- Лидди, я уезжаю. Знаю, ты не желаешь видеть меня соседкой по комнате - ты всегда ценила уединение - поэтому я отправляюсь в путь. К тому же я думаю, что в Америке мне стало тесновато. Хочется везде побывать. Надо все успеть, пока мне не стукнуло тридцать.
- Ради бога, Адель, тебе ведь всего двадцать два года.
- Восемь лет пролетят быстро. Лидия, в твоей жизни ведь все предусмотрено, всему найдется свое время и место. Но я… - Она театрально вздохнула. - Я даже не знаю, что произойдет завтра. До тридцати мне хочется пожить в свое удовольствие.
- Почему до тридцати?
- Лидди, пойми, после тридцати жизнь уже позади, а я не хочу стареть.
- Адель, тебе надо подумать о том, чем ты будешь заниматься в жизни.
- У меня уже есть занятие!
- Вряд ли поиск богатого жениха…
- Тебе этого не понять, Лидди! - В ее заливистом смехе звучали нотки упрека. - Спорим, ты никогда не выйдешь замуж. Боже мой, ты на всю жизнь останешься старой девой!
…Я укуталась пледом до подбородка и прижалась лицом к иллюминатору, надеясь разглядеть хоть кусочек земли внизу. Но было еще слишком темно - самолет приземлится в аэропорту "Леонардо да Винчи" в 8:30. В иллюминаторе я увидела отражение своего лица, так похожего на лицо сестры. Мы действительно были очень похожи, однако Адель в отличие от меня знала, как себя преподнести.
Католическая монахиня поднялась со своего места.
- Извините, впереди сидят мои друзья. Я обратилась к бортпроводнице, и она разрешила мне пересесть к ним. Вы не возражаете, если я вас покину? Пожалуй, одной вам будет лучше.
Она взяла сумку и удалилась по проходу между рядами сидений.
Я смотрела ей вслед и не заметила, как рядом появился незнакомый мужчина. Словно давний знакомый, он широко улыбнулся мне. В руке мужчина держал небольшую сумку.
- Вы не против, если я сяду здесь? - спросил он.
Я пожала плечами.
Он тут же сел, задвинул сумку под сиденье и пристегнулся ремнем безопасности.
- Наша католичка ушла проведать кого-то из своей паствы и, по всей видимости, уже не вернется. А вот и кроссворды. Это ваше хобби?
Должно быть, я смотрела на него отсутствующим взглядом, ибо он повторил свой вопрос:
- Вы любите кроссворды? Я заметил журнал в кармане сиденья. Я прав?
- Да, правы. То есть не совсем. Я решаю их, когда путешествую.
- Вы часто летаете?
Я вспомнила Колумбус и Окленд и наморщила лоб.
- Нечасто. Кроссворды помогают скоротать время. Хотите попробовать?
Я протянула ему журнал, к моему удивлению, он охотно взял его.
- Спасибо. Вот эта логическая задача все еще не решена? - Он пролистал страницы. - Ага! Вот оно. Здорово. Похоже, это крепкий орешек. Большое спасибо. Два оставшихся часа пролетят незаметно.
Я посмотрела на своего нового спутника. Он углубился в журнал кроссвордов, который пристроил на подносе. Поудобнее устроившись в кресле, он разгладил страницу, выпрямил плечи и, словно школьник, коснулся языком кончика карандаша. Мой сосед выглядел лет на тридцать, он был хорошо одет, природа наделила его запоминающимся профилем. Хотя последние девять часов мне очень хотелось побыть в одиночестве, тем не менее, я не без интереса наблюдала за сидевшим рядом пассажиром. Когда он неожиданно посмотрел на меня, я вздрогнула и отвела взгляд.
- Надеюсь, я вам не помешал своим внезапным вторжением. Лучшие места остались позади, через два ряда. Я сидел там. - Он взмахнул рукой над своей головой. - Слева от меня расположился старый храпун, а справа вертелся непоседливый ребенок и, словно по расписанию, издавал протяжные вопли. Вот вы сейчас его слышите. Я все время поглядывал в эту сторону, надеясь, что освободится местечко. Держу пари, что лишь около десяти процентов пассажиров прибывают в аэропорт, сидя в тех же креслах, которые они занимали в начале полета. Монахиня проявила милосердие, освободив это место, иначе я заткнул бы носком рот храпуну или свернул шею этому пострелу, а может, сделал бы и то, и другое!
