Тир-ши почти привык, а вот Вийора всегда подходила с опаской. Хоть и уважала Слепого Дого безмерно. Мука́ у него была чудесная. Поговаривали, будто в венах Дого течет кровь фрэйре. Будто он нежеланный ребенок принцессы лесной и человека. И будто не принял его род фрэйре, а потом отреклась мать. Только бабушка порой наведывалась к внуку и помогала чем могла. Но это лишь домыслы. Никто и никогда не видел родню Дого. Да и не знал, как он тут появился. А сам мельник рассказывать об этом не спешил. Высокий, ладный, в льняной светлой одежде, он ходил босиком, словно презирал обувь. Немного прихрамывал, поэтому не расставался с ольховой тростью. Белые волосы, перехваченные лентой на лбу, спускались на плечи. И сам по себе Дого бледный, словно почти не видит солнца. И говорит скрипуче и хрипло, будто совсем не на природе живет, не на целительном воздухе.
– Конечно, – довольно улыбнулся Тир-ши. – Я тут живу.
Он закинул руки за голову, принял горизонтальное положение, мягко покачиваясь на воде, и посмотрел на Дого. Тот стоял, словно изваяние на площади Семи Королей. Положа руку на сердце Тир-ши никогда не видел этой площади и королей, но это выражение настолько закрепилось в языке амритов, что грех было его не припомнить.
– Что случилось? – скрипуче спросил Дого.
– Земляной шаман скоро порадует нас своей пляской, – сообщил Тир-ши с такой важностью, будто оглашал приезд Кейрана II.
– Скажи то, чего я не знаю, – скупо бросил Дого и, кажется, собрался развернуться и уйти.
– Надо вернуть Вийору, – невинно произнес Тир-ши, и мельник замер.
Водяной едва сдержал усмешку. Так-то. Ведь знает же, что лесу нужна лесничая, которая будет оберегать и дарить тепло. А лесничую раз – и умыкнули. А Дого… Дого относился к ней с особой нежностью: что-то среднее между любовью старшего брата и вниманием влюбленного. Никогда ни словом, ни жестом он не намекнул на это самой Вийоре, однако от проницательного ши такого не укрыть. Вода многое слышит. Особенно не предназначенное для чужих ушей.
– Туман-оборотни могут забуянить, Дого, – тем временем продолжал Тир-ши. – Пусть нам не в первый раз, и Хозяин Леса знает, что с ними делать… Но знаешь, кажется мне, нельзя оставлять все в руках чародея.
– Какого чародея? – безэмоционально спросил Дого.
Тир-ши на миг восхитился. Ну надо же какая выдержка! Эх, жалко, что слепой. А так бы обладал таким взглядом, что не надо было бы и другого оружия. Только взглянул – и недоброжелатель свалился замертво.
– Ализар дранг Талларэ, – с улыбкой произнес водяной, переворачиваясь на бок и подпирая щеку кулаком, при этом удивительным образом держась на воде.
– Королевский чародей? – холодно спросил Дого.
Однако Тир-ши хорошо разобрал нотки удивления. Да уж, сам удивился, чего уж тут говорить. Обычно чародеи на лесничих не смотрят. А тут прям… Почувствовал же, что Талларэ взревновал так, что чуть по морде не вмазал. Только вот воспитание да манеры… Собственно, благодаря им и сдержался. Но как смотрел, а! Будто на месте хотел заморозить! А Вийора смутилась, будто где-то нашкодила.
– Королевский, – подтвердил Тир-ши. – Вот как думаешь, зачем ему потребовалась наша девочка?
– Понятия не имею, – ровным тоном ответил Дого и резко направился в дом.
Тир-ши расхохотался вслед и плеснул рукой по воде. Так-так, как всегда сам себе на уме, бирюк мучной. Но это ничего. Главное, водяного он услышал. А там – так просто не оставит.
Тихонько скрипнула дверь, и Слепой Дого скрылся с глаз. Тир-ши огляделся. Почему-то возникло странное ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Нахмурился и прислушался. Справа что-то зажурчало.
Тир-ши чуть склонился, все еще хмурясь и пытаясь всмотреться в водную гладь.
Сотни брызг ударили ему в лицо, и он от неожиданности охнул и отпрянул. Тут же раздался женский звонкий смех. На воде расходились круги, вырисовывая миловидное личико.
