- Она была ко мне так добра, - призналась Айрис. - Уже тогда бедняжка была тяжело больна, а я и не подозревала. Меня радует только то, что я, хотя бы недолго, смогла помочь ей.
- Айрис такая заботливая, - поделился Саймон. - Она удивительная.
- Да брось ты. В конце концов, я кое-чем обязана мисс Майлдмей. Я как раз искала работу, а она дала мне к тому же еще и кров. Кроме того, - откровенно призналась Айрис, - она ведь обеспечила Саймона.
- Она знала, что вы собираетесь пожениться? - спросила Антония.
- Мы вообще-то ей говорили, но перед смертью она некоторое время была словно в забытьи. Иногда ее сознание прояснялось. Она ведь пережила удар. У нее уже были два не таких тяжелых, а потом вот этот последний…
- Бедная тетушка Лаура, - вздохнул Саймон. - Никогда не забуду, как однажды в детстве моя собака попала под машину и погибла. Я ужасно страдал, особенно после того как мне сказали, что не разрешат заводить другую. А через неделю к нам домой вдруг приносят корзинку со щенком, и на шее у него повязан голубой бант. Такой золотистый коккер-спаниэль. Оказывается, его прислала тетя Лаура. Она знала, что у мамы рука не поднимется отправить такое чудо - да еще с голубым бантиком - назад. Тетя и правда не ошиблась, и мне разрешили его оставить. Я всегда это буду помнить.
- Саймон жутко сентиментальный, - покачала головой Айрис. - В наше жестокое время это не всегда удобно.
Антония же думала о своем:
- Интересно, что тот тип мог рассказать мне о смерти тети Лауры? Наверное, это просто обман.
- Какой тип?
Антония заметила: когда Айрис было что-то интересно, у нее блестели глаза.
- Да мне тут кто-то позвонил… - Антония снова принялась описывать свои приключения, но теперь уже не столь уверенно, как прежде. Ее столько раз разубеждали в реальности происшедшего, что она и сама начинала сомневаться в своей правоте.
- Пожалуй, я сама забыла, что начала распаковывать вещи, - заключила она свой рассказ. - Но по телефону-то мне все-таки звонили! Никто не может мне этого объяснить.
Саймон открыл рот от удивления. Он внимательно смотрел на Антонию, но, как только она взглянула на него, поспешно отвел глаза.
Айрис взволнованно воскликнула:
- Вот так история! Ну и досталось же тебе! Впрочем, возможно, все это пустяки. - Она внезапно осунулась и помрачнела. Казалось, будто она убеждала сама себя. Затем медленно добавила: - А ты точно уверена…
- …что это произошло на самом деле? - закончила за нее Антония. - Можете не сомневаться. Порой я бываю немного рассеянна, но не до такой же степени!
- Немного рассеянна, - задумчиво повторила Айрис. - Интересно… Бедненькая, такие приключения! Уверяю, здесь с тобой точно ничего подобного не случится.
Ну вот, она тоже приписывает все это игре воображения, устало подумала Антония. Что ж, возможно, они и правы. Даже Саймон с его вечно ускользающим взглядом. Сейчас он как будто даже боится ее.
После обеда ей показали все комнаты в правом крыле дома. Айрис объяснила, что до начала ремонта левое крыло закрыто и что там еще нечего смотреть. Она снова с восторгом принялась болтать о своих планах, и Антонии пришло в голову, что Айрис не столько выходит замуж за Саймона, сколько воплощает наконец в жизнь свою заветную мечту - роскошный пансиончик в экзотической стране. В каком-то смысле тетя Лаура оставила наследство именно Айрис - и та, конечно, вполне этого заслуживала.
