Настя знала Матвеева как облупленного. Ему было от нее что-то нужно. По собственному почину он не потащился бы в аэропорт ни за какие коврижки. Он ненавидел пробки, ненавидел процесс ожидания, ненавидел толпы. Впрочем, раз он затеял игру, пусть. Рано или поздно все равно расколется.
Матвеев раскололся минут через пятнадцать после того, как они тронулись в путь. Первое время он сосредоточенно вел машину, то басом подхватывая песни, которые крутили по радио, то расспрашивая Настю о впечатлениях.
- Я тебе лучше потом все расскажу, когда буду фотографии показывать, - решила наконец та. - А то ты самое интересное не улавливаешь. И совершенно точно думаешь о своем. У тебя что, какие-то проблемы?
- Знаешь… Не то чтобы проблемы. Так, есть один затык. Он скорее психического свойства.
- Что значит - психического? - удивилась Настя, развалившаяся на заднем сиденье.
Она уважала автомобили и любила особый кожаный запах салона. Впрочем, в машине Матвеева имелся ароматизатор, наполнявший воздух ядреным синтетическим ароматом ландышей. Ароматизатор был прилеплен к приборной панели и исправно отравлял атмосферу.
- Я ведь говорил, что меня сделали вице-президентом? - спросил Витька, небрежно поводя плечом.
- Говорил, - усмехнулась Настя. - Мы даже пили за это. Если я не ошибаюсь, раза четыре точно.
- Хочешь сказать, я сильно хвастаюсь?
- Я бы тоже хвасталась, если бы меня в должности повысили. Так что за проблема-то? Тебе не выделили секретаршу?
- Выделили, - поспешно сообщил Матвеев. - Но, понимаешь ли, секретарши мне мало.
- Ничего себе заявки.
- Я не в том смысле, дурочка. Видишь ли, мне для солидности спутница жизни нужна. Ну, или хотя бы невеста. У нас была корпоративная вечеринка, я пришел один. Чувствовал себя идиотом. Все руководители, кроме меня, оказались женаты. Кроме того, ко мне подчиненные девицы клеились, а это никуда не годится.
- Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, - пробормотала Настя. - Ты был в костюме и при галстуке, весь из себя вице-президент… И без жены, которая тебе теперь вроде как по статусу положена.
- Ты все понимаешь с полуслова.
К своей карьере Витька относился с убийственной серьезностью. Каждая мелочь имела для него значение - цвет рубашки, которую он наденет на совещание, выбор времени для важного телефонного звонка, обложка ежедневника… Он мог часами заучивать текст рабочего выступления и отрабатывать перед зеркалом начальственную мимику.
- Полагаю, грядет какое-то мероприятие, и я должна пойти с тобой, - сделала вывод Настя.
- Гениальная догадка!
- Кстати, почему именно я?
- Лучше тебя с этой ролью никто не справится. Во-первых, у нас с тобой контакт, а это сразу чувствуется, согласись. Если я приведу манекенщицу, от которой глаз не оторвать, в наш союз никто не поверит.
- Манекенщица определенно уронит тебя в глазах руководства, - ухмыльнулась Настя.
- А ты - то, что надо. Ты умная, веселая, энергичная, но не шумная. Когда надо, умеешь быть милой. Одеваешься элегантно.
- Элегантно, но дешево.
- Я куплю тебе туфли, - быстро сказал тот.
Настя некоторое время смотрела ему в затылок. Вокруг макушки закручивался маленький смешной водоворот темных волос.
- Почему ты не отвечаешь? - Матвеев посмотрел на подругу в зеркальце заднего вида. Глаза у него были бесхитростные.
Настя сидела с сосредоточенным видом. Вероятно, прикидывала, стоит ли извлекать пользу из собственной доброты.
- Витя, ты готовишь мне какую-то пакость, - наконец заключила она. - Говори сразу, что мне предстоит.
- Ничего особенного, - пожал плечами Матвеев. - Нет, честно. Ужин в хорошем ресторане. Будут наши зарубежные партнеры. Главному хочется, чтобы они размякли. А это возможно лишь в присутствии дам. В общем, я не могу снова появиться один. И невеста мне нужна достойная. Такая, как ты!
