- Я не могу успокоиться, пока не увижу ее, не узнаю, как прошла операция и как это случилось.
В коридоре я встретила Юлькиного мужа и свекра. Буквально следом за мной появился Гарик. Я подошла к мужчинам и дрожащим голосом спросила:
- Как это произошло?
Гарик встал рядом и всех поприветствовал. Юлькин муж выглядел не самым лучшим образом и вытирал пот со лба. По всей вероятности, он совершенно не собирался отвечать на мой вопрос и думал о чем-то своем. Прояснил ситуацию свекор. Выплюнув таблетку валидола, он испуганно произнес:
- Милиция говорит, что это убийство.
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Глубоко вздохнув, я спросила:
- Как?
- В машине были перерезаны тормозные шланги.
Получилось, что она села в машину без тормозов и врезалась в грузовик, двигающийся по встречной полосе.
- Ты уверен, что тормозные шланги были перерезаны, а не просто отказали тормоза?
- Уверен.
- Когда это произошло?
- Сразу, как только она отъехала от бара "Три шестерки".
- Ладно. Теперь скажи, как ее состояние?
- Тяжелое. Основной удар пришелся на голову. Ушиб и частичное кровоизлияние головного мозга, не считая переломов. Открытая черепно-мозговая травма.
- Что это за операция?
- Что-то связанное с нейрохирургией.
- Жить будет?
- Сейчас скажут - после операции.
- Но надежда-то есть?! - закричала я.
- Надежда всегда есть, - вздохнул свекор.
Стараясь унять дрожь, я подошла к отрешенному Юлькиному супругу.
- Послушай, Витька! А что у тебя случилось? Ты Юльке в бар позвонил и срочно ее вызвал. Ей ведь из-за твоего звонка раньше времени пришлось уехать.
Тот опустил глаза. Затем резко вскинул голову и недовольно произнес:
- Ничего не произошло. Просто я не хотел, чтобы она по барам шарахалась…
- Получается, что ты ее так просто вызвал, от нечего делать?!
- Как это - от нечего делать! Она моя жена и обязана по вечерам сидеть дома.
- Ах ты сукин сын! - не выдержала я. - Ты будешь первым подозреваемым, понял?! Из-за тебя она разбилась! Какого хрена ты наплел ей, что у тебя случилось что-то из ряда вон выходящее! Если бы ты не позвонил, возможно, мы бы еще сидели и ничего бы не произошло!
Витька широко раскрыл глаза, раздул ноздри и зло произнес:
- Нет, Чупа! Это не я виноват, а ты! Ты убила ее! Я всегда был против этой дружбы! Твои криминальные связи и криминальные друзья виноваты! Я в этом уверен на сто процентов.
- Побойся бога, такое говоришь. Я никогда бы не сделала ей плохо. - Злость моя нарастала, и я не могла ее остановить. - Это ты, придурок, заставил ее сорваться с места! Я не удивлюсь, что ты и перерезал эти чертовы шланги. Гадкая семейка! Вы уже давно хотели с ней расквитаться! Она никогда не любила тебя - и ты прекрасно это знаешь!
Услышав такое, Витька схватил меня за грудки и хорошенько встряхнул. Гарик и Бульдог быстренько его оттащили и скрутили руки.
- Ты что, совсем спятил, покойником хочешь стать?!
- Как ты с ней разговариваешь! - не выдержал Бульдог.
- Чупа, что с ним делать? - спросил Гарик.
- Оставьте его. Пусть убирается с моих глаз. - Посмотрев на Витьку, я злобно произнесла: - Постарайся сделать так, чтобы, пока я нахожусь в этой больнице, ты не попадался мне на глаза.
Витька мотнул головой. Мои мальчики его отпустили, и он ушел в самый конец коридора.
Неожиданно дверь распахнулась, и из операционной вышел врач. Мы все замерли, словно под гипнозом. Он снял колпак и еле слышно произнес:
- Должна жить. Организм справляется.
- Как это - должна?! - не выдержала я, не в силах скрыть слезы. - Вы хотите сказать, что организм может не справиться?
- Нет… Я думаю, что все будет нормально. Просто гарантий при таких операциях никто не дает.
