Казалось, Сильвия ей поверила, немного расслабилась и вскоре заснула.
Марионетта тихонько притворила за собой дверь. В коридоре торчала пронырливая соседка Сильвии миссис Рокка.
- Все в порядке? - спросила она Марионетту.
- Все нормально, миссис Рокка, - равнодушно ответила девушка, пробегая мимо. "Или будет нормально, - пробормотала она про себя, - когда я посажу кое-кого за решетку…"
На Мерд-стрит она встретила брата, который прогуливался мимо витрин, тайком с удовольствием разглядывал себя в стекле в форме констебля. Он удивился, увидев сестру так рано вечером, и еще больше поразился, выслушав ее сбивчивый рассказ об избиении Сильвии. Затем с хмурым видом втащил сестру в ближайший подъезд.
- Не ори ты на весь город, - нервничая, сказал Антонио. - Ты напросишься на неприятности.
- Я хочу неприятностей! - сердито воскликнула она. - Я хочу, чтобы полиция приняла меры! Я хочу, чтобы Барти Моруцци сел за решетку, он ведь мог убить Сильвию! Ты не видел ее, Тони, она в ужасном состоянии… ты должен что-то сделать…
Он смущенно попятился от нее.
- Не будь дурочкой, сестренка, - начал было Антонио, - ты же знаешь правила. Полиция не тронет Моруцци, если не будет свидетеля, готового дать против них показания.
Марионетта слушала брата, стараясь понять его слова.
- Твоя подруга Сильвия, - саркастическим тоном продолжил он, - она что, пойдет на это? Встанет в суде и даст показания против братьев Моруцци? - Антонио иронично рассмеялся. - Хотел бы я на это посмотреть. Хотя нет, если подумать, то не хотел бы. Не тороплюсь оказаться где-нибудь в канаве с ножом в спине.
Марионетта смотрела на брата со смесью удивления и отвращения. Неожиданно он показался ей совсем чужим человеком, не тем, которого она знала и любила все эти годы.
- Значит, ты отказываешься помочь?
Он пожал плечами.
- Я не могу. Мне жаль Сильвию, но это не в моих силах… Марионетта! Вернись!
Но та, выскочив из подъезда, уже куда-то помчалась. Антонио, выйдя следом, раздраженно проводил ее взглядом. Уж эти девчонки! Лучше бы занимались своей косметикой и песнями про любовь, а не лезли в мужские дела. Он повернулся и продолжил обход, легонько насвистывая, чтобы скрыть беспокойство.
Тени стали уже длиннее, когда Марионетта решительно свернула на Бейтмен-стрит. Она направилась прямиком к дверям клуба "Атлас" и громко постучала. Тут же возникло изрытое оспинами лицо Уолли Уолласа.
- Черт побери, - выругался он. - Немедленно прекрати! Мертвых разбудишь.
Она протиснулась мимо него и побежала наверх.
- Подожди! - крикнул он ей вслед. - Разве мистер Моруцци ждет тебя?
Девушка не повернула головы, решительно направляясь по коридору. Толкнула дверь и на мгновение остановилась, чтобы глаза привыкли к полумраку. В клубе было довольно много народу, оркестр вяло наигрывал танцевальную мелодию, а несколько пар медленно, как сомнамбулы, двигались по натертому полу. Никто не заметил ее появления. Марионетта огляделась. Ну, разумеется, вон он, этот злобный карлик, Барти Моруцци, заправляет своей империей, сидя за тем же самым столом, где собирался напоить ее чаем, который она так и не выпила.
Он сидел со скучающей молодой женщиной в шелковой блузке, лениво курившей и разглядывавшей танцующих. На столике два полных бокала и бутылка шампанского в ведерке со льдом.
Ни секунды не колеблясь, Марионетта подошла к столику. Барти удивленно поднял голову.
- Привет, - сказал он. - Чем могу тебе помочь?
Девушка, не говоря ни слова, взяла со стола ближайший бокал. Глаза Барти округлились, когда он понял, что она собирается делать. Молодая женщина тихонько вскрикнула.
- Это за Сильвию, - спокойно произнесла Марионетта. Быстрым движением она выплеснула все содержимое бокала в лицо Моруцци. После секундного шока он поднял руку и нанес Марионетте сокрушительный удар в лицо. Она зашаталась, едва удержавшись на ногах.
