- Принесите нам, пожалуйста, тосты с беконом и два кофе, - сделал заказ Виталик.
Я по-немецки не понимала, поэтому сидела, развесив уши и нема как рыба. Петя - тоже, поскольку он владел только английским.
- Только в провинции понимаешь, насколько это важно - знать сразу несколько языков, - улыбнулся нам Виталик. - Кирхдорф очень гостеприимный город, одна беда, по-английски здесь никто не говорит.
Я немного смутилась. В присутствии Виталия я чувствовала себя слегка скованно, что невозможно было не заметить со стороны. И Петя, и Виталик - оба обнаружили это и принялись меня развлекать:
- Из местных достопримечательностей я рекомендую вам обязательно посетить церковь, которая находится на окраине города. Это старинная постройка, 15-й век, и ходят легенды, что сюда молиться приезжали специально перед крестовым походом рыцари. Эта церковь считается одной из самых почитаемых в Австрии… Ну, и также было бы грех не показаться на горных лыжах. Лариса, Вы умеете кататься на горных лыжах? - Обратился Виталий ко мне.
- Я, честно говоря, ни разу не пробовала, - еще больше смутилась я. - Но с удовольствием покатаюсь.
- Это несложно, я Вас научу, - заверил мня Виталий.
- Или я, - встрял в разговор Петя, немного ревниво оберегая меня от возникшего соперника.
Мы спокойно допили кофе и вышли вслед за Виталием из кафе.
- Лаборатория находится не в самом городе, а в его окрестностях, - пояснил Виталик, - поэтому нам придется немного проехаться, это где-то полчаса пути. Езжайте строго за мной, я впереди.
- Не проблема, - буркнул Петя и щелкнул сигнализацией, открывая машину и снова приглашая меня садиться.
Наш небольшой кортеж тронулся. Петляя на горной дороге, мы отправились в сторону промышленного центра "Медитерраниан Компани", откуда Игнатьев впервые звонил мне в Москву.
Добрались мы быстро и без приключений. Здание научного центра было как бы встроено в горный массив, снаружи помещение выглядело одноэтажным и очень просто построенным.
- Там вниз еще три этажа уходит, - пояснил Игнатьев, - впрочем, сами всё увидите.
Мы вошли в просторный холл, отделанный серым мрамором. Игнатьев нажал кнопку лифта, куда мы погрузились и начали спускаться вниз под землю. Через пару секунд двери распахнулись, и мне в глаза ударил яркий электрический свет. Мы вошли в абсолютно белую комнату, прекрасно иллюминированную, но с непривычки от такого сильного освещения слепило глаза.
- Помещение компании построено таким образом, - продолжил Игнатьев, - чтобы служить еще и бомбоубежищем на случай военных действий. Здесь снаружи положены бронированные бетонные плиты толщиной полтора метра каждая. С учетом глубины погружения вполне достаточно, чтобы выдержать даже ядерный удар.
Мы прошли по коридору, и в самом конце Игнатьев открыл своим ключом дверь, ведущую в лабораторию.
- А вот моя святая святых, - радостно произнес Игнатьев. - Место, где я провожу свои опыты и создаю новые творения.
Оглядев лабораторию, я поняла, что в России Игнатьеву мало что могли предоставить из того, что здесь находилось. Самое современное электронное оборудование - датчики, микроскопы, манипуляторы. На дальней стене висел прозрачный чертеж, подсвеченный сзади лампой.
По ноге у меня что-то стукнуло. Я услышала легкий стрекочущий звук и перевела взгляд вниз. Рядом с моей ногой копошился небольшой круглый приборчик с лапками-клешнями, который, ощупав меня, отъехал в другую сторону и затих.
- Это робот-чистильщик, - усмехнулся Игнатьев. - Он решил проверить, не слишком ли вы запылились с дороги. У него на клешнях датчики, которыми он ощупывает некоторые предметы и сразу же замеряет и уровень загрязнения, и степень содержания вредных веществ. Я зову его "ляся". Ляся решил, что количество грязи на ваших ногах вполне в норме.
