- Пожалуйста, оставайтесь здесь, - бросила она, пропустив мой вопрос мимо ушей, и шагнула на газон. Наверное, Дэннон не хотела показаться рохлей, но я заметила, как она, подходя к дому, вытащила из кармана белый носовой платок и прижала его к лицу.
Я вернулась в джип и включила освежитель воздуха. Помнится, Дэннон велела мне стоять на месте, но я не собиралась понимать ее слова буквально. Вдыхать эту вонь и думать, что там, в доме, наверное, Том?.. Нет уж.
Не прошло и десяти минут, как я увидела Дэннон - она возникла, как привидение, из темноты. Дэннон говорила по рации и, очевидно, требовала подкрепления. Пристегнув рацию к поясу, она вытерла рот платком. Что-то подсказало мне: женщина-полицейский оставила свой ужин на траве.
Я снова вылезла из машины и обнаружила, что ветер переменился, поскольку пахло уже не так мерзко.
- Пожалуйста, вернитесь в машину, - сказала Дэннон. - Я хочу задать вам несколько вопросов.
Она опустилась на пассажирское сиденье рядом со мной. Вблизи я увидела, что лоб у нее блестит от пота. Полицейский может проработать всю жизнь и не знать, что такое разложившийся труп. Наверняка это было самое жуткое, самое тошнотворное из того, что ей когда-либо доводилось видеть.
- Вы полагаете, что убитый - это Том Фейн? - спросила она, переведя дух.
Я сказала "да" и вкратце изложила свою версию событий, опустив некоторые детали - в частности, умолчав о том, что мистер Фейн спал со звездой сериала. Дэннон задумчиво слушала и делала какие-то пометки, но по-прежнему не утрачивала подозрительности, с которой заговорила со мной в первые же секунды нашего знакомства. Наверное, моя история казалась ей неубедительной - я даже не знала Тома лично, но тем не менее обшарила ради него половину штата. Возможно, она думала, что это я его убила, а потом вернулась на место преступления.
Дэннон все еще засыпала меня вопросами, когда я услышала шум подъехавшей машины. В заднем стекле моего джипа вспыхнул свет. Мы обе обернулись. Прибыло подкрепление.
- Пожалуйста, подождите здесь, - сказала Дэннон.
В зеркало заднего вида я могла пронаблюдать за тем, как она торопливо пошла навстречу патрульной машине. Я прождала минут десять, гадая, куда она подевалась, затем кто-то выключил дальний свет, и я увидела, как Дэннон что-то обсуждает возле машины с двумя людьми в форме. Вскоре подъехало еще несколько машин; через газон туда-сюда начали ходить люди в форме, бросая друг другу отрывистые фразы. Несмотря на всю эту суету и на собственное волнение, я начала клевать носом. Я измучилась, пала духом, мне нездоровилось. Через полчаса я все еще сидела в джипе; невзирая на возбуждение, царившее вокруг, в отношении меня дело двигалось, судя по всему, в час по чайной ложке.
Наконец Дэннон постучала в стекло и попросила следовать за ней. В большом доме горели лампы, освещая группу полицейских на лужайке, но Дэннон провела меня на веранду, где представила шерифу Шмидту - широкоплечему здоровяку лет пятидесяти с густыми щетинистыми усами; наверное, целоваться с ним было все равно что с дикобразом. Он казался куда менее взволнованным, чем Дэннон.
- Спасибо, что подождали, мисс Уэггинс, - сказал он. - Пожалуйста, присядьте.
Я устроилась на краешке одной из старых качалок и обхватила себя руками, пытаясь защититься от вечерней прохлады, пока излагала ему чуть более пространную версию того, что услышала от меня Сью Дэннон: кто такой Том, почему я его разыскивала, каким образом попала в Анды. Шериф вежливо кивал, вид у него был не такой суровый, как у Дэннон, но следующий же вопрос доказал мне, что я так легко не отделаюсь.
