Глава 30
Сева был раздавлен. Потерян. Не хотел больше существовать.
Лина беременна, и выходит замуж за другого!
И имеет на это полное право, чёрт бы его побрал! Как по правовым, так и по моральным нормам.
Он сам сделал всё для того, чтобы это случилось. Сам отдал её в руки другому, и теперь должен был пожинать плоды своих "трудов".
Сева потёр лицо и вышел из ворот Юриного дома. Он не прощался ни с кем, боялся снова увидеть её и не выдержать. Он мог броситься на колени, умолять о прощении, умолять вернуться к нему. Грозиться, если понадобится, увезти против силы…Но не мог…
Если бы не ребёнок, от того, другого мужа, он бы пошёл на какую-нибудь из придуманных глупостей. Но ребёнок решил всё. Он не имеет морального права лишать его отца. Да и никакого морального права выкрасть Лину из дома он тоже бы не имел, но, чёрт побери, пошёл бы на это! Пошёл бы, не задумываясь!
Он сел в машину и положил голову на вцепившиеся в руль руки.
Всё. Больше нет смысла бороться. Нужно отступить.
Когда Лина поговорила с ним в своём ресторане и взяла с него обещание не беспокоить её больше, он скрестил пальцы за спиной и пообещал ей это. Но сам не собирался сдаваться.
Вот и сегодня, когда Юра сообщил ему, что Лина будет у них в гостях, он под предлогом деловой встречи приехал, чтобы поговорить с ней.
Но он не ожидал увидеть её с другим. Не ожидал, что уже ничего нельзя будет вернуть.
Сева сжал зубы и глухо простонал.
"Это ребёнок от моего мужа!" - вспомнил он слова Лины.
Чёрт! Как больно!
Она называет мужем совершенно другого мужчину.
Не его.
Другого.
Сева выругался сквозь зубы и завёл двигатель машины. Нужно убираться отсюда. Убираться из города. Убираться из страны. Убираться из жизни Лины.
Продать бизнес удалось не так быстро, как он рассчитывал. И он смог получить все деньги и оформить документы для вылета в Австралию только к концу сентября.
За двое суток до отъезда из России Сева решил пройтись по всем местам, которые носили на себе отпечаток того счастья, которое ему дарила близость и любовь Лины.
Он прогулялся по центру, который они исходили вдоль и поперёк. Правда они мало замечали, что их окружает, целиком и полностью поглощённые лишь друг другом.
Потом съездил в их дом, который теперь принадлежал Лине. Надо же! Она даже не поменяла замки.
В нём всё было так же, как и раньше, разве что теперь он был больше похож на нежилое помещение.
Сева прошёл в комнату, которую они собирались переделать в детскую, и прикрыл глаза, пытаясь сдержать слёзы горечи.
Когда он пошёл на эту авантюру, пытаясь заработать денег, он хотел, чтобы у его ребёнка была лучшая комната на свете.
Но теперь он бы отдал всё на свете, чтобы его малыш жил здесь, а Лина хлопотала у вот этой старенькой плиты. Лишь бы они были рядом.
Он осторожно прикрыл дверь в несостоявшуюся сиротливую спальню его неродившегося ребёнка и пошёл в кабинет.
Кабинет был таким, каким он его и помнил.
Всё та же мебель, те же потёртые коврики на полу.
Сева присел за свой письменный стол и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза.
Он вспомнил, как они занимались любовью на вот этом вот самом столе. Вспомнил, как она осторожно стучала в дверь, когда хотела позвать его ужинать.
Стол был весь в пыли, было сразу заметно, что здесь давно никого не было. Прямо перед Севой лежала его записная книжка.
Он открыл её, просмотрел все свои немногочисленные записи. Никакого интереса они для него не представляли.
А вот дальше писала Лина.
Большая часть листов была исписана фразами, которые она, очевидно, писала ему.
"Я люблю тебя!" "Сева, любимый, я так хочу к тебе!".
Сева быстро захлопнул книжку, пытаясь проглотить колючий комок в горле.
