Мне давно пора обзавестись штуковиной, которая позволяет говорить по телефону, не прижимая его к уху, да все как-то руки не доходят. Да и честно говоря, отталкивало очередное изобретение для молодежи, которую хлебом не корми, только позволь покупать каждые три месяца новомодные устройства. Вот уж развлечение для истинных бездельников. Ничего удивительного, что у нас так упал уровень общей образованности, коль молодые люди бесконечно играют во все эти электронные штучки, стремясь перещеголять друг дружку.
Итак, громкоговорящего устройства в моей машине нет, а наличие на улице полиции не позволяло приложить сотовый к уху. Извиваясь, я с трудом втиснулась на место для инвалидов на парковке улицы Хожей и принялась делать вид, что вовсе здесь не стою, а только проезжаю туда и сюда. Почему так медленно проезжаю? Как, разве у нас отменили ограничение скорости? Правда, сказать, куда именно я проезжаю, не сумела бы, разве что - насквозь через стоящее рядом здание. Или намеревалась заехать в булочную, подумала, помещусь в ее двери, такая я оптимистка.
Озабоченный чем-то пан Тадеуш зачастил в трубке:
- Уж и не знаю, пани Иоанна, похоже на то, что нам придется менять планы. Извините, что морочу вам голову, может, вы сейчас заняты, а я помешал?
- Нет, нет, вовсе не помешали, - как можно спокойнее отвечала я, озабоченно перескакивая взглядом с одного зеркала заднего вида на другое. - Какие планы?
- Боюсь, как бы это не нанесло вам вред, сплетни так быстро распространяются, а уж наши средства массовой информации… Вы ведь знаете их…
- Какие планы?!
- Сейчас напомню… это касается участка Луизы… то есть дочери Вайхенманна. Возможно, имеет смысл пока воздержаться от его покупки…
- Во-первых, вы сами, пан Тадеуш, торопили меня с покупкой этого участка, во-вторых, я уже перечислила задаток и получила согласие на свою заявку о праве первенства на приобретение участка, а в-третьих - почему? Что изменилось со вчерашнего дня?
- Вот именно, все эти сплетни и пересуды… учитывая возможные наветы и злословие…
- Какое еще злословие?!
- Как - какое? Разве вы не знаете? - удивился пан Тадеуш. - Разумеется, все это сплошная ерунда, но ведь слухи ходят вполне конкретные… ну, насчет того, что якобы вы, пани Иоанна, как-то связаны со смертью Вайхенманна, что она вам выгодна…
Естественно, после визита двух сотрудников следственной группы я ничуточки не удивилась такой новости. Теперь стало ясно, чем объясняется мое почетное первое место в списке подозреваемых. Мало того, что дурно относилась к жертве, так еще и материальная выгода…
- Кто такую глупость выдумал?
Пан Тадеуш был явно шокирован.
- Ну не я же… Но полиция допрашивала меня в качестве вашего агента, и, похоже, не меня одного…
- Да, да, не огорчайтесь, меня они тоже допрашивали.
- Как, уже? Ой, боюсь, слишком многим пани говорила о своем отношении к покойному, а поскольку он собирался взяться за "Крестоносцев" Коссак-Щуцкой…
Хорошо, что я остановила машину, ведь такое известие неизбежно привело бы к автокатастрофе.
- Повторите, за что этот подонок собирался взяться? - слабым голосом попросила я.
- За "Крестоносцев".
- Пан Тадеуш, вы, часом, не пьяны? Или мне уже слышится невесть что…
- Как, неужели для вас это новость?
- Меня же не было здесь.
- Он уже начал подготовку и вел переговоры…
- Нет, это уже слишком. За "Крестоносцев"? Богом клянусь, будь он еще жив, я бы собственными руками прикончила негодяя! Где он живет?
- Так ведь он уже мертв!
- А я в этом не уверена! Трупа его я не видела! Вы видели? Своими глазами?
- Нет, но…
- Где он живет?!
Совершенно сбитый с толку, пан Тадеуш, испуганно заикаясь, сообщил, что живет покойный недалеко от меня, в том же Вилановском парке, на улице… Вот позабыл, Выгода, что ли… Только удивляется, зачем мне улица, ведь тело уже там не лежит.