- Ах ты, сучонка, - тихо прошипел он, вытирая лицо носовым платком. - Маленькая сучка.
За спиной Марионетты возник Уолли Уоллас и железной хваткой сжал ее руку, заставив поморщиться от боли.
- Вышвырни ее, Уолли, - приказал Барти Моруцци с искаженным от ярости лицом.
Уолли силой повел ее к двери. Девушка неясно различала звуки музыки и как в тумане видела лицо молодой женщины, глядящей на нее с ужасом и восхищением. Марионетта вырвалась из рук Уолли и снова повернулась к Барти.
- Это не конец! - закричала она. Ей стало безразлично, что будет дальше. - Я пойду к твоему брату и расскажу, что ты натворил! Ты меня слышишь?
Выражение лица Барти несколько изменилось. Она видела, что ей наконец удалось его пронять.
- Я иду к Аттилио, - повторила она, переводя дыхание, а Уолли Уоллас продолжал тащить ее к двери. - Я ему расскажу, что его брат - психопат! Думаешь, он будет доволен? Ты думаешь, он этого от тебя ждет - чтобы ты избивал девчонок до полусмерти?
- Выброси ее, Уолли! - заорал Барти Моруцци. Он махнул оркестру, который тут же заиграл быстрее и громче.
- Я ему нравлюсь, твоему брату, разве ты не знаешь? - все еще кричала Марионетта. - Он хочет, чтобы я была его fidanzata! И я расскажу ему, расскажу ему…
Но было уже поздно. Он услышала стук открывшихся под тяжестью плеча Уолли двойных дверей зала, потом он резко свел ее с лестницы и вытолкнул на улицу.
Дверь клуба решительно захлопнулась, и Марионетта осталась стоять одна на темном тротуаре. Парочка молодых людей, немного подвыпивших в Клубе художников и натурщиц, оценивающе оглядели ее. Девушка гневно посмотрела на них и отвернулась. По крайней мере, она заступилась за Сильвию. Показала Барти Моруцци, что не все его боятся.
Со все еще бьющимся сердцем она медленно пошла по Бейтмен-стрит. Ее слишком долго не было. Папа уже наверняка начал волноваться. Или он решит, что она пошла домой и прилегла… Надо еще зайти в аптеку "Фортуна" и купить для Сильвии обещанное болеутоляющее… Голову Марионетты переполняли беспокойные мысли, и она не обратила внимания, что кто-то идет за ней следом, то прячась в темные подъезды, то отставая, чтобы не быть замеченным.
Только переходя темную аллею за кабаком, девушка ощутила чье-то присутствие у себя за спиной, но было уже поздно. Неожиданно ее быстро и ловко втащили куда-то в темноту. "Я сейчас умру", - подумала она, удивляясь нелепости происходящего. Она не успела крикнуть, как почувствовала, что вокруг горла сжимается рука, и услышала свист около лица. Потом ее пронзила острая боль в щеке, послышался дикий крик, затем мужской шепот ей в ухо, и она осталась одна, стоя на коленях на земле, закрыв лицо руками.
Марионетта услышала топот бегущих ног, затихший где-то в стороне Фриз-стрит. Кричала она сама. Рука была мокрой. Девушка все еще боялась пошевелиться. Она поняла, что шептал ей человек с характерным гнусавым голосом: мол, теперь Аттилио на нее и не взглянет, ни один мужчина на нее не взглянет… Она узнала этот голос. Все еще в ужасе, Марионетта смотрела вслед напавшему на нее мужчине, который давно скрылся из виду. А когда отняла руку от щеки, то задрожала, увидев, что с нее капает кровь.
Кто-то бежал к ней. Это оказалась девушка, работающая барменшей в "Дог энд дак".
- Что с вами? - спросила она. - Я слышала крик… - И замолчала, узнав Мариоиетту. - О, приветик, Нетта, это ты здесь… - Девушка вдруг осеклась, уставившись на ее лицо.
Марионетта подняла голову и протянула к ней окровавленную руку.
- Анна, - сказала она, - Анна, помоги мне.