Потом снова раскрыл её.
Здесь ещё были письма. Она писала ему. Обращалась к нему так, будто он был жив.
"Сева, любимый, родной! Я знаю, что ты слышишь меня, знаю, что видишь. Я всегда знала, что ты рядом. Если бы не эта уверенность, я бы уже умерла. Стала бы призраком, растворилась бы в своей боли, позволила бы ей убить себя.
Я так хочу к тебе, родной! Если бы ты только мог забрать меня с собой! Чтобы хоть на секунду почувствовать себя в твоих объятиях, целовать тебя…"
Сева не дочитал. Внизу стояла дата: 23.05.2008.
Ровно год с тех пор, как он "утонул".
В это же время он проклинал её, на чём свет стоит, уверенный, что она - продажная тварь.
Сева с силой растёр лицо, пытаясь привести свои мысли в порядок.
Он должен исчезнуть из её жизни - это лучшее, что он может для неё сделать!
И всё же у него была ещё одна "блажь", как он сам это называл.
Он поменял планы и решил лететь в Испанию. Побывать в тех бунгало, где он столько месяцев безуспешно прождал её. Потому что и они имели для него значение. Всё, что было связано с Линой, имело для него огромное значение!
И как это ни было смешно, эта поездка таила в себе последний горький, но прекрасный сюрприз! Словно судьба хотела посмеяться над ним в последний раз и кинуть ему в лицо последнее доказательство того, что он потерял самое ценное в своей жизни.
Потерял, гоняясь за мифическими сокровищами и ценностями.
В том самом бунгало, в котором он ждал столько времени, мечтая о счастливой и безбедной жизни с Линой, жила она сама.
В первый день он увидел её издалека. Но был уверен - это была она! Он только издалека понаблюдал за ней, потому что решил, что больше он не покажется Лине на глаза.
Она в основном отдыхала, купалась и загорала. Иногда она вдруг застывала и прислушивалась к самой себе, а рука её лежала на аккуратном круглом животике.
Сева грустно улыбнулся. Лина была спокойна и счастлива, а значит, он может уезжать отсюда.
Но всё равно, будто не в силах перебороть себя, он остался ещё на один день, снова наблюдая за ней издалека. А потом и ещё на один.
Он стоял, бормоча про себя проклятия, которые призывал на свою голову, перемежая их ласковыми словами, которыми прощался с Линой. Прощался навсегда.
Лина встала с шезлонга и осторожно двинулась в сторону бунгало.
Вот и всё! Теперь нужно просто проводить её взглядом и уехать отсюда.
Неожиданно Лина присела на корточки, и до Севы донёсся слабый вскрик.
Он не мог понять, показалось ли ему это или нет.
Но в следующий миг всё внутри Севы перевернулось от жуткого страха.
Лина почти что упала на песок, а на лице её отразилась такая мука, что ноги Севы приросли к земле.
Он мотнул головой, прогоняя страх, и помчался к ней.
Глава 31
Сева сидел возле операционной уже третий час, не зная, что и думать.
Он передал Лину с рук на руки её врачу чуть более двух часов назад, и теперь томился в неизвестности.
Лина потеряла сознание на его руках и не видела, как он судорожными руками искал номер телефона в их…её бунгало, положив бледную Лину на кровать.
Врач задавал быстрые, отрывистые вопросы, на которые Сева не знал ответа.
Например, на вопрос о сроке он ответил - месяцев пять. Чем очень напугал врача.
Когда он, наконец, привёз Лину в больницу, врач уже вызвал бригаду неонатологов и реаниматологов и, с порога увидев живот Лины, спросил, точно ли она вынашивает одного младенца.
На этот вопрос Сева ответить не смог.
Доктор потребовал карту Лины, но Сева только развёл руками.
Врач проговорил что-то подозрительно похожее на "Ох, уж эти мужья" и скрылся в операционной, откуда не выходил уже два с лишним часа.
Примерно через час после начала операции из операционной вывезли какую-то маленькую тележку и быстро укатили в сторону выхода.
