- Что сказать, Женя, убить меня пытались, - тут же одним махом выдохнула я.
- Кто? Как всё это выглядело? - У Евгения ни дрогнул на лице ни один мускул. Будто бы он ждал чего-то подобного.
- Кто - я не знаю. А вот выглядело это очень впечатляюще, - доложила я. - За мной в здании Центризбиркома в шесть утра гнался какой-то маньяк в черной одежде и с прорезями вокруг глаз. Не догнал, я успела убежать и успела уехать на машине. Машину, кстати, побила - надо дорожников вызвать, пусть протокол составят.
- Секунду. - Евгений набрал номер местного ГИБДД. - Здравствуйте! У нас авария, можно нам оформить? Где? Дом задела дамочка, парковалась неправильно. Да, приезжайте.
Евгений назвал адрес.
- Ну, что могу тебе сказать, - резюмировал он, глядя на меня. - Судя по твоему беглому рассказу, никто тебя убивать не собирался.
- Почему? - Удивилась я. - Я просто очень быстро бежала, смею уверить…
- Да я не сомневаюсь. Только не надо быть настолько наивной, Ларис. Если бы тебя действительно хотели убить - убили бы обязательно. Маньяки в масках по Центризбиркому по ночам не ходят, будь уверена. И чтобы тебя шлепнуть, за тобой не нужно было бы гоняться в шесть утра - достаточно было бы просто пару раз выстрелить из окна напротив, когда ты входишь в подъезд своего дома. Значит, тебя просто хотели сильно припугнуть.
- Кто? - Задумалась я.
- Ну, кто-кто. Полагаю, те самые люди, о которых ты мне уже рассказывала. Люди Дерябенко.
- Ясно… - Пожала я плечами. - Спать хочу. Как думаешь, безопасно ехать домой?
- Думаю, да. - Кивнул Евгений.
Я встала и направилась к выходу. Едва дойдя до двери, я обернулась:
- Ах, да. - Дополнила я. - А как тебе эта новость? Дерябенко стал президентом.
- Удивила, конечно, - отмахнулся Евгений. - Но я сразу списал на некрасовское "умом Россию не понять".
- Еще совсем недавно, - продолжала я рассуждать, - мы проводили блиц-опрос, согласно которому половина россиян даже фамилии этой не слышала никогда. "Кто такой Дерябенко"? - вот такой был ответ. Тем более голосовать за него собиралось не более 5 процентов граждан. Калиносов был безусловным фаворитом, понимаешь?
- Понимаю. Но, видимо, люди переменили свое мнение, - Евгений пожал плечами. - Лично я на выборы не ходил вообще. Я на даче был. Там солнце, озеро, красота…
- Я не думаю, что они сами по своей воле его переменили. Я думаю, что…
- Что?
- Думаю, им их кто-то искусственно переменил, - резюмировала я. - Либо сбой в компьютерной системе, либо… я даже думать об этом не хочу…
- Ну, что? Говори, не тяни резину…
- Всплыл наш гипнометр. Его не просто так крали. Не для перепродажи зарубежным государствам. А для внутреннего, как оказалось, пользования.
- Очень возможно, очень возможно…
Я вышла во двор, где меня около машины уже поджидали сотрудники ГИБДД.
- И как вас так угораздило, гражданка? - Весело спросил молоденький лейтенант, стоя рядом с моей многострадальной железной подружкой.
- Ой, и не знаю, - в тон ему ответила я. - Не рассчитала. Ну что вы хотите от блондинки! - Воскликнула я.
Он оглядел мои черные как смоль волосы и расхохотался.
Составили протокол. Еще за пятьсот рублей мне вручили правильно оформленные квитанции для страховой компании.
- Ну вот, пожалуйста, - козырнул лейтенант. - Постарайтесь поаккуратнее парковаться.
- Большое спасибо, - поблагодарила я и улыбнулась.
Затем села в свою любимицу и отправилась домой. Отсыпаться.
Глава 10
Апокалипсис начинается
Усталая и погруженная в свои мысли, я подходила к подъезду, вокруг которого наблюдалось некоторое оживление.