- Слишком много хлопот вы на себя взвалили. Искать человека, с которым вы даже не знакомы… - сказал он.
- Вы правы, но я хорошо знаю Криса - он мой друг, - ответила я. - А поскольку я журналист, у меня есть свободное время, которое можно потратить на розыски…
Шериф молча смотрел на меня, ожидая чего-нибудь еще, но я вынудила себя остановиться. Одно я знаю хорошо (я поняла это, работая в отделе криминальной хроники и несколько раз подвергаясь допросу): многословие внушает копу нешуточные подозрения. И вдобавок чем больше ты скажешь, тем больше шансов на то, что ты запутаешься в собственных показаниях и сболтнешь лишнее. Сам не заметишь, как признаешься в том, что поджег дом престарелых или помог Ли Харви Освальду скрыться из книжного склада в Далласе.
- Значит, вы никогда не встречались с мистером Фейном лично?
- Никогда. Но у меня есть его фотография, - сказала я, вытаскивая снимок из сумочки и протягивая его шерифу. - Конечно, это не поможет его опознать, но вдруг она вам пригодится при наведении справок…
Шериф рассмотрел фотографию, перевернул ее и, нахмурившись, прочитал резюме - с таким видом, будто я только что предложила ему ключ к разгадке великой тайны. Я вынула листок и ручку и записала адрес Тома, а также номер телефона Криса. Полиция наверняка захочет съездить к Тому домой и поискать улики. Пройдет немного времени, и записку от Локет найдут.
- Поскольку вы занялись так называемыми розысками, мисс Уэггинс, - сказал Шмидт, отрываясь от фотографии, - не знаете ли вы что-нибудь, способное помочь следствию? Например, не страдал ли мистер Фейн от депрессии?
- Вы предполагаете самоубийство? - уточнила я. - Мне тоже это пришло в голову - но как тогда объяснить пятна крови?
- Пожалуйста, отвечайте на вопрос, мисс Уэггинс.
- Видимо, Том и в самом деле был подавлен. У него умерла мать. Но нет никаких признаков того, что в последнее время он находился в депрессии.
- У него были враги?
- Понятия не имею. Вот что вам следует знать: он снял семь тысяч со своего счета, прежде чем скрыться. Не представляю зачем.
Шериф молча принял к сведению сказанное. Я чувствовала, что он хочет порасспрашивать меня еще, но он внезапно объявил, что я могу быть свободна - следователи непременно свяжутся со мной в течение нескольких дней. Дэннон проводила меня к машине, и я уточнила у нее, как вернуться на шоссе. Достигнув конца разбитой дороги и оказавшись на магистрали, я опустила окно и позволила ветру ворваться в салон. Он трепал мои волосы так, что было больно, но по крайней мере я снова могла дышать.
Возвращение на Манхэттен было ужасным. Голова начала болеть, ноги тоже, в сумочке я нашла лишь одну таблетку аспирина - она помогла бы мне как мертвому припарки.
Каждый раз, когда мои мысли возвращалась к кошмарному месиву в ванне, я заставляла себя сосредоточиться на ситуации в целом. Завтра или послезавтра экспертиза подтвердит, что Том лежит мертвым у себя дома. Есть, конечно, слабая вероятность, что это кто-то другой - например, рабочий, который красил ванную, - но почему тогда там вещи Тома и его машина? Очевидно, Том погиб в самый день своего приезда. Именно тогда он в последний раз позвонил по мобильнику, едва успел распаковать вещи и купил субботнюю газету. Я попыталась воссоздать его действия: он развернул сандвич (купленный, возможно, в том маленьком кафе) и съел его, читая новости. Может быть, и запил шампанским? Объяснить трудно. Или кто-нибудь разделил с ним эту бутылку? Возможно, после ленча он прошелся по участку (отсюда запачканные грязью ботинки) и лег отдохнуть (смятое покрывало). Один?