А Сева всё ещё ждал.
Он выбегал из больницы раза три, курил, молясь всем известным богам, чтобы с Линой всё было в порядке, потом начинал угрожать Богу, потом снова умолять его.
В общем - испытывал такую гамму чувств, которую не под силу пережить иному человеку.
Наконец, двери операционной открылись, и из неё выскочил испуганный врач.
Он пронёсся мимо Севы и тот даже не успел узнать, в чём дело.
Потом врач прибежал обратно и подлетел к Севе.
- У вашей жены очень редкая группа крови. Четвёртая отрицательная.
Сева кивнул. Он знал это, как знал и то, что у него самого такая же группа крови. Они даже часто шутили на эту тему, называя себя "братьями по крови".
- У вашей жены есть родственники здесь? Возможно, у кого-то из них та же группа крови? Нужно привезти их сюда, потому что…
Сева не дал договорить врачу, он схватил его за руку и потащил в сторону операционной.
- У меня та же группа. Идёмте.
Лина лежала на кровати, и показалась Севе такой маленькой и хрупкой, что он поспешно перевёл взгляд, чтобы судорожно сжавшиеся вокруг груди тиски хоть немного ослабли.
Эрнест Эдуардович уже готовил систему для прямого переливания крови, а ещё один врач укладывал Севу на кровать, стоящую через столик от кровати Лины.
Наконец, систему переливания крови подключили, и Сева расслабился, наблюдая, как в Лину перетекает его жизнь.
Сейчас он готов был отдать всю кровь до капли, только бы Лина была жива.
Он лежал рядом с ней и смотрел, смотрел, смотрел…Будто пытался насмотреться за все те годы, что они не были вместе.
Наконец, взгляд его упал на живот Лины и Сева нахмурил брови. Её живот был абсолютно плоским.
- Эрнест Эдуардович, - тихо позвал он стоящего возле Лины врача.
Тот подошёл к нему и вопросительно посмотрел:
- Что-то не так? Вену не вздуло?
Он внимательно осмотрел место на руке, куда уходила игла, но Сева покачал головой.
- С иглой всё в порядке, - он помедлил немного, боясь задать следующий вопрос. Потом решился:
- А как же ребёнок? Где он?
Сева даже приподнялся на локте, пытаясь разглядеть не находится ли ребёнок в палате.
Врач улыбнулся.
- С вашим сыном всё хорошо. Для такого промедления по крайней мере. Выхаживать пятимесячного или семимесячного ребёнка, - он с укоризной посмотрел на Севу, очевидно имея ввиду, что тот дал ему неверную информацию, - Это огромная разница. Ваш сын - настоящий крепыш. Сразу задышал. Сам. Хотя, по срокам, вроде как мог и не дышать самостоятельно.
Его перевели в палату интенсивной терапии новорождённых, но я уверен, всё будет хорошо.
Сева вздохнул с облегчением.
Несмотря на то, что это был не его ребёнок, он был очень рад, что сын Лины не умер. И ей не придётся пережить ещё одну потерю в жизни.
- Всё-таки, придётся сделать ему операцию на сердце, но она не опасна. - добавил врач и помолчал, думая о чём-то своём, потом снова посмотрел на Севу:
- Вы можете навестить его, после того, как отдохнёте немного.
Сева передёрнул плечами.
- Кого его? - ошеломлённо спросил он.
Доктор рассмеялся.
- Вашего сына! Привыкайте, что теперь вас трое!
И всё ещё тихонько посмеиваясь, вышел из палаты.
Глава 32
Сева стоял возле стеклянной стены, за которой лежал маленький сын Лины и испуганно смотрел на ребёнка. Сначала он показался ему просто пугающе крошечным. Но когда он осмотрелся, то увидел, что рядом лежат детки ещё меньше, чем этот малыш. И все они боролись за жизнь. Такие крошечные, хрупкие, сильные существа. Такие трогательные, что на глаза наворачивались слёзы.