Рядом с подъездом стоял милицейский Форд, а немногочисленные зеваки из числа жителей нашего подъезда молча стояли и качали головами. Где-то на этажах на всю улицу раздавался истошный женский визг, который, наверное, мог бы поднять даже мертвого из гроба, до того он был душераздирающим.
"Не иначе кто умер".
- Здравствуйте. Что случилось-то? - Толкнула я под руку немолодую женщину, соседку сверху, имени которой я не знала, зато отлично помнила в лицо.
- Да вот с пятого этажа кого-то забирают, - деловито пояснила она. - Говорят, шпиона поймали.
- О, Господи! - Воскликнула я. - Я как раз живу на пятом этаже. Кто бы это мог быть-то? - Принялась я рассуждать вслух. - Я на работе, моя мама при всем желании за шпионку не сойдет, другая соседка Ираида Михайловна вообще нигде никогда не участвовала, никуда не привлекалась и вообще давно на пенсии. Разве что…
Меня осенила догадка.
- Это Филимоновы, что ли? - Всплеснула я руками.
- Ну, не знаю я всех этих подробностей, - хмуро ответила та же женщина. - Вам виднее, вы же на пятом этаже с Ваших слов.
Не дожидаясь, пока придет лифт, я прыжками рванула по лестнице вверх к себе домой. Истошные крики становились всё громче.
- Отпустите!!! - Завывала женщина. - Умоляю, пожалуйста, отпустите его!!! Отпустите, у нас ничего нет! Ничего нет! Слышите?!
Навстречу мне вниз по лестнице спускались двое мужчин в милицейской форме, которые вели под руку соседа Антона Кирилловича, как и всегда одетого в опрятный дорогой костюм. Антон.
Кириллович был внешне спокоен, но по его осунувшемуся и посеревшему лицу я поняла, что дело плохо. За ним бежала его супруга, Анна Николаевна, и рыдала навзрыд, умоляя стражей порядка отпустить мужа.
Я посторонилась, пропуская этот кортеж.
- Ларисочка, - вцепилась в меня обезумевшая от горя Анна Николаевна. - Ларисочка, скажи им.
Скажи, что у нас ничего нет. Что это ошибка!
- Анна Николаевна, - пробормотала я растерянно, ловя в свои объятия безутешную женщину. - Я, честно говоря, ничего не понимаю. Что произошло?
- Ой, Ларисочка… - Анна Николаевна вдруг бессильно обмякла и горько зарыдала, ухватившись за мое плечо. - Я сама ничего не понимаю. Выломали дверь. Говорят, что муж укрыл от налогов крупную сумму денег, что-то намекали по поводу нашей квартиры, загородного дома. Требовали предъявить драгоценности. Но у нас ничего нет. Ничего нет, Ларисочка, понимаете? - Ее хрупкие плечики сотрясались в истерике. - Ровно то, о чем знают люди. Больше ничего…
- Понятно, - я попыталась отстранить Анну Николаевну. Она сама оттолкнула меня и бросилась вниз по лестнице за только что ушедшей троицей. Я пошла наверх.
Наверху тоже находились люди. Дочь Анны Николаевны и Антона Кирилловича, Светлана, стояла рядом с дверью своей квартиры, из которой выходили какие-то люди, тихо переговариваясь между собой.
Тут же на лестничной клетке, скромно притулясь к окошку около лифта, стояла Ираида Михайловна, исподлобья наблюдая за происходящим. Один из сотрудников, видимо, узнал Ираиду Максимовну и, проходя по коридору к лифту, подошел к ней и пафосно положил ей руку на плечо:
- Большое Вам спасибо, гражданка Хлястикова. Вы нам очень помогли. Родина Вас не забудет. - И с достоинством вошел в только что открывшийся лифт.
Ираида Михайловна воровато зыркнула на него и отскочила в другой угол лестничной площадки, ни слова не говоря.
Я с удивлением посмотрела на соседку. Она выглядела всклокоченной, словно нахохлившийся воробей, которого поймали за кражей зерна. Видимо, мой взгляд красноречиво говорил сам за себя, и соседке это не понравилось.