Незадолго до наступления темноты он перешел в большой дом - судя по всему, чтобы чем-то заняться в ванной. Вероятно, это и были те самые "дела", о которых Том упомянул в разговоре с Харпер. А потом, вскоре после того как Он принялся за работу, кто-то убил его. Грабитель, который думал, что дом пуст? Но что он собирался красть? Или же у Тома был недруг в Андах - человек, которому он насолил в один из предыдущих своих визитов? Или кто-нибудь из Нью-Йорка, знавший, где он, или выследивший его?
Конечно, оставалась и версия самоубийства. Она пришла в голову и мне, и шерифу. Но смысла в ней было не много. Нанести себе рану, а затем устроить самосожжение? К тому же не было никаких признаков того, что в последнее время Том находился в депрессии.
Подъезжая к городу, я поняла, что за всеми своими волнениями так и не перезвонила Крису. Я набрала его номер.
- Ты все еще там? - с тревогой спросил он, услышав мой голос.
- Нет, я в тридцати минутах от дома. Как ты?
- Паршиво. А ты? Ты ведь видела это своими глазами. Поверить не могу, что втянул тебя в такое… - В голосе Криса прозвучала неподдельная боль.
- Все будет в порядке. Полиция поговорила со мной. Ясно, что копы еще ничего не знают. Я назвала им твое имя и дала номер телефона, потому что они захотят побывать в квартире Тома.
- Ладно.
- Мы сможем встретиться завтра с самого утра? Я тебе все расскажу.
- Да, я очень хочу тебя видеть. Съемки начинаются в десять, так что смогу приехать часов в восемь, - сказал он.
Когда Крис повесил трубку, я осознала, насколько тихо в машине. На обратном пути я не стала включать музыку: внешние раздражители буквально сводили меня с ума. Единственными звуками были мое дыхание и гул проносящихся мимо машин. Я вздрогнула, когда мобильник зазвонил снова. Я подумала, что это Крис - хочет спросить еще о чем-нибудь.
- Алло!
Молчание. А потом кто-то - не то мужчина, не то женщина - начал плакать, громко и жалобно.
- Кто это? - спросила я прерывающимся голосом. И снова воцарилась тишина.
6
- Кто это? - повторила я, и у меня перехватило горло. Тишина. Когда я взглянула на экран, там значилось "Номер не определен". Через секунду связь прервалась.
Ошарашенная, я нерешительно положила мобильник на сиденье рядом с собой. Интересно, позвонит ли этот человек еще раз? Кто-то просто ошибся номером - или это чья-то дурацкая шутка? В какой-то момент мне показалось, что это мог быть Крис. Возможно, он совсем пал духом после разговора со мной, перезвонил, а потом смутился и положил трубку.
Мой взгляд был устремлен на дорогу. Шоссе по мере приближения к городу становилось все более запруженным и требовало повышенного внимания. В четверть десятого я наконец въехала в черту города. Первое, что я сделала, войдя в квартиру, - разделась и сунула всю одежду в корзину для грязного белья, а сама отправилась в душ. Нужно было избавиться от запаха, который въелся в волосы и кожу. Я дважды мылила голову и терла тело мочалкой до красноты.
Завернувшись в полотенце, с мокрыми волосами, я устало поплелась на кухню в поисках еды. С полудня у меня во рту маковой росинки не было, и я проголодалась, но при мысли о еде меня по-прежнему мутило. Пришлось ограничиться тостами и чаем. Как только чайник вскипел, кто-то позвонил по внутренней связи. Интересно, кого это принесло в десять вечера?
- Пришел Крис, - сказал консьерж, когда я подняла трубку.
- Хорошо, - удивленно ответила я. - Впустите его. Мне очень хотелось поговорить с Крисом, рассказать ему эту ужасную историю, но морально я все еще была не готова сделать это сегодня. Я натянула джинсы, майку, надела шлепанцы и подумала, что главное - не расплакаться. Иначе ему станет только хуже.