Подошёл Эрнест Эдуардович и встал рядом с Севой.
- Он очень крепкий мальчик! - тихо проговорил он и посмотрел на Севу. - Вы знаете, таким малышам нужно чувствовать, что их любят и они нужны.
Он слегка постучал по стеклянной стенке, и Сева увидел, что в ней есть ряд крошечных отверстий.
- Говорите с ним, и он вас услышит.
Врач взял руку Севы и вставил её в специальный рукав, ведущий прямо к ребёнку.
- Они очень любят, когда их гладят по головке. Даже улыбаются. Вы должны поглаживать его, держать за ручку, и он будет выздоравливать гораздо быстрее.
Сева протянул руку к малышу и коснулся его маленького, но такого мягкого тельца. Его накрыло таким неземным ощущением восторга, что на глаза выступили слёзы.
Сева сделал неопределённое движение, и получилось, что его ладонь накрыла почти всего ребёнка.
Он поспешно отдёрнул руку, но потом снова протянул и слегка коснулся удивительно длинных чёрных волосиков ребёнка. Потом сделал поглаживающие движения и действительно! Малыш улыбнулся своим крохотным беззубым ротиком.
- Вы можете вложить палец в его ладошку. Он вас узнает!
Сева с сомнением оглядел крошечную ладошку мальчика. Да он может раздавить её одним пальцем!
- Смелее, смелее! - подбодрил его врач.
Сева сглотнул, но всё же вложил палец в ладошку малыша.
И тут же ойкнул.
Ребёнок крепко вцепился в его палец и, как будто мигом успокоившись, затих.
- Вот видите! Он узнаёт собственного отца! - воскликнул врач, - Я всегда поражался их способностям!
Сева больше не мог притворяться. Он должен рассказать врачу правду.
- Видите ли, - начал он, - Лина…Она не моя жена. А это не мой сын. - глухо проговорил он.
Врач скептически хмыкнул.
Потом взглянул на черноволосого малыша, перевёл взгляд на Севу, снова на малыша.
И тихо рассмеялся.
Да они даже в профиль похожи!
Уж что-что, а то, что этот малыш - сын этого мужчины - не вызывает никаких сомнений.
Внезапно врач нахмурился и посмотрел на Севу.
- Простите, а у вашей, ну то есть у Лины, нет знакомого по имени Роман?
Сева сцепил зубы. Потом нехотя ответил.
- Есть. Он её будущий муж и отец ребёнка.
- Гм, - как-то неопределённо хмыкнул доктор.
Предположить, что этот малыш - сын светловолосой Лины и такого же светловолосого Романа - верх абсурда. И если Феликс ещё не понял этого, значит, так и должно быть.
- Ладно, пойду, позвоню Роману. Сообщу известия.
Он вышел из палаты, а Сева так и остался стоять, держа руку возле ребёнка, за которую малыш схватился так, будто это был спасательный круг.
Глава 33
Лина не пришла в себя на следующий день, как того ожидал Сева, но врач заверил его, что её состояние стабилизировалось и все показатели пришли в норму.
Сева посидел рядом с ней в палате, вглядываясь в любимые черты и благодаря Бога за то, что она осталась жива.
Она была такой маленькой, худенькой, измученной, что Сева в очередной раз пожелал, чтобы она поскорее поправилась и была, наконец, счастлива. Теперь у неё есть сын, а скоро появится и муж.
Сева дал себе слово исчезнуть сразу же, как только врач скажет ему, что жизни её и её ребёнка ничто не угрожает. Но пока врач этого не говорил, и Сева уверял себя, что находится здесь на вполне законных основаниях.
Всё утро его преследовало какое-то смутное чувство. Как будто он был нужен кому-то. Будто кто-то ждал его и нуждался в его присутствии. И Сева запоздало и неожиданно для самого себя понял, что в нём нуждается маленький сын Лины. Он лежал там, совершенно один, так не вовремя оказавшийся одиноким, и единственным знакомым человеком для него являлся сейчас сам Сева.