- Как это - не дает?! Я не хочу это слышать! Ты мне дашь гарантии - иначе мои мальчики отправят тебя на тот свет!
Врач тяжело задышал и заметно побледнел:
- Я сделал все возможное…
- Так пойди обратно и сделай невозможное! Звони своим коллегам и твори чудеса!
Я махнула Гарику - он достал пистолет и ткнул врача в бок. Тот вытаращил глаза и хрипло сказал:
- Я вызову милицию.
- Ни хрена ты не вызовешь!
В коридоре появилась четверка моих ребят - им позвонил Гарик и попросил срочно приехать. Они шли, сверкая большим количеством золота, надетого на шеи и руки. Врач испуганно посмотрел на них и стал пятиться к операционной. Гарик ткнул пистолетом посильнее, и тот застыл без движения.
- Сейчас ты зайдешь в операционную. С тобой будут трое моих ребят. Они вооружены. Если результат будет отрицательным, ты сразу отправишься в морг. Вернее, тебя вынесут ногами вперед. Если тебя это не устраивает, то сделай так, чтобы моя подруга осталась жива и ее здоровью ничто не угрожало.
Я протянула врачу мобильник и сквозь зубы процедила:
- Звони своим светилам. Пусть приезжают и помогают тебе сотворить чудо. Если моя подруга останется живой, ты подучишь хорошее вознаграждение, а если умрет, то пулю в лоб.
Врач взял телефон.
- Если вздумаешь позвонить ментам, то мы вышибем тебе мозги! - добавила я.
Быстро переговорив с каким-то нейрохирургом, он отдал мне трубку и зашел в операционную. Следом за ним зашли мои ребята. Я осталась в коридоре. Сев на кушетку, я обхватила голову руками и заревела. Рядом со мной сел Бульдог. Он похлопал меня по плечу и тихо произнес:
- Чупа, успокойся. Не надо. Ты должна быть сильной. На тебя пацаны смотрят. Если они опомнятся, что ты женщина, тогда добра не жди…
- А кто я, по-твоему, мужик в юбке?! - всхлипнула я.
- Для меня ты всегда будешь самой желанной и восхитительной женщиной, а для них ты босс. Возьми себя в руки и успокойся. Такие, как Юлька, не умирают. Она переживет всех нас.
- Хорош смеяться! - разозлилась я и вытерла слезы.
Вскоре приехал еще один врач, - на ходу надевая халат, он прошел в операционную. Мне показалось, что время остановилось. Наконец дверь открылась - и на пороге появились сразу двое врачей.
- Твоя подруга будет жить, - сказали они в один голос.
- Вы уверены?
- Она будет жить… - повторили мне. - Теперь посмотрим, как справится организм и каких можно ожидать последствий.
Я зашла в операционную и вздрогнула. Юлька лежала с закрытыми глазами, совершенно голая, накрытая тоненькой простыней. На ее голове не было волос, виднелись лишь швы. Изо рта торчал шланг, а на обеих руках были поставлены капельницы. Я подошла и погладила Юлькину ладонь. Она по-прежнему лежала без движений, не открывая глаз.
- Юлька, это я, Чупа… - позвала я ее, не успевая смахивать слезы. Они застилали глаза и мешали смотреть. - Юлька, это я, Чупа! Ты меня можешь слышать?
- Она не слышит тебя, - произнес Бульдог и взял меня за руку.
- Почему?
- Потому что она тебя не видит. У нее сейчас совсем другие ощущения. Ей по-своему хорошо - и не надо выводить ее из этого блаженного состояния.
- Бульдог, скажи: она будет жить?
- Конечно, будет. Она еще тебя переживет, - улыбнулся он. - Я же тебе говорю: такие не умирают.
- Знаешь, наверное, ближе Юльки у меня никого нет. Она очень дорога мне как друг, и я просто не имею права ее потерять.
Так прошло ровно десять дней. Все эти десять дней я не выходила из больницы. Мои мальчики каждый день меня навещали, привозили гостинцы, спрашивали, как дела. Бульдог, как преданный пес, всегда был рядом.