- Ну, чего вылупилась? - Вдруг зло заорала на меня Ираида Михайловна, запахивая потуже халат. - Нечего пялиться тут, домой иди!
- Да я ничего не знаю вообще, - недоуменно пробормотала я, пожимая плечами и пятясь в сторону двери. - Что Вы так нервничаете?
Секунду спустя верткая Ираида Михайловна прошмыгнула мимо меня и юркнула за дверь своей квартиры, громко захлопнув защелку.
Я вошла в свою квартиру и, вешая ключи на крючок, окликнула маму:
- Мам, привет, я дома!
Мама выбежала меня встречать.
- Ой, Ларис, что сейчас творилось, это просто ужас. Ты бы видела, - в маминых глазах плескался тихий животный ужас. - Я испугалась и не стала за дверь выходить, но там такое! Соседям дверь металлическую автогеном вырезали и выламывали, представляешь?
- Представляю, - устало кивнула я. - Антона Кирилловича забрали.
- Кто? Куда? - Вскинула мама брови. - Зачем? Такой приличный мужчина…
- Кто и куда - неизвестно, - философски изрекла я. - А вот зачем… Анна Николаевна кричит, что его обвиняют в злостном укрывательстве от налогов. И собираются даже посадить.
- Прямо так и сразу? - Снова удивилась мама. - А у него, что, разве дети есть, которым он алименты не платит?
- Причем тут дети? - Настала моя очередь удивляться…
- Да обычно бывшие жены пишут кляузы в налоговую полицию, жалуются на своих бывших мужей, если они им алименты недоплачивают. - Усмехнулась мама.
- Этого я не знаю, мама, - покачала я головой. - Но вроде бы Антон Кириллович выглядит вполне приличным человеком. Хотя я не могу знать наверняка, кто у него и что - мы не всю жизнь живем в этой квартире с ними на одной лестничной клетке…
Антон Кириллович, насколько я понимала, владел своей небольшой туристической компанией. Жили они с Анной Николаевной спокойно и в достатке, людьми были доброжелательными. Растили дочку Светочку, которая регулярно выезжала куда-то за границу - то на стажировку, то в отпуск.
Криминальных наклонностей Антон Кириллович, вроде бы, не имел, а по выправке выглядел отставным офицером. Подробностей его "прошлой" жизни я действительно не знала.
Но меня как-то странно задело поведение Ираиды Михайловна из квартиры напротив. Об этой женщине никто из жильцов толком-то ничего не знал. Ираида Михайловна ходила по двору себе на уме, а на что она сама существовала - непонятно. Пенсия у нее была небольшая, детей и внуков у нее в гостях замечено не было. Ираида Михайловна не принимала участия в уличных посиделках ровесниц-старушек с обсуждениями "входящих и выходящих", так свойственных женщинам ее возраста. Напротив, она почти ни с кем не общалась, а если и общалась, то "здрасти-до-свидания-какдела-Ларисочка".
И какая муха ее укусила, что она принялась стучать на своих соседей? Видимо, зависть покоя не давала - а когда к власти пришли социалисты, наконец-то, можно было, как в старые добрые времена, позвонить в соответствующие органы и оставить им соответствующую информацию, пусть разбираются.
"Вот, тварь".
Вечером ко мне постучалась Анна Николаевна, зареванная и опухшая от переживаний.
- Ларисочка, можно к тебе? - Робко застыла она на пороге.
- Конечно, Анна Николаевна, входите, - пригласила я ее на кухню.
Анна Николаевна прошла налево по коридору, куда я ей указала, и вошла в уютно освещенную кухоньку девяти квадратных метров.
Только сейчас я заметила, насколько красивые у нее волосы. Пышная копна светло-русых, чуть вьющихся волос, скатывалась по плечам легкими волнами и сбегала по спине ниже лопаток.
- Садитесь, Анна Николаевна, - я подставила ей мягкий стул, который стоял чуть поодаль стола.
Соседка аккуратно присела на стул и стала ерзать, устраиваясь.
- А давайте чайку, как Вам идея? - Предложила я.