В десять часов Саймон засобирался в отель. Атония была в своей комнате, когда через открытое окно донеслись негромкие голоса Айрис и Саймона, прощавшихся возле парадной двери. Антония сидела перед туалетным столиком с симпатичной золотистой драпировкой и, зевая, вытаскивала из волос шпильки. Она ужасно устала. Еще бы - столько всяких впечатлений за один день. Хотелось надеяться, что Айрис будет искренне нежна с Саймоном. Бедняга Саймон - он такой наивный, так гордится невестой. Что ж, в конце концов, в браке очень часто один любит, а другой позволяет себя любить. И, тем не менее, оба бывают счастливы…
Неожиданно громкий и удивленный голос Саймона отвлек Антонию от размышлений:
- Тебе сейчас же следует сказать ей, что они не приехали!
Айрис что-то тихо ответила. Затем снова раздался голое Саймона - твердый, несмотря на изумление:
- Может, они и завтра не приедут.
- Обязательно приедут. Они обещали. Во всяком случае я об этом позабочусь. И ради бога, не сходи из-за этого с ума! - Теперь отчетливо различалось каждое слово Айрис, а Саймон понизил голос. Он с тревогой что-то сказал, и Айрис ответила:
- Я как следует все разузнаю. Но это ровно ничего не значит. Это просто невозможно!
Непонятно было, что ответил Саймон. Затем на гравийной дорожке послышались его шаги, и дверь захлопнулась.
Интересно, о чем, по мнению Саймона, ей не следует знать? Вряд ли это связано с наследством - ведь этим занимается Дугал Конрой. Антония не сомневалась, что этому сдержанному молодому человеку вполне можно доверять. По дороге в Хилтоп он показался ей таким трезвым и рассудительным, что это даже действовало на нервы. Ее так и подмывало на всякие дерзости. Теперь, когда поднялся ветер и с лужайки все громче доносилось лязганье листьев копейного дерева, мысль, что отсюда можно увидеть окна Конроев, немного успокаивала ее. Она вспомнила, как Дугал мимоходом упомянул об этом, и, подойдя к окну, высунулась по пояс и вгляделась в темноту.
- Что ты делаешь? - раздался вдруг за спиной резкий голос Айрис.
От неожиданности Антония едва не потеряла равновесие.
- Просто смотрю на огни, - ответила она. - Мистер Конрой сказал, что отсюда виден их дом.
- А, Дугал, - успокоилась Айрис. Неужели Айрис думает, что она специально пыталась вывалиться из окна? - Их дом вон там - сразу за поворотом дороги. Бедный Дугал, ему ужасно не повезло с матерью.
- Не повезло? Почему же?
- Она просто оглушает всех своей болтовней. Придумывает бог весть что. Хлебом не корми - дай посплетничать, - по-дружески поделилась с ней Айрис. - Можно я зайду выкурить сигарету? Здесь так скучно, когда вечером Саймон уходит. Но, как он сказал, в отеле ему осталось переночевать только два раза. Слышишь этот свист?
Антония уже раньше замечала неприятный тонкий звук, который повторялся примерно каждые десять секунд и, казалось, усиливался вместе с ветром. Сначала она подумала было, что ей просто показалось или что у нее звенит в ушах.
- Это бакен, - объяснила Айрис. - Там внизу острые скалы. Слава богу, этот свист слышен только при восточном ветре. Мне делается от него так жутко.
- Вы не слышали его, когда собирались покупать этот дом?
- Слышали, конечно. Но неужели меня остановит такой пустяк? Только по ночам, когда я одна, я и обращаю на него внимание.
Айрис присела на оттоманку и прищурила глаза. Взгляд ее сразу же стал жестким, казалось, она ушла в себя. Наверное, вспомнила что-нибудь тяжелое и неприятное, решила Антония. Похоже, она из тех, кого ночью в одиночестве преследуют призраки и видения. Бедный Саймон - пожалуй, для него она слишком сложна.
- Расскажи лучше, что ты наденешь на свадьбу, - предложила Антония.
Айрис подняла голову. Напряженный взгляд исчез, и ее лицо оживилось.
