Поэтому в тот момент, когда во время фейверка, знаменующего окончание бал-маскарада, я ощутила странное жжение чуть ниже локтя, первой мыслью было, что это ещё одна магическая печать, поставленная Ариманом. Чтоб наверняка. Даже не сразу обратила внимание, что несколько гостей так же удивлённо рассматривают свои руки, приподняв рукава платьев и камзолов. И только приглядевшись к плетению рисунка, я в ужасе поняла, что к чему и едва удержалась на подкашивающихся ногах.
Каждый такой знак у каждого должен быть свой, объединяло только одно: древний рунический язык, который обязан знать каждый нормальный маг. Должно быть написано имя суженого/суженой.
На моей руке аккуратными витиеватыми символами красовалось "Альфард Кайро".
Чёёёрт…
– Настало время сбросить маски, – громко объявил Ариман.
Раздались шумные аплодисменты, гулом отдаваясь в висках.
Глава 14
Не знаю, сколько времени я безуспешно пыталась прийти в себя. Руки мелко дрожали, глаза бегали по залу в поисках выхода. Я чувствовала себя загнанным зверьком, у которого осталась только одна потребность – смотаться от греха подальше, и побыстрее.
Тараном пробиваясь сквозь взбудораженную толпу, я мысленно молилась всем богам, чтобы жених, о котором я знать не знаю, не нашёл меня.
Что за дурацкая традиция?! И как мне теперь скрывать этот знак на руке? Никогда не любила татуировки…
Нужно поскорее связаться с… бабушкой. Язык не поворачивается её так называть, но да ладно…
В данный момент я готова на что угодно, лишь бы сбежать из этого адова дворца. Чёрт, ну прям Золушка. Вот только в жизни всё куда прозаичнее.
Когда мне всё-таки удалось выбраться из зала, почувствовала некоторое облегчение. Ну вот, хоть дышать можно свободнее.
…Разговор с "бабулей" прежним способом новой надежды не дал – она сказала, что для подготовки побега надо дождаться конца этого месяца. Даже когда я рассказала ей про эту чёртову связь с новоявленным женихом, она лишь мягко улыбнулась, сказав, что те люди, с которыми я встречусь, смогут избавить меня и от того, и от этого… клейма.
Если честно, я не очень в это верю, как и в бескорыстность самой Лукерьи, но лучше уж договориться с ней и попытаться что-то сделать, а не идти куда ведут, как жертвенный баран на заклание.
Вновь потекли дни, сменяя друг друга. Я боялась привыкнуть, боялась признаться в том, что привязалась к этому прекрасному заколдованному магическому саду, качели-беседке, увитой лианами и множеству очень интересных старых книг о магии, об истории, о любви. Это днём. А вечером меня спроваживали в подземелья, в уютную лабораторию, где ярко пылал огонь в камине, где я подолгу сидела в мягком кресле с бокалом сока или вина, лениво наблюдая за ходом мыслей Аримана в его стремлении выяснить изменения в нашей магической связи. Вот так вот постепенно получилось, что всякий раз, когда у него находилось свободное время, мы могли подолгу разговаривать – по теме и не очень. К вечеру, после всех этих приёмов и государственных дел, он уставал, посему язвил лишь изредка, а в остальное время даже казался приятным человеком. В этой почти домашней обстановке он мне казался другим – понятнее, человечнее, потому у меня зачастую язык не поворачивался сказать какую-нибудь колкость. Чаще всего мы отпускали непритязательные шутки или рассказывали что-нибудь из своей жизни. Становилось так легко, словно нас не разделяла адова куча времени, словно мы не были абсолютно разными и чужими. Это было… странно. Но в этих непритязательных разговорах я находила просто пугающий покой и умиротворение, и, возвращаясь в комнату, ловила себя на совершенно глупой улыбке. Это-то меня и пугало – мне нравилось наблюдать за ним, спорить, слушать его голос. Вывод один: я дура. Может, мне просто не хватает внимания в этих четырёх стенах?