- Забрали?
- Конечно, сразу же.
- Жаль. Стоило бы созвать футбольных фанатов, чтоб на его трупе отплясали по случаю победы в каком-нибудь престижном матче. А допрашивая вас, полиция не поинтересовалась, как я могла пришить его на расстоянии?
- Вам совсем не обязательно было делать это лично. И вообще… Может, разрешите, я заеду к вам, слишком уж скользкая это тема.
В одном из зеркалец заднего обзора я вдруг увидела двух женщин в полицейских мундирах, проверяющих билетики у водителей машин на стоянке. И они были уже недалеко от меня. С ума сойти!
Дав пану Тадеушу разрешение заехать ко мне и попросив сделать это поскорей, ибо я как раз еду домой и буду там через полчаса, я все же успела улизнуть из-под носа контролеров.
Овладевшее мною упорство было сильнее осторожности. У меня имелся адрес Эвы Марш, на Чечота. Вдруг да удастся что-нибудь узнать. Улица Чечота помнилась смутно. Надо выехать на аллею Независимости, проскочить по улице Мандалинского… однако Пулавская оказалась забита такой пробкой, что пришлось свернуть в Нарбутта, а уж глупее ничего не придумаешь. Ползя по улочкам одностороннего движения, я все же могла бы добраться до Казимировской, но как назло уже за Вишневой опять угодила в пробку. Нетипичную. Что-то произошло, полицейские, две "скорые", две слегка помятые машины и толпа. Подать задом нельзя, за мной уже тормозили те, кто увязался следом, не одна я такая умная решила объехать пробку на Пулавской. Объезд займет не меньше получаса, а времени нет. Принялась оглядываться, вдруг удастся как-нибудь задом добраться до Вишневой, пускай поеду в противоположную сторону, но лучше в противоположную, чем вообще никуда. Полиция проявила понимание и даже некоторое снисхождение, гаишники принялись всеми способами избавляться от лишних машин. Ожидая, когда очередь дойдет до меня, и не зная, чем заняться, я опустила стекло, желая расспросить, что тут произошло.
Зеваки принялись охотно объяснять, что случилось, зеваки всегда разговорчивые, и у каждого своя версия. Выскочил какой-то… не какой-то, а какая-то, и если бы так не мчался… вот я и говорю - баба, так мчаться только баба может, вон из тех дверей выскочила, глядите, и на мостовую, прямиком под машину. Так потому, что ездят как сумасшедшие, лихачи проклятые!.. Какие сумасшедшие, тащились как на похоронах, а она сама прямо под колеса, он свернул и тюкнул вторую машину. И выходит, она попала сразу под две машины. Да, совсем насмерть ее задавило… Да ничего ей не сделалось… Голова вдребезги, руки-ноги раздавленные… И всего-то отделалась парой синяков, только колготки разодрала да шляпка слетела… Ничего подобного, у нее вообще никакой шляпки не было, сама поднялась и села в "скорую". А пьяная вдребодан!.. Сами вы, пани, пьяная, трезвая она была как стеклышко, бежала и кричала… Факт, орала как оглашенная, дескать, ее кто-то вытолкнул на мостовую. И еще о трупе вопила! И о бандитах! И тут как грохнуло - и больше не слышали, что еще кричала. Вроде как взрыв, и теперь уже все вокруг кричали…
Поди разберись, что тут на самом деле произошло. Вроде одна баба и две кареты "скорой помощи". С чего бы вдруг столь неслыханная щедрость нашей службы здравоохранения? Минутку, вроде бы вторая "скорая" ехала передо мной… или это другая? И кажется, это не "скорая", а труповозка…
На повороте на Вишневую мне удалось задать вопрос полицейскому, который уже справился с движением на отведенном ему участке и отирал пот со лба.
- Оба водителя невиновны! - твердо заявил он. - И у обоих реакция отличная. Вот так броситься под две машины - это же большое искусство…
- Она что же, самоубийца?
- Да где там, на труп наткнулась, войдя в дом, просто истерика.
- А что за труп? - ковала я железо, пока горячо. - У меня в том доме родственники живут.