Он пристально посмотрел на меня, затем отвел взгляд и сказал:
- Да… хорошо. Во всяком случае, это очень трудная логическая задача…
Я улыбнулась, видя, что он снова взялся за журнал с кроссвордами, и отвернулась к окну. Занимавшаяся заря напомнила о другом рассвете, за которым я наблюдала. Тогда мне было восемнадцать, и я сидела у эркера гостиной, выходившего на покрытую росой лужайку. Сестры, которая была на год моложе меня, не оказалось дома. Адель в тот вечер ушла на свидание и еще не вернулась. Родители с младшим братом, уехавшие на выходные в Сан-Диего, должны были вернуться еще несколько часов назад. Я сидела в одиночестве, смотрела на утреннюю зарю и никак не могла понять, куда все подевались.
Затем раздался неожиданный стук в дверь. Я открыла - передо мной стояли двое полицейских.
- Вы решили хоть что-то?
Я вздрогнула.
- Эти кроссворды. Вам удалось решить хотя бы один?
- Ах, нет. У меня не хватает терпения.
- Я понял. - Он рассмеялся и покачал головой. - Мне это тоже не по зубам.
Кем бы ни был этот новый разговорчивый спутник, он вел себя с подкупающей естественностью. Я снова взглянула на него и обратила внимание на улыбчивые серые глаза. Он был одет в деловой костюм и излучал уверенность и раскованность. Как это не похоже на меня, отчаянно подумала я - непричесанные волосы, небрежный макияж, помятое платье…
- Джон Тредвелл, - неожиданно представился он, протягивая руку.
Я робко произнесла:
- Лидия Харрис.
- Как к вам обращаться - мисс или миссис?
- Зовите меня госпожой.
- Я так и думал. Вы госпожа господина или сама себе госпожа?
Я рассмеялась и покачала головой, признавая свое поражение. Видно, этот Джон Тредвелл даже устрицу вытянет из скорлупы.
- Я сама себе госпожа. Зовите меня просто "мисс".
- Отлично. Эмансипированные женщины пугают меня, но немного раскованности не помешает. Можно, я буду называть вас Лидия и спрошу, чем вы занимаетесь в этой жизни.
- Конечно. Я медсестра.
- И у вас отпуск?
- Не совсем. Я еду в Рим, чтобы разобраться в одном сугубо личном деле. - Я вспомнила о фигурке шакала, лежавшей в сумочке, которую я непроизвольно прижала ногами. - Это можно назвать и семейным делом. А чем вы занимаетесь, мистер Тредвелл?
- Я биржевой маклер.
- Собираетесь провести отпуск в Риме?
- У меня деловая поездка, но при этом я, конечно же, не отказываю себе в удовольствиях. Я и раньше бывал в Риме, так что этот город мне неплохо знаком. Остановлюсь в гостинице "Эксельсиор". А вы где будете жить?
Чуть поколебавшись, я сказала:
- В "Резиденс Палас Отель".
- Ах, да. Эта гостиница находится на холме Париолли. Очень красивое место. Это жилой район. Вам его порекомендовал агент бюро путешествий?
- Нет. Там остановилась моя сестра и… - Я осеклась.
- Извините, не хотел быть назойливым. Послушайте, если у вас выдастся свободный денек, дайте мне знать, и я с радостью покажу вам Рим. За пятьдесят лир мы на автобусе объедем весь город.
Я невнятно что-то буркнула в ответ. У меня были несколько другие планы. Правда, довольно призрачные.
Глава 4
Самолет постепенно снижался, и, взглянув на часы, я убедилась, что скоро мы будем на месте, в аэропорту "Леонардо да Винчи". Джон Тредвелл снова завел светский разговор, рассказывая что-то об Испанской лестнице, но я его не слушала, лишь делала вид.
