И тут, к моему облегчению, вверху замигал свет и я увидела Брока, спускавшегося по лестнице со штормовым фонарем в руке. Запрыгали тени, и я наконец огляделась. Огромные изогнутые тимберсы поддерживали выпуклые бока корабля, смыкаясь, точно китовые ребра. Вдоль трюма вели узкие мостки, по которым когда-то можно было пройти. Повсюду на дне лежали камни балласта. Передо мной выстроился ряд бочонков. Сейчас они были пусты, но когда-то в них хранился вонючий китовый жир.
Брок спустился с последней ступеньки и встал позади меня, высоко подняв фонарь. На куче желтоватого камня лежал побелевший череп небольшого кита. Я сразу затосковала по свежему воздуху палубы. Но сперва надо было найти Лорел,
Отец окликнул девочку, и нас оглушило многократное эхо. С носа корабля донеслось шуршание. Брок поднял фонарь повыше, и мы увидели Лорел, вжавшуюся в борт за шпангоутом. Она сидела, обхватив руками ноги, согнутые в коленях, и спрятав лицо. Я поняла, что сейчас Брок накричит на нее, и, бросившись вперед, ласково позвала девочку:
- Лорел, пойдем с нами. Нам надо поговорить, но тут слишком неуютно. Тут так темно, душно и воняет противно… Пойдем, дорогая, пойдем назад, на палубу.
Она подняла голову и прищурилась от яркого света фонаря.
- Не пойду с вами! Не хочу, чтобы вы были моей мачехой! Я буду тут… пока от меня не останутся одни косточки - как от того кита!
Ее отец досадливо фыркнул.
- На это понадобится слишком много времени, а я не собираюсь оставаться тут с тобой и тоже превращаться в скелет. Идем наверх, и хватит дурить. Почему ты прогуливаешь уроки?
Я развернулась на узком мостике, чтобы встать лицом к лицу с этим человеком.
- Да прекратите же! Вы только пугаете ребенка. Помолчите минуту и дайте мне с ней поговорить.
Он посмотрел на меня так, словно ему дал отповедь один из шпангоутов, и от удивления замолк.
- Пожалуйста, пойдем, - позвала я Лорел, протянув ей руку.
- Да, а когда выйдем, он меня поколотит, - заявила девочка.
- Да я в жизни не поднял на нее руку! - возмутился Брок. - А ну прочь отсюда, не то я сам тебя выволоку!
Я решительно заступила ему дорогу.
- Отец тебя не побьет и даже не накажет, - заверила я девочку, настолько рассердившись, что даже осмелилась давать такие обещания. - Если уж я вошла в вашу семью, о чем никого не просила, то мне будет дело до всего. Если я должна заменить тебе мать, то тоже имею право решать, как с тобой поступать. Пойдем, Лорел, милая. Пойдем домой.
Наверное, ей и самой не хотелось оставаться в этом мрачном, гнетущем, мерзко пахнущем месте. Она еще чуток помедлила, ожидая, не начнет ли ее отец спорить со мной, и, убедившись, что он лишь бормочет себе под нос проклятия, проползла по острым камням и выпрямилась на мостике. Потом, проигнорировав мою протянутую руку, бочком обошла отца и метнулась к трапу. Пока мы выбирались на палубу, она уже убежала и теперь мчалась во всю прыть к обрыву, только подол развевался по ветру.
Я глубоко вздохнула, обрадовавшись свежему воздуху палубы. Брок проследил за девочкой мрачным взглядом.
- Замечательно вы на нее влияете, - заметил он. - Поощрять непослушание! Много на себя берете… миссис Маклин!
И тут весь мой боевой задор испарился без следа. Чем я могла помочь девочке, если я и себе-то ничем не могла помочь! Я остановилась, чтобы стряхнуть с платья коричневатую пыль, потом подошла к трапу. Брок оказался возле него первым и протянул мне руку, помогая сойти. Не взглянув на него, я лишь коснулась его руки и быстро спустилась на причал. Наверное, я тоже поднялась бы по склону бегом, если бы не заметила, с каким трудом хромает к дому Брок. Хотела я оставаться в его обществе или нет, простая вежливость требовала умерить шаг. Однако, как я поняла позже, Брок Маклин более чем остро чувствовал намерение спутника приспособиться к его походке. Он мог идти быстро, когда хотел, но делал это нечасто.
- Идите-ка вперед, - грубовато сказал он. - Моя мать ждет вас у себя в комнате. А у меня есть еще дела внизу.
С чувством облегчения я оставила его и, не оборачиваясь, двинулась по тропе к дому. Уже почти наверху я остановилась перевести дух и поглядела вниз, Брок стоял у кромки воды спиной к обрыву, глядя в океанскую даль. В его позе был какой-то вызов - словно судьба крепко потрепала его, но не сломила. Я ничем не могла ему помочь. У него была своя жизнь, у меня - своя.
Опомнившись, я заторопилась к дому Бэскомов.
Сперва я прошла к себе в комнату и сняла накидку. Потом постучала в дверь Лорел и, не дождавшись ответа, заглянула в комнату. Девочки там не было, но сейчас я не могла заниматься ее поисками, Оставалось только надеяться, что она не спрячется еще в каком-нибудь странном месте, пока я не освобожусь и мы не поговорим. Я представила себя в роли защитницы Лорел - заступницы ребенка, с которым скверно и несправедливо обращаются. Кто-то должен встать между ней и жестоким отцом.