Придумала, конечно.
- То ли художник, то ли артист… в этом роде. Евгениуш Држончек. Не ваш?
- А… Нет, ничего общего.
- Проезжайте, проше пани, не задерживайте движение.
Я послушно проехала. Так, так. Евгениуш Држончек… Эту фамилию я слышала.
Пан Тадеуш в волнении топтался у калитки. Не случилось ли чего? Может, стоит перелезть через забор и заглянуть внутрь дома? И сотовый не отвечает. Не могла я ответить, поскольку докопаться до сотового было не просто, хотя я и слышала, что он звонит. Кроме того, на Собеского прямо за мной ехала полицейская патрульная машина, копаться в куче барахла у них на глазах, не останавливая машину, было опасно. Я предпочла не рисковать.
- Пан Тадеуш, кто такой Евгениуш Држончек? Я случайно не знаю этого человека? - первым делом спросила я.
- Ну как же, один из тех, которых вы так любите! - был мне саркастический ответ. - Я его сам в Интернете разыскал по вашей просьбе. Это ведь он сляпал мегакомедию, которой вы так "восхищались". "Лишние могут уйти"… Нет, не так. "Прелестнейшие могут остаться". Что-то в этом духе.
Так вот почему мне показалась знакомой эта фамилия! Один из беспозвоночных! Повалившись в кресло, я с ядовитой радостью уставилась на черный экран телевизора.
- А что случилось? - встревожился пан Тадеуш. - Что вы ему сделали?
- Не я! - с сожалением и облегчением вздохнула я. - Вроде бы обнаружили его труп. Из-за этого я и опоздала, заставила вас ждать, извините. Правда, я так до конца и не решаюсь поверить в эту чудесную новость.
Пан Тадеуш так и сел.
- Минутку. Вы присутствовали при этом, что ли? Ну, при обнаружении его трупа.
- Если бы я лично его обнаружила, тогда бы не сомневалась. Да и в самый момент убийства меня на месте не было. Я была рядом.
- Тоже нехорошо! - огорчился мой верный помощник. - Боюсь, вы вообще не отдаете себе отчета в том, насколько это чревато неприятностями для вас.
- Да ничем не чревато, и перестаньте морочить мне голову. Я вообще могу не выходить из дому, у меня и тут работы навалом. Но тогда вам самому придется все за меня делать.
Не представляя, какие ему грозят неприятности, Тадеуш, не задумываясь, согласился, лишь бы я не рисковала. Во мне, однако, еще сохранились остатки совести.
- Спокойно, умерьте ваш пыл Вам такого не выдержать, а любоваться еще и на ваш труп у меня нет ни малейшего желания. Ну хватит, вернемся к нашим баранам. Что там такое с Вайхенманном?
- Да, да, - заторопился пан Тадеуш, - я вот что подумал… может, лучше пока это дело отложить? Вы ведь сами понимаете, идет следствие, и для сотрудников отдела убийств самое главное - мотив. А вы, пани Иоанна, извините, слишком громогласно и всенародно выражали свое мнение о покойном и пожелания, чтоб его черти побрали, и хотя вряд ли кто зафиксировал ваши пожелания и проклятия, существует такая вещь, как действие в состоянии аффекта…
- Да у меня это был слишком постоянный, можно сказать, непреходящий аффект, - усмехнулась я.
- Вот я и говорю! Действие в непреходящем аффекте… то есть… не то я хотел сказать… А теперь добавится еще и материальная выгода…
- Вы сами до этого додумались или кто подсказал? - не слишком вежливо поинтересовалась я.
- Не мне подсказали, а полиции! - обиделся Тадеуш. - Кто-то подсунул им вашу кандидатуру.
- И вы отнеслись к этому со всей серьезностью?
- Возможно, во мне вдруг пробудилось мое юридическое образование. Точнее, его остатки, - ответил мой поверенный.
- Остатки и во мне имеются. А в чем состоит материальная выгода? Ведь убивая Вайхенманна, я, по-вашему, преследовала какую-то материальную для себя выгоду? Какую?