- Ой, как мило, - улыбнулась я. - А почему Вы зовете его Ляся?
- Потому что, когда он работает, он издает такие легкие стрекочущие звуки "ляс-ляс", "ляс-ляс". Вот и выходит - Ляся.
У дальней стены находилось какое-то подобие аппаратной. Несколько мониторов, пульт управления, переливающийся разноцветными кнопочками, распечатки диаграмм, напоминающих отчеты. Прямо перед всем этим техническим великолепием находился стол, заваленный бумагами, деталями, но, впрочем, рядом с большим удобным креслом для его обладателя. Еще чуть поодаль также стояло кресло, над которым нависал небольшой колпак, окруженный проводками и датчиками.
- Вот это лабораторный стенд, - пояснил Игнатьев. - Сюда мы сажаем человека и замеряем деятельность головного мозга. Это очень важно для того, чтобы понять результаты действия гипнометра. В другой комнате находится магнитно-резонансный томограф, там можно провести более детальное обследование испытуемого. Но уже после того, как на человека воздействовал гипнометр…
- А не опасно проводить опыты на людях? - Осторожно спросила я.
- Я бы не назвал это опытами над людьми, - возразил Игнатьев. - Опыты, которые мы проводили чуть раньше, все производились над крысами и шимпанзе. А это лишь контрольные замеры, подтверждающие наши выводы.
- Понятно…
- Давайте присядем. - Игнатьев прикатил из дальнего угла лаборатории пару кресел и пододвинул к столу. - Располагайтесь, пожалуйста, с комфортом, давайте побеседуем.
Мы с Петей уселись перед креслом, а меня занимал один-единственный вопрос. Вопрос этот заключался в следующем. Почему Игнатьев, которого я могла запросто сдать властям, так доверился нам и сидит спокойно с нами разговаривает. Ведь он же не знает, кто мы такие и что можем предпринять.
- Я знаю, о чем вы хотели бы в первую очередь узнать, - начал Игнатьев. - Почему я с вами так запросто тут переговариваюсь, хотя я ничего о вас не знаю, и вы можете запросто выдать меня властям.
- В общем, да, - ответила я. - Это логично.
- Никакой особой логики в моем выборе не было, - улыбнулся Игнатьев. - Если вы думаете, что я сейчас начну вам рассказывать о том, что вы наверняка обладатели каких-то уникальных достоинств, вам на роду написана какая-то особая миссия и так далее в том же духе, то вы сильно ошибаетесь.
Выбор мой, по большей части, случаен. Мы с Петей всегда находились в хороших отношениях, и о нем я могу сказать следующее - он порядочный человек. У Ларисы оказалось средство связи, позволяющее общаться без посторонних ушей - и это был второй фактор, который говорил в пользу того, чтобы я с вами связался. И, наконец, даже если предположить, что вы окажетесь подставными лицами, и меня арестуют, то я подстраховался. Чертежи и схемы гипнометра содержатся в нескольких сейфах, ключи от которых и инструкции по применению находятся у нескольких разных людей, которым я абсолютно доверяю. В случае моей гибели чертежи прибора будут попросту переданы спецслужбам нескольких государств. Новым правителям России придется несладко.
- Вы, однако, не патриот, - заметила я. - Готовы запросто сдать родную страну со всеми потрохами.
- Не страну, заметьте, - веско возразил Игнатьев. - Не страну, а тех людей, которые без особых на то оснований захватили власть и в данный момент времени насаждают свои порядки.
- То есть в случае подставы вы были готовы пожертвовать собой? - Вдруг дошло до меня то, что поведал нам Игнатьев.
- Громко сказано, но получается так, - серьезно ответил Виталий и посмотрел на меня своими бездонными голубыми глазами. - Я боюсь, что, будучи ученым, я в некотором роде несу ответственность за то, что сам же и создал.
Мы немного помолчали.
- Итак, - начала я. - Вы сказали, что необходимо изготовить новый гипнометр.
