- Это потому, что вы перестали дружить с ним, когда увлеклись в школе Кей? - вступила в разговор Лианна.
- Мне она нравилась, - признался Элиот. - И я позволил ей встать между мной и Эдвардом. А теперь Кей мертва.
Лианна перевела взгляд с Элиота на свой стол. Намек Элиота был абсолютно понятен. Она ему нравится, и он не хочет и далее злить Эдварда, поддерживая отношения с ней.
- Вы считаете, что, действуя в качестве врача, я тоже становлюсь между вами и Эдвардом? - спросила Лианна, игнорируя первую часть заявления Элиота.
- Совершенно верно.
- Я с удовольствием возьму вас пациентом, - сообщил Терман. От него тоже не ускользнул намек Элиота. - Расскажите мне, каким был Эдвард во времена вашей юности.
- Он не был убийцей. Мой друг… товарищ по играм, которого я создал в своем воображении, отличный парень. Мы всегда здорово проводили время. Ему нравилось все то, что делал я. Он был веселым, очень благодарил меня, когда я взял его с собой в школу…
- Благодарил? Довольно странное понятие в применении к воображаемому другу. Почему вы считаете, что он испытывал к вам благодарность?
- Не знаю. Наверное, мне просто необходимо было ощущать его благодарность за то, что я его друг и играю с ним, хотя маме и папе это не нравилось.
- Вы говорили, что его опечалило недовольство родителей. Расскажите подробнее об этом чувстве.
Элиот покачал головой.
- Вы понимаете, какое это безумие - обсуждать чувства того, кто не существует?
- Элиот, это не безумие, - заверила его Лианна. - Я понимаю, как вам трудно, ведь это нечто такое, что кажется совершенно бессмысленным в контексте вашей повседневной жизни. Но это не безумие. Вы сами выдумали Эдварда, когда были маленьким. Тогда он был необходим вам, и чем больше мы узнаем о нем как о ребенке, тем яснее станет картина его проявления в зрелом возрасте.
Некоторое время Элиот молчал, пристально, даже подозрительно глядя на Лианну.
- Ладно, - произнес он наконец, соглашаясь с ее доводами. - Значит, нам надо проанализировать поведение Эдварда. Сначала он расстроился. Он хотел, чтобы мама и папа относились к нему точно так же, как ко мне. Затем он разозлился. И каждый раз, когда мама и папа говорили что-то плохое о нем, он напоминал мне, что они - всего лишь приемные родители.
- Похоже, вас обижало отношение родителей к Эдварду, - заметил Терман.
- Нет, - медленно проговорил Элиот, словно обдумывая эту мысль. - Я на них не обижался. Но все же расстраивался, что они не понимают меня, когда речь идет об Эдварде. Родители хотели, чтобы я играл с настоящими детьми, а мне никогда не было с ними так весело, как с Эдвардом. Понимая, что они желают мне добра, я старался делать приятное им. Перестал заводить разговоры об Эдварде, хотя всегда брал его с собой, куда бы ни шел. Некоторое время его воспринимали и другие ребята, мы все вместе играли в игру, которая была секретом от взрослых. Но прошел всего год или два, и я осознал, что должен скрывать Эдварда и от ребят.
- Но продолжали дружить с ним вплоть до эпизода с Кей.
- Да.
- Понимаю. - Терман погладил усы. Лианне был знаком этот жест, означавший, что Терман переваривает полученную информацию.
- Однако я предал Эдварда, - взволнованно сказал Элиот, - поэтому он и убил ее. А когда я пришел к Лианне, чтобы снова избавиться от него, он решил убить и ее.
- Вы делаете слишком поспешные выводы, - возразил Терман. - Вы порвали со своим воображаемым другом ради девочки, в которую влюбились в школе. Но вы ведь даже не уверены, что Кей Бекер и Кей Палмер - одно и то же лицо. И не знаете наверняка, что ее убил Эдвард.
Элиот наклонился вперед, лицо его напряглось.
- Сегодня я виделся с мужем Кей. Он собирался дать ей развод. Поэтому у Кей имелся повод позвонить Эдварду и пригласить его отпраздновать это событие.
