4
К моему огорчению, после ужина у Отто случился приступ головокружения. Мы встали из-за стола и направились к выходу из обеденного зала, когда его рука вдруг тяжело опустилась мне на плечо. Он навалился на меня всей тяжестью и постоял так с минуту, пока не почувствовал себя лучше. Лицо его приобрело багровый оттенок. Я испугалась, что с ним может случиться удар.
Но он покачал головой и попытался улыбнуться.
- Все в порядке. - Голос его прозвучал почти нормально. - Давай выйдем на свежий воздух.
Покинув ресторан, мы немного постояли на террасе, затем Отто предложил подняться наверх. Краска с его лица уже сошла, и, хотя глаза все еще смотрели немного напряженно, он решительно запротестовал, когда я сказала, что он нездоров.
- Дело просто в лишнем бокале шампанского.
Мы пили шампанское и при других обстоятельствах, но без подобных последствий. К тому же я выпила столько же, сколько и он, и чувствовала лишь легкое приятное возбуждение. Возможно, впрочем, он пил еще в течение дня, когда меня не было с ним. Или вечером, пока ждал меня в баре.
Рука об руку мы поднялись в нашу комнату. Отто сел в кресло у окна и прикрыл веки. Мне показалось, что он заснул. Однако двадцать минут спустя он открыл глаза и взглянул на меня блестящими глазами, в которых читались любовь и желание.
Это мой муж, отметила я с радостью и гордостью. Он принадлежит мне. И я с беспокойством подумала о его странном приступе недомогания. Возможно, сегодня ночью нам следовало проявить осторожность.
Мое робкое предложение вызвало у него взрыв возмущения и несправедливые подозрения.
- Неужели ты собираешься быть женой, которая все время находит разные отговорки? То голова болит, то еще что-нибудь?
- По-моему, недомогание возникло не у меня, мягко возразила я. - Ты тревожишь меня, Отто. Когда в последнее время ты измерял кровяное давление?
Он вскочил и, схватив меня в объятия, принялся нетерпеливо расстегивать молнию на моем платье.
- Мое давление? Если ты хочешь знать, в эту минуту оно действительно сильно поднялось, и только ты можешь понизить его.
Наступил момент, которого мы оба так долго ждали. От ласк и поцелуев Отто голова у меня закружилась еще больше, наша столь долго сдерживаемая страсть наконец получила выход. Прикосновения его рук и губ заставили меня забыть обо всем и медленно плавиться в разожженном им пламени. На одно неприятное мгновение в воображении возникло мускулистое тренированное тело Айвора. Но уже в следующую секунду ритмичные темпераментные движения моего мужа заставили меня окончательно потерять голову и полностью отдаться опьяняющей страсти… Как у Отто обстоят дела с давлением, мне так и осталось неизвестным, но с его мужественностью все было в порядке, подумала я, засыпая в полном изнеможении.
Проснувшись утром, я поняла, что Айвор навсегда вычеркнут из моей памяти и что теперь я фру Луиза Винтер.
Я посмотрела на Отто, спокойно спящего рядом со мной, и подумала о незнакомом доселе ощущении собственницы, которое я испытывала по отношению к нему. Я с наслаждением предвкушала тот миг, когда он откроет глаза и посмотрит на меня со своей ленивой, добродушной улыбкой. Меня согревало тепло его большого тела, заставляя вспомнить о чувственном удовольствии, испытанном прошедшей ночью. Я надеялась, что сложности, ожидающие в Монеборге сблизят нас еще больше, чтобы мы могли вместе противостоять им. Например, враждебности его сына, или его матери, или брата, встречи с которым он так старался избежать в театре.
Отто пошевелился.
- О чем ты думаешь, Луиза? - сонно спросил он.
- О том, понравлюсь ли я твоему брату.
Он слегка нахмурился, не открывая глаз.
- Это не имеет никакого значения. Ты не часто будешь встречаться с ним.
- Разве он не живет на ферме?
