Можно верить в существование ангелов-хранителей, можно верить в их несуществование. Перед юной провинциалкой Валечкой этот вопрос не стоял вообще – она наяву обрела своего ангела-хранителя в лице человека столь же таинственного, сколь и привлекательного, и столь же состоятельного, сколь и неотразимого. Этот странный господин настаивает на том, чтобы она звала его просто Яшкой, и, ничего не требуя взамен, устраивает ее жизнь наилучшим образом – институт, ленинградская прописка, встреча с "прекрасным принцем" – после чего исчезает бесследно. Вскоре Валентина узнает о гибели своего покровителя, и жизнь ее начинает трещать по швам. И не сносить бы нашей героине головы, однако вскоре выясняется, что таинственный Яшка защищает ее даже из могилы. И даже не совсем умер. И даже не совсем человек…
Все описанные в романе лица, названия фирм и события являются вымыслом.
Любые совпадения случайны.
Мнения героев необязательно совпадают с мнением автора.
Дмитрий Вересов о романе "Лапочччка"
Можно верить в существование ангелов-хранителей, можно верить в их несуществование. Перед юной провинциалкой Валечкой этот вопрос не стоял вообще – она наяву обрела своего ангела-хранителя в лице человека столь же таинственного, сколь и привлекательного, и столь же состоятельного, сколь и неотразимого. Этот странный господин настаивает на том, чтобы она звала его просто Яшкой, и, ничего не требуя взамен, устраивает ее жизнь наилучшим образом – институт, ленинградская прописка, встреча с "прекрасным принцем" – после чего исчезает бесследно. Вскоре Валентина узнает о гибели своего покровителя, и жизнь ее начинает трещать по швам. И не сносить бы нашей героине головы, однако вскоре выясняется, что таинственный Яшка защищает ее даже из могилы. И даже не совсем умер. И даже не совсем человек…
Насколько мне известно, роман "Лапочччка", повествующий о судьбе Валентины и ее подруг – дебютное произведение Анны Нихаус. Тем удивительнее, что молодой автор с таким искусством переплетает жанры – классическую женскую мелодраму и мистический триллер, далекий, надо сказать, от типичного голливудского ужастика с монстрами, ни с того ни с сего выскакивающими из всех мыслимых мест, но оттого не менее, а то и более захватывающий. В общем, всячески рекомендую всем русскоязычным читателям, а в особенности читательницам.
Дмитрий Вересов
Сквер перед Александринским театром, именуемый горожанами "Катькиным садиком", почти опустел. Над Петербургом сгущались сентябрьские сумерки. Художники на Невском свернули торговлю. Демонстранты закончили раздавать листовки и разошлись. На одной из многочисленных скамеек сидела дорого и со вкусом одетая молодая женщина и что-то бормотала себе под нос. Казалось, что она разговаривает с воображаемым собеседником. Остекленевшие глаза смотрели в одну точку. Иногда она пыталась жестикулировать, но движения ее рук были хаотичными и неловкими, как у марионетки. Происходящее чем-то напоминало отрывок из булгаковской "Маргариты". Однако история нашей героини была совершенно другой…
Редкие прохожие иногда оборачивались в сторону женщины. "Наширялась уже", – пробормотал один из них. Кто-то качал головой, кто-то просто торопливо проходил мимо. Никто не мог даже и догадаться, что же происходило с ней на самом деле…
Часть первая В поисках весны
Глава первая Яшка
Стоял апрель. Весна подходила к своей середине, а кругом лежал белый пушистый снег, как в настоящем декабре. Зима в Карелии всегда длилась долго. Трудно было поверить, что через какие-то тридцать с лишним дней на деревьях вдруг появится зеленая листва. Если бы весна шла постепенно, удивляться было бы нечему. Но она явно запаздывала, как бы желая оставить "на сладкое" и ручьи, и таянье снега, и первые побеги на серой почве. Зато как ошеломит она всех потом, внезапно дав миру узнать о своей силе! "Так, наверное, бывает и с людьми, – думала Валечка, – зима застывает на долгие годы, но вдруг в жизни человека наконец-то начинает что-то происходить. Неожиданно для самого себя он чувствует мощные импульсы, становится сильнее, и в затянувшийся декабрь внезапно врывается май, минуя всякие там феврали, марты и апрели".