- Если только он говорит правду.
Элиот кивнул.
- Да, если только он говорит правду. Но я думаю… такое может быть.
Лианна почувствовала, что Элиот намеревался сказать: "Но я думаю, что он говорит правду", - однако передумал. Если он действительно так думает, то значительно возрастает вероятность того, что он убил эту бедную женщину. И Лианна обрадовалась, что Элиот не сказал этих слов, потому что тоже не хотела считать его убийцей.
- Вы сказали, что она позвонила Эдварду. Но насколько я знаю из рассказа Лианны, полиция сообщила вам, что у нее имелась ваша визитная карточка и что в салоне узнали вас, а не Эдварда.
- Да, это так.
- Значит, Эдвард пользуется вашим именем.
- Очевидно.
- Тогда откуда вы знаете, что это Эдвард?
Глаза Элиота расширились, словно от удара, затем сузились.
- Вы уже второй раз намекаете, что в моей голове существует еще один монстр.
Терман молчал, ничего не отвечая. Лианна была вынуждена подавить в себе настойчивое желание вмешаться в разговор и успокоить Элиота. Но теперь он уже был пациентом Термана. В основе любой реакции и теперь лежали личные чувства, и она становилась необъективной, и может даже вредной.
- Сменяющие друг друга личности не являются монстрами, - подал наконец голос Терман. - Это просто различные аспекты одной личности, как бы разведенные по разным комнатам. Надо сломать стены этих комнат, и тогда все эти личности сольются в одну. И если мы будем считать, что у вас действительно раздвоение личности, то первым делом вы должны будете признать существование этих личностей.
Мускулы на подбородке Элиота напряглись, он упорно не желал это признавать.
- Как вы смотрите на то, чтобы закончить на сегодня? - спросил Терман, не пытаясь надавить на Элиота. Он посеял семена и прекрасно понимал, что сделать большего пока не может. - Не хотите приехать ко мне домой в понедельник вечером, часов в семь, а?
- Я приеду, - согласился Элиот. Он понял, о чем говорил Терман, но все еще не мог признать частью себя такого злого и мерзкого типа, как Эдвард. Он вспомнил о своей юношеской проблеме с Кей Бекер, вспомнил даже ту автомобильную катастрофу, в которой погибли его родители. Так, может, больше его не будут мучить мысли и сны Эдварда?
Сильно надеясь на это, Элиот вышел с Терманом и Лианной на улицу.
- Позвоните мне, когда приедете домой, - попросила Лианна Термана.
Тот кивнул и замялся на секунду, переводя взгляд с Элиота на Лианну. У Элиота все внутри перевернулось от злости и презрения к себе. Неужели Терман намерен оберегать сейчас Лианну и останется с ними, пока он, Элиот, не уйдет? В кого же он превратился, если есть необходимость защищать от него женщину?
- Я позвоню, - пообещал Терман, переводя глаза на здание, из-за стеклянных дверей которого за ними наблюдал охранник. Затем он направился к своей машине.
Лианна посмотрела на Элиота.
- Наверное, завтра я вас не увижу. Тогда до следующей встречи.
- Да, думаю, не увидите.
- Терман хороший врач. Он вам поможет.
- Я знаю. Но вот вы оба говорили о слиянии личности Эдварда и моей. А мне этого не хочется. Я желаю избавиться от него. - Как он может принять в себя злого типа, который ненавидел Лианну, мечтал убить ее?
- Когда мы вступим в контакт с Эдвардом и выясним, почему он так зол, мы сможем вылечить эту злость, - пояснила Лианна. Такова была ее профессиональная точка зрения. Именно это и было нужно от нее Элиоту… и все же он хотел иного.
- Значит, теперь мне не следует задавать вам профессиональные вопросы, поскольку официально вы больше не являетесь моим лечащим врачом, да? - спросил Элиот, хотя подумал о другом: о том, что теперь ему вообще не следует разговаривать с ней.
- Ну что вы, можете задавать, - ответила Лианна.
