– Не без моего разрешения, – упорствовала Карина. – После потери ребенка я чувствовала себя… неудачницей. Неполноценной женщиной.
– Господи, Карина! – вырвалось у него. – Значит, он решил доказать, что это не так? – Он напряженно всмотрелся в ее лицо. – Как ты могла загнать себя в угол?
– Просто я считала… – Она замялась. – Что я, можно сказать, не дружу с сексом. Я воспринимала секс как… как своего врага. Считается, что молодые и здоровые люди не могут обходиться без секса, а я… мне он не нравился.
– Из-за меня? Или из-за твоего профессора?
– Я… Можно я закончу? В общем, мы поужинали, а потом поехали к нему. Я говорила себе, что все будет хорошо, что я забуду тебя и докажу себе, что я нормальная женщина.
– Значит, случилась неувязка, – подавляя бушующие в душе эмоции, прокомментировал Данте. – Какая?
– Я не смогла. Когда мы лежали в постели, я… не смогла. – Карина взглянула на него. – Неужели нет ни одного мужчины, который согласен с тем, что некоторым женщинам не нравится заниматься сексом?
– Я хотел бы услышать конец истории, чтобы ответить на твой вопрос. Мне кажется, что причина в твоем партнере, – едва разжимая зубы, ответил он.
Карина перевела дыхание.
– Он заявил, что у него ничего не получилось, потому что я не могла расслабиться. Он сказал, что я была слишком… тугая. Я старалась, но… Потом он взбесился…
– Вот какое насекомое тебя укусило, – мягким тоном, скрывающим сталь, сказал Данте.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Повинуясь какому-то импульсу, Карина взяла его руку и провела ею по своему телу, испещренному шрамами.
– Меня покусал целый рой насекомых, – прошептала она.
Данте со свистом выдохнул, но промолчал.
– Он бил меня, царапал, как обезумевший зверь, – дрожащим голосом продолжала Карина, закрыв глаза, вся во власти пережитого кошмара. – Я упала с кровати, но до этого он успел сломать мне нос. Кровь шла и шла, и мне пришлось обратиться в отделение экстренной помощи.
– Он пришел в себя, осознал, что наделал, и отвез тебя туда? – поинтересовался Данте недоверчиво.
Карина безрадостно рассмеялась:
– Если бы… Я поехала сама. Он заявил, что рад от меня избавиться, потому что я жалкое подобие женщины. – Ее лицо исказила гримаса. – В отделении экстренной помощи меня внимательно осмотрели. К тому времени на моем теле уже проступили синяки. – Она была не в силах выдержать обжигающий взгляд Данте и опустила глаза. – Медсестра была так добра ко мне, что я рассказала ей все. Она объяснила, что состояние зажатости вполне закономерно с точки зрения медицины. Обычно оно возникает как ответная реакция организма, хотя в моем случае, добавила она, это вызвано, скорее всего, психологическими факторами: потерей ребенка и жестокостью партнера. По словам медсестры, такие вещи очень трудно, если вообще возможно, контролировать, и на преодоление этого требуется время и курс терапии. Она порекомендовала одного врача, а он заявил, что мне повезло, что меня не изнасиловали. На этом лечение закончилось. Я не считала, что мне повезло. Мне казалось, что я какая-то… грязная. И еще мне было очень стыдно.
– А сейчас? – нежно спросил Данте.
– А сейчас мы оба знаем, что со мной что-то не так. – Карина старалась говорить весело. – Но я постараюсь, чтобы это не отразилось на качестве моей работы.
– С тобой все так, – проговорил Данте с такой убежденностью, что у нее даже не возникло мысли о сопротивлении, когда он привлек ее к себе. – Тебе пришлось пережить две душевные травмы подряд. Неудивительно, что у тебя возникла неуверенность в себе. Не будь к себе слишком строга. Иногда невозможно справиться со всем в одиночку. И сильным людям требуется помощь. Даже тебе, Карина. Если ты отказываешься от моей помощи, я могу найти профессионала, который…
– Нет! – Она сжалась.
