, что сержант Гендерсон был несколько… он не слишком тщательно провел расследование.
От Кили не укрылся прозвучавший в его словах намек, но она изо всех сил старалась не выдать своей тревоги.
- Расследование? О чем вы говорите?! Случай совершенно очевиден!
- Он очевиден только на первый взгляд. Но есть некоторые детали, о которых мы еще не знали в вечер гибели мистера Уивера, - проговорил он, тщательно подбирая слова. - Мы тогда не знали, что вы уже во второй раз теряете мужа при трагических обстоятельствах.
У Кили было такое чувство, будто он ударил ее по лицу. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Она с трудом перевела дух.
- Да как вы смеете?! Смерть моего первого мужа была самоубийством! Вы не можете об этом не знать, раз уж интересовались!
Детектив поднял брови и посмотрел на нее с хорошо разыгранным удивлением.
- Судя по бумагам, ваш адвокат утверждал, что это был несчастный случай, - возразил он не без ехидства. - Он успешно доказал это страховой компании, насколько мне известно.
Эбби продолжала хныкать, эти звуки отвлекали Кили, не давали ей сосредоточиться.
- Дилан, - попросила она, - пожалуйста, принеси ее сюда. А лучше поиграй с ней в детской.
- Но, мам…
- Сию же минуту! - приказала Кили.
Качая головой и что-то бормоча себе под нос, мальчик вышел из комнаты. Через несколько секунд Эбби затихла. Кили снова перевела дух и попыталась заговорить спокойно. Оправдываться перед этим человеком было бесполезно. "Мне нечего скрывать", - напомнила она себе.