- Чайку? Да, хорошо, - немного рассеянно закивала Анна Николаевна. - А чего покрепче у тебя найдется?
- Вино есть… - Я открыла небольшую барную дверцу вверху кухни. - Разное. Вы какое предпочитаете? Сухое, полусухое? Выбирайте, оно всё здесь марочное.
- Сухое. Красное, - попросила она.
Я молча достала бутылку Villa Bucci 2004 года, штопор и нож. Срезала пластик, ввернула штопор и, приложив немного усилий, с треском вытащила пробку.
Разлив ароматное вино по бокалам, я пододвинула один из них Анне Николаевне. Та вяло посмотрела на темно-красную жидкость, взяла бокал и отхлебнула. Я ждала, что она скажет мне. Анна Николаевна немного помолчала, потом, отхлебнув еще вина, похвалила:
- Хороший вкус. Увлекаетесь?
- Друзья рекомендуют, - улыбнулась я. - Вообще-то я не слишком сильно разбираюсь в винах.
Обычно спрашиваю, кто что пил, потом еду в соответствующую страну и там покупаю.
- Понятно, - Анна Николаевна отхлебнула еще и, наконец, собравшись с духом, промолвила. - Лара, я знаю, что Вы занимаетесь политическим пиаром, поэтому человек достаточно сведущий. И, надеюсь, поймете меня.
- Я постараюсь, - кивнула я.
- Тяжело, - вздохнула она. - Тяжело всё это. Честно говоря, я думала, что наша с Антоном жизнь навсегда изменилась с тех пор, как он ушел в отставку. Но, как видите, наше прошлое догоняет нас в самый неподходящий момент.
- Что-то произошло? - С тревогой спросила я.
- Видите ли… - Анна Николаевна раздумывала, как бы половчее начать. - Антон раньше был связан с некими структурами. И ушел, признаюсь Вам честно, потому что стал свидетелем не очень красивой истории. Это случилось в девяностых, он был еще тогда совсем молодым офицером. Он майор.
- Он сам ушел?
- Ну, как бы это сказать, - пояснила Анна Николаевна. - Он просто человек-то глубоко порядочный у меня. Конечно, до определенной степени он амбициозен, как и всякий умный мужчина - как видите, у него было свое дело, свой бизнес, он был человеком более или менее преуспевающим. Но есть вещи, которые он делать абсолютно не готов.
- Какие, например? - Я холодно наблюдала за этой женщиной, подмечая про себя все нюансы ее поведения.
- Например, он не способен донести на друга, - медленно протянула Анна Николаевна и внимательно посмотрела на меня, будто пытаясь убедиться, правильно ли я ее поняла.
- Понимаю… - Пожала я плечами. - Это, конечно, печально, но это явно не повод для увольнения из так называемых "структур", не так ли?
- Да, Вы правы, - подтвердила Анна Николаевна. - Было и еще кое-что.
Я заметила, что ее бокал опустел. Вопросительно посмотрев на соседку, я протянула руку к бутылке.
Она кивнула. Я снова налила вина в свой и в ее бокалы. Мы одновременно выпили по глотку.
- Так что же еще было? - Осведомилась я.
Анна Николаевна немного подумала, потом взглянула в бокал и добавила:
- А еще он отказался от перевода в некоторую организацию, деятельность которой лежит за пределами гражданской этики. Вы меня понимаете? - И, подняв голову, посмотрела на меня.
- Не совсем…
- Его выбрали, чтобы перевести в одну организацию. Спецподразделение. Отказаться невозможно - отказавшихся убивают, понимаете? - Страдальчески посмотрела она на меня.
- Продолжайте…
- Мы просто бежали. Скрылись. Сделали новые документы, всё заново. Некоторое время жили на Урале. Потом началась перестройка, мы вернулись в Москву, муж собственное дело открыл. Всё налаживаться стало, - вздохнула Анна Николаевна.
- А дальше что? Что потом? - Настаивала я.
- Соседка. Соседка напротив. Она решила, что мой муж как-то подозрительно себя ведет и позвонила сообщила, дескать, чтобы проверили…
- О, Господи, - вырвалось у меня. - Что же с ним теперь будет. А с Вами?