– Человека, у которого есть необходимые знания и опыт, – мягко уговаривал ее Данте.
– Прости. – Ее сотрясала дрожь. Карина перевела дыхание и постаралась говорить спокойно. – Я ценю твою помощь, но мне уже пытались помочь профессионалы, и ничего не получилось. – Она прикусила губу, а затем выдохнула неожиданно для самой себя: – Если ты хочешь помочь, то… то сделай это сам.
– С радостью! – с жаром воскликнул он. – Однако я не смогу уделять тебе достаточно внимания, пока не проведу Кубок.
– Что это значит? – прошептала Карина.
Данте поцеловал ее в лоб, встал и оделся.
– Это значит, что пока я тебя покину. Но не потому, что хочу этого. Если между нами что-нибудь будет, это должно произойти естественно. Я буду в соседней комнате, если понадоблюсь тебе. – Он помолчал и добавил то, что Карина совсем не ожидала: – Спасибо, что доверилась мне. Спокойной ночи.
Когда он вышел, Карина долго смотрела на закрытую дверь. В ее голове, обгоняя друг друга, проносились мысли. Отчетливее всех была одна: Данте поступил как настоящий друг. Может, у нее появился шанс вернуться к полноценной жизни?
Следующую неделю они работали почти без передышки, по молчаливому уговору не возвращаясь к этой теме. В последний ее день на ранчо, когда Мария принесла им кофе в сад во время перерыва, Карина украдкой бросила на Данте взгляд. Он одновременно делал несколько дел: отдавал распоряжения, пил кофе, набирал что-то на своем телефоне.
После того, как она поделилась с ним двумя своими трагедиями, ей стало легче, словно кто-то снял тяжелую ношу с плеч. Сейчас ей представилась возможность смотреть на него, и Карина сама не заметила, как начала любоваться им. В какой-то момент она подумала, что напрасно испугалась близости, ведь Данте был очень добр и терпелив. К тому же он божественно сложен… Молодая женщина поняла, что в ней вспыхнула искорка желания, которая с каждой секундой разгоралась все сильнее. Ей захотелось прижаться губами к его бронзовой коже, почувствовать ее вкус…
– У тебя мечтательный вид, – неожиданно заметил Данте.
– Да? – откликнулась Карина, не зная, что сказать.
Наверное, с ней в самом деле что-то не так. Данте вызывает у нее естественные для женщины желания, но когда дело доходит до физической близости, она захлопывается, как моллюск захлопывает створки.
К счастью, Данте не стал ничего выяснять, предложив вернуться к незавершенным делам. А перед ее глазами почему-то возникла сценка, которую она увидела сегодня утром: он обливается холодной водой во дворе, на его мускулистом торсе блестят капли…
– Карина?
Она сообразила, что он задал вопрос.
– Я задумалась. Мысленно прикидывала, не упустила ли что-то, – солгала Карина.
Остаток дня они трудились в бешеном темпе. Карина уже успела убедиться, что Данте способен работать в режиме нон-стоп и что он умеет принимать решения на ходу.
Перед отъездом, когда все было сделано, а последние штрихи она собиралась доработать в Рио, Карина зашла к нему в кабинет. У них осталось всего несколько минут. Самолет уже ждал ее на взлетно-посадочной полосе.
– Ну что, будем прощаться? – спросил Данте. – У меня для тебя кое-что есть.
– Для меня? – Сердце ее остановилось.
Он кивнул и вытащил из кармана камень.
– Вот, возьми.
Карина знала, что даже необработанные изумруды стоят очень дорого, и удивилась:
– Ты уверен?
– Иначе я тебе его не предложил бы, – пожал он плечами. – Но он станет еще лучше, если его огранить.
– Некоторые вещи прекрасны сами по себе, – не согласилась с ним Карина и залюбовалась камнем.