- Зеленый костюм. Саймон считает, что мне очень идет этот цвет. Мы решили, что не следует устраивать слишком шумную свадьбу - ведь со смерти мисс Майлдмей прошло еще так мало времени. Кстати, у меня еще нет шляпки. Не прокатиться ли нам завтра утром по магазинам?
- Отличная мысль!
- Вот и хорошо. Да, по поводу того телефонного звонка в Окленде… Как ты думаешь, кто это сделать - хотя бы даже ради шутки?
- Хороша шутка! Понятия не имею, кто это. В Окленде я вообще никого не знаю.
- Чудеса, - прошептала Айрис. - Опиши, что это был за голос.
Как могла, Антония попыталась изобразить низкий мужской голос. Однако получилась какая-то жалкая пародия.
- Прямо злодей из мелодрамы, - засмеялась Айрис. - И все-таки кто-то сыграл с тобой шутку, если, конечно, тебе все это не приснилось.
Однако в ее смехе Антонии послышались неприятные нотки. Ясно одно - теперь она нисколько не сомневается, что Антония все выдумала. Ну, а если нет - тогда в Окленде есть человек, которого она опасается. А может, ее мучает совесть? Но почему? Ведь, как говорится в медицинском заключении, тетя Лаура умерла от удара. Айрис же преданно ухаживала за ней целых шесть месяцев. Теперь вот она выходит замуж за Саймона и получает в придачу этот полный сквозняков пансион - что ж, вполне заслуженно.
Похоже, Айрис угадала мысли Антонии.
- Дугал Конрой сказал тебе о твоем наследстве? - спросила она.
- Сказал, что я получу примерно четыре тысячи фунтов. Для меня это целый капитал.
Айрис опустила ресницы. Ее губы плотно сжались.
- Никогда не знаешь, что тебя ждет, дорогая. Твой капитал может оказаться гораздо большим.
Глава 4
Антония поняла, что ей ни за что не заснуть в этой огромной спальне. Ночь была полна непривычных звуков. Где-то далеко слышался плеск волн. Ветер колыхал тяжелые кроны сосен и гремел жесткими листьями копейного дерева. Крапивник насвистывал свою невеселую мелодию. От налетавшего сквозняка то и дело хлопали старые рамы. Возможно, через пару дней она ко всему этому и привыкнет. Она будет наслаждаться свежим морским воздухом и открывающимся с вершины холма видом - а сейчас это всего лишь россыпь огней Самнера. Уши привыкнут к постоянному шуму. В конце концов, ей даже покажется, что здесь необыкновенно тихо и спокойно. Саймон говорил, что в ясную ночь вдали можно разглядеть покрытые снегом, словно пеной, горные вершины.
Саймон, Саймон! Он, как ребенок, гордится своим первым приобретением. И Айрис тоже, вот только ее гордость совсем не похожа на детскую. Антония догадывалась, что Айрис обуревают гораздо более глубокие и сложные чувства. Все-таки в ее русалочьем взгляде было что-то необъяснимое - какая-то жесткость, дерзость, а может быть, триумф? Пожалуй, с ней будет непросто. Но, как крепкое вино, похоже, она ударила Саймону в голову.
И все же Антония искренне надеялась, что их брак окажется удачным.
Она попыталась угадать, какую шляпку выберет себе завтра Айрис. Потом неожиданно вспомнила бледное лицо мужчины, который то и дело с легкой усмешкой исподтишка поглядывал на нее в самолете. Ясно было, что она не просто понравилась ему. Кроме того, девушка почему-то чувствовала, что непременно увидит его еще, правда, интуиция не могла подсказать ей, где и при каких обстоятельствах это произойдет.