- У него квартира в Копенгагене. Он архитектор. Я уже говорил тебе, что мы с ним очень разные. У него темные волосы, а у меня - светлые. Тебе нравятся мои светлые волосы, дорогая? Скажи мне. - И он привлек меня к себе.
Пока я демонстрировала восхищение его внешностью, мы переместились на его край постели. Вдруг он резко дернулся в сторону, как будто собираясь встать, но вместо этого упал на пол. Не рухнул с кровати, а скорее тихо сполз с нее. Я, смеясь, свесилась с кровати, но смех замер у меня на устах, когда я увидела, что муж бьется в конвульсиях. Глаза у него закатились, на губах появилась пена.
Я пришла в ужас. Какое-то мгновение я ошеломленно наблюдала за ним, схватившись рукой за горло, но потом очнулась. Вода! Вот что ему нужно. Окончательно придя в себя, я соскочила с кровати и бросилась в ванную.
Когда я вернулась с полным стаканом воды, судороги прекратились и мой муж лежал неподвижно с закрытыми глазами. Сначала я подумала, что он потерял сознание, и выплеснула воду ему на лицо, затем опустилась на колени рядом с ним, вытирая его краем ночной сорочки. Наконец он открыл глаза и улыбнулся. Слава Богу!
- Прости, Луиза, - еле слышно произнес он. - Я надеялся, что мне не придется пугать тебя так скоро.
- Что ты имеешь в виду? - Как он может говорить так спокойно, когда я чуть не лишилась жизни от страха за него?
Он медленно сел и потряс головой.
- Ты чуть не утопила меня. Ради Бога, дай мне полотенце.
- Отто, - тихо спросила я, когда мой мозг снова начал функционировать, - у тебя эпилепсия?
- Не совсем, - ответил он, энергично вытирая волосы. - Или по крайней мере в очень легкой форме. Подобные приступы случаются у меня редко. Но волнение, прошедшая ночь сделали свое дело. - Он грустно посмотрел на меня. - Прости, что я скрыл это от тебя. Я боялся, что ты откажешься выйти за меня замуж.
Могло ли такое случиться? Я не хотела сейчас отвечать себе на этот вопрос. Я все еще чувствовала себя потрясенной.
- Ложись в постель. Я позвоню, чтобы принесли кофе.
- Ты говоришь так, будто ничего не случилось и жизнь продолжается нормально.
- А как же иначе? Ты мой муж, и, если ты болен, мой долг заботиться о тебе. Но ты все время говорил, что хочешь иметь детей. Что же будет с ними?
- Это не передается по наследству, - быстро сказал он. - Моя болезнь вызвана травмой, полученной при рождении. Наш ребенок будет великолепным. Сама увидишь.
Наш ребенок… Он говорил о нем так, будто тот был уже реальностью. Ну что ж, такое вполне возможно.
Неожиданно меня забила дрожь, и я разрыдалась. Только один миг побыла я счастливой новобрачной, а в следующий стала женой эпилептика. Но руки, обнявшие меня, были сильными и теплыми, и я с трудом могла поверить, что только десять минут назад он бился на полу в конвульсиях.
- Тебе следовало сказать мне. Ты поступил со иной не совсем честно.
- Бедное дитя! Только не надо ненавидеть меня.
- Если это произойдет опять…
- Не произойдет, если я буду принимать таблетки. Прошлой ночью я был слишком счастлив и забыл это сделать. Обещаю, что в следующий раз такого не допущу.
Я вспомнила, что однажды на Мальорке он появился с синяком на виске и объяснил, что ударился о дверной косяк.
- А у Эрика есть эта болезнь?
- Нет, - резко ответил он. - Я сказал тебе, она не передается по наследству. У Нильса ее тоже нет.
Я содрогнулась от его ледяного тона. Мой бедный Отто! Разве сейчас время для допроса!
- Прости меня, пожалуйста. Расплакалась как ребенок. Клянусь тебе, я не отношусь к числу плаксивых женщин. Давай позавтракаем, а потом решим, что будем сегодня делать, куда пойдем.