Уголки его губ дернулись вверх.
– Я не сомневался, что ты оценишь.
Она улыбнулась в ответ:
– Спасибо.
Молчание затягивалось. Карина не могла решить:
поцеловать Данте или протянуть ему руку? Наконец она выбрала рукопожатие. Он хотел что-то сказать, но передумал.
Она уже взялась за ручку двери, когда Данте ее остановил.
– Я думал о нашем разговоре, Карина. Мне кажется, сейчас тебе помощь не нужна. Я не отказываюсь от своих слов и готов оказать тебе моральную поддержку, но за эту неделю ты стала другой. Увереннее в себе, что ли. Словно у тебя упал с плеч груз, когда ты мне все рассказала.
– Ты прав, – согласилась Карина, но не стала добавлять, что сейчас ее мучает другое. Похоже, любовь, которую она питала к Данте, снова вернулась. А может, и не исчезала…
Она заставила себя вернуться к деловым вопросам.
– Увидимся, когда я приеду на розыгрыш Кубка.
– Буду ждать.
Карина сжала камень в кулаке:
– Я точно могу это забрать?
– Конечно. Пусть он служит тебе напоминанием о времени, проведенном здесь, и обо всем, что мы сделали вместе.
Разве она сможет об этом забыть? Это навсегда останется в ее памяти. И в сердце.
Глава 15
Карина вернулась в Рио и с головой погрузилась в дела, но, несмотря на усталость, плохо спала ночами, вспоминая о времени, проведенном на ранчо. О Данте…
Пришло электронное письмо. От него. Как ни странно – или это закономерно? – тон его писем был сухо деловым. Словно Данте забыл обо всем, что говорил.
"Насчет вечеринки после матча. Надеюсь, ты оправдаешь мои ожидания. Напоминаю: бюджет – не вопрос. Д.".
Его ожидания? Карина невесело усмехнулась. Что он хочет? Слонов? Танец живота? Это можно устроить, раз деньги не проблема. Он сам подал ей мысль о карнавале – веселом и красочном. А пожелания клиента – закон. Итак, карнавал!
* * *
Наконец наступил день, в который было вложено столько денег, труда и усилий. У Данте не было ни минуты свободной после того, как Карина уехала с ранчо. При мысли о том, что он скоро ее увидит, его пульс начинал частить, а кровь быстрее бежала по жилам, отчего сидеть на лошади было не совсем комфортно. Потому как оживала некая часть его тела.
Данте поерзал в седле и закинул клюшку на плечо. Игра в поло занимала огромную часть его жизни. Можно сказать, она и была его жизнью, а члены команды – одной большой семьей. Но ему остро недоставало Карины. Черт, куда она пропала?! Чувствуя, как нарастает волнение, совершенно излишнее перед матчем, он спешился, бросил поводья конюху и вернулся в дом.
Карина была рада, что у нее привилегированный пропуск, иначе она могла бы затеряться в толпе гостей. Что ж, представления Данте о том, каким должен быть этот матч, стали реальностью. Карнавал переехал из Рио на его ранчо, и людям это безумно понравилось. Карина смотрела на лица гостей и веселилась вместе с ними.
За пределами поля разместились палатки, где можно было попробовать лакомства, способные удовлетворить самого привередливого гурмана, аттракционы, как в парке развлечений, включая даже небольшое колесо обозрения. На сцене исполняли самбу танцовщицы в перьях и блестках, готовились к выступлению разнообразные ансамбли, включая несколько звезд, согласившихся дать бесплатные концерты в пользу благотворительных обществ, которым покровительствовала команда.
До начала мачта оставалось совсем немного времени. Она знала, что в последние минуты Данте предпочитает одиночество, и догадывалась, где он может быть.
Дверь главного дома не была заперта, поэтому Карина легко проникла внутрь, тихо притворила ее и прошла в холл.
– Не обращай на меня внимания, – прошептала она, когда он оглянулся, хотя и не мог слышать ее шаги, увлеченно играя на пианино.