- Матвеев, ты случайно не подбиваешь ко мне клинья?
- С ума сошла? Между мужчиной и женщиной должна проскочить искра, сечешь? У нас с тобой в запасе была четверть века. Сто тысяч удобных случаев - и ничего.
- Действительно, какие глупости. Я - и вдруг какие-то чувства, - пробормотала Настя. - Это ты меня своими туфлями из равновесия вывел. Про туфли ты серьезно говорил?
- Моя невеста должна выглядеть на все сто, - заявил Матвеев с важностью. - Я прочитал несколько статей из области женской моды. Там написано, что туфли - это лицо женщины.
- Ну, не то чтобы лицо…
- Ну, ладно, не лицо, а ноги. А красивые ноги для партнеров порой важнее всего остального.
- Выходит, мне везет. Когда мероприятие?
- Сегодня.
У него был невинный голос, и Настя, которая не видела Витькиного лица, готова была прозакладывать гипотетические туфли, что, выдав свое сакраментальное "сегодня", он даже ресницами похлопал, как институтка.
- Надеюсь, ты пошутил, - зловещим тоном сказала она. - Ты хоть представляешь, какие процедуры нужно проделать женщине перед Грандиозным Мероприятием?!
- Лаврентьева, тебе еще и тридцати нет, - перешел на сварливый тон Витька. - Два раза махнула расческой, платье выгладила, реснички подкрасила - и вперед!
- Матвеев, ты младенец, - презрительно бросила Настя.
- А что, будешь а-ля натюрель.
- Чтобы выглядеть а-ля натюрель, нужно потратить сутки. Кроме того, я с самолета: кислородное голодание, иссушенная кожа, недосып, волнения перед полетом… Мне необходимо как следует выспаться.
- Выспаться - это вряд ли, а туфли купить успеем, - напомнил коварный Матвеев.
Настя запыхтела, пытаясь справиться с приступом неконтролируемой жадности. Обувь для нее была огромной проблемой. Напрячься придется всего один раз, а туфли будут служить очень долго.
- Ты нащупал мою болевую точку, - сердито сказала она. - Ради новой пары обуви я готова почти на все.
- Я так и думал, - самодовольно сказал Матвеев.
Он знал, куда уходит Настина зарплата, знал, что у нее нет никаких шансов исправить ситуацию. Но о масштабах катастрофы не догадывался. О том, что она иногда голодает, и гречневая каша с грибами для нее - праздничное блюдо. А она не собиралась его просвещать. Рассказать другу о своих проблемах - это все равно что прямо попросить о помощи. Витька, конечно, станет ей помогать, и это будет ужасно. Это будет означать, что сама она ничего не стоит и не способна справиться с трудностями.
Глава 2
Туфли были что надо. Восьмисантиметровый каблук, нежнейшая кожа, глубокий вишневый цвет. С первой же минуты Настя поняла, что хочет только их. Матвеев отнес выбранную пару на кассу, даже не спросив, сколько придется заплатить, и не дрогнул, когда продавщица озвучила цену. Настя вибрировала от возбуждения. Ей уже страстно хотелось пойти с Витькой на ужин. Потому что ужин был поводом надеть туфли и почувствовать себя самой изысканной женщиной на свете.
Дома она врубила на полную катушку музыку и принялась собираться. Кот Кузя, возвращенный в родные пенаты, затисканный и зацелованный, возлежал на диване, скрестив лапы, и наблюдал за творящимся безобразием. Хозяйка бегала неглиже сначала растрепанная, потом с мокрыми волосами, потом с феном наперевес. Мимо него летали шелковые чулки, трусики и шарфики. Даже если женщина находится в стесненных обстоятельствах и у нее имеется всего одно выходное платье, она все равно найдет массу поводов для сомнений и для того, чтобы устроить в квартире кавардак.