Тем временем ветер усиливался. То и дело где-то резко хлопало незакрытое окно. Вдруг до нее отчетливо донесся высокий тонкий звук, как будто кто-то кричал: "О-ооо!" Антония глубже зарылась в одеяла. Со временем ко всем этим звукам можно вполне привыкнуть - впрочем, вряд ли она останется здесь надолго… Надо только подождать, когда ей исполнится двадцать четыре, а затем - если действительно что-нибудь получит - взглянуть на Новую Зеландию, написать несколько статей и возвращаться домой, возможно, даже через Америку. Вот ей уже кое-что и передалось от неутолимой страсти тети Лауры к путешествиям. А тетушка Лаура навсегда успокоилась в могиле под высохшими цветами…
И все-таки Антония ясно слышала чей-то крик. Она резко села в постели. Нет, это точно не ветер. Крик повторился - тонкий и протяжный Одновременно где-то громко захлопнулось окно.
Антония встала и надела халат. Она вся дрожала. Шторы колыхались от ветра, наполняя комнату соленым запахом моря. Осмотрев свое окно, девушка поняла, что стучит что-то другое.
Антония выскользнула в коридор и дошла до комнаты Айрис. Дверь оказалась заперта. Антония тихонько постучала и позвала:
- Айрис! Айрис, ты не спишь?
Послышался легкий шум, как будто Айрис выпрыгивала из постели. Затем дверь открылась, и на пороге показалась хозяйка, ее длинные светлые волосы были распущены. Пожалуй, Саймон был бы сейчас в восторге, подумала Антония. Волосы, блестящие и великолепные, струились у Айрис по плечам, словно густые потоки меда. Саймону наверняка захотелось бы погрузить в них руки.
- Что случилось? - моргала Айрис.
- Ты слышала этот звук? - дрожа, спросила Антония. - Что это такое?
- Какой звук?
- Там кто-то кричит. И окно хлопает.
Айрис положила руку на плечо Антонии:
- Девочка моя, да ты вся дрожишь. Это ведь просто ветер. В доме ужасно старые рамы. В первую ночь я тоже тут чуть с ума не сошла от страха Ничего, ты привыкнешь.
- Но это не просто ветер, - не соглашалась Антония. - Я точно слышала чей-то голос.
- Какой голос? Как у ребенка?
- Да, похоже.
Айрис засмеялась:
- Это же чайки, дорогая! Мне в свое время они тоже морочили голову. Да еще этот проклятый крапивник. Никакого покоя! К тому же окно в столовой осталось открытым. Это оно и гремит. Сейчас спущусь и закрою. Зайди пока ко мне, выкури сигарету.
Антония поглубже запахнула полы халата. Ее все еще била дрожь.
- Да нет, спасибо. Если так, я просто пойду спать.
Айрис участливо посмотрела на нее.
- Если не заснешь, прими аспирин. И когда снова услышишь эти крики - помни, это только чайки. Удивительные птицы! Такое впечатление, что они вообще не спят.
Антония приняла аспирин и удивительно быстро заснула. Однако очень скоро неожиданно проснулась в полной уверенности, что ее что-то разбудило. Опять чайки, устало подумала она. Может, лучше закрыть окно? Поеживаясь от холода, девушка выбралась из постели. Ее сердце глухо стучало. Она высунулась в окно, чтобы послушать, и сразу же увидела в противоположном крыле свет. А ведь ей сказали, что там никто не живет! Сквозь задвинутые ставни в одном из окон отчетливо пробивались полосы света.
Антония с тревогой поняла, что крик доносился именно из этой комнаты. Она почувствовала, что не может это все так оставить. Если там за окном кто-то плачет, она должна помочь. Айрис сказала, что это чайки. Она наверняка что-то скрывает. Вот только зачем?
У Антонии отчетливо стучали зубы. Ей вдруг нестерпимо захотелось услышать спокойный голос Дугала Конроя. Его дом всего лишь в полумиле отсюда. Однако вряд ли он примчится к ней только потому, что здесь кто-то кричит по ночам. Возможно, это Белла горюет по своему больному мужу. Впрочем, Белла спит на первом этаже рядом с кухней. Антония уже видела ее комнату. Да и вряд ли женщина станет так стенать. Тогда кто же там? Пока Антония размышляла над этим, снова раздался крик - тонкий и такой несчастный, что, несмотря на страх, она решила немедленно действовать.