Но Анна с округлившимися об ужаса глазами попятилась и закричала:
- Твое лицо, Нетта! Твое лицо! - Ее несмолкающий, полный страха крик эхом отозвался в самых дальних уголках аллеи, но тут милосердная темнота опустилась на Марионетту, и она упала на землю.
Глава третья
1950 год
- Ну, мне не слишком понравилось, - заявил Марио, раскрывая зонтик, когда они вышли из вестибюля "Одеона" в сырость Лейстер-сквер. - Кроме Джин Симмонс, разумеется.
- Да ладно тебе! - Марионетта шутливо подтолкнула брата. - Тебе не нравится, потому что там нет сотни песен в исполнении Марио Ланца!
Он фыркнул.
- А ты утверждаешь, что это лучший фильм года, поскольку там играет Дерк Богард.
Она взяла Марио под руку, и они под одним зонтиком, тесно прижавшись друг к другу, направились в Сохо.
- Я еще могу изменить свое мнение, - улыбнулась Марионетта, - ведь еще только март! А, здравствуйте, миссис Рокка, как поживаете? - Она на секунду приостановилась, заставив себя улыбнуться. Меньше всего ей сейчас хотелось болтать с бывшей соседкой Сильвии, даже если бы не было дождя.
- Добрый вечер, Марионетта, - ответила старушка и более благосклонно взглянула на Марио. - Слышала твое соло в церкви на той неделе, Марио. Просто замечательно.
Тот подтолкнул сестру, сохраняя серьезное выражение лица.
- Благодарю вас, миссис Рокка. Я стараюсь.
- Старается, надо же! - Миссис Рокка с насмешливой улыбкой повернулась к своей спутнице, еще одной пожилой женщине в мокрой косынке. - Это сын синьора Перетти, знаете, тот, который поет в церковном хоре.
Марио начал вежливо оттеснять сестру в сторону.
- Извините, миссис Рокка, мы немного торопимся…
- Какие-нибудь новости о Сильвии? - крикнула старушка вслед Марионетте, решив не позволить молодым Перетти так легко от нее отделаться.
Марионетта вздохнула и остановилась.
- Никаких, миссис Рокка. Я не видела ее уже много месяцев.
- А… Жаль. Такая хорошая семья.
- Нам пора идти, миссис Рокка. Приятно было встретиться! - Марио тащил сестру прочь. - Надо же, как я врать умею! - пробормотал он довольно громко.
- Марио! - одернула его шокированная Марионетта, когда они бежали по залитой дождем улице, скрываясь от назойливой соседки. - Нельзя быть таким грубым!
- А, плевать! - Красивое лицо брата исказилось от гнева. Он пнул ногой мусорный ящик, и крышка свалилась на землю. - Глупая склочная старуха!
- Она жила рядом с Сильвией, не забывай.
Но Марио все не успокаивался.
- Она чертовски хорошо знает, что случилось с Сильвией! Она была среди тех сук, которые выгнали ее из квартиры!
Марионетта вздохнула.
- Что им еще оставалось? Сильвия совсем распустилась. Начала приводить мужчин в квартиру. Они должны были что-то делать.
- Она одна из нас! - В свете фонаря Марио выглядел настоящим итальянцем. С возмущением он воскликнул: - Они не должны были выбрасывать ее на улицу!
Марионетта похлопала его по руке. Брат казался моложе своих восемнадцати лет.
- С Сильвией все в порядке, - проговорила она спокойно. - Я ее видела на Шафтсбери-авеню. Кто-то сказал мне, что она сняла комнаты на Лайзл-стрит и наняла горничную. Она живет неплохо по всем статьям.
Брат мрачно рассмеялся.
- Ты хочешь сказать - неплохо для проститутки.
Марионетта старалась забыть ту Сильвию, которую она однажды вечером мельком видела на улице, - бледное, усталое лицо в обрамлении меха (давняя мечта Сильвии). Она выглядела убитой, несмотря на новое пальто и дорогую завивку, и очень одинокой. К своему вечному стыду, Марионетта спряталась в подъезде, чтобы избежать встречи со старой подругой, и оттуда наблюдала за маленькой фигуркой, направляющейся к Чаринг-Кросс-роуд. Унылое зрелище.