"Зима" в Валечкиной жизни задержалась надолго. Зимой можно было назвать и детство, проведенное без отца в тесной и убогой медвежьегорской квартире, и постоянное ворчание матери, угрюмой и сварливой женщины, и жизнь младшей сестры, рано вышедшей замуж и жившей в Петрозаводске.
За плечами была неудачная попытка поступить в московский вуз и два года работы секретарем в нотариальной конторе. Дни и месяцы шли монотонно: ругалась мать, сестра жаловалась на жизнь, нотариус платил мало. По воскресеньям Валечка встречалась с бывшими одноклассницами. В их жизни тоже царила "зима". Валечке не хватало чего-то яркого и незаурядного. Ее мучило желание настоящей весны. И думать о ней хотелось постоянно. И эти мысли о мае не покидали ее. Они непрерывно кружились в голове, словно мантры. Они были похожи на заклинания шамана, просящего богов послать хороший урожай или удачную охоту. Да, это были заклинания, способные растопить холодный снег, разбить крепкий лед и впустить в жизнь май – бурлящий, цветущий, полный ярких красок и динамичных движений.
– Вот посмотришь на народ, и такая тоска берет, – произнесла Валечкина коллега, провожая взглядом хромую бабульку в выеденной молью кофте и выцветшем сарафане.
– И не говори, Надюш, – согласилась Валентина.
Надежда, крашеная блондинка с черным пробором на голове, зевнув, продолжила:
– И что она завещать-то собирается? Копейки эти на сберкнижке? А, главное, кому? Сын в тюрьме сидит за убийство, невестка в туберкулезной больнице, вот-вот помрет…
– Внукам, наверное.
– Да нет у нее никого. Она с нашей лестничной площадки. Напротив нас живет…
– Ну есть, наверное, кто-то, раз человек завещание пишет.
– Ох, тоска… Не, ну правда… Ходят к нам только ханурики какие-то… То копию свидетельства о смерти оформляют, то доверенность на "Запорожец" ржавый какой-нибудь… Посмотришь – застрелиться хочется. И ливень еще этот проклятый… Август вон уже на дворе, а лета фактически и не было. – Надежда уныло посмотрела в окно.
– А на выходные синоптики погоду хорошую обещают. Я по радио слышала.
– Правда? Тогда айда на танцы в субботу вечером! – оживилась Надежда.
– Я подумаю…
– Блин, – с досадой в голосе произнесла вдруг Надежда, изучая содержание тумбочки.
– Что там у тебя?
– Да бумага машинописная кончилась. И куда она все время исчезает? Я ж на прошлой неделе покупала… А мне допечатать надо срочно… Валюшк, не в службу, а в дружбу… Сгоняй в "Канцтовары" за углом! У тебя вон туфли добротные какие… А я сегодня, как дура, босоножки надела… Надеялась, что сухо будет…
– Может, переждем, пока дождь пройдет?
– Валюшечкин, я напечатать не успею, а мне срочно, – жалобным голосом простонала Надя, – я тебе и зонтик свой дам. Автомат. Хороший, японский. А?
– Ну ладно, уговорила, – сказала Валечка, доставая деньги из кассы.
– М-м-муа! – пухлый рот Надежды сложился в поцелуй.
В "Канцтоварах" в это время обычно не было покупателей. Но сегодня, как назло, туда завезли прописи для первоклашек и школьные ранцы. Новый учебный год был не за горами, и заботливые мамы уже толпились в помещении магазина.
– Отпускаем только по одному ранцу в руки! – громко крикнула продавщица.
– Как же так? А если у меня близнецы?
– А паспорт при себе имеете?