Засунув голову в глубины шкафа, Настя извлекла на свет божий светло-серое, просто скроенное платье. От него невозможно было оторвать глаз. На платье был надет прозрачный чехол, и она подняла вешалку повыше, чтобы еще раз полюбоваться нарядом. Вещь была подарена мужем сразу после свадьбы, во время медового месяца, который молодожены провели в Италии. Настя хорошо помнила маленький магазинчик, наполненный чудесными вещами ручной работы, где они отыскали это сокровище.
- Спасибо тебе, милый, - с чувством сказала Настя и потрясла за рукав мужскую рубашку, висевшую тут же, в шкафу.
Почему-то именно эта рубашка из десятка других вещей, висящих рядом, больше всего напоминала ей мужа. Она иногда даже здоровалась с ней, словно с живым человеком. Чаще всего в те моменты, когда становилось особенно трудно.
Отпущенный рукав безвольно повис. Настя посмотрела на него и тяжело вздохнула. Нечестно, что все это произошло именно с ней. Другие женщины ее возраста живут себе припеваючи, строят семью, рожают детей… А у нее все не как у людей. Впрочем, предаваться раздумьям было особенно некогда. Витька уже приехал и посигналил снизу - дескать, жду. Настя бросилась к зеркалу и повертелась перед ним. Новые туфли выглядели потрясающе. К платью они подходили идеально. Ко всему остальному Настя так привыкла, что уже не могла оценивать себя объективно.
- Надеюсь, зарубежным партнерам Матвеева я понравлюсь, - сообщила она коту.
Затем подкрасила губы, проверила прическу, весьма экономно подушилась и, подхватив сумочку, выпорхнула из квартиры. Как только она открыла дверь подъезда, Витька, бродивший вокруг машины, поднял вверх большой палец и закивал, как китайский болванчик.
- Перфект! - воскликнул он, гостеприимно распахнув дверцу машины. - Я был уверен, что ты справишься. Не женщина, а зверь.
- Почему - зверь? - удивилась Настя.
- У тебя глаза горят, как у пантеры.
- Просто я есть хочу, - призналась она. - И спать. И вообще, Матвеев, только новые туфли заставляют меня держаться на ногах.
- Значит, я выбрал правильную приманку, - самодовольно заявил тот. А когда автомобиль тронулся с места, неожиданно добавил: - Хорошо, что твой муж такой козел. Будь он нормальным человеком, накрылось бы мероприятие медным тазом.
- Но-но, не надо трогать моего мужа, - вспылила Настя. - Конечно, он поступил странно, но он известный, уважаемый…
- Ой, вот только не заводи эту свою песню, - потребовал Витька. - Если бы ты пришла на популярное ток-шоу и рассказала свою историю, телефоны в студии раскалились бы от звонков граждан, жаждущих высказаться по его поводу.
Настя мрачно сдвинула брови и некоторое время смотрела в окно, размышляя, стоит ли продолжать этот разговор. Потом решила, что не стоит, и невинным голосом попросила:
- Расскажи мне лучше, чего ты от меня ждешь. Как я должна себя вести?
- Как хочешь, - разрешил Витька. - Я знаю, что ты не станешь напиваться и танцевать на столе среди салатиков. И пошло флиртовать с нашими немецкими друзьями тоже не будешь. В остальном полагаюсь на твою интуицию. Никто от тебя соблюдения протокола не требует, мы же не с министрами на приеме будем зажигать, а с коллегами в ресторане.
На пороге ресторана их встретил величественный швейцар, за спиной которого открывались зеркально-бархатные чертоги. Шествуя вслед за выскользнувшим из тени менеджером и держась за Витькин локоть, Настя обозревала интерьер - проплывавшие мимо натюрморты, схваченные литыми рамами, тяжелую лепнину, мраморные чаши с фонтанчиками. Однако чем ближе они подходили к залу, вход в который был закрыт тяжелыми портьерами, тем явственнее становился низкий гул, а пол под ногами начал мелко вибрировать.