- Со мной не знаю, - всхлипнула Анна Николаевна. - А за мужа боюсь. Боюсь, понимаете? Вдруг я больше никогда его не увижу, - залилась она слезами.
У меня внутри копошилось что-то очень гадкое, липкое, с чем я абсолютно не могла совладать. Мне было страшно и одновременно мерзко на душе от всего, что я потихоньку узнавала.
- А откуда Ираиде Михайловне в голову пришло, что ваш муж как-то подозрительно себя ведет? Она что, специально сидит с утра до вечера сопоставляет факты? - Спросила я у Анны Николаевны. - Мозгов, боюсь, у нее не хватит на это. Может, ей кто-то что-то рассказал?
- Я не думаю, - вскинула голову Анна Николаевна. - Лично я не могла ей ничего об этом рассказать. А дочурка у меня вообще ничего не знает - когда мы в первый раз переехали, ей всего три годика было. Сейчас она студентка у нас уже. Я же говорю, это было очень давно, понимаете?
- Понимаю, - сочувственно пробормотала я, хотя ровным счетом ничем помочь этой женщине не могла.
- А, может быть, какие-то особые привычки у вашего мужа сохранились с прошлой службы? - Спросила я. - Ну, те самые, "фирменные", по которым можно опознать работника спецслужб.
- Может быть, и сохранились, - задумалась Анна Николаевна. - Но откуда о них знать простой старушке, Ираиде Михайловне?
- Кто знает, может быть, у Ираиды Михайловны тоже есть некие личные тайны, - задумчиво покачала я головой.
- Лариса, я не хочу Вас пугать, - прошептала Анна Николаевна. - Но, кажется, скоро нас ждет нечто ужасное. Я даже боюсь загадывать, что именно…
- Я знаю, - ответила я, стараясь сохранять спокойствие. - Знаю. Анна Николаевна, - обратилась я к ней.
- Что?
- Если вдруг нужно чем помочь. С деньгами там сложно… Еще с чем-нибудь. Вы обращайтесь, хорошо? - Предложила я.
- Спасибо…
Вечером, вынося мусор, я снова столкнулась с нашей соседкой. Она, по всей вероятности, хотела куда-то выйти из дома, но, увидев меня, быстренько захлопнула дверь и затихла.
- Ираида Михайловна! - Позвала я ее. - Можно Вас на минуточку?
За дверью было тихо. Теперь бабульке, видимо, весь двор будет в ножки кланяться и обегать за три километра. Потому что только ленивый не знал, что из-за нее посадили соседа.
Об этой даме поползли слухи. Через некоторое время стало известно, что тишайшая Ираида Михайловна была бывшей партийной активисткой, а по роду занятий учетчицей на заводе. Ни детей, ни мужа не нажила, но "товарищи по борьбе" регулярно присылали ей какие-то деньги и подарки, не забывали. Так и жила старушка, но с тихой тоской вспоминала те самые годы, когда "справедливость торжествовала", "все были равны" и не разъезжали нагло по дорогам на ЛэндРоверах.
То, что за Антоном Кирилловичем пожаловали "из органов" - оказалось случайностью. Ираида Михайловна вовсе не знала, что ее сосед имел какие-то особые секреты. Ей-то двигало элементарное желание насолить более состоятельному человеку. Но когда она позвонила и доложила, что, дескать, нужно проверить соседа - не укрыл ли чего - и стала описывать особенности его поведения, на том конце провода насторожились. Видимо, у Антона Кирилловича остались какие-то годами выработанные навыки, которые обычным людям в глаза не бросались, зато коллеги сразу были готовы его опознать. Таким образом, стали поднимать его биографию, нашли нестыковки, а затем приехали и забрали. Нелепо.
Может быть, Ираида Михайловна и на меня бы донесла - просто побаивалась. Слышала, что я постоянно общаюсь с государственными чиновниками и наивно полагала, что "у меня там всё схвачено". Если бы она предположила, что я такой же предприниматель, как и Антон Кириллович, по мою душу бы тоже пришли - даже не сомневаюсь.