- Ужасно! - Слоун сняла очки и положила их на книгу. - Это не художественная литература - и длинно, и неумно, пересказ никому не интересных фактов.
- А ты не слишком требовательна, дорогая?
- Джордан, плохая книга есть плохая книга, тут уж ничего не попишешь! - Она усмехнулась. - Адриена мне такую порку устроила бы за подобную стряпню.
Джордан слушал ее невнимательно. Его беспокоил ее внешний вид.
- Может, тебе не читать больше? Попробуй заснуть, нам еще так долго лететь.
- Да, ты прав, лучше поспать.
Джордан засуетился: он явно хотел сказать еще что-то, но колебался… Решившись, наконец произнес:
- Слоун, обещай, что как только мы вернемся домой, ты сразу обратишься к врачу.
- Джордан, но ведь ничего серьезного…
- Я должен быть в этом уверен.
- Джордан…
- Я хочу услышать от тебя обещание сходить к доктору.
Слоун собралась с духом.
- Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Для твоего спокойствия.
Слоун не сказала, что сама решила - еще до их поездки в - Лондон - побывать у врача.
Нью-Йорк, июль 1987
- Вы беременны.
- Этого не может быть, - вырвалось у Слоун.
- Извините, - врач улыбнулся, - я абсолютно в этом убежден. - Срок - около трех месяцев.
- Три месяца, - машинально повторила Слоун.
- Неужели вы не догадывались? - удивился врач.
Слоун покачала головой.
- Нет… Когда я сильно понервничаю, у меня часто бывают нарушения цикла месячных.
- Значит, вы в последнее время находитесь в стрессовой ситуации?
- Да, к сожалению.
- Понятно. - Врач покачал головой. - Стрессов вам сейчас надо избегать любой ценой. Не забывайте, что в следующем месяце вам исполнится тридцать шесть и прошло уже одиннадцать лет со времени первых родов.
- Я бы с удовольствием забыла и о том, и о другом, - проговорила Слоун.
- Разрешите закончить! - Врач был серьезен. - У вас повышено давление. Сами понимаете, что роды будут не такими легкими, как в двадцать пять лет. Есть опасность.
- А что опасно?
- Роды в таком возрасте. Труднее выносить ребенка. Обязательно соблюдайте щадящий режим.
- Уточните, что это значит.
- Меньше ездить, значительно меньше. Сократить время вашей работы. И как можно больше отдыхать! Короче, всячески заботиться о себе и ублажать его.
Слоун засмеялась.
- Я была бы не против ублажать себя и в обычном состоянии.
- Женщина в обычном состоянии и беременная женщина не одно и то же! - Врач взял бланк для рецептов. - Выпишу вам специальные витамины. Вы должны приходить ко мне раз в месяц до семимесячного срока, а потом - каждую неделю.
- Когда на ультразвук?
- Не раньше семи месяцев.
Слоун никак не могла прийти в себя от неожиданности. А то, что состояние ее здоровья представляло опасность и для нее, и для ребенка, пока мало тревожило Слоун.
Итак, декабрь. Ребенок должен появиться в декабре.
Просто не верится. Признаться, она даже не знала, хочет ли ребенка. Еще раз все сначала: пеленки, молочные зубы, поносы - неизбежные хлопоты и трудности, которые приходят с малышом.
С Тревисом и то было нелегко, а сейчас - в десять раз труднее.
Но Джордан хотел ребенка - Слоун это чувствовала.
"Щадящий режим". За девять лет своей писательской жизни она привыкла много ездить, ей нравились такие поездки, особенно теперь с Джорданом. А как же режим?..
Но Джордан хотел ребенка.
А она хотела быть с Джорданом, удержать его.
- Ты уверена? - Джордан во все глаза смотрел на Слоун, боясь поверить своему счастью.
- Абсолютно.
- А как ты себя чувствуешь? Я хочу сказать, там все в порядке?
- Доктор Хаксли сказал, что мой организм должен справиться с этой нагрузкой. Но нужно соблюдать щадящий режим.
- И когда?
- В декабре, как раз перед Рождеством. - Слоун помолчала, потом спросила: - Я обрадовала тебя, правда?