Когда менеджер открыл проход, шум вырвался наружу. Настя даже отпрянула на секунду, до того неожиданным оказался вид, открывшийся им с верхней ступеньки лестницы. Зал был огромным - ковровая дорожка, рассекавшая его надвое, убегала за горизонт и ныряла в зеркала, которые послушно удваивали все, что в них отражалось. В центре зала находилась сцена, на которой неистовствовали музыканты. Ресторан оживленно жевал, пел и скакал. Казалось, что даже столы, облитые белыми скатертями, подпрыгивают в такт зажигательной мелодии. В воздухе витали сложные запахи вкусной еды, перемешанные с ароматом дорогого парфюма и, разумеется, с алкогольными парами.
- Ты думаешь, что именно здесь нужно было угощать зарубежных партнеров ужином? - прокричала Настя в ухо Матвееву.
Тот некоторое время крутил головой, после чего радостно воскликнул:
- Вон они! - И тотчас удивленно добавил: - По-моему, они уже того. Знаешь, они сегодня ездили на объект, наверное, раньше вернулись.
Настя посмотрела туда, куда указывал Витька, и против воли рассмеялась. Компания, к которой они должны были присоединиться, выглядела так, словно ее потрепало ураганом. Сбитые на сторону галстуки, мятые салфетки, наполовину опорожненные бутылки…
- Кажется, мы действительно опоздали, - заметила она, ткнув Матвеева локтем в бок. И сразу же вспомнила о главном: - Выходит, ты напрасно разорился на туфли.
- Деньги, потраченные на женщину, - это маленький подарок богу, - важно ответил тот и удивленно добавил: - Не могу поверить, что Николай Андреевич так пьет. И Валерий Петрович, кажется, основательно набрался.
На самом деле набрались не только Николай Андреевич и Валерий Петрович, но и их жены, а также зарубежные гости, присутствовавшие за столом в количестве трех человек. По крайней мере, когда их сюда привели, они точно были людьми. Внешне они мало походили друг на друга, зато глаза у них были одинаковыми - оловянными. Так что очаровать их всех ничего не стоило. Настя сделала это в два счета.
Жены начальников тоже веселились на всю катушку. Одна была кудрявой брюнеткой, которая все время хохотала, откинув голову назад, и Настя постоянно видела перед собой только ее зубы и шею, обмотанную бусами. Вторая, маленькая блондинка с короткой стрижкой, напротив, большей частью молчала. На губах ее блуждала мечтательная улыбка, которую она обращала ко всем мужчинам по очереди, исправно перескакивая взглядом через мужа.
Матвеева с Настей здесь приняли очень хорошо. То есть просто замечательно. Витькины начальники любезно облобызали невесте нового вице-президента ручку, а немцы, один за другим поднимаясь со своих мест, дружески пожимали ее свежую ладошку разгоряченными конечностями. Один зарубежный гость был длинным, как жердь, с мощной нижней челюстью, и удивительно походил на рыжего муравья. Второй оказался коротышкой с пивным животиком, а на третьем взгляд задерживался лишь потому, что на его носу сидели очки в красивой оправе.
Матвеев немедленно принялся нагонять начальников, опрокидывая одну рюмку за другой. Настя считала, что делает он это напрасно, и пыталась подсунуть ему закуску, но он только отмахивался. Хотя закусок на столе было великое множество, некоторые оставались практически нетронутыми. Было ясно, что компания больше пила, чем ела, что сказалось на ее общем облике, в том числе и нравственном.
Настя очень быстро наелась, отведав каждое блюдо, и осоловела, как бездомная кошка, пировавшая в подвале со снедью. Ей пришлось заказать себе чашку крепкого кофе, чтобы прийти в себя. Захмелевший Матвеев каким-то удивительным образом ухитрился познакомиться с девицей, сидевшей за соседним столиком спиной к нему, и все время рвался с ней танцевать. Насте приходилось напоминать ему, что он пришел на вечеринку с невестой, то есть с ней, и она не потерпит, чтобы ее бросили на произвол судьбы. В конце концов Матвеев все же улизнул, оставив Настю без всякой поддержки.
Когда один из начальников стал проявлять повышенный интерес к ее обнаженной шее, она решила посетить дамскую комнату. Проход был относительно свободен. Навстречу ей попадались лишь парочки, пробиравшиеся поближе к эстраде, и шустрые официанты. Один из них как раз подрулил к ближайшему столику, высоко держа поднос, на котором стояло блюдо с роскошным десертом.