Выйдя из самолета, мы прошли таможенный досмотр, а потом он предложил поехать вместе на такси. Я обрадовалась предложению - мысль остаться одной в незнакомом городе, немного пугала меня.
За двадцать с лишним миль пути от аэропорта, расположенного у устья реки Тибр, мы с Джоном Тредвеллом почти не разговаривали. Оба смотрели в окна такси и, пока оно мчалось по автостраде, любовались мелькавшими красивыми пейзажами. Водитель оказался болтливым маленьким человечком, который обгонял другие машины, не обращая внимания на сигналы, и рассказывал о том, как хорошо готовит его сестра. Мы молча слушали его болтовню.
Джон сказал, что моя гостиница находится в хорошем районе, и добавил:
- Автобусы там ходят регулярно. А если вам захочется прогуляться, то до стен рукой подать.
- Что находится за этими стенами?
- Рим, конечно. Вот мы и приехали.
Попетляв по извилистым узким улочкам, машина свернула на Виа Арчимеде и остановилась перед гостиницей "Резиденс Палас". С улицы гостиница выглядела простовато и ничем не отличалась от соседних жилых домов.
По счетчику мы должны были заплатить водителю почти шесть тысяч лир - я быстро подсчитала, что это около десяти долларов, и хотела передать Тредвеллу причитавшуюся с меня сумму. Но он не взял деньги.
- Вы рассчитаетесь, когда я сегодня или завтра буду вам показывать город. Вам с сестрой. Договорились?
- Хорошо, мистер Тредвелл.
- Зовите меня Джоном. - Он высунулся из окна такси и широко улыбнулся. - Нам, американцам, следует держаться вместе. Договорились?
- Договорились. Благодарю вас.
Я проводила такси взглядом и повернулась лицом к гостинице.
У входа не наблюдалось признаков жизни. Никто не входил и не выходил через двойные застекленные двери, сердитый швейцар не сдерживал нетерпеливых туристов, такси не создавали пробку у тротуаров. "Резиденс Палас Отель" совсем не походил на бурлящие столичные гостиницы и напоминал тихую обитель, которая вполне могла подойти мне. Но никак не моей сестре.
Адель. Сердце взволнованно забилось. Наверное, она уже получила мою телеграмму и ждет меня. Что произошло за четыре года - остались ли мы сестрами или стали совсем чужими? Наступят ли минуты неловкого молчания или же после столь долгой разлуки мы не сможем остановить поток слов?
Я вошла. В вестибюле было прохладно. Ковер немного поизносился, а растения покрылись пылью, но здесь все напоминало о лучших временах. На доске, похожей на мольберт, висело объявление, в котором на восточном языке перечислялись, как мне показалось, запланированные мероприятия для туристической группы. Вверху объявления была надпись на английском: "Экскурсии Такахаши, Киото".
Несколько японцев топтались у стола администратора. Надев белые соломенные шляпы и вооружившись кинокамерами, они весело болтали, рассматривая набор почтовых открыток. Адели здесь не было. Я подошла к дежурному администратору.
- Извините. Вы говорите по-английски?
- Да, мадам. - Он обворожительно улыбнулся.
- Слава богу. Вы мне не поможете? Я разыскиваю свою сестру Адель Харрис, которая проживала в этой гостинице два дня назад. Возможно, она еще зарегистрирована здесь, и, вероятно, оставила сообщение для меня, Лидии Харрис. Посмотрите, пожалуйста.
- Она американка? - спросил он.
Я энергично закивала.
- У нас сегодня нет американских туристов, мадам. В Риме сейчас вообще мало одиночных туристов. Очень плохой год. Они останавливаются внутри городских стен и проживают рядом с Римским форумом. У нас чаще останавливаются группы. На прошлой неделе, например, были французские туристы. Сегодня - туристы из Японии. В четверг прибывает группа из Югославии. Американцы не ожидаются.
- Моя сестра приехала одна. Думаю, она могла выехать два дня назад. Проверьте, пожалуйста.
- Конечно. - Он отвернулся и стал изучать регистрационную книгу. Вскоре сказал: - К сожалению, мисс Харрис не значится.