- Да, совершенно верно, - взглянул на меня голубоглазый Виталик. - План у меня, конечно, уж больно буйный, но, по-моему, другого выхода просто нет. Нужно вернуть все на круги своя, а политическому устройству России - статус-кво.
- Каким образом? - Сдержанно поинтересовалась я.
- Я изготовлю новый прибор, как я уже говорил, - снова озвучил свою мысль Игнатьев. - Вы заберете гипнометр с собой и найдете способ установить его на одном из телеканалов. Потом выйдете в эфир и расскажете мировой общественности обо всем, что творится на просторах нашей родины.
- Вы думаете, это так просто сделать? - Осадила я его.
- Я не думаю, что это просто сделать, - Виталий приблизил ко мне лицо и отчеканил каждое слово. - Я не думаю, что это просто сделать. - Повторил он. - Я говорю, что это надо сделать. Это единственный выход. Иначе половина страны через несколько лет будет жить исключительно в сибирских регионах. А по Москве будут гулять американские граждане, понукая коренных жителей, словно собак.
- Вы не понимаете, - тихо пояснила я свою мысль. - Это совсем не игра. Нас могут попросту убить. Меня уже пытались.
- Я знаю, - добавил Игнатьев. - Меня бы тоже убили, если бы я вовремя не скрылся. Сколько времени вам отвели на поездку? - Уточнил он.
- Четыре недели, - сказала я.
- Вполне достаточно времени, - кивнул Игнатьев. - Я уже начал собирать новое устройство, но мне понадобится еще время. Во-первых, закончить сборку, во-вторых - протестировать. На тесты уходит львиная доля времени.
- А мы чем будем заниматься? - Поинтересовалась я.
- А вы пока отдыхайте, - засмеялся Виталик. - Вы же хотели в отпуск, вот и приехали. Можете расслабляться, а я вам сообщу, когда всё будет готово.
Я улыбнулась. Получается, что официальная часть на этом была закончена.
Глава 17
Новый гипнометр готов
Три недели пролетели как один день. Мы с Петей сняли по номеру в одном из четырехзвездочных отелей недалеко от города, куда забирались на подъемнике. Петьке я приобрела трубку-криптофон, той же фирмы, что была и у меня. Теперь безопасно переговариваться можно было в любое время суток.
Каждый день мы ездили кататься на лыжах и сноуборде. Поначалу я чувствовала себя довольно нелепо - горным лыжником я была неважным. Петя терпеливо возился со мной, а когда приезжал Виталик, они возились со мной уже на пару. Наконец, я научилась самостоятельно съезжать со склона и даже ни разу не упасть по дороге, чему мои ребята были несказанно рады.
За четыре недели мои щеки приобрели здоровый розовый вид, а глаза заблестели.
- Смотри-ка, какая красавица! - Хвалил меня Петя. - И почему мы не вместе, спрашивается?
- Петя, мы проводим с тобой больше времени, чем ты со своими девушками, а я со своими кавалерами, - урезонивала я его. - И я фактически твоя.
- Моя да не вся, - грустно вздыхал Петя. - Ну да ладно, когда-нибудь и мне улыбнется счастье.
На излете четвертой недели раздался долгожданный звонок от Игнатьева:
- Я уже почти закончил, - радостно сообщил он. - Завтра можете приезжать ко мне забирать.
К вечеру завтрашнего дня мы снова сидели в его лаборатории:
- Ну, что ж, готово, - торжественно произнес Виталий, подключая прибор к испытательному стенду.
- Могу, если хотите, прочитать вам лекцию по физике, потом станете удивлять друзей и соседей своими познаниями в волновой теории.
- Нет уж, спасибо, - ворчливо поморщилась я. - Мне еще умничать не хватало, клиенты итак считают меня излишне серьезной.
- Не хочешь - как хочешь, - обиделся Виталик и отвернулся от нас с Петей, сосредоточившись на втыкании проводков и завинчивании винтиков.