- Если ты беспокоишься о моем здоровье, любовь моя, - засмеялся Отто, - то у меня нет желания выходить из этой комнаты. Все, в чем я нуждаюсь, находится здесь.
Разумеется, мы не могли навсегда остаться в этой гостинице, но, предполагая, что муж нуждается в отдыхе, я не настаивала на отъезде. Отто не возражал, когда я в одиночестве отправлялась на долгие прогулки, в то время как он читал, или беседовал с местными жителями.
Честно говоря, мне хотелось побыть одной и все обдумать. Я все еще чувствовала себя потрясенной и была расстроена тем, что он ничего заранее не сказал мне. Он утверждает, что его болезнь не передается по наследству. Возможно, это так, если ее нет у его сына и брата. Сейчас я уже жалела, что дала согласие на эту поспешную тайную свадьбу. Мне следовало настоять, чтобы он привез меня в Монеборг и познакомил с семьей. Но я была слишком молода, чтобы долго пребывать в пессимистичном настроении. Отто такой милый, и я буду с сочувствием относиться к его недомоганию. Может быть, именно болезнь встала между ним и его первой женой. Я не позволю подобному случиться.
Я полагала, что сразу же после того, как Отто станет лучше, мы отправимся на остров Самсё, в Монеборг. Но ничуть не бывало. К моему изумлению, он заявил, что мы должны совершить свадебное путешествие. Он заказал номер в одном из лучших отелей Стокгольма. А потом мы должны были побывать в Осло и в Хельсинки.
- В чем дело, Луиза? - поинтересовался он, увидев мое расстроенное лицо. - Ты находишь путешествие в моем обществе омерзительным? Или ты боишься?..
- Твоей болезни? Нет, я просто начинаю думать, что твой дом и твоя семья просто не существуют на свете.
Он расхохотался.
- Но ты же видела в театре моего брата.
- Ты сказал, что это твой брат, но не познакомил нас.
- Да, мне хотелось сохранить тебя в тайне ото всех, только для себя. И по-прежнему хочется. - Хотя он все еще улыбался, в глазах его мелькнул холодный огонек. - Вскоре ты убедишься, что моя семья существует. Не будем торопить этот день.
- Но почему? Я им не понравлюсь?
Он задумчиво взглянул на меня.
- Ты? Понравишься. Твое существование в качестве моей жены - нет. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Это было единственное, что он сказал. По какой-то причине его семья не хотела видеть его снова женатым. Мне стало интересно почему, но не имело смысла спрашивать. Мне следовало выкинуть все из головы и наслаждаться нашим путешествием. Это оказалось нетрудно, поскольку Отто был очень внимательным мужем. И больше никаких приступов у него не случалось. Я сама следила, чтобы он не забывал принимать таблетки.
К тому же он оказался великолепным любовником. В его объятиях я по-прежнему забывала обо всем, погружаясь в пьянящую пучину страсти. Поэтому меня нисколько не удивило, что к концу нашего свадебного путешествия я обнаружила, что беременна.
В отличие от него, я не умела хранить секреты. И сразу же поделилась с ним своими подозрениями. Я не сомневалась, что он будет в восторге.
Он был в восторге. Но его восторг скорее походил на реакцию человека, выигравшего пари, чем на восторг мужчины, страстно желающего иметь еще одного сына.
Он обнял меня за талию и начал покрывать страстными поцелуями мое лицо.
- Луиза, мы едем домой! Теперь у нас есть причина для этого. - Я чуть не задохнулась в его объятиях. - Моя маленькая любовь, я знал, что мы с тобой сможем это! Ты моя женушка, и ты исполнила мое желание. Твой старый Отто очень любит тебя. У меня будет не только сын, но и любимая жена.
Ночью, когда мы лежали в постели, - возможно, он посчитал, что в темноте я буду более сговорчивой, - Отто вдруг заключил меня в объятия и сказал:
- Луиза, ты не возражаешь, если мы поженимся еще раз, в церкви Монеборга?
Я была поражена. Он не казался мне особенно религиозным человеком. Сначала я подумала, что он просто хочет устроить более пышную свадьбу, но он сказал, что на церемонии будут только его семья и мы. Потом прижал меня покрепче и пояснил, что я достойна большего, чем поспешное бракосочетание в Драгоре.