- Интересно, встречается ли она еще с Лино, - произнесла Марионетта вслух.
- Каким Лино? - заинтересовался Марио.
- Ривальди или Ринальди? Не уверена. В школе он был на класс старше. Работает в "Изола Белла".
- Он ухаживал за Сильвией?
Сестра пожала плечами.
- Сильвия ему всегда нравилась. Он жил в квартале Ньюпорт, но так часто болтался около наших домов, надеясь увидеть Сильвию, что миссис Рокка однажды прогнала его метлой. - Она улыбнулась воспоминанию. - Но не думаю, чтобы он встречался с ней сейчас.
Марио все еще кипел.
- Все равно, этой старухе нечего было вмешиваться. Выгнала Сильвию на улицу, а теперь, видите ли, хочет знать, как она!
Марионетта промолчала и крепче прижалась к брату. Марио злится не из-за неуместного любопытства миссис Рокка. Она слышала, как старуха шепотом проговорила им вслед:
- Бедная девочка. Такой ужасный шрам, совершенно ее изуродовал…
Марионетта уже привыкла к такого рода замечаниям и научилась не реагировать на них так, как брат. Она понимала, что люди вовсе не хотят быть жестокими. Просто, видя ее лицо, они пугались, вели себя странно, словно этот шрам, от угла глаза до рта, делал ее неполноценным человеком. Как будто она не была способна заметить выражение ужаса на их лицах, когда поворачивалась к ним изуродованной щекой. Девушка научилась делать вид, что все нормально, не замечать, как они смотрят на нее, открыв рты, или, что еще хуже, стараются не смотреть на нее и все равно смотрят на безобразный красный шрам. Она узнала, что если человек изуродован или инвалид, если он в какой-то степени не такой, как все, то именно ему выпадает задача облегчить жизнь другим, убедить их не обращать на твое уродство внимания, говорить утешительные слова, чтобы они не чувствовали себя неловко.
Никогда теперь она не отвернется при виде ветерана без ноги или руки или тех бывших летчиков с ужасными шрамами от ожогов, иногда заходящих в кафе. Сейчас ей казалось - у них есть нечто общее. Ладно, она не сражалась с немцами, но ей тоже приходится нести груз людской жалости, а это, несомненно, превосходит все ужасы войны. Что-то изменилось в Марионетте, она стала жестче, как будто потеряла невинность. И все по вине Моруцци.
Девушка не смогла дать полиции никакой информации о напавшем на нее человеке. "Таинственное, непонятное нападение, - сказала она, - вероятно, меня приняли за другую женщину". Только Антонио посмотрел на нее с сомнением, когда она, еле двигая от боли губами, поведала ту же историю своей расстроенной семье. "Какой смысл, - подумала Марионетта, - публично обвинять Уолли Уолласа?" Она достаточно долго прожила в Сохо, чтобы знать: у Уолли найдется стройное алиби, если она назовет его имя. Зачем продлевать несчастье, заставлять страдать семью? "Нет, - решила она, - пусть лучше все останется в прошлом". Единственным положительным результатом этих событий было то, что ее изуродованное лицо произвело соответствующее впечатление на Аттилио Моруцци. Его видели в Сохо с новой любовницей, и он отнесся безразлично к трагедии Марионетты. Гангстер просто вычеркнул ее из списка своих потенциальных жертв, как с усмешкой думала девушка, и нашел другую женщину, не тронутую бритвой и согласную на все его условия.
Тем временем Марионетта вернулась к своей привычной суматошной жизни в кафе, пытаясь одновременно быть и матерью, и сестрой, и хозяйкой в семье, стараясь поддержать мужчин и не обращать внимания на жалость, написанную на их лицах. Сначала это давалось ей нелегко, швы на левой щеке все еще тянули, а поскольку шрам почти касался губ и разговор причинял ей боль, то она стала непривычно молчаливой. Когда Марионетта шевелила губами, ей казалось, что кто-то вонзает ей нож в челюсть. После того как сняли швы, девушка начала немного приспосабливаться, даже могла не морщась смотреть в зеркало. Она поняла, что, когда улыбается, угол рта остается неподвижным, придавая ей странный кривой вид. "Ну и ладно", - подумала Марионетта и перестала улыбаться. Так что смех, постоянно раздававшийся в кафе "Империал", теперь ушел навсегда вместе с прелестной девушкой, которая неизменно улыбалась, когда подавала чай. Иногда ей казалось, что жизнь закончилась, даже не начавшись: Моруцци позаботились, чтобы она не смогла хоть немного насладиться молодостью и красотой.