– Льяна-ши, – укоризненно покачал головой водяной. – Я чуть не умер от страха, а ты смеешься. Разве тебе не жалко меня, бедного и несчастного?
Она снова рассмеялась:
– Ты мне еще скажи, что отчаянно влюбленного!
– И отчаянного влюбленного! – не растерялся Тир-ши, картинно хватаясь за сердце и делая вид, что сейчас утонет.
Однако Льяна-ши и не подумала кидаться на помощь. А вместо этого сказала:
– Я слышала разговор.
Тир-ши резко посерьезнел, перестав валять дурака.
– И? – вопросительно приподнял он бровь и склонился ниже, почти к змеившимся на воде чертам.
Изящная рука, чуть переливающаяся перламутром, вынырнула из реки и обняла его за шею, пальцы вплелись в огненно-рыжие пряди.
– У меня есть идея, – выдохнула Льяна-ши и утянула довольно улыбнувшегося водяного за собой.
Вечер выдался прохладным. Чародеи двигались быстро и бесшумно. Я, кутаясь в меховой жилет Ализара, уже несколько раз пожалела, что выбралась из теплого дома. И хоть долг звал, все равно хотелось оказаться подальше. В комнате чародея, где урчит, довольно прикрыв глаза, огромный совокот. Или же возле Карона, быстро шедшего на поправку.
В один миг родной лес вдруг стал незнакомым и чужим. Холодным. Хотя на улице середина весны. Откуда такой ветер?
Ализар и три молчаливых чародея шагали рядом и проверяли прочность нитей заклятий, наброшенных с целью защиты. Потом в какой-то момент троица осталась позади, а мы вышли к моему дому. Точнее… к месту, где когда-то он стоял.
Первоначально я просто не поверила собственным глазам: ни следа не осталось от деревянного дома с чуть покосившейся крышей и добротным крыльцом. Ничего. Словно и не было.
Я сглотнула, чувствуя, как сжалось все внутри. Этого не может быть. Прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.
Ализар положил руки мне на плечи.
– Сочувствую, – шепнул он.
– Я жила тут четыре года, – непонятно зачем сказала я. – Четыре. Это место стало мне родным.
Снова вдох. Слишком глубокий и рваный. Еще чуть-чуть – и сорвется на хрип, а то и всхлипывание. Нет, Вийора, держи себя в руках. Не за этим сюда пришли. Однако смотреть на пустую Широву горку внезапно оказалось очень больно.
– Кем были твои родители? – неожиданно мягко спросил Ализар, осторожно поглаживая меня по спине.
И от этих прикосновений разливалось приятное тепло и появлялся покой.
– Простыми людьми, – чуть пожала я плечами. – Отец ловил рыбу, часто ездил аж за лес, на Быстрицу. Там рыба такая, что и не снилась здесь. Вкусная, жирная, большая. А мать торговала травами. От бабки ей досталось знание всяких лекарских вещей. Так и жили.
Ализар молчал и лишь по-прежнему поглаживал меня, словно безмолвно поддерживая и показывая, что готов выслушать все, что скажу. Я чувствовала, он хочет узнать, что было дальше, однако понимает: говорить – больно.
– Они погибли на Быстрице. Оба. – Слова давались с трудом, однако я поняла, что надо все же это озвучить: – Утонули. А дядька Сатор забрал к себе, ему помощница нужна была.
– А дом как? – вдруг поинтересовался Ализар.
Я только ухмыльнулась. Дом… Жили бедно, домик маленький. Продала соседу. Тот давно посматривал на наш участок. А деньги тогда нужны были катастрофически, поэтому продала задешево. И старалась об этом больше не вспоминать, полностью посвятив себя лесу.
Я все это рассказала Ализару. Кратко и скупо, однако на душе стало легче. Вот уж правду говорят: поделишься с кем-то и словно тяжесть скинешь. Только ведь я не хранила это как тайну. А все равно…
– Живи у меня, – просто сказал чародей. И я была благодарна ему, что не уточнял: сколько, как и на правах кого. И внезапно переменил тему: – Ты что-нибудь чувствуешь?
– Кроме угнетенности – ничего, – честно призналась я. – Ощущение, что это какое-то незнакомое место, не мой родной лес.