- Поэтому позволь мне представить тебя моей семье пока только в качестве невесты.
Я отодвинулась от него.
- Мне кажется, ты с самого начала замышлял это.
- Ты слишком хорошо меня знаешь, - вздохнул он.
- Я вообще тебя не знаю. Я даже не подозревала, что церемония в церкви Монеборга имеет для тебя такое большое значение.
- Отнюдь нет. Но моя мать будет обижена, если узнает, что мы скрыли свою женитьбу от нее. И мне хотелось бы, чтобы мои сын и дочь привыкли к тебе и подружились с тобой, прежде чем ты станешь моей женой. Они обожали свою мать.
- Но я уже твоя жена.
Отто раздраженно хмыкнул.
- Не надо притворяться глупее, чем ты есть. Неужели ты не понимаешь, что я поступаю так только ради сохранения мира в семье. Для нас с тобой это означает только раздельные спальни на неделю-другую.
- По-видимому, я, как обычно, должна позволить тебе делать так, как ты считаешь нужным.
Голос его прозвучал нежно и любяще:
- Ты не разочаруешься, у нас будет чудесная маленькая свадьба. Но, приняв такое решение, мы должны довести его до конца. Ты понимаешь?
- Понимаю, - сухо ответила я. - Но я буду дьявольски глупо выглядеть там с обручальным кольцом на пальце.
- Да, действительно. Может быть, ты пока поносишь его на шее, подальше от посторонних глаз?
Хотя я обычно хорошо переносила поездки по морю, на этот раз в нашем путешествии на крошечный остров Самсё я почувствовала себя скверно, видимо, это объяснялось моим деликатным положением.
Взглянув на мое позеленевшее лицо, Отто сочувственно сказал:
- Ты выглядишь ужасно, моя дорогая, но я все равно люблю тебя. Надо сделать все, чтобы краска вновь вернулась на твое лицо. Я хочу продемонстрировать тебя в полном блеске.
Я вышла на палубу и подставила лицо ветру. После нескольких глубоких вздохов тошнота немного отступила.
Видимо, мое состояние было заметно, поскольку стоящий у перил мужчина подошел ко мне и с пониманием произнес:
- Нет ничего хуже морской болезни, не так ли?
- Обычно я не испытываю морской болезни, поворачиваясь к нему, сказала я. - Похоже, что и вы тоже.
Он засмеялся, приглаживая рукой темные, растрепавшиеся от ветра волосы.
- В шторм она может поразить и меня, - засмеялся он. - Вы едете на Самсё навестить друзей?
- Не совсем. - Я никогда не была скрытной, но Отто своей страстью к секретам, по-видимому, заразил и меня. Почему я прямо не сказала, что направляюсь в Монеборг? - А вы? Едете с визитом к друзьям?
- Нет, навестить семью. Моя мать обижается, что я редко приезжаю к ним.
- Вы датчанин?
- Разве вы еще не догадались?
- Нет. Вы превосходно говорите по-английски, и я считала, что все датчане - блондины.
- Как однообразно мы бы тогда выглядели!
Паром медленно приближался к причалу, на котором я заметила огромный "роллс-ройс''.
- Кому он принадлежит? - поинтересовалась я, хотя в этом вряд ли была необходимость. Мой Отто, джентльмен - фермер, достаточно состоятельный, но вряд ли…
Мужчина улыбнулся несколько саркастической улыбкой.
- Графу Отто Винтеру. Моему дорогому братцу.
Увидев выражение моего лица, он тревожно спросил: - Что с вами? Вы его знаете? Вы знакомы с моим братом?
- По-видимому, да, - засмеялась я. - Он мой жених.
Мы уже причалили, и пассажиры начали сходить на берег. Сейчас должен прийти за мной Отто, и я стола на палубе с его братом, которого мельком видела в театре. Я не нашла в нем сходства с Отто. Серьезное, не особенно красивое лицо, слишком широкий нос, большой рот. Но оно было открытым и честным.