В сумерках Элиот не мог разглядеть, но ему определенно показалось, что Лианна покраснела. Неужели ей в голову пришла та же мысль, что и ему? Раз он больше не ее пациент, то не существует запрета, касающегося личных отношений между врачом и пациентом. Но если он не сможет задавать ей профессиональные вопросы, то о чем он будет спрашивать ее?
Ни о чем, мрачно напомнил он себе. Его интерес к Лианне уже пробудил гнев и опасные мысли о ней у Эдварда.
Элиот сделал шаг назад, как бы уходя от Лианны.
- Спокойной ночи, - буркнул он, понимая, что слова прозвучали резко и недружелюбно.
Лианна посмотрела на него. В сумерках ее блестящие волосы казались темнее, а глаза - скорее серыми, чем голубыми. Губы Лианны в полумраке выглядели полураскрытыми, зовущими, жаждущими поцелуя.
- Спокойной ночи, - пробормотала она, но так и осталась стоять на месте, не сделав ни единого шага к своей машине.
Кроме них двоих на стоянке никого не было, уличные фонари еще не горели. Охранник в здании, наверное, вернулся к чтению своей книги. Элиоту надо было только чуть наклониться, и их губы соприкоснулись бы. Ему почему-то казалось, что Лианна не будет против. Но припасть губами к ее рту, прижать к себе ее стройное тело… Не подпишет ли он тем самым ей смертный приговор?
- Спокойной ночи, - повторил Элиот, повернулся и зашагал прочь, ругаясь про себя, но проклиная не Лианну и даже не себя, а обстоятельства, которые свели их, не позволяя быть вместе.
Эдвард кипел от ненависти.
Она точно такая, как и все остальные! Глаза его сверкнули, словно в мозгу вспыхнул огонь, и он внезапно переключил свое внимание на Элиота.
- Ты можешь слышать меня, Элиот, не так ли? Но не можешь блокировать, когда спишь, а скоро не сможешь в любом состоянии.
Эта твоя Лианна, она такая же, как и твоя мать… приемная мать. Не наша настоящая мать. Она - как твоя первая учительница, как Кей, как все другие девчонки… Теперь вот Лианна Уорнер. Каждая из них приложила руку к тому, чтобы я оставался в тюрьме. Они разлучили нас, тебя и меня. Это им удалось, но только потому, что ты сам позволил им сделать это.
Ты загнал меня в глубь своего сознания. В кино ты ходил с ними, а не со мной. Это твоя вина, что я не смог появиться до сегодняшнего дня. За тобой должок, Элиот. Убив Лианну, я избавлюсь от нее, и ты будешь страдать, потому что она тебе нравится, не так ли? Ты пойдешь в тюрьму за ее убийство и за убийство Кей. Ты прав относительно Кей. Кей Палмер и есть Кей Бекер. Я наказал ее за то, что она разлучила нас.
Теперь я намерен наказать и тебя. Скоро ты окажешься в тюрьме, а я буду свободен, буду наслаждаться тем, чем наслаждался ты без меня все эти годы. Настала моя очередь.
Посмотри на меня, Элиот. Я с каждым днем становлюсь все сильнее. Теперь ты от меня не уйдешь. Когда мне требуется твое внимание, я получаю его. Ты больше не можешь меня игнорировать, как бы сильно ни старался.
Эдвард последний раз затянулся сигаретой, швырнул окурок на тротуар и затоптал его. Затем он двинулся к дому Лианны, прошел по дорожке, завернул за угол, проверяя, нет ли открытого окна. Очень удобно, что вокруг много зелени, много мест, где можно спрятаться.
Все окна оказались заперты. Ну и ладно, он все равно пока не готов. Надо сделать еще кое-что.
Он вернулся к окну, которое выбрал раньше, прислонился к нему, закрыл глаза и принялся обдумывать свои дальнейшие планы. Представил себе, как снова смотрит на это окно, увидел в мыслях, как забирается через него в дом Лианны.
Внутри было тихо, дом казался пустым. Пока лишь неясные очертания, мебели как бы нет, все нереально, как во сне. Он мог видеть прихожую и входную дверь, возле которой стоял, когда она едва не пригласила его в дом. Да, эту часть дома он видел, мог четко представить себе, но дальше проникнуть не удалось.