– Женщина, какой паспорт?! Вы издеваетесь что ли? Я вам детей предъявить могу! Если их не раздавят тут, конечно…
Покупатели оживленно засмеялись. Валечка встала в очередь и стала наблюдать через стекло витрины за потоками воды, которые исторгало хмурое небо. Задумалась о жалобах своей сослуживицы. И, правда, почему все так тоскливо? Сколько лет она проведет еще в этой пыльной конторе? И какой она станет через эти несколько лет? Неужели такой же, как Надежда? С локонами, прожженными некачественными красителями. С дешевой косметикой, вызывающей одеждой. Скучающей. Несчастной. Есть ли выход из этого бесконечного лабиринта неудач, уныния и бездействия? Валечка посмотрела на часы. Прошло уже тридцать минут. Очередь даже не двинулась с места. Кто-то из покупателей забывал выписывать товарные чеки, и кассирша возвращала их обратно к продавцу. Кому-то пробивали в кассе неправильную сумму. Все ругались, кричали. Валечка поняла, что если не предпримет что-нибудь, то проведет здесь несколько часов. А может быть, и весь день. Подождав, пока ругань утихнет, она жалобным голосом простонала:
– Граждане покупатели! Мне не нужно ранцев! Мне бумагу только машинописную! Пропустите вне очереди. Меня с работы на минутку только отпустили.
– Без очереди не пускать! Еще чего придумали! – раздался чей-то гневный голос.
– Да пустите ее. Это ж Валька… Она у Синявского работает. У нотариуса. В угловом доме…
– О! Страна знает своих героев! – весело воскликнула Валентина. – Ну что, пропустите, а?
– Да ладно, пропустите девушку, что вам стоит, – зашумела очередь.
– Вот спасибочки! – взвизгнула Валечка, пробираясь сквозь толпу к кассе. – У меня даже без сдачи – времени много не отнимет!
Положив бумагу в полиэтиленовый пакет и открыв зонт, Валентина стремительно побежала обратно, ловко перепрыгивая через огромные лужи. Когда она вернулась в контору, то застала коллегу в процессе тщательного "наведения марафета": Надежда внимательно рассматривала себя в зеркальце пудреницы и старательно подкрашивала губы…
– На свидание зовет кто-то? – шутливым тоном спросила Валечка.
– А ты что, не видела? – шепотом спросила Надежда.
– Чего не видела?
– Ни чего, а кого… Чел какой к шефу зашел! Только что… За-ши-бись! У меня челюсть прям на стол упала… Я думала, ты его на улице еще заметила… Вон "Нива" его на обочине стоит. "Нива", конечно, не роллс-ройс, но в каком-то смысле младшая сестра "Джипа". И новенькая к тому же… А мужик – обалдеть!
Неописуемый такой! И конфеты вон принес. – Надежда показала на огромную коробку импортных конфет, лежащую на столе…
– Ух ты! Вкусные, небось! Щедрый. М-да. Интересно было б посмотреть…
– Ну, тогда жди, когда выйдет…
– Жду. Заинтриговала.
Нотариус выглянул из кабинета и вежливо, но властно сказал:
– Девочки, кто-нибудь, сделайте нам кофе!
Дверь снова захлопнулась.
– Кофе заказал. Значит и вправду, крутой посетитель, – заметила Валечка.
– Чур, я несу! – прошипела Надежда коллеге и поправила кофточку.
– Да пожалуйста, – добродушно ответила Валечка…
Надежда, виляя бедрами, направилась к кухонной стойке, предварительно кинув на Валечкин стол стопку бумаг:
– На вот, подшей. И сургучом запечатай…
– А шило где?
– В ящике посмотри.
Валечка стала подшивать документы, а ее сослуживица загремела кофейной посудой. Отнесла кофе, вздохнула. Села за стол и заклацала пишущей машинкой. Прошло минут сорок. Дверь приоткрылась, и из-за нее зазвучал вкрадчивый голос нотариуса:
– В любое время, Яков Илларионович… в любое время.
– Ловлю вас на слове, Дмитрий Данилович, у меня еще будет к вам дельце-другое, – ответил ему приятный бархатистый голос.