* * *
Улыбаясь, я быстрым шагом шла по лесу, то и дело оглядываясь назад. Испытывала необыкновенную смесь облегчения и неясной горечи.
Как и обещалось, на исходе месяца я сбежала. Уж не знаю, каким образом, но двум проворным магам из распавшегося Ковена удалось пробраться через защиту замка и вытащить меня. Причём всё это произошло так быстро, что я буквально не успела ничего осознать и окончательно уверить себя в том, что поступаю правильно, доверяя своей "бабушке". Родственницы, как-никак.
Однако уже спустя полчаса убедилась в обратном: едва мы отошли на приличное расстояние от замка, как маги наложили на меня какое-то заклинание, и, сказав, что дальше я сама найду дорогу, исчезли. Вот знала же, знала, что что-то тут не так!
Злая, как тысяча чертей, к вечеру я была уже совершенно выжатая. К закату у меня уже подкашивались ноги, и, не вытерпев, сделала привал. Пришлось как минимум час провозиться с костром, раз уж магией я пока не располагаю. Однако почувствовала себя счастливым человеком, когда, наконец, появилась возможность поспать.
Мне снова снилось море. Большое, лазурное, переливчатое, загадочно-прекрасное в своей необъятности. С детства мечтаю его увидеть, но увы.
Тёплый песок приятно щекотал ступни, согревая, влажный морской воздух – прямо таки благодать для настрадавшихся в запыленных Земных городах лёгких.
Смотрю я на море -
На сердце теплеет…
На закате горит
Вода, пламенеет!В вечерних лучах
Затихает море, молчит…
Как будто бы дышит,
И сердце стучит!Огромного моря сердце…
Рай… Был, до того момента, пока какое-то ну очень неприятное ощущение не скрутило меня изнутри, вырывая из чудесного сна. Навязчивое ощущение циклично повторялось каждую минуту.
С силой разлепив отяжелевшие веки, я имела честь лицезреть вот такую вот радостную картину: огромная, отполированная до зеркального блеска белоснежная комната, в которой отсутствовала какая-либо мебель, помимо трёх высоких стульев.
– Что… происходит?! – удивилась я, силясь не впадать в панику, – это… это что?
– Наш дом, – послышался рядом глубокий, громкий голос, эхом разносящийся по полупустому залу, – святилище Хранителей Стихий.
Кажется, я поперхнулась воздухом. Чего-о?
Это… это же сказка! Байка для маленьких детей!
Передо мной стояли четверо величественных мужчин, каждому из которых не дашь больше тридцати пяти. Первый – высокий, очень худой, с длинными, распущенными пепельными волосами и светло-светло серыми глазами, в балахоне цвета морозного утра. Второй – пониже, сильный, мускулистый, большой, с загорелой кожей, длинными рыжими волосами и бородой. Проще всего назвать цвет его глаз карими, но нет, ЭТО – цвет огня, пылающего неудержимого. Третий – среднего роста, толстенький, с очень бледной, посиневшей, как у утопленника кожей и с невероятными синими глазами, в которых плескались океаны. Четвёртый был довольно худой, но не болезненно, бледный, даже зеленоватый, с длинными волосами цвета изумруда и такими же глазами, что казались просто бездонными.
От всех от них веяло неоспоримой силой, властью. Неужели они сказали правду?!
– Теперь веришь? – невесомо улыбнулся Воздух, сотворив в комнате лёгкий ветерок.
– Ну-у… допустим, – кивнула я, подумав, – Но… что вам нужно от меня?
– Не только нам. Ведь ты сама нас искала. – Не без пафоса ответил Огонь.
– Я? – Так вот, кем были эти… "люди", о которых говорила Лукерья…
Чёрт, в голове не укладывается…
– Следовательно, вы знаете, о чём я хотела вас попросить? – Осторожно спросила я.
– Знаем, – мягко произнёс Хранитель Земли, – И поможем, но кое-что возьмём взамен.
Я разочарованно вздохнула. Ну да, бесплатный сыр только в мышеловке.