Сотрудники "Медитераниан" лаборатории уже разошлись, а мы втроем - я, Петя и Виталик, остались обсуждать свои текущие дела. Пока Виталик присоединял прибор к стенду, я стала делиться своими соображениями с Петей:
- Давайте подумаем, на каком из телеканалов был установлен первый гипнометр? - Начала я размышлять вслух.
- Сложно сказать, - тут же отреагировал Петр. - У нас более 50 различных каналов только всероссийского значения. А уж местных и тому подавно.
- Нас интересуют федеральные, естественно, - пояснила я. - Потому что охват аудитории был максимальным, людей обработали буквально за два дня.
Петя задумался.
- Ты знаешь, есть одна зацепка, - наконец, сказал он. - Дело в том, что гипнометр сам по себе - это устройство для передачи аудио- и видеоинформации.
- Что это значит? - Взглянула я на него заинтересованно.
- Это значит, что для того, чтобы внушить телезрителю мысль о том, какой хороший кандидат этот Дерябенко, нужно две вещи. Либо на телеэкране должен находиться сам Дерябенко, который будет с умильным выражением лица рассказывать свою предвыборную платформу. Либо кто-то в новостях должен рассказывать о нем, опять же в лестных выражениях. Поскольку информация с помощью гипнометра передается абсолютно безусловно, минуя барьеры сознания, то у телезрителя формируется положительный образ героя.
- Так, так, продолжай, - насторожилась я.
- Иными словами, - набирал обороты Петя, - нам не подходит как минимум десяток каналов, которые транслируют исключительно развлекательную информацию. Например, мультики или музыкальные клипы.
- Отлично! Говори дальше! - Возрадовалась я.
- Нам также не подходят телеканалы, которые раньше контролировала одна из самых влиятельных партий до сегодняшнего момента - "Надежда России", Калиносовская фракция.
- Да, точно, - кивнула я. - Таких каналов еще с пяток наберется.
- Итого уже пятнадцать отбрасываем, - радостно потер руки Петя. - Остается около тридцати пяти, каждый из которых регулярно транслирует новости. Однако и это еще не всё. Есть некоторые каналы, которые почти полностью были заняты предвыборной агитацией. Было бы логично воспользоваться для установки гипнометра именно этими ресурсами.
- Ну, знаешь, Петь, таких каналов было довольно много, - несколько опечалилась я. - Не меньше десятка. Как мы будем их вообще проверять?
- Да, ты права… - Петька повесил голову. - Как же нам быть?
Я обернулась к Виталию. Он закончил свои манипуляции и что-то сосредоточенно писал у себя в блокноте, отвернувшись от нас и надев наушники.
- Виталик, слушай, у нас тут неразрешимая дилемма, - начала я докладывать. - Есть ли какой-то способ вычислить, на какой телеканал был установлен первый гипнометр?
- А зачем вам это вычислять? - Оторвавшись от своих записей, удивился Игнатьев.
- Ну, как же, его же отключить ведь надо? - Пояснила я свой вопрос.
- Нет… - Игнатьев улыбнулся. - Не обязательно.
- А как же, они, получается, будут работать одновременно? - Спросила я.
- Ну да, одновременно, - подтвердил Игнатьев. - Причем согласно принципу интерференции, то есть сложения волн, наша волна будет гасить исходящую из другого гипнометра. Таким образом, действие второго гипнометра будет нейтрализовано.
- Очень интересно… - покосилась я на него.
- Но вот, что важно, - добавил Игнатьев. - Дело в том, что гипнометр постоянно не работает в силу своей специфики, и если нам правильно использовать наш собственный прибор, то статус-кво общественного мнения будет восстановлено.
- Обалдеть! - Восхитилась я, глядя в голубые глаза Игнатьева. - Виталик, ты настоящий гений!
Игнатьев скромно потупился и так же скромно произнес:
- Ну, да полно вам, ну что вы…
- Нет, ты заслуживаешь нобелевской премии, это очевидно! - С восторгом продолжала я и, приблизившись, дотронулась до его руки. Он ее не отдернул. Я приготовилась сказать что-нибудь еще…
- Извините, что прерываю вашу идиллию, - подал голос Петр. - Но как и где мы установим прибор?