Юлька и в самом деле осталась жива, и я хорошо помню тот момент, когда она пришла в сознание и улыбнулась, увидев меня. Я сидела рядом и гладила ее по руке. Юлька открыла глаза и посмотрела на меня.
- Привет, милая, - тихо сказала я.
- Чупа, я живая? - прошелестела она и облизала сухие губы.
- Ну, ты спросила!
- Мне показалось, что я умерла…
- Ерунда, такие не умирают, - постаралась улыбнуться я, но это далось мне с большим трудом.
- Чупа, почему ты плачешь?
- Наверное, оттого, что я ждала этого момента ровно десять дней.
- Ты была рядом со мной десять дней?
- Конечно, а разве могло быть по-другому? Твой муженек со свекром долго не выдержали. Посидели пару дней и отправились домой. Теперь наведываются только днем, и то на пару часов.
- Спасибо тебе, что ты была рядом все это время. Обещай мне, что сегодня же ты пойдешь домой. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, выспаться и заняться своими делами.
- Обещаю. Только я прикреплю к тебе охранника. Тебя могут еще раз попытаться убить.
- Чупа, знаешь, я видела смерть… Я теперь знаю, как она выглядит. Я столько лет об этом думала, все пыталась представить, как она выглядит… А недавно ее увидела и не поверила своим глазам. Она совсем не страшная.
- Кто? - не поняла я.
- Смерть.
- И какая она?
- Она красивая…
- Ты с ума сошла! Смерть всегда была страшной. Ее все рисуют в образе костлявой старухи с косой. От таких рисунков аж мурашки бегут по коже.
- Ее такой рисуют, знаешь почему?
- Почему?
- Потому что рисуют те, кто никогда ее не видел. Она чертовски красивая. Я никогда и ничего в жизни не видела красивее. Теперь мне понятно, почему она так затягивает к себе людей… Знаешь, мне бы еще раз хотелось ее увидеть…
- Ты сумасшедшая! Придет время - увидишь. А сейчас не думай об этом. На тот свет всегда успеешь.
- Нет, Чупа, ты не права. Ты у нас шикарная женщина, красивая, а смерть еще красивее тебя. Ты мне веришь?
- Конечно, верю.
Дверь открылась - и в палату заглянул Юлькин муж. Он хотел было зайти, но Юлька затряслась и прошептала:
- Чупа, не пускай его!
- Ты что, не узнала? Это же Витька.
- Я не знаю этого человека и не хочу знать. Пусть убирается. Мне не нравится его физиономия…
Я знаками показала Витьке, чтобы он закрыл дверь с обратной стороны, и удивленно посмотрела на Юльку.
- А свекра своего ты хочешь увидеть?
- А кто это? - не поняла она. - Я никого не хочу видеть, кроме тебя.
Я не стала заострять на этом внимание и, как только Юлька закрыла глаза, вышла из палаты.
Витька сидел на кушетке и грустно смотрел в пол. Свекор разговаривал по мобильному. Я подошла и зло произнесла:
- Не надо к ней приходить. Она не хочет видеть вас обоих.
- Его она, может, и не хочет видеть, а я все-таки муж, - взвился Витька.
- А чем вы отличаетесь?! - перебила я его.
Витька удивленно поднял на меня глаза, а я, взяв себя в руки, села рядом, закинув ногу на ногу.
- Витька, понимаешь, ты должен ее отпустить…
- Почему? - испугался он.
- Во-первых, неизвестно, какие будут последствия, - все-таки медики копались в ее мозгах. Никому не нужна больная женщина.
- Мне нужна, - упрямо сказал Витька.
- Может быть. Но пойми: это ты говоришь сейчас, пока вы еще не встречались после больницы. Она тебя даже не узнает.
- Странно. Почему она меня не узнает, а тебя узнает?
- Наверное, потому, что в памяти остается только хорошее, а плохое забывается быстро. Ты меня перебил. Отпусти ее. Во-первых, она больна, а во-вторых, ты ей не пара.
- С чего ты взяла?!