Джордан расплылся в счастливой улыбке.
- Господи, конечно, я счастлив безумно! - И бросился обнимать Слоун.
- Осторожно, раздавишь своего ребенка!
- И ты уверена, что хочешь этого? - Кейт сидела в своей излюбленной позе на краю стола.
Слоун устало улыбнулась.
- Да, Кейт, я в самом деле сейчас хочу ребенка. Ты ведь меня достаточно давно знаешь: я никогда не делаю того, чего не хочу.
- Это правда, хотя… в данном случае, мне кажется, что ты хочешь больше для Джордана, чем сама.
- Нет. Скажу тебе честно, сначала я действительно так думала. Но сейчас все по-другому. Ведь это ребенок Джордана, а я его люблю. И мое решение только подтверждает мою любовь. А потом… я вспоминаю, как приятно, когда по дому ползает и бегает кто-то на маленьких ножках.
Кейт от удивления подняла брови:
- В самом деле?
- Кейт, я люблю Тревиса. Но воспринимаю сына как бы вне связи с его отцом. Теперь - иначе. Семья - это когда любишь и ребенка, и отца.
- Есть семьи, где у любящих друг друга мужа и жены нет ребенка…
- Тогда какой смысл вообще заводить детей? Для продолжения рода? Неужели ты думаешь, что принимая решение родить, женщина руководствуется какими-то рациональными соображениями?
- Но у вас-то…
- Да, у нас это произошло, конечно, случайно. Я не думала об этом заранее.
- Надеюсь, еще подумаешь, - неуверенно протянула Кейт. - Пойми одно - надо твердо знать, что делаешь это с желанием.
- Ну конечно. Мы оба счастливы. Кейт, пожелай, чтобы так у нас оставалось всегда.
- Дорогая моя! - Кейт наконец рассмеялась. - С тех пор как я тебя знаю, все время держу кулаки сжатыми - знаешь, такая есть примета? Чтобы ты была счастлива.
Мартас-Винъярд, июль 1987
- Ну и список! - Слоун неумело попыталась скрыть свое неудовольствие. Она поставила чашку с кофе на стол и еще раз пробежала глазами огромный список приглашенных на свадьбу. - Скромное торжество называется, а гостей пятьсот человек.
- Это все мама. - Джордан пожал плечами: он тут ни при чем. - В округе она почти со всеми запросто, вот и наприглашала старых и новых друзей. А если уже записала - ты ее знаешь - нипочем не вычеркнет.
Слоун откинулась на спинку стула и расхохоталась.
- Здорово ты сказал - "ведь ты ее знаешь"! Будь я твоей матерью, Джордан, - никогда бы не сделала ничего подобного. И скажу тебе напрямик: или придется вычеркнуть большую часть из этого списка, или мы поедем в Нью-Йорк!
- Предоставляю тебе сказать об этом матери! - Джордан поднялся со стула. - А я пойду лучше взгляну на Леди Спейд.
- Спасибо! Как всегда черновую и трудную работу дают мне.
- Но ты здесь единственная, кто хочет маленькую и скромную свадьбу. Подозреваю, что тебе хотелось бы втихую забраться в Фенвей-Парк поздно вечерком - и там… выйти замуж.
- Но это же твоя мать! - пыталась урезонить Джордана Слоун.
- Но это твоя идея - идея незаметной свадьбы! - передразнил ее Джордан. - Ну-с, пошел проверить Леди Спейд.
- Ты так о ней беспокоишься?
- Да, очень. Она должна разродиться со дня на день. Это ее третья беременность: две были неудачными, надо сделать все, чтобы на этот раз прошло хорошо.
Слоун понимала Джордана. Леди Спейд, одна из его любимых лошадей, уже давно могла бы участвовать в игре. Но у нее прекрасная родословная, и сама она обладала великолепными данными - выиграла в свое время два дерби. Поэтому Джордан надеялся, что и ее потомство унаследует эти качества. Оставалась последняя попытка…
Слоун вернулась в мыслях к предстоящей свадьбе. Что поделаешь - всеми деньгами, предназначенными для торжества, по их общему решению, распоряжался Джордан, - пусть уж будет, как он решит…
- Ну, как она, Кэппи?