- Не могу вам поверить, - мягко возразил он.
- Я сама с трудом верю, но это правда. Отто собирается сделать сюрприз своей семье.
- Но я разговаривал с ним в баре десять минут назад.
- И он не упомянул обо мне? Как нехорошо с его стороны! Он всегда был таким скрытным? Он даже не сказал мне, что он граф.
- Он обычно не пользуется титулом. А о вас он упомянул, но сказал, что путешествует с приятельницей.
С приятельницей? Вот это да!
- Видимо, он просто пошутил, - сказала я. - Мне надо спуститься, а то он будет меня искать.
- Брат не из тех, кто любит шутить. - Голос Эрика сопровождал меня на пути в салон.
Почему он так сказал об Отто? Отто часто смеется. И любит шутки. Ничего себе шутки! Отказывается от меня, как будто стыдится! Даже скрыл, что я стала графиней. Почему? У меня возникло смутное подозрение, что помимо всего прочего, он слегка не в своем уме.
Отто уже собирался идти искать меня. Красивый, уверенный в себе особенно теперь, когда вернулся в свое маленькое королевство.
- Ты здесь, дорогая? Тебе уже лучше? - Но тут улыбка покинула его глаза - он увидел Эрика. - Вижу, вы уже познакомились.
- Твой брат, - сухо сказала я, - говорит, что ты упомянул только о своей приятельнице, а не о невесте.
Он откинул голову назад и весело расхохотался.
- Да, это так. Я хотел сделать ему сюрприз.
- Означает ли это, что наша помолвка (я чуть не сказала наш брак) будет и дальше держаться в секрете?
- Ну что ты, дорогая, не будь такой глупышкой!
Отто сжал мою руку. - Я просто хотел представить тебя, когда ты будешь в полном блеске, а не страдающей от морской болезни. Сейчас я познакомлю вас официально. Мой брат Эрик - Луиза Эмберли, моя невеста.
Эрик коротко поклонился, и мы пожали друг другу руки. Матросы искоса поглядывали на нас, ожидая, когда мы покинем судно.
- Рад познакомиться с вами, Луиза. Надеюсь, вы будете счастливы. Это, конечно, большой сюрприз для всех, - продолжил он спокойным, чуть ироничным голосом, - поскольку брат овдовел только шесть месяцев назад.
Только шесть месяцев?! Но Отто говорил мне, что со смерти его жены прошел год!
- Подозреваю, - продолжал Эрик, - что ни мама, ни Нильс, ни Дина не знают о Луизе.
- Не больше, чем ты, старина, - сказал Отто, и глаза его сверкнули.
- Они ждут тебя одного?
- Я сообщил им, что приеду с дамой. Представляешь их лица, когда они услышат новость?
- Представляю, - задумчиво произнес Эрик. - Но я, похоже, выиграл от нашей встречи. Теперь мне не придется брать такси.
Сердце мое забилось быстрее. Скоро мне предстояла встреча с матерью Отто и его детьми.
- Почему ты не сказал мне о своем титуле? - прошептала я, чтобы не услышал Эрик.
- Ах это! Это ерунда. Я никогда не пользуюсь им. И ты не будешь называться графиней. Ты будешь просто фру Винтер. Кстати, не воображай, что мы очень богаты. Дом имеет внушительный вид, но мы занимаем только половину.
- А кто живет в другой половине? - удивленно спросила я.
Мне ответил Эрик.
- Вторая половина отдана под приют для престарелых дам. Разве Отто не говорил вам?
- Не думаю, что это имеет отношение к Луизе, - сказал Отто. - Тебе не придется встречаться с этими старыми воронами, дорогая. Наш сад стеной отделен от их территории. К несчастью, нам пришлось пожертвовать бальным залом. Но Кристина много лет была больна, и мы не давали балов. Сейчас я понимаю, что поступил слишком великодушно.
- Так это ты отдал им часть дома? - с облегчением спросила я.
В то странное утро это была первая хорошая новость, которую я узнала о муже.