Крис тоже был в джинсах - и в зеленой спортивной рубашке, почти под цвет глаз. Выражение его лица явно свидетельствовало о том, что он сражен страшной новостью.
- Прости, что врываюсь к тебе, - мрачно произнес он. - Но я просто не смог дождаться утра.
- Ничего, я все понимаю. Хочешь пива?
- Разумеется.
Он стоял посреди комнаты и смотрел на старый коврик на полу гостиной; через минуту я вернулась с бутылкой пива для него и чашкой чая для себя. В комнате горела только одна лампа, стоявшая на деревянном столике возле кушетки, но этого было достаточно, чтобы рассмотреть его лицо. Оно было измученным.
- Есть что-нибудь новенькое? - спросил он, когда я протянула ему пиво.
- Нет. И уверена, полицейские не станут делиться со мной новостями, если дело у них продвинется. Будет нелегко следить за событиями.
- Ты сказала, тело совершенно разложилось. Почему ты думаешь, что это действительно Том?
- Во-первых, там стояла его машина. А в домике для гостей лежала его сумка.
Я описала Крису расположение построек на участке и поделилась некоторыми деталями, опустив самые жуткие подробности. Крис стиснул зубы.
- Может быть, Том погиб из-за несчастного случая? - спросил он.
- Не думаю, хотя я лишь очень бегло осмотрела ванную. Шериф, который меня допрашивал, заговорил даже о самоубийстве, но…
- О самоубийстве?! - воскликнул Крис.
- Я в это не верю. Вся раковина и зеркало над ней были в крови. Думаю - но это всего лишь предположение, - что на Тома напали с ножом или с каким-нибудь тяжелым предметом, а потом подожгли.
Я не стала добавлять: "Возможно, он был еще жив". Крис досадливо покачал головой:
- Тебе не кажется… не кажется, что его мог убить кто-нибудь связанный с "Моргом"?
- Возможно. - В моем мозгу внезапно вспыхнуло имя Алекса Оттсона. Что, если он узнал об интрижке между Локет и Томом?
- Мне так жаль, что я втянул тебя в это, Бейли, - сказал Крис. - Но в то же время - кто знает, когда обнаружили бы Тома, если б ты не взялась за розыски?
Я объяснила ему, каким образом меня занесло в Анды и как я узнала адрес Тома через Интернет.
- Он никогда не говорил, что у него есть домик в горах? - спросила я.
- По крайней мере я не помню. Может, и говорил, но это как-то пролетело мимо ушей… Я помню, Том сказал, что дом пришел в упадок после смерти отца и что он наконец продал его и очень этому рад. Это было в начале лета, когда мы еще жили вместе.
- Возможно, сделка не состоялась. Я попробую что-нибудь разузнать. - Я задумалась. - Странно, но Харпер тоже ничего не знала об этом домике. Или по крайней мере не обмолвилась о том, что ее парень может быть там.
- К слову, о Харпер - ты по-прежнему думаешь, что ей пока не стоит знать правду?
- Честно говоря, уже не думаю. Наверное, личность убитого установят только через несколько дней, так что до нее наверняка дойдут слухи. Пусть лучше Харпер узнает об этом от тебя, чем от кого-то третьего. Расскажи ей завтра.
- И продюсеру я тоже расскажу. Будет лучше, если и он узнает об этом от меня.
Я сделала глоток чаю и ненадолго задумалась.
- Когда я ехала домой… ты не перезванивал мне сразу после того, как мы с тобой поговорили?
- Нет, а что?
- Кто-то позвонил и расплакался. Очевидно, ошибся номером. Я просто подумала…
- Нет, я тебе не звонил. Но мне и в самом деле хотелось заплакать.
- Господи, Крис, мне так жаль!..