За нашими спинами что-то затрещало. Ализар нахмурился, а я насторожилась. Чародей обернулся и вскинул руку в предупреждающем жесте:
– Не двигайся.
Не успела я спросить почему, как он исчез за деревьями, оставив меня в полном недоумении. Впрочем, простоять столбом мне так и не дали. Земля вдруг дрогнула. Я охнула от неожиданности и едва удержала равновесие.
– Это еще что такое? – пробормотала себе под нос.
Землетрясений в этих краях никогда не было. Да и откуда бы? Однако легкое подрагивание никуда не исчезло. Казалось, будто кто-то ритмично бьет в барабан под землей. И поэтому не устоять без опоры. Только что это за новости?
Широва горка дрогнула так, что посыпались мелкие камешки. Внутри все сжалось от страха. А может, все правда, что говорят старики про лес? Что ширы живут тут за каждым пригорком, просто не показываются нам на глаза? Не зря же назвали так это место. И хоть об этом я думала много раз, все же упрямо не верила в сказки и суеверия. Этак можно что угодно навоображать. А у стариков языки длинные. Особенно если это бабушки-сплетницы из близлежащей деревеньки.
Послышался скрип, от которого кровь в жилах застыла. Сердце замерло, словно никогда не билось. Стало еще холоднее. Вдох отозвался болью в легких. Серый туман, как щупальца чудовища из сказок, вдруг пополз над поляной.
"Ализар", – хотела крикнуть я, но губы так и не шелохнулись.
Руки и ноги онемели, глазам стало больно смотреть. Туман медленно поднимался, клубился, окутывая собой всю Широву горку.
Я ощутила, что в спину мне кто-то смотрит. Зло, внимательно, с лютым голодом. Только шелохнусь – кинется диким зверем и вцепится.
Я напряглась, однако так и не смогла сделать и шага. Мысленно воззвала ко всем небесным духам и защитникам лесным. Помогите, не оставьте. Я хранила лес, я помогала в беде. Теперь помогите и вы.
Сама не верила, что что-то получится. На миг показалось, что кто-то коснулся моего плеча. Я ойкнула, но с губ никакого звука так и не слетело.
Помогите. Пожалуйста.
Над ухом утробно зарычали.
А потом резко разошлась земля, и я с ужасом рухнула вниз.
Глава 8
Земляной шаман
Рядом что-то громыхнуло, на миг уши заложило, и я зажмурилась. Тут же ударилась боком и едва не завыла от боли. Оглушенная и ничего не соображающая, я некоторое время пролежала, не чувствуя ни рук, ни ног.
Грохот стих, возникла странная, какая-то немая тишина, от которой пробежали мурашки по коже. В носу защекотало, и я, не выдержав, чихнула. Звук получился таким, словно я рухнула в огромный зал, а эхо разнеслось по огромному пространству. Приподнявшись на локтях, я попыталась оценить ситуацию. Куда меня занесло?
Однако, осмотревшись, поняла: это достаточно сложно. Я находилась в темном проходе. Сверху свисало что-то похожее на корни деревьев. От их вида становилось не по себе, сразу возникала ассоциация с когтистыми руками широв, что вот-вот схватят и уволокут в подземное королевство.
Неожиданно для себя самой я усмехнулась. Как же, королевство. Учитывая, что я провалилась под землю, то уже и уволакивать некуда. Пахло землей и еще чем-то острым и резким. Здесь было душно, совсем не так, как наверху, после дождя и холодного ветра.
Я медленно поднялась на ноги. Сделала глубокий вдох и постаралась привести мысли в порядок. Никакой паники, никакого волнения. Только поддамся – вовек не выберусь. Земля же разошлась сама, значит, тут кто-то этим руководил.
Конечно, надежда, что Ализар это все так не оставит и начнет меня искать, была сильна, однако расслабляться не имело смысла.
Неожиданно раздался гулкий удар. Проход содрогнулся. Не так сильно, чтоб испугаться, но достаточно, чтобы насторожиться.
Снова удар. Еще один. Будто кто-то колотил в шаманский тунгур. Я такой как-то видела на ярмарке: локоть в диаметре, с натянутой на деревянный каркас светлой кожей и расписанный непонятными символами. К тунгуру всегда прилагалась колотушка. Рукой бить в тунгур – к несчастью. Почему – не знаю, просто предания северных народов.