Но это не должно ложиться грузом на плечи Марио, решила она. Из всей семьи только перед ним открывались большие перспективы, только у него был шанс покончить с убогим существованием и чего-то добиться. И Марионетта не хотела, чтобы из-за нее в его молодую жизнь вошла горечь. Вот потому и подумала, что пора сменить тему.
- Как у тебя дела с альбомом Синатры? - спросила она, когда они свернули на Шафтсбери-авеню.
Марио медленно учил слова всех песен Синатры - нелегкая задача. Он взглянул на нее и мрачно улыбнулся про себя. Юноша прекрасно понял, почему его сестра пытается перевести разговор. Он страшно ее жалел. Для него она была прекрасной сестрой, заменившей ему мать, и он знал наверняка, что Марионетта скорее умрет, чем позволит, чтобы с ним случилось что-то нехорошее. Он сжал ее руку, охваченный чувствами, не находя слов. В ответ на ее вопрос Марио в своей обычной манере, поскольку ему было легче петь, чем говорить, запел, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
"Обними меня, моя желанная", - выводил он, как всегда, необыкновенно чисто. Марио мог подражать любому певцу, и мягкая мелодия Синатры, гулко раздающаяся на залитой дождем улице, заставляла людей оглядываться.
Марионетта озорно рассмеялась.
- Ты поешь, как Фрэнк, жаль вот, что не похож на него!
Марио возмутился.
- По крайней мере, я тоже итальянец, а этим не могут похвастать многие английские певцы. - Он продолжил петь, голос его перекрывал шум движения.
Когда они нырнули под навес книжного магазина на Крик-стрит, ни один из них не заметил молодого человека, листавшего книгу по другую сторону окна. При звуках песни он поднял голову, удивляясь, что в Сохо кто-то способен издавать такие чистые звуки, но при виде Марионетты мгновенно забыл про песню и вздрогнул. Он уже где-то встречал эту девушку, но не мог вспомнить где. Что он хорошо запомнил, так это красивую линию ее щеки, такой чудесной, нежно прозрачной сейчас при свете фонарей Сохо, когда она, улыбаясь, повернулась к своему спутнику. Только тогда молодой человек разглядел уродливый красный шрам. Он так и застыл, держа книгу и не отрывая от девушки взгляда.
- Просто ужасно, - произнес кто-то рядом. Он повернулся. Это был владелец магазина, стоявший у окна с сигаретой. - Дочка Перетти. Из того кафе, что за углом. Связалась с Моруцци, так говорят, и ей изуродовали лицо. Ты берешь книгу, Микки, или собираешься всю ее прочесть до закрытия?
Молодой человек вернул экземпляр "Истории джаза", который пролистывал.
- Нет, - ответил он рассеянно. - Спасибо, Питер, в другой раз.
Владелец магазина рассмеялся и поставил книгу на ближайшую полку.
- Когда тебе заплатят в клубе "Черная кошка", да? Я бы на твоем месте не очень рассчитывал…
Но молодой человек не слушал. Он все еще смотрел в окно на пару, которая вышла на угол, пересекла дорогу и исчезла из виду.
Марио с сестрой решили сначала зайти в кафе, а не домой. Уже семь часов, и кафе закрылось, но не исключено, что папа и дедушка еще там, и они смогут пойти домой вместе. Когда они свернули за винный магазин Кеттнера, Марионетта остановилась, увидев полицейского в форме у дверей "Империала".
- Что делает полиция около кафе? - Она схватила брата за рукав.
- Это не Тони? - спросил Марио.
В тот день брат был на дежурстве, так что ничего необычного, если он, проходя мимо кафе, забежал на чашку чая.
- Нет, это не Тони. - Марионетта напряглась. Произошло что-то плохое. Это дежурный полицейский, а не приятель Тони, забежавший выпить чайку на халяву. - Пойдем скорее!