Через несколько секунд в дверном проеме показался и обладатель этого голоса. Надежда не зря нахваливала его внешние данные – высокий лоб, черные локоны, зачесанные назад, орлиный нос с тонкими ноздрями, изломанные брови и очень выразительные карие глаза – все это заставило Валечку на мгновение застыть на месте. Не остались без внимания и элегантный костюм-тройка и необыкновенно душистая туалетная вода, запах которой этот костюм источал.
Пока Валечка разглядывала гостя, руки ее продолжали подшивать бумаги. Внезапно она уколола палец шилом и вскрикнула.
– Девушки у вас какие пугливые, Дмитрий Данилович, – произнес гость, обнажая белоснежную улыбку.
– Да уж. Эфирные создания. Тонко чувствующие. За то и ценю, – хихикнул нотариус.
– Какой вы счастливчик. Вот бы мне парочку таких кадров!
Вслед за ними из кабинета вышла и супруга Дмитрия Даниловича – Зоя Архиповна.
Дмитрий Данилович услужливо открыл посетителю входную дверь и обратился к девушкам:
– Валюша, Надюша, я, Яков Илларионыч и Зой Архипна сегодня в горисполкоме. Будем к вечеру! Надежда, вы – за старшего!
Надежда кивнула головой. Дверь захлопнулась. Девушки переглянулись.
– А-а-а-а! – шепотом "прокричала" Надежда, укусив себя за кулак. – Шикарный, да?
– Ага…
– Утонченно-демонический, – мечтательно закатила глаза Надежда.
– Точно… Помнишь? В школе учили наизусть: "печальный демон, дух изгнанья…".
Валечке вдруг вспомнилась какая-то картинка к лермонтовской поэме. Кажется, подростком она даже влюбилась в эту иллюстрацию. Девочки часто влюбляются в фотографии актеров или певцов, а она вот в иллюстрацию влюбилась. Внешность гостя вызвала в памяти эту деталь.
Ливень за окном очень быстро перешел в простой дождь. Дождь стал мелким дождиком, а потом и совсем закончился. Солнечные лучи заиграли в каплях, застывших на оконном стекле.
– Вот что значит, харизма! – восторженно произнесла Надежда. – Пришел человек, и дождь сразу лить перестал… И солнце вон выглянуло… М-да… Энергетика у парниши – то, что надо… Маг просто какой-то…
– Брось мистифицировать. Обыкновенное совпадение.
– Не, таких совпадений не бывает. Вот смотри, стоило мне только посетовать на хануриков, как такой красавец завалил. Про дождь ныла – и дождь кончился.
– Ну значит, не он маг и волшебник, а ты, – смеясь, заметила Валечка.
– И откуда он такой взялся? Материализовался, наверное, – продолжала раздумывать Надежда.
– Откуда-нибудь взялся, наверное. Не видели его мы раньше просто.
– Не. Я у нас тут всех деляг знаю… Этот – точно недавно в городе.
– Так посмотри в документах, там же все зафиксировано.
– Так их же Архиповна печатала!
Оформление документов для сделок на особо крупные суммы Дмитрий Данилович доверял только своей жене Зое Архиповне. Особенно строго он стал относиться к этому после того, когда однажды Надежда сделала опечатку в номере банковского счета одного из важных договоров.
– А давай зайдем, посмотрим? Может, остались бумажки какие? – озорным голосом предложила Валечка.
– Ты что, с ума сошла?
– А что, интересно же, – сказала Валечка, уверенно направляясь к кабинету шефа. Открыв дверь, она подмигнула Надежде и прошептала: – Ты на "шухере" пока постой.
В столе Дмитрия Даниловича действительно лежали копии документов. Валечка бросила их на стол коллеги. Надежда тут же с любопытством занялась изучением бумаг:
– Из Ленинграда он, сердешный… А-ха-ха-ха! Знаешь какая у него фамилия?
– Какая? – с любопытством спросила Валечка.
– Кочан!
– Врешь!
– Да не вру я, сама вон посмотри… Ну, умора… И как можно жить под такой фамилией?
– Ну живет же человек, и по-видимому, очень даже неплохо живет.