- А вот это, к сожалению, уже не в моей компетенции, - сказал Виталик, отнимая у меня свою руку. - Я в Останкино, к вашему сведению, вообще ни разу не был. Ни в Останкино, ни на Шаболовке.
- Зато я была, - сказала я сквозь зубы и покосилась на Петю, который скомкал мне самый романтический момент.
- В целом проблема сводится к тому, чтобы установить гипнометр на одном из телеканалов, - пояснил Виталий, нежным взглядом скользя по моему плечу.
Я смутилась.
- А как именно гипнометр должен быть установлен? - Спросила я. - И куда?
- Вообще-то гипнометр устанавливается непосредственно в студии, - ответил Игнатьев. - Диктор читает новости, люди их смотрят и слушают. Запоминают…
- Давай-ка поподробнее, - попросила я. - Что именно должен говорить диктор, как всё это должно происходить?
- Кто-то должен вести передачу, - пояснил Игнатьев. - То есть во время обыкновенной телевизионной трансляции происходит выработка и передача дополнительного сигнала.
- Очень весело, - промолвила я. - То есть нам нужно: а) установить прибор в телестудии, откуда идет передача; б) передача должна быть соответствующего содержания.
- Да, совершенно верно. Получается, что информация, которая будет подана телезрителю во время трансляции этой передачи, - продолжил объяснения Игнатьев, - будет воспринята им абсолютно лояльно и полностью усвоена.
- Я не совсем всё-таки поняла, уж простите меня, блондинку, - до меня что-то начало доходить, - ты только что сказал, что сигнал нашего гипнометра должен нейтрализовать сигнал предыдущего гипнометра? А не всё ли нам равно, что за передача будет идти в это время по телевизору?
- Теоретически всё равно, - ответил Игнатьев. - Но желательно, конечно, чтобы это были какие-то политические новости. Например, о правах человека. Или что-либо такое, что даст толчок "проснуться". Просто, повторюсь. Гипнометр целесообразен только в тех случаях, когда нужно передать какую-то информацию и зафиксировать ее в мозгу. Например, если идет выступление того же Дерябенко, где он расхваливает себя как политика, то именно эта информация и будет безусловно принята людьми. Если же диктор будет сидеть и читать изобличительные новости о том же Дерябенко - то эта информация тоже будет безусловно усвоена и принята.
- А что ты там про нейтрализацию сказал? - Уточнила я.
- А это на тот случай, если приборы вдруг начнут работать одновременно, - ответил Игнатьев. - Волновые потоки, складываясь в противофазах, будут друг друга гасить. Я сконструировал второй прибор именно таким образом - та же самая длина волны, но автоматическая подстройка при включении второго прибора пойдет таким образом, чтобы волны не резонировали, а наоборот, гасили друг друга.
- Господи, как всё сложно, - застонала я.
Виталий пожал плечами.
- Итак, - снова встрял Петя. - Наша задача, соответственно, проникнуть в Останкино, установить в студии прибор и произнести какую-нибудь изобличительную речь в прямом эфире. Я правильно всё понял?
- Да, - кивнул Виталий. - Ты всё понял правильно.
- Я не телезвезда, - сразу сообщила я. - И вряд ли рискну на всю страну выставить свою физиономию.
- А я, кажется, знаю, кто нам может помочь в качестве телезвезды, - загадочно улыбнулся Петя. - И кто обожает произносить с огромным пафосом изобличительные речи на политическую тему.
- Кто же? - Хором воскликнули мы с Виталием.
- Калиносов! - Выдохнул Петр и с довольным видом посмотрел на нас, ожидая реакции.
- Да! - Улыбнулась я, обнимая двоих своих мужчин. - У нас сегодня просто вечер гениев. Ребята, вы у меня самые лучшие на свете! - И я поочередно поцеловала в щеку сначала Петю, потом Виталия.