Конюх повернулся к Джордану:
- Немного нервничает, чувствует, что срок подходит.
Джорджан потрепал лошадь по шее.
- Доктор осматривал ее?
- Сегодня еще нет. Я звонил ему, скоро приедет. Задерживается - утренние роды в Лонгуорте.
Джордан недовольно сказал:
- Как только появится, дайте мне знать. Я должен с ним поговорить.
Посмотрел на лошадь: "Мы поможем тебе, Леди, не волнуйся".
- Она хорошо выглядит. Дай Бог, третья попытка будет удачной. Но вы здорово рискуете, сэр.
- Ты верно заметил, Кэппи. Но я всегда рискую. Кто не рискует, тот не выигрывает.
Слоун стояла перед старинным овальным зеркалом и пристально изучала свое отражение. Еще ничего не заметно, но ей видно то, чего не видят другие. Любая мать никогда не забывает, что переживала в такое время. Слоун вспомнила, как все было с Тревисом, как она вот так же стояла перед зеркалом в Чикаго, - правда, перед маленьким, на какое денег хватило. Только у портнихи могла разглядеть себя в полный рост. С мстительным удовлетворением следила, как становится все толще и толще: назло вертопраху - отцу ребенка. Слоун поправилась почти на шестнадцать килограммов! Теперь надо последить за весом, в ее нынешнем возрасте вернуть потом прежнюю фигуру значительно сложней. А сделать это необходимо! Конечно, сейчас Джордан говорит, что ему ужасно нравятся беременные женщины, но… если она останется дамой такого объема…
Слоун вспомнила, как почувствовала впервые толчки живого существа в своем лоне и первый страх за малыша во время жуткой ночной грозы. И всякие шуточки, которыми щедро осыпали ее друзья, - она действительно была "поперек себя шире", но это уже ближе к родам.
И роды - бр… Как орала и ругалась, пока ей не вкололи какую-то анестезию… В книжках пишут о родах то как о чуде, то как о кошмаре - ни то, ни другое: боль, а потом - облегченье.
Этот ребенок зачат в любви. Но нить, которая связала их с Джорданом, как говорится, до конца, не только самое крепкое, но и самое хрупкое.
Слоун стащила через голову ночную рубашку, снова погляделась в зеркало. Живот округлился, или ей так показалось? Может, она просто полнеет и незачем особо скрывать полноту?.. Но и подчеркивать нельзя - ей еще надо выйти замуж…
Замуж… Слоун реально смотрела на замужество - если не сказать, цинично. Как бы ни была она счастлива тогда в Онфлере, услышав предложение Джордана, сложности их отношений не уменьшатся, - скорее, наоборот, брак обострит их. Женитьба - важный шаг для Джордана, ему не просто далось такое решение. Слоун рада этому. Но это лишь первый шаг, один из многих по длинной - хорошо, если им удастся пройти ее вместе до конца, - дороге.
- Хорошо хоть дом просторный, - сказала Слоун Джордану, глядя в окно, гости уже начали понемногу собираться. - Ютиться в современных комнатенках, потом укладывать гостей на ночь в библиотеке - бр-р, это ужасно.
Джордан решил подразнить Слоун:
- Это еще что… Может случиться, что тебе надо будет разместить на ночь пятьсот человек.
- Нет, этого я себе не представляю - такого быть не может! Мы тогда отправим всех в гостиницу!
Когда Слоун приехала в Мунстоун в первый раз, она поняла, как Джордан дорожит этим уголком. Хорошо жить на виду у многих людей, зная, что всегда сможешь уединиться, забраться в глушь, в теплое гнездышко, где никто до тебя не доберется. Таким теплым гнездышком и был для Джордана Мунстоун.
- Слоун, а где кто-то из твоей родни? - без задней мысли спрашивал жених.
Слоун хотелось увильнуть от неприятного разговора, но, увы, вопрос этот рано или поздно всплывет. Джордан еще так мало знал о ней - о жизни Сэмми Дуглас в Чикаго.