- Учтите, это не мое мнение и не я его распространяю, - с нажимом сказал пан Тадеуш, не желая, по всей вероятности, чтобы я его считала совсем уж идиотом. - Я лишь рекомендую вам вести себя осторожнее и в высказываниях соблюдать сдержанность. Береженого бог бережет… и так далее… Так вот, этот участок…
- Ну конечно, он не хотел мне его продать, так я поспешила его прикончить, чтобы потом купить у кого-то по дешевке. А откуда мне было знать, что дочь решит продать землю, да еще недорого? Уж не говоря о том, кто участок этот унаследует? Ведь я эту дочь знать не знаю и в глаза никогда не видела!
- Трудней всего доказать то, чего не было. Попадется какой-нибудь въедливый и упрямый прокурор, ухватится за этот предлог… А уже сейчас треплют ваше имя…
- И наемного спеца тоже удастся мне приписать? Я имею в виду киллера. Ведь убить на расстоянии лишь силой воли мне бы никак не удалось. Жаль, но это так.
- Очевидно. Но, возможно, я преувеличиваю грозящую вам опасность. После допроса я понял, что из дома покойного ничего не украли. Значит, грабитель исключается. По-моему, есть несколько мотивов. Точнее, один мотив в разных плоскостях. Вот вы, скажем, вполне подходите к версии о мести… к сожалению.
- Нет, в эту версию я бы идеально вписалась лишь после "Крестоносцев"! - опять не удержалась я. - А теперь месть была бы несколько запоздалой, вы не находите?
- Но если прибавить к мести еще и выгоду… Этот мотив наиболее очевиден для значительной части нашей общественности, а особенно для представителей закона и работников прокуратуры. Он намного понятнее, чем разница в подходе к трактовке литературных произведений при их экранизации. И вообще, там чувства, а тут деньги. И такой мотив мог бы стать последней каплей…
- Да плевать мне на капли, даже если это капли крови! - взорвалась я. - Чаю хочется страшно. Будете?
- Спасибо, охотно…
Я отправилась в кухню. И, пока возилась с чайником, пан Тадеуш продолжал развивать тему:
- А теперь пани меня совсем расстроила с этим Држончеком. Расскажите мне, пожалуйста, поподробнее, хотелось бы услышать.
Почему не рассказать, пусть послушает. Истории, во всех подробностях, как раз хватило на все время приготовления чая и наполнения стаканов, которые мы перенесли в гостиную.
За чаем мой литературный поверенный принялся на все лады прикидывать, каким образом мне может навредить пребывание на улице Нарбутта в критический момент. Тем более что Држончек жил вовсе не там и вообще не в Варшаве, а в Лодзи, хотя в столице проводил больше времени, чем дома. Что там у него было, на Нарбутта? Конспиративная квартира? Малина? Девушка? Родственники? Верный помощник? Приятели?
- Вы так любите Интернет, вот и проверьте! - раздраженно бросила я. - Или порасспрашивайте знакомых. Лучше всего знакомых девиц. Я могу поприставать к Мартусе или Магде, но не хочется. Как вам известно, к Држончеку я не испытывала столь явственно выраженных отрицательных чувств, как к Вайхенманну, просто слегка презирала. Для преступления этого недостаточно.
- Но тогда тем более участок пока следует оставить в покое! Поменьше о нем говорить.
- А я что, неумолчно только о нем и болтаю? Ладно, хватит о земле. Вы что-нибудь еще узнали? Как оно там вообще все происходило? Кого они всерьез подозревают? И кого подозреваете вы?
Как минимум полгорода, заявил пан Тадеуш. Молодых, да хватких конкурентов Вайхенманна. Его сотрудников, которыми он жутко помыкал. Отвергнутых актеров и актрис. Сценаристов, беспощадно раскритикованных и отодвинутых от кормушки. Продюсеров, которых недооценил. И еще несколько социальных групп и слоев народонаселения.
Немного же удалось выжать мне из пана Тадеуша. Не имея преступных склонностей, он не мог сделать и далеко идущих выводов. Придется ему помочь.
- Дочь! - прервала я его разглагольствования и зловещие прогнозы. - Вы ведь общались с нею?
Смутившись, он признался - да, общался.
- И что?
- Как что?