- Не может быть! - огорченно произнесла я. - Значит, она и в самом деле выехала отсюда. Вы точно уверены, что она не оставила адреса, по которому следует пересылать письма? Мне обязательно надо найти ее.
У мужчины был вид человека, который совершенно сбит с толку.
- Но это имя мне совершенно незнакомо. Скажите, когда она останавливалась у нас?
- Два дня назад. Сестра звонила мне из этой самой гостиницы. Поэтому я точно знаю, что она была здесь. Потом я отправила ей телеграмму. Должно быть, она получила ее. Пожалуйста, загляните в записи и проверьте, не оставила ли она сообщения для меня, Лидии Харрис.
- Мадам, я действительно не припоминаю такого имени, но ради вас еще раз проверю.
Здесь было что-то не так. Поведение этого человека или смутное подсознательное ощущение подало сигнал тревоги. Я почему-то была уверена, что он не скажет ничего обнадеживающего об Адели. Я оказалась права.
- Извините, мадам, но в нашей гостинице никто под именем Адель Харрис никогда не регистрировался. Возможно, она остановилась в другой гостинице Рима.
- Нет, сестра останавливалась в отеле "Резиденс Палас", - спокойно сказала я. - Она разговаривала со мной, вероятно, из этого же вестибюля. Я уверена. Сестра отправила мне посылку, на которой значится адрес гостиницы. Мне бы хотелось, чтобы вы еще раз проверили. Пожалуйста, на этот раз проверьте повнимательнее.
- Разумеется, мадам. Извините меня.
На этот раз он исчез и, пока его не было, я облокотилась на стол и еще раз оглядела вестибюль. Японцы, видимо, собирались на экскурсию. Из находившегося по соседству ресторана слышался стук посуды и обрывки разговора припозднившихся туристов. На стенах висели большие витиевато украшенные зеркала и старинные гравюры с изображением римских археологических раскопок.
Не знаю, как это объяснить, но что-то привлекло мое внимание к мужчине в холле. Он был немного выше меня, хорошо одет, смуглее, чем большинство итальянцев; огромные солнцезащитные очки закрывали часть лица. Он лениво прислонился к стене и читал какую-то итальянскую газету.
- Извините, мадам, - сказал дежурный администратор с искренним сожалением. - Я все проверил и даже просмотрел записи двухмесячной давности, но в этой гостинице Адель Харрис не останавливалась.
Не веря своим ушам, я уставилась на дежурного.
- Но это невозможно! Я знаю, что она была здесь!
Мужчина пожал плечами.
- Послушайте. Два дня назад я звонила в эту самую гостиницу и разговаривала с человеком, который сидел за этим самым столом. И он сообщил мне, что Адель расплатилась и выехала.
Он покачал головой.
- Возможно, она была здесь под другим именем. Возможно…
- Мадам, в этой гостинице не было американцев. Уже давно. Они едут в "Хилтон" или "Холидей Инн". В Риме сейчас дела идут плохо. За три месяца у нас останавливалось мало одиночных туристов, все прибывают группами. Поверьте мне, это так.
Ничего не понимая, я вздохнула. Видно, от него я ничего не добьюсь.
- Если это так, то почему мне по телефону сказали, что она оплатила счет? Кто тут дежурит ночью?
- Луиджи Барони.
- Замечательно, можно поговорить с ним?
- Он придет вечером, мадам.
- Хорошо. - Я оглядела вестибюль. Японцы ушли, однако незнакомец с газетой был еще здесь. Он вызывал у меня странное чувство, от которого я не могла избавиться. - Тогда, пожалуй, мне придется у вас остановиться. Найдется номер с ванной?
- Разумеется, мадам.
Отметившись в журнале и заплатив вперед, решила, что всему должно найтись простое объяснение. Я немного посплю, приму душ, поем в ресторане, затем непременно пригрожу администратору тюрьмой, если он не скажет, где находится Адель.
Дежурный постучал по колокольчику, и носильщик в красно-белом фартуке в полоску взял мой чемодан.