У Данте был сосредоточенный взгляд, но ей показалось, что в его глазах вспыхнула радость и еще какое-то чувство, которое она не смогла определить. Он кивнул и снова заиграл.
Карина улыбнулась. Более неподходящую одежду для игры на пианино было сложно представить; на Данте были бриджи и облегающая торс рубашка цветов его команды. Он выглядел сильным и мужественным, а его пальцы – длинные и гибкие, как у музыканта, – словно принадлежали другому человеку. Они позволяли ему извлекать из инструмента божественную музыку. Карина опустилась на пол, прислонилась к стене и заслушалась.
Стихли последние аккорды. Когда Данте остановился рядом с ней, Карина медленно поднялась, но не могла заставить себя посмотреть на него.
– Ты вернулась, – негромко произнес он.
Она молча кивнула. Ее тело само подалось к нему.
Данте взял ее за руки, она задрожала, но не стала сопротивляться. Он поднял ее руки и прижал их к стене.
Карине показалось, что она тает. Она вжалась спиной в стену, а затем почувствовала его губы на своей шее.
Несколько секунд они стояли так, а затем Данте медленно поднял голову и, прошептав: "Еще увидимся", отошел.
Когда Карина нашла в себе силы повернуться, он брал шлем и клюшку. Их глаза на несколько секунд встретились, прежде чем он скрылся за дверью.
Команда "Молния" уже была в сборе. Данте сообразил, что не спросил, где будет сидеть Карина. Оставалось надеяться, что она сама поможет ему найти ее, – он почувствует на себе ее взгляд.
Все сели в седла. Хотя мысли Данте то и дело устремлялись к Карине, он был готов к матчу. Он никогда не испытывал сомнений в исходе игры. Они должны победить, и точка. Альтернативы для него не существовало. К тому же все располагало именно к этому: их пони были в отличной форме и жаждали борьбы, как и всадники.
Они выехали на поле под громкие приветственные возгласы. Матч обещал быть как интересным, так и непростым. Им предстояло сразиться с командой, капитаном которой был один из лучших игроков в поло за всю историю игры, аргентинец Неро Каракас. Исход матча мог решить всего один гол.
Игра началась.
Данте полностью погрузился в нее, однако он увидел Карину. Наверное, благодаря тому, что она стояла рядом с полем, возле ограждений. Несмотря на то что Данте во весь опор несся к мячу, слыша всхрапы и бешеный топот копыт за спиной, он успел заметить, как блеснули на солнце золотые серьги в ее ушах. Интуиция подсказала ему, что это те самые серьги, которые он подарил ей на восемнадцатилетие.
Это придало сил не только ему, но и пони. Сохраняя хладнокровие, отличающее первоклассных спортсменов, Данте с легкостью, как на тренировке, поразил ворота соперников на последних секундах матча.
Карине выпала честь наградить победителей. Вручая Данте приз, она не могла сдержать счастливую улыбку, словно сама забила решающий гол.
– Поздравляю тебя и твою команду, Данте. Было бы преувеличением сказать, что я нисколько не сомневалась в вашей победе. Я просто верила.
– Это и помогло нам победить, – заверил Данте, принимая кубок и целуя ее в обе щеки.
Когда он поднял кубок над головой, болельщики заревели от восторга. Но у самого Данте в голове была только одна мысль: уединиться с Кариной в укромном уголке…
Карина радовалась. За Данте, за своего брата, за их команду. Она безудержно улыбалась, однако чувствовала, что между ней и Данте словно проскальзывают скрытые от посторонних глаз искры напряжения.
Она уговаривала себя, что обязательно останется с ним наедине, надо только немного подождать.
Наконец поле опустело. Лошадей отвели в конюшню. Карина еле сдерживала нетерпение. Игроки угощали своих скакунов, которые тоже отдали все силы победе. Не дождавшись Данте, женщина зашла внутрь.