Откуда-то раздалось шипение, и вдруг от моих ног пролегла витиеватая огненная дорожка, исчезнувшая за углом. Я сглотнула. Кто-то явно приглашал меня идти дальше. Отряхнув колени от земли, медленно двинулась вдоль дорожки. Каждый шаг давался с трудом. Не так даже от ноющих мышц и ушибленного бедра, как от страха, что может предстать взору.
Удары стали теперь чаще и яростнее, быстрее. Словно тот, кто выбивал ритм, терял терпение. Однако я не спешила. В какой-то момент даже замерла. На лбу выступила испарина, и потребовалось снять меховой жилет, чтоб не зажариться. Ну и еще старалась не обращать внимания на сердце, бьющееся как бешеное, и едва не дрожащие руки. Страшно. Неизвестность. Куда меня тянет? Может, надо бежать со всех ног, а я сама иду в пасть к врагу?
И в то же время словно кто-то шептал на ухо: лес не причинит мне вреда, а подземные жители – всего лишь подземные жители. Пусть и не такие, к которым я привыкла наверху, но все же не чудовища. И не важно, что Шировой горкой называется место, где стоял наш дом.
Огненная дорожка вдруг истончилась, а потом быстро свернулась ярким клубком. Он замер на несколько мгновений и вдруг запрыгал, словно живой. Я невольно охнула и отшатнулась. Клубок снова развернулся, и передо мной оказался искрящийся оранжевыми и красными искрами небольшой зверек. Круглые глазки, будто раскаленные угольки, смотрели внимательно и цепко, но достаточно доброжелательно. Он оскалился, острые зубки вспыхнули ослепительно-белым. Ушки поднялись, словно он прислушивался к каждому удару в тунгур.
Если отбросить его огненный вид, то зверек походил на ласку. Маленькую, юркую и… опасную. Ласка еще некоторое время стояла неподвижно, однако вдруг подбежала ко мне и закрутилась возле ног. Я и не сразу поняла, что она подталкивает меня вперед. Мол, чего стоишь, глупая девочка? Не видишь разве, что идти надо?
Мне ничего не оставалось, как послушаться. К тому же убеждение, что мне не сделают ничего плохого, только усиливалось.
Впереди был свет. Неровный, меняющийся, словно там горел костер, и отблеск языков его пламени доставал аж сюда. Мы с лаской свернули направо. Удары в тунгур стали радостнее и призывнее. Одобряли понятливость человека. Мне показалось, что еще немного, и собственное сердце застучит в такт тунгуру. Сознание еле держалось, словно меня кто-то вводил в глубокий и непонятный транс. Усилием воли удавалось держаться. Я скрипнула зубами и мотнула головой. Ну нет. Меня вокруг пальца не обвести. Уж встречусь лицом к лицу, и там посмотрим, кто чего стоит.
Ласка неожиданно вцепилась коготками в мою штанину. Я охнула от неожиданности и жара, прошедшего по ноге. Мышцы мгновенно перестали ныть, а ушиба будто и не бывало. Только спустя какое-то время осознав произошедшее, я благодарно улыбнулась ласке. Наклонилась, чтобы погладить, однако она предупреждающе застрекотала и метнулась вперед.
– Ладно, как скажешь, – покладисто согласилась я и ускорила шаг.
– Вот и славно, – вдруг прогромыхал голос, от которого я позабыла, как дышать. – А то и не дождешься.
И тут же что-то зашипело, словно кто-то плеснул водой из колодца на тлеющие угли. Перед глазами все застлал непроницаемый сизый туман, а удары в тунгур послышались у самого уха.
Я замерла, не в силах пошевелиться. Туман клубился, свивался огромным ленивым змеем, окутывая мое тело с ног до головы. Странное оцепенение охватило все мышцы. Я не могла даже перевести взгляд. Во рту пересохло, а сердце, казалось, сейчас разорвет грудную клетку.
Из тумана вдруг вынырнула рука, разогнала плотные клубы.
– Дождалс-с-ся, – выдохнул кто-то, и я вздрогнула.