- Отец плохо себя чувствует, боюсь, ему не выдержать поездки. А мама не оставит его одного, даже на два-три дня. - Слоун приложила к себе платье, повернулась к Джордану.
- Ну как?
- Ты мне безумно нравишься в этом платье. - Джордан продолжал свое: - А брат?
- Я не рассказывала тебе, Джорди, но… мы с ним очень далеки. Мне даже страшно подумать, что он приедет сюда! - Слоун стащила с себя платье. - Пойду приму душ.
- Составить тебе компанию? - Джордан словно не хотел замечать, как неприятен Слоун этот разговор.
- Джордан, не теперь. Если я не успею принять душ, мы опоздаем к праздничному ужину. Гости, думаю, не будут в восторге от этого. Поговорим позже.
Закрыв дверь ванной комнаты, Слоун расслабилась, улыбка мгновенно сползла с лица, и оно приняло озабоченное выражение.
Кейт как всегда права: придется все ему рассказать. Пусть лучше узнает о прошлом от нее самой, чем - на стороне. Родители вообще не знали, что Слоун выходит замуж, она ничего им не сказала, потому что не поддерживала с ними связи долгие годы. А если бы узнали - прилетели бы тотчас, Слоун не сомневалась в этом ни на минуту. "Я-то думала, что с прошлым покончено навсегда! Девять лет назад я приехала в Нью-Йорк, зачеркнув все, что было до этого. А приходится возвращаться! Господи, хоть бы в последний раз", - думала Слоун, стоя под душем.
Свадьбу решили праздновать в саду за домом: погода стояла чудесная! На официальной части присутствовали только самые близкие: родители Джордана, Карло и Габи да Тревис - с подушечкой, на которой лежали обручальные кольца.
Джордан облачился в синий костюм - пришлось пойти навстречу общепринятому правилу. Он и на собственную свадьбу явился бы в спортивной форме, если бы Слоун ему позволила.
Слоун выглядела принцессой из сказки, простенькое с виду белое платье, белая шляпка и нитка речного жемчуга на шее - подарок Джордана к свадьбе.
На огромной открытой веранде второго этажа молодые вновь скрепили свой союз клятвами, написав их собственноручно, - тексты частично придумали сами, а частично процитировали современных поэтов. Музыку подобрали тоже не традиционную, а современную: "Иди за мной" Джона Денвера, "История моей жизни" Нила Даймонда и прочее в том же роде. С веранды гости спустились в сад к накрытым столикам. Торжественно внесли огромный свадебный пирог, его украшали сахарные фигурки жениха и невесты на белоснежной лошади.
- Итак, ты решительная женщина и пошла до конца. - Кейт стояла рядом со Слоун, держа ее под руку. Они смотрели, как Джордан кружится в танце с Габи.
- До конца?
- Я говорю о твоем замужестве, дорогая моя. Ты мне столько раз говорила, что никогда не решишься…
- Ты мне все равно не верила, я же видела.
- Чтобы заставить женщину нарушить слово, нужен только подходящий мужчина.
Слоун смотрела на Джордана и думала: да, это ее выбор. Его сделала известная писательница Слоун Дрисколл. Сэмми Дуглас умерла еще раз. Интересно, а Джордан обратил бы внимание на девчонку, какой была она в молодые годы?
- Послушай, а тебе не кажется, что у нас теперь все по-другому… Не так, как раньше?
Джордан попытался заглянуть в глаза Слоун. Почему она спрашивает?
- Видишь ли, милая, все зависит от внутреннего состояния любящих. Любовь и секс - это не одно и тоже…
- Ммм-да… это интересно. Только поняла это довольно давно.
- А, ты хочешь чего-то новенького? - Джордан наклонился и поцеловал ее в губы.
Слоун обхватила его шею и вся будто открылась ему.
- Нет, лучше не бывает.
- А вдруг - бывает? Надо попробовать.
- Знаешь, я буду толстеть с каждым днем, и… нам придется иногда меняться местами.
- В этом что-то есть, мне кажется.
- Никогда не представляла тебя в пассивной роли.
- Бороться можно и снизу. И побеждать! - Джордан уже игриво покусывал шею, и грудь, и ушки Слоун.