Он стоял возле своего пони, скармливал ему лакомства и что-то ласково говорил.
Услышав шаги, он обернулся.
– Еще раз прими мои поздравления, – сказала Карина.
– Ты тоже. Этот Кубок войдет в историю как один из лучших, если не самый лучший. По крайней мере, на настоящий момент.
– Если бы не твоя помощь, у меня ничего не получилось бы.
Закончив кормить пони, он потрепал его по шее и вышел из денника.
– Ты надела мои серьги.
– Для тебя. На удачу. И еще это. – Карина бросила ему камень, который он ей подарил, и Данте его поймал.
Глаза мужчины сверкнули.
– И что теперь? – медленно проговорил он.
Карина сделала глубокий вдох и прошептала:
– Поцелуй меня.
Данте, похоже, только этого и ждал. Они одновременно шагнули друг к другу, влекомые непреодолимой силой. Оказавшись в его объятиях, Карина мгновенно поняла: именно объятий Данте ей не хватало столько лет. Он крепче прижал ее к себе и наслаждался запахом ее волос. Из всех женщин ему была нужна только она, сестра его друга, подруга детства…
Страсть вспыхнула, как спичка. Данте потянул Карину к копне сена.
– Наконец-то, – хрипло произнес он. – Хотя это не совсем то место, которое было у меня на уме.
– Где может быть лучше, чем здесь? – возразила она, раздевая его.
Когда остатки одежды оказались на сене, Данте припал к губам Карины в жадном поцелуе и осторожно опустил ее на сено. Нужды в словах больше не было: за них говорили губы, руки, тела. Они заново узнавали друг друга и чувствовали, что их жизненные пути снова сошлись. Это было как конец затянувшегося путешествия. Гладя волосы Карины, Данте покрывал ее тело поцелуями и негромко смеялся, слыша, как она постанывает от удовольствия.
Как же молод и глуп он был! Он сам отказал себе в счастье. Карина была единственной женщиной, с которой он чувствовал себя тем, кем его изображала пресса – героем. Только с ней он был готов провести остаток жизни. А это означало, что… Что он любил ее уже в молодости, но не верил своим чувствам… Если Карина так отзывается на его ласки, может…
– Я люблю тебя, – прошептал Данте, надеясь услышать в ответ три заветных слова и одновременно замирая от страха, что он ошибся.
Карина посмотрела ему в глаза, словно пыталась проникнуть в душу, и, прочитав в них то, что ей было необходимо знать, улыбнулась:
– Я тоже тебя люблю.
Данте чуть не задохнулся от счастья. Разве важна сегодняшняя победа, если он вернул себе половинку своей души? Лаская Карину, он пообещал ей солнце, луну и детей в придачу. Она расхохоталась.
– Прямо сейчас?
– Самое подходящее время, – заверил ее Данте, хотя его глаза смеялись.
Он был решительно настроен все сделать идеально, потому что Карина иного не заслуживала. Жалко, конечно, что они на конюшне, но, с другой стороны, это даже символично.
Сдерживая страсть, Данте убрал прядь ее волос, глядя ей в глаза. Карина смотрела на него прямо и открыто, однако он видел тень сомнения в их глубине. Сердце мужчины перевернулось в груди, когда он вспомнил, через что ей пришлось пройти. Если бы он не был так глуп, она могла бы избежать всего этого, а он обрел бы счастье раньше… Но прошлое не вернешь. Зато в его силах сделать их будущее ясным и безоблачным и наполнить каждый день радостью и смехом.
Данте ласкал ее медленно и терпеливо, получая от этого не меньше удовольствия, чем Карина, чувствуя, как постепенно расслабляется ее тело, а дыхание становится прерывистым. Он уже не сомневался, что она готова его принять.
Когда Данте закинул ее ноги себе на плечи, глаза женщины тревожно распахнулись, в них мелькнул страх, но Данте прошептал:
– Верь мне.