- Конкретные данные - вот что! Где, черт побери, была их домработница? Ее похитили? Она сбежала? Дочь должна это знать.
- А, вы об этом… Конечно, она знает. Домработница уехала к своим родственникам куда-то под Бялысток, кажется, на похороны брата. Но уже вернулась.
- Что-нибудь важное она сообщила?
- В каком смысле важное?
- Ну, о знакомых Вайхенманна, о его привычках, о людях, с которыми он был на ножах, о каком-нибудь увлечении последнего времени, об отвергнутых звездах, о разных мелочах. Домработница много чего могла рассказать дочери покойного.
- О звездах я ничего не знаю, но в тот день он кого-то ждал и даже дверь отпер. И калитку распахнул… Так он всегда поступал в тех случаях, когда ожидал кого-нибудь, и, если визитер опаздывал, от нетерпения выходил за калитку и высматривал гостя. Домработница вечно выговаривала ему за такую неосторожность. Ведь в дом мог кто угодно проникнуть.
Пришлось удовлетвориться и этим. А тут еще пан Тадеуш встревожился, как бы я сама не бросилась расспрашивать домработницу. А у меня и в мыслях таких глупостей не было. Не такая уж я и дура, чтобы самой голову в петлю совать. К тому же сыщики сейчас копают вовсю, и я уж всеми правдами и неправдами разузнаю, что они там накопали. В данный момент меня больше интересовала Эва Марш…
На улицу Чечота я ехала со специально разработанной легендой. Выдавать банк - не в моих интересах, пришлось придумать, что адрес я получила от Ляльки. Могла же она знать, правда? Вот как раз правды в этом не было ни на грош. До Ляльки я так и не дозвонилась, да и не была уверена, что она помнит адрес, по которому проживала Эва с папой и мамой в детстве. Впрочем, Эвины родители могли проживать там и не так уж давно, каких-то лет десять назад, и опять же это не имеет значения. У Ляльки никто не проверит: раз я не могу до нее дозвониться, то и никто не сумеет. А до самой Эвы дозвониться, как я уже убедилась, было вовсе дело дохлое.
Домофон был испорчен, так что я вошла в дом беспрепятственно и позвонила в дверь нужной квартиры. Открывать не спешили. Я набралась терпения и принялась упорно жать на звонок с короткими перерывами. Это тоже было предусмотрено моим планом. Надеялась, что выглянет соседка и поделится информацией - в кино всегда так бывает. Или по лестнице будет спускаться кто-нибудь из жильцов, я его перехвачу и расспрошу… Если так сплошь и рядом случается в фильмах, почему не может произойти и в жизни?
Не произошло.
Однако я не сдавалась. Принялась звонить во все соседние квартиры. Не так уж много их было, всего три. И опять безрезультатно. Что же теперь предпринять? Подняться этажом выше или спуститься на этаж ниже? Вдруг одна из дверей распахнулась, выглянул молодой человек, встрепанный и босой, правда, в брюках. Всем видом он демонстрировал угрюмую неприязнь.
Не дав ему раскрыть рта, я поспешила задать главный вопрос:
- Прошу извинить, вы давно тут живете?
- Год… - ответил он, от неожиданности растеряв свою угрюмость. - Нет, уж года полтора будет. А что?
- Тогда у меня больше нет к вам вопросов, я ищу человека, который живет здесь давно.
Желая поскорей от меня отделаться и довольный, что от него больше ничего не требуется, он даже снизошел до совета:
- Тогда обратитесь этажом ниже, живет там одна старая кляча… ох, извините, я хотел сказать - ведьма, не дьявол же, хотя она… того, дьявольски любопытная… тогда правильно я выразился - ведьма, ведь любопытство женского рода, кто скажет, что нет?
И закрыл дверь. Но я успела выкрикнуть:
- Под вами?
- Не… под ними. - И дверь с грохотом захлопнулась.
Парень указал на квартиру Эвы Марш!
В дверь этажом ниже мне не пришлось звонить: она была приоткрыта, и в щели блестел чей-то любопытный глаз. Думаю, в любом большом доме найдется существо, которое от скуки живет чужой жизнью и дотошно интересуется всем, что происходит с соседями. Я уставилась в этот глаз.