- Ванильный мусс на бисквите с клюквенным соусом! - провозгласил официант.
Мусс был щедро украшен ягодами, да еще вдобавок окружен шариками мороженого. Настя, которой как раз предстояло миновать официанта, мысленно облизнулась. Сладости она любила до самозабвения.
Дальнейшее напоминало один из тех кошмаров, которые иногда снятся аккуратным женщинам. Бородатый тип, сидевший за столиком, на который как раз доставили десерт, ойкнул и упустил из рук чайную ложку. Та нырнула вниз, словно серебряная рыбка, и скользнула прямо Насте под каблук. Настя шагнула, поскользнулась, взмахнула руками, вскрикнула и каким-то непостижимым образом сбила официанта с ног. Поднос описал красивую дугу, секунду помедлил в воздухе, словно раздумывая, стоит ли завершать начатое, а потом обрушился прямо на Настю.
Бородатый вскочил и успел подхватить ее под локти, не дав свалиться на пол. Однако десерт, украшенный ягодами, она все-таки успела принять на грудь.
- Боже мой! - воскликнул официант и забегал, как сумасшедший, увидев, что сделалось с Настиным платьем. Он выхватывал непонятно откуда бумажные салфетки - одну за другой - и тряс у пострадавшей перед носом.
Клюквенный соус проник под платье и медленно стекал по животу. Настя посмотрела на себя и ахнула. Одним резким движением повернулась к бородатому, который стоял перед ней в брызгах мороженого и что-то бормотал.
- Это вы виноваты! - воскликнула она. В ее зеленых глазах горела такая ненависть, что было больно смотреть.
- Я, - согласился тот без тени раскаянья.
К столику тем временем подскочил старший по залу и тревожно спросил:
- Что здесь произошло?
Хотя без слов было ясно, что произошло, потому что поднос валялся на полу, а рядом имелась девушка, украшенная ягодами и кусочками бисквита.
- Наш друг уронил ложечку, - вежливо пояснил кто-то из компании бородатого и ехидно добавил: - Безрукая скотина.
- Он бросил на пол свою чайную ложку, - звенящим голосом сказала Настя. - Бросил и даже не наклонился, чтобы поднять!
- Вы слишком быстро шли, - парировал тот. - Вряд ли я успел бы выхватить ее из-под вашей стопы.
Если бы Настю спросили, как выглядит этот тип, она вряд ли смогла бы ответить. Его лицо казалось ей просто белым пятном с бородой и глазами - от ярости и обиды она почти ослепла.
- Платье пропало, - сочувственно произнес женский голосок.
Вероятно, в компании бородатого имелась женщина, но Настя ее не заметила. В висках у нее стучало. Платье пропало! Это было единственное, что занимало ее мысли.
Неожиданно как из-под земли перед ней вырос Матвеев - без пиджака, встрепанный и потный, словно бегун, с трудом добравшийся до финишной ленточки.
- Настасья!!! - возопил он, заметив, в каком она виде, и воздев руки к потолку.
Вернее, он думал, что воздевает их к потолку. Из-за того, что Матвеев успел окосеть, руки ушли куда-то вбок, сделав его похожим на кривую березу.
- Видишь, что он со мной сделал?! - Настя указала на бородатого.
- Ты кто? - спросил Матвеев.
- Шелестов, - ответил тот коротко.
- Ты это зачем?!
- Случайно, разумеется.
- За случайно бьют отчаянно! - заявил Матвеев и посмотрел на Шелестова снизу вверх.
Шелестовых оказалось двое, и оба были до невозможности серьезны.
- Я просто выронил ложку, - сказали они двумя ртами одновременно.
- Да? А то смотрите у меня, - пригрозил поборник справедливости.
В ту же минуту откуда-то из толпы на него прыгнула рыжая девица, густо усыпанная веснушками. Веснушки были повсюду - на щеках, на шее, на плечах. Они сыпались в ее декольте и разжигали в Матвееве нешуточную страсть.