Сизое марево растаяло, словно и не было. Напротив меня, прямо на земляном полу, сидел он. Скрестив ноги, как отшельники из Астаильских песков, и держа в руках тунгур.
Шаман. Ни с кем не перепутаешь. Продолговатое морщинистое коричневое лицо, по щекам белые полосы. Лоб скрыт под матерчатой повязкой-короной, расшитой костяными украшениями. Глаза светились, словно у дикого зверя – дикие, страшные. Желтые, как янтарная смола. Нос с горбинкой, губы чуть растянуты в улыбке, от которой в один миг можно замерзнуть. Повязку-корону венчают оленьи рога, отбрасывающие жуткую тень за спину шамана. И чудится, что за ним стоит еще какое-то существо, изгибающееся и извивающееся в такт неслышимой мелодии.
Наряд шамана – из коричневой кожи, увешан множеством амулетов, вырезанных из костей и дерева. На рукавах – вороньи перья, на шее – странной формы медальон с неизвестными мне символами. Пальцы унизаны массивными грубыми кольцами с головами медведей и оленей.
У ног шамана лежали тунгур и колотушка. Рядом – плошка с раскаленными углями. Огненная ласка последний раз глянула на меня и прыгнула в плошку. Тут же зашипело, и зверек обернулся в тлеющую головешку.
Шаман пронизывал меня взглядом. Медленно поднял руки и положил на колени. Из открытых ладоней медленно поднялись струйки дыма, дурманя запахом хвои и земли после дождя. Плошка вспыхнула снопом искр, и пять или шесть огненных ласок закружили возле шамана. Из-за его спины выглянул туманный зверь, похожий на снежного барса, и угрожающе зарычал.
У меня внутри все сжалось. Бежать! Скорее бежать! Однако ноги не слушались. Все так же как завороженная стояла и смотрела на него.
Невероятный… нереальный. Разве может быть такое существо? Выглядит как человек, но чувствуется, что это только оболочка. И если копнуть глубже, то ничего хорошего там нет.
Шаман чуть склонил голову набок, внимательно разглядывая меня с ног до головы, словно неведомую зверушку.
– Ну, здравствуй, лесничая, – произнес он тихим хриплым голосом, от которого меня бросило в жар, а тело сковала слабость.
Желтые глаза сверкнули, а губы растянулись в улыбке. Шаман явно был доволен увиденным. На секунду мне показалось, что морщины на его лице – только маска. Просто вместе с белыми полосами они создают такую иллюзию.
Я сделала шумный вдох и произнесла:
– Здравствуйте.
Вышло еле слышно. Однако хорошо, что вообще что-то получилось. Шаман кивнул и сказал:
– Садись.
Не став задавать лишних вопросов, я опустилась напротив него. Так же скрестила ноги. Выпрямила спину, стараясь утихомирить бешено бьющееся сердце, и посмотрела прямо в желтые глаза. Внутри словно вспыхнул огонь. Захотелось скинуть остатки одежды, однако мотнула головой, сбрасывая наваждение. Ну уж нет. Послушаем, что ты мне скажешь, кем бы ты ни был.
– Говори, – хрипло приказал он.
Выражение лица не изменилось, однако я чувствовала: он вот-вот улыбнется. Явно забавляется моим поведением, реакцией, осторожностью. Видно, что испытывает. Только виду не подает.
– Кто вы? – спросила я прямо, понимая, что остальные вопросы сейчас не так важны.
Колотушка вдруг взмыла в воздухе и забила в тунгур.
– Ят-ха, Ят-ха, Ят-ха…
Звук получился настолько человеческим, что я вздрогнула. Шаман только покачал головой, немного осуждающе. Мол, нашла чего бояться. Но все же произнес:
– Земляной шаман. Сплю годами, слушаю лес. Каждый шаг, каждый скрип. Оберегаю лесничих…
Он говорил и говорил, а мне казалось, что трещит огонь и длинные языки пламени стремятся обжечь мои руки и ноги. Терялось чувство реальности, кружа голову и делая тело легким, словно перышко.
– Вот нет больше души у леса, – хрипло шептал он. – А нельзя так…. Прежний лесничий спустился, теперь не вернется.
– Что? – встрепенулась я и аж подалась к шаману. – Вы знаете, где дядька Сатор?