Но на сей раз Антония не пошла к Айрис. Надев тапочки и халат, она осторожно прокралась по коридору и спустилась вниз по лестнице. Шум ветра заглушал скрип половиц. Как хорошо, что она всегда берет в дорогу фонарик! С его помощью Антония благополучно добралась до просторного холодного вестибюля и подошла к двери, которая вела в другое крыло. Вчера вечером Айрис не показала ей его, объяснив, что лучше подождать, пока туда проведут воду и все отремонтируют.
Дверь оказалась заперта, но ключ оставался туг же - в замке. Антония осторожно открыла дверь и увидела еще одну лестницу, поуже, чем главная, и очень пыльную. Не заботясь больше, что ее могут услышать, девушка поспешила наверх и оказалась на не покрытой ковром лестничной площадке. Слева начинался коридор, по обеим сторонам которого располагались комнаты. Под дверью одной из них отчетливо виднелась узкая полоска света.
Антония собралась с духом и постучала в дверь.
Комнате послышалось слабое шарканье, а затем все стихло.
- Есть там кто-нибудь? - спросила Антония.
Ни звука в ответ.
Она постучала еще раз:
- Я слышала, как вы кричали, и пришла помочь вам. Пожалуйста, откройте дверь.
Снова полная тишина.
Но Антония не сомневалась, что внутри кто-то есть. Она взялась за ручку двери.
- Можно войти?
Ответа не последовало, и она повернула ручку. Однако дверь оказалась заперта. Антония опять постучала.
- Послушайте, - сказала она, - я пришла помочь вам.
В тишине ей показалось, что за дверью слышится чье-то прерывистое дыхание. Она приложила ухо к двери. Затем, охваченная тревогой, Антония опустилась на колени и попыталась заглянуть в замочную скважину. Тотчас же послышался слабый щелчок выключателя, и свет погас. Однако она могла поклясться, что с противоположной стороны двери кто-то дышал.
Глава 5
А тем временем в доме, расположенном полумиле от вершины холма, Генриетта открыла дверь гостиной и громко прокричала:
- Дугал! Свет только что выключили!
Конрой проснулся и недовольно завозился в постели. Он знал, что все равно придется ответить, иначе мать станет вопить еще громче - пока ее не услышат в Хилтопе.
- Какой свет? - хриплым спросонья голосом спросил он.
- В нежилом крыле. Я же тебе об этом рассказывала. Он исчез только что. А ведь уже четвертый час.
- Тогда почему ты не спишь?
- Я читала, милый. Взяла в библиотеке новый детектив. Жертву сначала задушили и только потом утопили - чтобы наверняка… Надеюсь, с той бедной девочкой, которая приехала в Хилтоп, ничего не случится.
- Я тебя не узнаю, мама! Ведь ты только и молишься, чтобы что-нибудь случилось. К тому же, - добавил Дугал, стряхивая с себя остатки сна и снова мысленно погружаясь в дела Антонии, - она не девочка и уж точно не бедная.
Утром ему непременно надо повидаться с Саймоном Майлдмеем. Что за беда, если они допоздна жгут там свет? Это их личное дело.
- Наверное, это водопроводчики, мама, - продолжал он.
- Что, дорогой?
- Я говорю, там, в нежилом крыле - водопроводчики.
- Мой милый, где ты видел, чтобы водопроводчики работали по ночам? Ладно, не переживай - Антония нам все расскажет. Мы пригласим ее пообедать в четверг после свадьбы. Ведь если молодожены отправятся в свадебное путешествие, она останется совсем одна. Тебе надо бы почаще с ней видеться.
- Это еще зачем, мама?
Мать Дугала появилась в дверях его комнаты - в поношенном халате отца, в котором всегда ходила по дому ночью, она казалась еще крупнее
- Должен ведь ты когда-нибудь жениться, милый. Кто знает, может, она как раз и есть твоя избранница.