- Она каким-то образом догадалась, что это я, а не ты. Она назвала меня Эдвардом и захлопнула дверь перед моим носом. Но это не имеет значения. В следующий раз все будет иначе. Она от меня не ускользнет. Разве я уже не доказал, какой я сильный и умный? Я гораздо сильнее тебя, Элиот. И умнее.
На первом этаже ее, конечно, не будет. Она спит на втором этаже, там он и видел ее через окно, когда стоял на другой стороне улицы.
Через секунду он в мыслях уже стоял в спальне Лианны. Она лежала на кровати под белым покрывалом, голова покоилась на белой подушке.
- Черт побери, да что она о себе возомнила? Ишь ты, кругом все белое. Кого она пытается одурачить? Может быть, тебя, Элиот, но не меня. Я знаю, что не такая уж она чистая и целомудренная, знаю, она - зло. Очередная женщина, которая пытается избавиться от меня.
Он наблюдал, как она дышит, как вздымается и опускается грудь.
- Ты ведь думаешь об этой груди, не так ли, Элиот? Ты фантазируешь, как касаешься ее, целуешь. О да! Мне известны твои мысли, как и тебе известны мои.
Он подошел к постели и положил ладони на груди Лианны, затем крепко сжал их.
- Смотри внимательнее, Элиот. Тебе тоже этого хочется, да?
Лианна открыла глаза, и он увидел в них боль, пробуждающееся понимание того, что сейчас произойдет с ней. Ее глаза были похожи на глаза Кей Палмер в тот момент, когда та все поняла.
- Элиот, ты хочешь отвернуться, да? Нет, я хочу, чтобы ты смотрел внимательно. Смотри, что сейчас с ней будет.
Медленно, осторожно он перенес ладони на горло Лианны и сжал пальцы, наблюдая, как ее глаза вылезают из орбит, губы раскрываются, тщетно пытаясь глотнуть воздух. Ее агония доставила ему наслаждение, возбудила и наполнила силой.
Глава 11
Элиот рывком вскочил в постели. Сердце его колотилось так, что, казалось, готово было проломить ребра. Господи, опять этот кошмар! Откуда берутся его жуткие сны? Почему где-то в недосягаемом уголке его сознания таятся мысли и чувства, совершенно противоположные тем, какие свойственны ему в действительности?
Дрожащими пальцами он взял часы и взглянул на светящийся циферблат. Почти три часа утра. Он не может позвонить Лианне в такое время только для того, чтобы услышать ее голос и узнать, что с ней все в порядке. Ведь в прошлый раз, когда ему снилось, как он убивает ее, с Лианной ничего не случилось.
Но когда ему снилось, что он стоит перед ее дверями, он на самом деле был там… Нет, его там не было! Там был Эдвард. Элиот никак не мог ассоциировать себя с этим отвратительным существом.
Он вылез из постели, прошел в ванную и смыл холодной водой пот с лица. Оглядел себя: обнаженный торс, узкие черные плавки… Не брюки цвета хаки и хлопчатобумажная футболка, в которые он был одет во сне. Значит, это был всего лишь сон. Вот и все. Безумный, необъяснимый кошмар.
Последняя часть сна - в которой Эдвард проник в дом Лианны - была смутной и нечеткой, как и первые сны об убийстве Кей. Как бы сон во сне.
Элиот включил яркий свет и принялся разглядывать свое отражение в зеркале. Внимательно вгляделся в глаза, ища в них какой-нибудь признак того, что они могли наблюдать смерть Лианны. Осмотрел пальцы, словно искал на них отпечатки ее горла или грудей… Его охватило такое отвращение к себе, что он склонился над унитазом, испытывая рвотные позывы.
Нет, это невозможно. Ни в одной частице его разума нет следа тех гнусных желаний, которые одолевали Эдварда. Ни одна частица не могла желать смерти Лианне.
Спотыкаясь, Элиот вернулся в темноту спальни и рухнул на кровать. Рука его потянулась к телефону. Он должен знать, должен быть уверен, что с ней ничего не случилось.