– Представляешь, у меня была бы фамилия Кочан? Надежда Павловна Кочан! Бред!
– Ты что уже его фамилию примеряешь? Во, дает!
– А что, я люблю помечтать…
Валечка перелистнула еще несколько страниц договора купли-продажи и сказала:
– Зря мечтаешь, он женат. Он полдома на жену оформил.
– Да? – разочарованно промолвила Надежда. – Ну, вот всегда так… Только начну грезить – и сразу облом. Нет в жизни счастья…
Несмотря на бесперспективность дальнейшего "расследования", Надежда продолжила изучение договора:
– Ой, так он пятидесятого года… Староват для нас, подруга, а?
– Почему? Тридцать восемь лет. В самом расцвете сил человек.
– Августовский он, – продолжала Надежда, – "Лев"… Эх… Мой любимый знак Зодиака…
– Ну не убивайся, встретится тебе еще какой-нибудь "Лев"…
Надежда все еще смотрела на договор и вдруг выпалила:
– Спорим, что фамилию он менял?
– Как?
– Ну ты что, не допрешь, какая она у него могла бы быть на самом деле?
– Какая?
– Сто пудов, что Коган!
– Но если ему надо было менять фамилию, он мог бы взять фамилию жены.
– Ну, стало быть, предки его меняли.
– Ну и что в этом предосудительного? Тогда же репрессии были и все такое… У маминой одноклассницы тоже так было. Она Блюмкина была по фамилии. А настоящая их фамилия Блюмкинд. Родня ее за это большие деньги паспортистке в тридцатые заплатила…
– М-да… Хитромудрый народ – эти "французы"…
– Язва ты, Надюшка, каких свет не видел, – улыбнулась Валечка.
– В смысле?
– У Крылова басня такая есть "Лиса и виноград".
– Ну да. И что?
– А то. Не успела ты убедиться в недоступности "объекта", как сразу же язвить начинаешь: и возраст не тот, и национальный вопрос уже разъяснила… А ведь только что слюной истекала, – ехидно заметила Валечка.
– Ну, так это ж защитный механизм у людей такой. Чтоб с фрустрацией справляться, – тоже улыбнувшись, ответила Надежда. И, подумав секунду, добавила: – Но все равно, шикарный дядька… Шикарный…
*****
В этот теплый летний вечер танцплощадка была переполнена. Валечка и ее подружки весело двигались под ритмическую музыку. Рабочая неделя окончилась, впереди было воскресенье. Девчонки танцевали уже долго. Последние полчаса Валечка чувствовала на себе пристальный взгляд стоящего у стены гражданина с козлиной бородкой в сером пиджаке. Быстрая музыка закончилась. Репродуктор исторг возглас диск-жокея:
– А сейчас пришло время для мелодичной композиции! В прошлом месяце эта песня завоевала гран-при на фестивале "Юрмала 88" и, наверняка, станет абсолютным хитом этого года. Слушайте и наслаждайтесь! Звучит романс "Напрасные слова" в исполнении Александра Малинина!
Публика восторженно зашумела, а Валечка спросила одну из подружек:
– Это как же под такую музыку танцевать?
– Очень просто! – услышала она незнакомый голос. Она обернулась и увидела, что наблюдавший за ней гражданин уже стоял рядом. Он пригласил ее на медленный танец. Валечка постеснялась отказать и приняла его приглашение. От гражданина сильно пахло алкоголем. Мужчина тут же очень сильно прижал к себе партнершу.
– По-моему, вы слишком сильно прижимаетесь, – сказала Валечка.
Гражданин мерзко улыбнулся и завел очень неприятный разговор:
– А как же к такой, как ты, не прижиматься? Вот я смотрю, подружки твои все так себе, а ты вся такая ладненькая…
– Перестаньте сейчас же! – повторила Валечка.
"Напрасные слова-а-а-а", – надрывался репродуктор танцплощадки.
Не обращая внимания на недовольство партнерши, гражданин шепнул Валентине прямо в ухо:
– Давай поужинаем вместе!
– Нет, спасибо, в другой раз. Поздно уже, я домой сейчас пойду.