– Мы ведь храним не только стихии природы, но и весь мир в балансе, – ответил мне хранитель Воды на вопросительный взгляд, – Ритуал Времени сам по себе является жуткой разрушающей силой, потому что никто не имеет права вмешиваться в ход Времени. К тому же, если Кощей относится к этому времени и потому ему ещё можно спустить всё это с рук, то тебя здесь быть не должно.
– Думаете, я сама захотела прогуляться по времени? – фыркнула, сдув со лба непослушную прядь, – Это всё из-за магической связи.
– Да, – кивнул Огонь, – И мы в силах снять её, как и печать, сковывающую твою магию. Но взамен ты должна будешь вернуться в свой век.
– А это? – Я протянула руку с именем "жениха" на руническом языке.
Хранители как-то странно переглянулись.
– С этим будет сложнее. – Осторожно признал хранитель Земли, – Чтобы снять печать, наложенную по законам совместимости магии у нас может не хватить сил. Тогда тебе придётся остаться в этом веке навсегда.
Что-то не особо прельщает такая перспектива…. Пусть дома меня никто не ждёт, но там хотя бы интернет есть. Ну и, главное, свобода.
– Мы используем ритуал Гармонии, – добавил Огонь, – Он довольно сложный и энергозатратный даже для нас, но вся его суть в том, чтобы восстанавливать баланс. Тоесть после него всё станет так, как должно быть. Если ты останешься после него здесь – значит, ты принадлежишь этому времени. То же касается и символа на твоей руке, и жениха. Требуется твоё согласие, иначе ритуал не имеет силы.
Несколько минут я размышляла, пристально разглядывая Хранителей, выглядящих величественно и отстранённо. Несколько раз мелькала трусливая мысль плюнуть на всё, уйти отсюда, жить, плывя по течению. Но я тут же отбросила её, подумав, что уж если есть шанс, то попробовать стоит.
– Хорошо.
Хранители удовлетворённо улыбнулись.
– Засыпай… – едва это слово коснулась слуха, я почувствовала, что против воли мешком оседаю на пол…
Глава 15
Словно пробиваясь сквозь вязкий и густой туман, я медленно приходила в сознание.
Мне было тепло и мягко. Каждую клеточку тела наполняло блаженное умиротворение, как после хорошего отдыха. Вокруг витал невероятно приятный запах трав.
Увы, очнувшийся мозг надоедливо пытался донести до меня, что я вообще в незнакомом месте, и пора бы уже выяснить, где именно.
Поборов желание заткнуть свой собственный разум и ещё немного поблаженствовать, медленно разлепила отяжелевшие веки.
Я была в лесу, на том самом месте, где уснула. Но, тем не менее, не сомневалась в том, что видела Хранителей Стихий – слишком всё было реально…
Из ритуала помню только обрывки слов и вспышек магии. Но помню, что он был. Следовательно, скорее всего я уже… дома?!
Подавив рвущийся из горла радостный визг, я так резко вскочила на ноги, что перед глазами замелькали красные и чёрные точки. Однако когда сфокусировалось зрение, я могла лишь нахмуриться – место осталось точно таким, как вчера. Неужели ничего не изменилось за столько веков?!
Из задумчивости меня вывело покалывание чуть ниже локтя. Переведя взгляд, я с удивлением наблюдала за символами, что не исчезали, а только лишь меняли форму. Когда это прекратилось, я в шоке осела на землю, разглядывая надпись:
"Ариман Шератан".
Прикусила губу, чтоб не взвыть. Значит, я осталась в пятнадцатом веке. Что ещё хуже, осталась в качестве невесты Кощея Бессмертного. Просто блеск! И что это за ритуал, считающий, что всё это – наиболее верное положение вещей?!
Ощущая взрыв смеси несовместимых эмоций, я просто не могла смолчать насчёт этих чёртовых стихийников, ритуала, и вообще всех, кому пришло в голову всё так подстроить:
– Сволочи!!! И вы считаете, что это смешно?!