Телефонные гудки показались Элиоту слишком резкими и неестественными. На третьем звонке сердце его учащенно забилось, на лбу и над верхней губой снова выступил пот, руки тряслись так сильно, что он с трудом удерживал трубку.
- Ответь, Лианна, - простонал он в темноте.
После четвертого гудка раздался щелчок, кто-то снял трубку. Элиот затаил дыхание, в ужасе ожидая, что сейчас услышит равнодушный голос автоответчика.
- Алло? - раздался в трубке сонный голос Лианны. Элиот глубоко вздохнул, ощущая невероятное облегчение. - Алло? Кто это?
- Это я. Простите, не хотел будить вас. Но я только что видел очередной сон, и мне необходимо было удостовериться, что с вами все в порядке.
- Все нормально, Элиот. - Лианна прокашлялась, и теперь ее голос звучал несколько встревоженно. - Расскажите мне ваш сон.
- В три часа ночи? Постарайтесь снова уснуть. Еще раз извините за то, что разбудил вас.
Лианна тихонько рассмеялась.
- Вы звоните посреди ночи, сообщаете, что видели страшный сон, касающийся меня, но не хотите его рассказывать. И вы думаете, что я теперь смогу уснуть? Нет уж, рассказывайте свой сон. Будет хуже, если я начну воображать, что вы могли увидеть в этом сне.
Элиот прислонился спиной к деревянной спинке кровати. Ему удалось восстановить дыхание, и он даже потянулся за жевательной резинкой, лежавшей на ночном столике. Если бы сейчас под рукой были сигареты, то он, наверное, не выдержал бы и закурил.
Сунув в рот пластинку мятной жевательной резинки, он задвигал челюстями в надежде избавиться от неприятного привкуса сна. Впрочем, этот привкус ощущался во всем теле, а не только во рту.
Во сне Эдвард курил. Может, он наделил Элиота своими дурными привычками, как и своей злобой и ненавистью?
- Этот сон был похож на тот, который я видел раньше… где убиваю вас.
- Продолжайте. - Теперь голос Лианны звучал четко и беспристрастно, как у настоящего врача.
- Лианна, возможно, мне не следует рассказывать вам этот сон. Вы же больше не мой врач.
Лианна долго молчала, достаточно долго, чтобы Элиот успел пожалеть о том, что напомнил ей об их строгих отношениях. Лишь бы она не повесила трубку, ему так хотелось поговорить с ней!
- Да, я уже не ваш врач, но остаюсь вашим другом.
Элиот облегченно вздохнул. В трубке послышалось приглушенное тявканье.
- Ох, дорогая!.. Телефонный звонок разбудил Грету, и она просится на улицу, - пояснила Лианна. - Вы можете немного подождать? Я скоро вернусь.
Но когда Лианна подошла к двери, ей вдруг стало не по себе. Что может ожидать ее за дверью?
Грета спокойно стояла рядом, оживленно виляя хвостом. Верный признак того, что Эдварда в доме нет. И разве голос Элиота по телефону - не самое верное тому доказательство? Он ведь не может одновременно находиться в двух местах.
И все же ей было страшно. Пришлось собрать всю решимость, чтобы открыть дверь спальни, спуститься вниз и отворить входную дверь.
Грета радостно выскочила на улицу, а Лианна включила свет во дворе. Глаза ее невольно стали обшаривать деревья и кусты, тротуар на противоположной стороне улицы, где когда-то стоял Эдвард.
Сегодня ночью его не было в доме. Он не пытался убить ее. Она просто перенервничала, позволила эмоциям полностью выйти из-под контроля. Появление в ее жизни Элиота - человека, который был ей небезразличен и вместе с тем опасен, - воскресило в Лианне переживания того времени, когда ее отец покончил с собой. В течение года после этого случая Лианна, хотя и смирилась с потерей, но продолжала испытывать страх и тревогу.
Как врач-психиатр она понимала, что о прошлом следует забыть, нельзя позволять ему влиять на настоящее. Сколько раз она давала такой совет своим пациентам? Лианна думала, что давно справилась с собственными проблемами, но общение с Элиотом все вернуло назад - страх, неуверенность, болезненные эмоции.