- Prego , - сказал он и жестом предложил пойти вперед. Проходя мимо него, я оглянулась.
Человек с газетой исчез.
После подъема на лифте размером с телефонную будку и беглого осмотра огромного номера люкс, я растянулась на постели, чтобы проверить, насколько она удобна, и тут же заснула.
Проспав шесть часов и увидев три странных сна, я проснулась и не сразу поняла, где нахожусь. Я чувствовала себя неплохо и была готова к встрече с новым миром. Мой номер был обставлен антикварной мебелью, пол устлан старинными коврами, на стенах висели очаровательные гравюры, похожие на те, которые я видела в вестибюле. Номер удивил меня, такой роскоши я не ожидала.
Двери с жалюзи вели на просторный балкон. Я вышла на балкон и осмотрелась. Передо мной открылся очаровательный вид. Потом я вернулась в номер.
Нежась в ванной, я раздумывала над тем, как поступить, если ночной дежурный откажется подтвердить, что разговаривал со мной. Где мне тогда искать эту сумасбродку? Что тогда делать? Вернуться в Америку?
Вытираясь большим, мягким полотенцем, я думала о полете домой, о том, как объяснюсь с доктором Келлерманом и буду жить, опасаясь, что в квартиру опять кто-нибудь проникнет в мое отсутствие.
Вдруг меня осенило - я поняла, почему мое внимание привлек мужчина с газетой.
Я его видела раньше!
Конечно же, это точно был он. Мы с Джоном Тредвеллом, пройдя таможенный досмотр, ловили такси. Осматриваясь вокруг, я заметила смуглого человека в огромных солнцезащитных очках, который читал газету, и мой взгляд на мгновение невольно задержался на нем.
Возможно, меня привлекла его совсем не итальянская внешность. Или то обстоятельство, что он, скорее, делал вид, что читает. Тогда в аэропорту я бросила на него мимолетный взгляд и села в такси.
Теперь он объявился в гостинице.
Я торопливо оделась. Перед уходом достала фигурку шакала, взглянула на нее, затем плотно завернула в носовой платок и спрятала на дне сумочки. Крепко прижав ее рукой, я побежала вниз по лестнице.
Человеку, привыкшему к порядку, в этой старомодной итальянской гостинице было трудно освоиться - хотя мой номер 307 вроде находился на третьем этаже, я спустилась вниз, лишь миновав шесть лестничных пролетов.
Я объяснила это тем, что здание стоит на склоне холма и, следовательно, поднимается вверх ярусами. Я сбегала вниз, скользя рукой по гладким мраморным перилам, слыша эхо своих шагов, и на мгновение мне показалось, будто я очутилась в церкви. На пути я видела белые стены, предметы старинной мебели и чувствовала окружавшую меня неестественную тишину. Проходя через бесшумно раскрывавшиеся двери, я убеждалась, что бывать в таком одновременно странном и очаровательном месте мне еще не доводилось.
Ресторан украшали те же старинные характерные скульптуры, гравюры в рамках, тусклые гобелены. С аппетитом поедая спагетти, я не сомневалась, что такого отменного блюда я еще не пробовала.
После двух бокалов вина у меня поднялось настроение, я расплатилась, прошла в гостиную, уселась за причудливым старинным письменным столом и стала сочинять письмо доктору Келлерману.
- Да? - Я обернулась, услышав, что ко мне обращаются по имени.
Позади меня стоял лысоватый итальянец.
- Я Луиджи Барони. Вы хотели поговорить со мной?
- Ах да! - Я торопливо собрала свои вещи и запихнула их в сумочку. Тут я почувствовала, что пальцы скользнули по жесткой фигурке шакала, и подумала о том, что надо найти ей место понадежнее. - Да, сэр, рада встрече с вами. Я Лидия Харрис. Мне кажется, я на днях разговаривала с вами.
- Не может быть! - Его лицо оставалось бесстрастным.
- Ну, довольно. По-вашему выходит, что можно забыть телефонный разговор с Америкой. Он состоялся после полуночи, я разыскивала свою сестру. Вы тогда сказали, что она только что уехала.