Да, судьба-юмористка никогда не любила спрашивать моего мнения…
Конец первой части.
Часть 2
Пролог
Ночь накрыла сонный город. Издалека казалось, будто острые шпили высоких башен королевского замка подпирают собою небо и "надкушенное" золотистое яблоко-луну. Однако даже во мраке умиротворённой ночи было видно, что местность вокруг необычайно красива. Королева Евдокия, в прошлом – баба яга, ещё в первые годы замужества распланировала превращение мрачного кощеевского замка в блестящий, уютный дворец. Ей потребовались годы, десятилетия и даже века для воплощения мечты, но по мнению многих оно того стоило, ведь именно благодаря ей замок короля был признан магическим миром как одно из красивейших сооружений.
Замок окружали леса, щедро осыпающие всех живущих поблизости своими дарами. За белокаменной стеной начинался великолепный сад, которому королева когда-то лично уделяла время, а ныне за ним следили опытные садоводы. Сад благоухал круглые сутки, и даже зимой там, благодаря магии, было тепло, цвели цветы и журчали фонтаны. Внутри замок так же притягивал взоры, прельщал богатством, уютом и изяществом. Король давно научился закрывать глаза на некоторые прихоти жены, а та ценила вкус и красоту.
Уже утихли разговоры, смех и танцы, которые днём всегда наполняли здесь залы, уступив место ночной тишине и сонной неге. Потухли магические светильники, весь замок мирно спал… ну, или почти весь.
…Где-то в конце узкого коридора едва слышно скрипнула дверь. По начищенному до блеска полу осторожно шла девушка лет восемнадцати, то и дело заправляя за ухо выбивающуюся пшеничную прядь, взволнованно покусывая нижнюю губу и внимательно оглядываясь по сторонам. В левой руке она крепко держала немного чадящую свечу, слегка освещающую ей путь. Девушку нельзя было бы назвать красавицей в полном смысле этого слова – черты её лица, хоть и довольно правильные, не обладали достаточной выразительностью, талия не была достаточно тонкой. Но было в ней что-то не менее важное, некое очарование, вызывающее невольную светлую улыбку. На миловидном личике в форме сердечка в минуты спокойствия был извечный налёт задумчивости, а в ярко зелёных глазах, обрамлённых длинными тёмно-коричневыми ресницами – поволока мечтательности. Прямой аристократический носик, и маленькие пухлые губы не являлись мечтой скульптора, но стоило этим губам изогнуться в привычной лёгкой улыбке, а глазам загореться солнечным огоньком, как все недостатки её совершенно обычной внешности становились незаметными. Комплекции девушка была средней, хотя и считала себя несколько полноватой. Истинно русского типажа: высокая, белокожая, обладающая длинными, рыжеватыми пшенично-русыми волосами и россыпью веснушек на носу.
Постоянно озираясь, она медленно шла куда-то. Минут пять девушка целенаправленно шагала по опустевшим извилистым коридорам, потом поднялась по длинной винтовой лестнице, ведущей в одну из башен. Дойдя, наконец, до большой дубовой двери, русоволосая долго подбирала нужный ключ к увесистому замку, и, когда ей это удалось, сняла его и легонько толкнула дверь, аккуратно придерживая её, чтобы создавать как можно меньше шума.