Сева пошёл к малышу и только когда снова увидел его, смог прикоснуться, это странное тревожное чувство, наконец, отпустило его, и он мог свободно вздохнуть.
В палату к малышам вошла медсестра и какой-то незнакомый врач, и они оба направились в сторону кювеза, в котором лежал малыш Лины.
- Доброе утро. Вы, наверное, отец этого малыша, - приветливо улыбнулась медсестра, говоря по-испански.
Сева не зря прожил здесь почти год из того времени, когда вынужден был скрываться. Он сносно знал язык, который оказался весьма простым в изучении.
Вместо ответа он лишь кивнул.
Не хотелось объяснять абсолютно незнакомым людям суть всего происходящего.
- Тогда вам нужно подписать документы на операцию, потому что мы сейчас заберём вашего сына.
- Прямо сейчас? На операцию? - неизвестно отчего встревожившись, спросил Сева.
Врач тоже улыбнулся и пояснил.
- Понимаю, что это звучит неуместно, но вы, пожалуйста, не волнуйтесь! Операция пройдёт очень быстро. Это обычная процедура в таких случаях.
Сева помолчал.
Имеет ли он право поставить сейчас подпись на этих документах?
С одной стороны, он всё ещё муж Лины. С другой стороны - не имеет к этому малышу никакого отношения.
Но если с ребёнком что-нибудь случится из-за этого промедления, не станет ли он врагом Лины номер один?
Быстро решившись, Сева взял папку, которую ему подал врач и поставил подпись.
Ту подпись, которой он подписывал документы более трёх лет назад.
Врач кивнул и стал вывозить малыша прямо в кювезике в коридор.
- Стойте! Подождите! - закричал Сева и бросился к ребёнку. Тот недовольно заворочался, словно понимая, что его ждёт ещё одно испытание.
Сева просунул руку в рукав и коснулся ручки малыша.
- Крепись, парень! Всё будет хорошо! Я буду рядом!
Малыш притих, так же, как и раньше крепко цепляясь за палец отца. И тут же успокоился.
Сева осторожно высвободил палец из крошечной ручки и вытащил руку. Потом благодарно кивнул врачу, который терпеливо ждал всё это время и проводил малыша долгим взглядом. Борясь с каким-то щемящим сердце чувством. Ещё не понимая, что успел полюбить этого чужого, по его мнению, ребёнка так, как не способен подчас любить и родной отец.
Сева хотел заставить себя вернуться в палату к Лине и подождать новостей об операции малыша там, но не смог.
Сначала он места себе не находил, потом всё же решил отправиться ждать к операционной.
Он уже знал, где она находится, и у него случилось стойкое ощущение дежавю.
Точно так же он сидел здесь вчера в ожидании новостей.
Сева присел на стул, стоящий в коридоре и принялся ждать.
Здесь его и нашёл Роман Аркадьевич, срочно прилетевший в Испанию, как только узнал, что Лина в больнице и уже родила ребёнка.
Сева поднял голову и увидел, как прямо на него смотрит будущий муж Лины.
- Ты позволишь подождать вместе с тобой? - спросил он у Севы.
Сева кивнул, даже не замечая, что собеседник перешёл на "ты".
- Это же ваш сын, я не имею права запрещать вам. - буркнул Сева.
От ощущения того, что этот чужой Лине человек будет воспитывать этого малыша, нянчить его, вставать к нему ночами, в груди Севы вскипела злость.
Он попытался погасить её, говоря себе, что он уже отпустил Лину, но не мог.
Роман Аркадьевич потёр переносицу и ухмыльнулся.
Какой же всё-таки муж Лины болван! Причём полный!
- Ты ведь её когда-то погибший муж, так? - неожиданно спросил он, присаживаясь рядом.
Сева удивлённо уставился на него.
- Кто вам это сказал? - громче, чем того требовали приличия и место, в котором они находились, спросил он. - Лина?
Роман покачал головой.
- Нет, не Лина.
Потом помолчал немного и добавил.