- Пойми, женщина в браке очень во многом себе отказывает. Юльке тоже приходилось во многом отказывать себе. Просто ты не тот человек, ради которого можно в чем-то ограничивать себя. Ты не стоишь этого. Отпусти ее ради всего святого.
- Как это - отпусти? Куда?
- Ко мне. Она будет жить у меня.
- Чупа, но ты же не лесбиянка…
- Нет. Я друг. И очень дорожу нашей дружбой. Ради бога, не раздражай ее лишний раз, не заходи к ней в палату.
Я встала и направилась в кабинет главврача. Открыв дверь, вошла внутрь и села на кожаный диван.
- Здравствуйте, Лана Владимировна, - поприветствовал меня хозяин кабинета. - Чем могу вам помочь?
- Я хотела бы узнать о состоянии своей подруги.
- Состояние тяжелое, но опасность миновала. Жить будет.
- Меня интересуют последствия.
- Вы знаете, последствия напрямую зависят от индивидуальных особенностей организма. Организм молодой, сильный, борется. Будем надеяться на лучшее.
- Меня волнует то, что она не узнает некоторых людей, причем довольно близких.
- Здесь нет ничего необычного. Это ярко выраженная частичная амнезия. Нормальное послеоперационное состояние. Вы не забывайте, что нам пришлось покопаться в ее голове.
- Вы хотите сказать, что пройдет время и она все вспомнит?
- Нет, я не хочу этого сказать. Я даже уверен, что многие эпизоды она так и не сможет вспомнить…
- Скажите, ну а с головой у нее все будет в порядке?
- Думаю, что да. Компьютерное исследование не выявило особых изменений. Я могу вам дать гарантию, что особых осложнений не будет. Единственное, что останется у вашей подруги, это сильные головные боли, мигрени, депрессии. Всего этого вряд ли удастся избежать. Она вам не показалась немного странной?
- Нет. Просто она говорила, что видела смерть…
- Вполне возможно - она некоторое время находилась в состоянии клинической смерти. Как показывает практика, людям, побывавшим в состоянии клинической смерти, очень тяжело жить в обществе наравне с другими. Они отличаются некоторыми странностями и имеют неординарный подход к жизни, иногда у них открываются недюжинные способности и даже таланты.
- Я сегодня уеду.
- Лана Владимировна, а вы бы не хотели убрать отсюда своих ребят, а то отделение напоминает зону боевых действий. Врачи и медсестры жалуются. Не очень приятно ходить по отделению, когда за каждым шагом следят бритоголовые мальчики.
- Убрать, к сожалению, я их не могу. Я не уверена, что моей подруге не угрожает опасность. А вот сократить количество можно. Оставлю только двоих.
- Спасибо и на этом, - вздохнул главврач. - А вообще, было бы неплохо, если бы вы перевезли свою подругу в другое место.
- Куда именно?
- Куда-нибудь в окрестности Петербурга или дальше. У нас клиника уж больно известная. Если ее захотят убить, то здесь сделать это будет проще всего.
- Я подумаю над этим.
Я вышла из кабинета и направилась к выходу. В машине сидел Бульдог и угрюмо посматривал на всех выходящих из дверей клиники людей. Я плюхнулась на заднее сиденье.
- Куда едем? - спросил Бульдог.
- На дачу. Куда ж еще?
- Ты устала?
- Наверное.
Я закрыла глаза и заснула. Мне приснилось то, о чем с таким увлечением рассказывала Юлька. Это была смерть. Она и в самом деле оказалась чертовски красивой и притягательной, если, конечно, мы с Юлькой видели одно и то же. Я была настолько поражена этой красотой, что просила смерть не уходить и забрать меня с собой. Но она улыбнулась и помотала головой, едва слышно сказав, что мне еще рано…
Глава 7
Я открыла глаза и оглянулась. Я лежала на заднем сиденье автомобиля. Бульдог, положив голову на руль, громко храпел. Бедный мой преданный друг Максим! Он чертовски устал и, по всей вероятности, ничуть не меньше, чем я сама. Скорее всего, он не смог больше вести машину и решил немного поспать. Уже совсем поздно. Вокруг гулко шумят сосны.