Я поставила чашку на столик и крепко сжала его плечо. Сквозь мягкую ткань я чувствовала, какие у него сильные бицепсы. Прошлой зимой эти руки обнимали меня. Мы занимались сексом на моей кушетке, Крис - в спущенных джинсах, я - в расстегнутом лифчике. Но я никогда не проводила с ним ночь. И не только потому, что его великолепное тело не могло бы меня воспламенить. На самом деле оно сводило меня с ума. Но в моем сознании разрыв с Джеком - и та боль, которую я ему причинила, - был тесно связан с моим увлечением Крисом, и каждый раз, когда я готова была отправиться с ним в спальню, меня охватывало чувство вины, которое притупляло желание. Впрочем, сегодня мне показалось, что Джек ушел в далекое-далекое прошлое.
- Я счастлив, что сейчас сижу с тобой, Бейли, - сказал Крис и мрачно улыбнулся. - Было бы ужасно, если бы мне пришлось справляться с этим в одиночку.
Он поставил бутылку и притянул меня к себе. Это были дружеские, заботливые объятия - однажды он уже меня так обнимал. Крис вздохнул и заметно расслабился. Он высвободил руку и погладил мои мокрые волосы, сначала мягко, потом настойчивее. Я почувствовала, как во мне что-то шевельнулось.
Крис слегка отодвинулся и заглянул мне в глаза. Его нежные губы коснулись моих. Я немедленно вспомнила, как они приятны. Он жадно целовал меня - и я отвечала ему с тем же нетерпением. Прильнув к его телу, я почувствовала, как затвердела его мужская плоть.
- О Боже, Бейли, - пробормотал он. - Так бы и съел тебя всю.
- Согласна, - без колебаний прошептала я. Я сказала "да" по целому ряду причин. Потому что никакая девушка не сможет устоять перед таким. Потому что я хотела Криса и на этот раз не чувствовала за собой вины. И мне, как и ему, казалось, что секс на какое-то время умерит скорбь.
- Может, пойдем в спальню? - предложила я.
Я выключила свет, сбросила шлепанцы и нашла резинку, чтобы собрать влажные волосы на затылке. Когда я обернулась, Крис уже стянул рубашку. Кожа у него была светлее, чем прежде, - возможно, оттого, что он все лето пробыл в городе, но этот оттенок лучше подчеркивал великолепные мышцы на животе. На правой руке у Криса были две китайские татуировки - я почти успела об этом забыть. Я потянулась к нему; Крис наклонился и поцеловал меня, работая языком. Он положил обе руки мне на грудь и сквозь ткань пощекотал большими пальцами соски.
- Помнишь, что ты сказал, когда впервые меня увидел? - спросила я. - Когда ты сидел в баре на той вечеринке?
Крис почти незаметно качнул головой и зажмурился.
- Ты сказал, что у меня очень красивая грудь. Он хмыкнул:
- Я не смог скрыть своего восхищения.
Обеими руками он стянул с меня майку через голову и принялся поглаживать ладонями груди. Сердце у меня бешено забилось, ноги стали ватными.
Рука Криса скользнула мне между ног - надавила, отпустила, надавила, отпустила… Не помня себя, я застонала. Крис оторвал мне пуговицу на джинсах, расстегнул молнию, стянул с меня и джинсы, и белье. Я пыталась дотянуться до застежки на его брюках, но он приподнял меня и уложил на белое одеяло, которым была застелена кровать, сам снял джинсы и плавки. Его обнаженное тело было таким же прекрасным, как и лицо. То, что я собиралась заниматься сексом с подобным мужчиной, казалось просто противозаконным.
В течение следующего часа он делал то, что и обещал, - наслаждался мной. Его пальцы и губы исследовали меня дюйм задюймом, так что я извивалась от наслаждения. Я видела, что его энергия по большей части подпитывается отчаянием. Возможно, мы занимались сексом именно потому, что он тосковал. Но, во всяком случае, было слишком хорошо, чтобы беспокоиться об этом. Когда он вошел в меня в последний раз, я вообще не в состоянии была ни о чем думать.