- Каннибал! - шутливо вскрикнула Слоун, отбиваясь от настойчивых домогательств.
Снизу раздались громкие крики:
- Огонь! Огонь! Пожар!
Джордан, в чем мать родила, бросился к окну: о, Боже, зарево подбиралось к конюшням.
- Хлев горит, а там рожает Леди Спейд!
- О, Святая Дева!
Джордан судорожно натягивал на себя брюки, шнуровал ботинки, Слоун никак не могла в темноте попасть головой в ворот рубашки, рукой нащупывая платье. Джордан кинулся к двери.
- Я с тобой!
- Не сходи с ума! Ты что, забыла, что в положении?
- Ничего я не забыла! - Слоун побежала за Джорданом и догнала его уже внизу. - Я помогу тебе.
- Хорошо, помоги! Сделай для нас кофе. Мужчинам он скоро пригодится! - Джордану некогда было спорить.
Слоун бежала за ним.
- Ты что, считаешь, что я соглашусь торчать на кухне с каким-то кофе. А ты там рискуешь жизнью?!
Джордан бежал, Слоун с трудом поспевала за ним. Потеряла с ноги тапочек - отстала и подбежала к конюшне чуть позже. То, что она увидела, ужасало: все помещение было в огне. Лошадей успели вывести, но не всех. Джордан и Кэппи разматывали огромный шланг.
- Ты вызвал пожарную команду?
- Да! - Кэппи старался перекричать голоса людей, ржанье лошадей и рев огня. - Они, наверное, в пути.
- Всех лошадей вывели?
- Шестерых жеребцов не хватает.
- Где Леди Спейд?
- До нее невозможно добраться, сэр, - ответил один из конюхов, который вел в поводу еще двух лошадей. - Огонь повсюду, а в той части конюшни, где кобыла, - там просто ад!
Ни Слоун, ни Кэппи не удержали Джордана, он бросился в самое пекло и исчез в пламени.
- Джордан!!! - Слоун рванулась за ним, но ее остановил Кэппи.
- Куда? Джордана все равно не удержать. Слоун, послушайте, вы ведь знаете, как он привязан к своей любимице. С ним ничего не случится, он достаточно осторожен… успокойтесь…
Тем временем Джордан пробирался внутри пылавшей конюшни. Вокруг трещало, падали горящие доски, по стенам змеились языки пламени. В шуме и треске Джордан различал отчаянное ржание Леди Спейд. Прямо перёд ним упало, загородив ему дорогу, горящее бревно, - взметнулось пламя, чуть не опалив ему лицо. Осторожно убрав с дороги препятствие, Джордан упорно двигался дальше. Наконец добрался до стойла, толкнул дверь. Понял, что замок заклинило. В ярости крутил и дергал ручку, но дверь не поддавалась. Разбежавшись, Джордан вышиб дверь ногой - и как раз вовремя: горящий потолок навис над стойлом.
Джордан схватил обезумевшую от страха лошадь за повод и, накинув на спину подвернувшееся старое одеяло, вывел ее из стойла. Но как одолеть обратный путь? Джордан сообразил, что надо прикрыть лошади глаза. Чем? А, большой носовой платок оказался в кармане. Человек и животное осторожно двинулись к выходу. Два шага, еще два… Джордан никогда не замечал эти несколько метров - от входа до стойла, теперь ему казалось, что дорога бесконечна. Снова перед ними упало огромное горящее бревно - Джордан сорвал с Леди Спейд одеяло, попробовал прикрыть им костер под ногами. Это было последнее, что он помнил… Да еще промелькнула мысль, что скоро он станет отцом…
Слоун с ужасом смотрела на конюшню, объятую пламенем, она беззвучно молилась: только бы Джордан остался жив. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, в ушах барабанным боем стучала кровь.
"Господи, сделай так, чтобы все кончилось благополучно, он должен жить".
Три пожарные машины с воем ворвались во двор. Пожарные прыгали на ходу.
- Там человек! - крикнул Кэппи.
И тут все увидели Джордана, который выходил из конюшни и вел за собой лошадь. Слоун, а за ней Кэппи бросились к нему.
- Джордан! Жив, слава Богу!