Наверное, мы оба уснули по дороге на мою дачу. Сначала я, а потом Бульдог. Я повертела плечами, чтобы немного размяться, и подумала, что десять дней, проведенных в больнице, конечно же не могли не дать о себе знать. Бульдог - и тот так умотался, что больше не смог терпеть: сон его одолел. Я много времени провожу за рулем и прекрасно знаю, что значит вести машину в полусонном состоянии. Глаза слипаются, руки не слушаются, голова не соображает. Можно уснуть за рулем так быстро, что сам этого не заметишь.
Я решила сходить в туалет, не тревожа Бульдога. Он устал не меньше моего, и я просто обязана дать ему возможность отдохнуть.
Осторожно открыв дверцу, я быстренько метнулась в невысокие кустики. Возвращаясь, я спокойно вздохнула. Бульдог по-прежнему храпел, он даже не слышал, как я хлопнула дверцей.
Остановившись у машины, я попыталась вглядеться в темень соснового бора. И вдруг я почувствовала, как в животе неприятно заныло, закружилась голова. Какое-то страшное предчувствие беды сковало мое тело. Мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Ерунда, попыталась успокоить я себя, мне здесь ничто не угрожает. Это просто нервы. Десять сумасшедших бессонных дней выбили меня из колеи. С психикой творится черт знает что! Необходимо взять себя в руки - иначе можно умом тронуться. Я здесь в безопасности… Дурное предчувствие не покидало меня. Вне всякого сомнения, кто-то на меня смотрел, не спуская глаз. А может, мне все это только кажется?
Неожиданно неподалёку вспыхнули фары. Кажется, это джип. Темная тень отделилась от дерева и подошла к машине. Высокий мужчина сел в джип. В салоне вспыхнули два огонька. Значит, их двое и они закурили. Я прекрасно понимала, что стоять столбом довольно опасно, но любопытство пересиливало страх. Если машина ночью находится в лесу, значит, так надо, и желательно вообще не лезть в чужие дела. Может, эти двое хотят заняться любовью. Может, нюхают кокаин, а может, просто решают свои дела. Нужно уйти так же незаметно, как я тут появилась. Больше всего меня поразил номер машины: 666.
Это же знак Сатаны! Раньше, когда я видела такие номера, то всегда поражалась тому, как люди спокойно могут с ними ездить. Ведь это же равносильно тому, что ты в одиночку будешь сражаться с темными силами. Если бы мне в ГАИ дали такой номер, я бы ни за что не повесила его на свою машину, я бы просто побоялась к нему прикоснуться. Наверное, это оттого, что я всегда была суеверной.
Я хотела уже потихоньку ретироваться с этой чертовой поляны, но тут услышала голос Бульдога. Он шел по направлению ко мне и громко кричал:
- Чупа, ты где?! Чупа!
Я прокляла его за то, что он так не вовремя проснулся, - в машине включился дальний свет, и Бульдог оказался как на ладони. Метнувшись за одну из сосен, он достал пистолет.
- Бульдог, я здесь! - крикнула я и побежала к той сосне, за которую он спрятался.
- Чупа! С тобой все в порядке?!
- В порядке! В порядке! - отчаянно закричала я.
Вдруг что-то сильно громыхнуло и запахло паленым. Я упала на землю. Бульдог кинулся ко мне и закрыл меня своим телом. Мне захотелось поднять голову, но ничего не получилось. Бульдог вытянул руку и принялся палить из пистолета.
- Ты стреляешь в дым, - с дрожью в голосе произнесла я.
- Что?! - не расслышал он.
- Ты стреляешь в дым… Скажи мне, что это было?
- Тебе вслед кинули гранату.
- Ты уверен?
- Еще бы.
- Тогда надо уносить ноги. Иначе сейчас может полететь вторая.
- Я тоже так думаю. Мне совсем не хочется лежать на тебе в последний раз.
- У тебя еще хватает сил шутить в такой момент?
- А с чего ты взяла, что я шучу? Я и в самом деле не хочу на тебе лежать в последний раз. Мне хочется это делать как можно чаще и как можно дольше.
- Неужели тебя так сильно прельщает поза бутерброда? - Я постаралась улыбнуться.