Комната оказалась на удивление пыльной для их чистоплотного замка, но девушку это мало волновало. Внимание сразу привлекало огромное окно, почти на всю стену. Оно очень легко открывалось, и благодаря ему сия крохотная комнатушка являлась своего рода взлётной площадкой для августейших особ. Щёлкнула задвижка, из окна пахнуло холодным ночным ветерком с примесью запахов различных экзотических цветов, откуда-то снизу послышалось журчание фонтанов и стрекот насекомых, а с тёмного небосвода загадочно подмигивали звёзды. Любуясь ликом тёплой ночи, девушка улыбнулась уголками губ, попутно натягивая меховую шапку и шубу, заранее приготовленные днём – она собиралась сегодня улететь за стену, а там уже давно вовсю царила зима. Быстро схватив свою любимую метлу, сев в ступу, она рывком оторвалась от земли и быстро вылетела в огромное окно, оставив за собой лишь дуновение ветра…
Глава 1
Как часто в темноте желаний,
Мечтаниям нашим поперёк,
Судьба приводит нас в сознание,
Чтобы черту не пересёк.Уроки жизни вяло учим,
Плохие мы ученики,
Ну а судьбы задачи круче
И их решения нелегки.А позже, наслаждаясь властью,
Купаясь по уши в деньгах,
Вовсю гордимся этой мастью,
Хоть пропасть рядом, в двух шагах.Ведь поднимаясь на вершины,
Ни разу не взглянув назад,
Мы обретаем лик звериный,
А с ликом этим только в ад.Повсюду наслаждений ищем,
Не видя смертные грехи.
Потом стоим над пепелищем,
Стыдясь желаний шелухи.
Борис Маргенштейн
Огнеслава.
Ничто не выразит в полной мере чувство полёта… я растворяюсь в нём, теряю ощущение реальности, забываю, кто я.
Зимой летать холодно. Ветер проникает повсюду, занося снежинки за ворот шубы. Но я не чувствую ни мороза, ни дрожи собственного тела, летя в маменькиной ступе и лихо погоняя помелом. Именно здесь, в тёмном ночном небе, усыпанном звёздами, обретается новый смыл моей донельзя скучной, однообразной жизни – потребность запомнить и хранить в себе это невыразимое чувство полёта, ловить губами морозный ветер, нещадно бьющий по раскрасневшимся щекам, чувствовать себя частью чего-то большего. Все грани магии открываются в такие моменты, и я чувствую себя почти всесильной. Дотянуться до запретного… это волнует куда больше, чем то, что достаётся легко.
Я – Огнеслава. Ведьма, чьё имя означает "славящая огонь". По меркам Эархона я – совершенно обычная девушка, вот только… не повезло родиться в королевской семье, правящей Эархоном уже чёрт его знает сколько веков. Благо, что у меня трое братьев и три сестры, ну а я – последняя. "Мелкая", так они меня кличут. Мудаки. Но я их, конечно, всё равно люблю.
С самого рождения в моей жизни было много места магии. Она была повсюду, окружала каждого, как тёплый кокон. Потому грань между реальностью и сказкой провелась в моём сознании далеко не сразу. Наверное, в тот момент, когда я своими глазами увидела покушение на отца, когда мне было десять. Папа не зря зовётся Бессмертным, и слишком многие пытаются понять, в чём секрет такой долгой жизни и удачи.
Нас ограждают от интриг, от всех проблем мира. Я иногда чувствую себя мухой, которую заманили в приторную ванильно-розовую паутину, из которой она никогда не сможет выбраться. Тысячи запретов, въевшихся в моё сознание и тело, как медленный яд. И судьба, построенная и продуманная заранее. Родители любят нас, всех нас, поэтому формально я свободна в своих решениях и действиях, но от того, что вдалбливали все вокруг с детства, никуда не убежишь – слишком горько видеть в глазах родителей упрёк. Так уж воспитали. И я бы отдала все сокровища мира за возможность избавиться от этого призрачного, но тяжёлого ярма, под названием ответственность. Иногда до безумия хочется быть никому и ни в чём не обязанной, забыть, кто я есть. И полёты дарят мне иллюзию всего этого, хотя мне запретили летать даже в ступе после того, как я не так давно упала с метлы.
Зимняя ночь охотно принимает меня в свои объятия, замораживая ледяным дыханием все тревоги, оставшиеся за спиной. У высокой ели, спящей под сверкающим инеем, могу мечтать часами, глядя на ночное небо, прекрасное в своей первозданной красоте. Здесь всё дышит детством, счастьем, надеждами и глупыми мечтами о том, что когда-нибудь серость однообразия сменится яркими красками, что когда-нибудь разрушится, как карточный домик, эта чёртова предопределённость.