Но сейчас мне надлежало предстать перед миссис Маклин, и я неохотно прошла по коридору к ее комнате в передней части дома. Она тотчас откликнулась на мой стук. Едва успев войти в комнату, я сразу ощутила, насколько враждебно настроена ко мне внезапно приобретенная свекровь. Сибилла Маклин стояла возле кровати, на которую было навалено множество черных платьев. Сама она была уже в полном трауре. Из-за черного платья лицо ее казалось желтым, а бледно-голубые глаза - совсем бесцветными. За ее спиной в камине горел огонь.
Мимоходом я заметила, что рисунок на обоях состоял из каких-то колючих растений - весьма уместный фон для такой хозяйки. Но тут мое внимание привлек портрет над камином, и больше я ни на что не смотрела. Я поняла, что, должно быть, на нем изображен капитан Эндрю Маклин,
Художник нарисовал его не в капитанском кителе - Маклин был одет так, как обычно джентльмен одевается дома. На черном камзоле выделялись бархатные лацканы, высокий воротник и широкая черная косынка. В манжетах сорочки мерцали жемчужные запонки, а по жилету змеилась двойная золотая цепочка. Но, конечно, прежде всего взгляд приковывало лицо на портрете.
Брок, оказывается, был вылитый отец, только того рисовали, когда он был старше на несколько лет. Черные курчавые волосы Эндрю Маклин небрежно зачесывал набок. Глаза смотрели пристально, в упор, рот был крепко сжат, квадратный, чуть раздвоенный подбородок упрямо выпячен. На столе перед сидящим Маклином были разложены корабельные чертежи; рука Эндрю сжимала карандаш. У зрителя возникало впечатление, будто человек на портрете только что оторвался от работы и вот-вот сурово спросит вошедшего, что ему угодно. Эндрю Маклин казался человеком волевым и вспыльчивым - опять-таки подобно своему сыну. Я поймала себя на мысли о том, а как, интересно, выглядела Сибилла Маклин, когда выходила замуж.
Пока я заворожено глядела на портрет, потрясенная живостью изображения, свекровь следила за мной в настороженном молчании.
- Мой отец бесконечно восхищался вашим мужем, - сказала я. - Он часто говорил, что Эндрю Маклин - гений кораблестроения.
Женщина, которая некогда была женой Эндрю, посмотрела на меня своими странными бесцветными, без малейшей искры, глазами. Правда, огонь угадывался глубже - скрытый и подавленный, он пылал в ее сердце. Вулканический отзвук этого пламени прозвучал и в ее голосе, когда она ответила мне презрительной отповедью:
- Чепуха. Натаниэль Хит ненавидел моего мужа. Он завидовал его таланту. Если он на закате дней и сказал доброе слово об Эндрю, так это только потому, что его терзали угрызения совести.
Мне нечем было ответить на выпад, настолько он был нелеп. Мне даже пришло в голову, уж не помешана ли эта женщина. Каждое слово, каждый жест намекал на скрытое бешенство, таившееся за холодным взглядом блеклых глаз.
Я оторвалась от портрета и подошла к платьям на кровати.
- Ваш сын передал мне, что вы хотели меня видеть.
Она сплела руки на животе и произнесла хмуро:
- Вас надо одеть поприличнее к сегодняшним похоронам. Я заметила, что вы не носите траур по своему отцу.
- Отец терпеть не мог, когда я одевалась в черное, - ответила я.
Миссис Маклин указала на кровать.
- Тут несколько платьев, которые могут вам подойти. Конечно, не последний крик моды, но, думаю, вряд ли это имеет значение. Важно показать людям должное почтение к памяти капитана Обадии. И без того хватает разговоров о вашей скоропалительной свадьбе.
- Возьму это и примерю у себя в комнате, - выбрав одно из платьев, сказала я.
- Примеряйте тут, - велела мне миссис Маклин. - Я хочу увидеть, как оно будет на вас смотреться.
Мне не хотелось раздеваться под ее критическим взглядом, но я подчинилась и принялась расстегивать крючки на спине. Миссис Маклин и не подумала мне помочь! Расстегнув все крючки, я высвободила руки из рукавов, уронила платье на пол и вышла из него в белой нижней юбке и корсете с бантами. Мне неприятно было показывать миссис Маклин шрам на оголенном плече, и я прикрыла его рукой. К моей досаде, свекровь тут же шагнула ко мне и отняла мою руку.
- Это еще что? Что вы с собой сделали?
- Это родимое пятно, - солгала я. Мне не хотелось давать ей повод утверждать, что тетка плохо за мной смотрела. Несчастный случай произошел, когда я была совсем маленькой.
Миссис Маклин не поддалась на обман.
- Это не родимое пятно. Это шрам от ожога, - заявила она, и я поразилась, как она осмелилась провести пальцем по старому рубцу. Видимо, открытие доставило миссис Маклин какое-то извращенное удовольствие. - Как он вас уродует, - продолжала моя свекровь. - Мой сын не выносит физического уродства. Тем сильнее будет контраст с ней.
Я отшатнулась с содроганием. Мысль о том, что Брок Маклин увидит шрам на моем голом плече, потрясла меня. Чтобы миссис Маклин не заметила моего смятения, я уцепилась за ее последние слова и переспросила:
- С ней?
Она вновь указала на кровать.
- С Розой, первой женой моего сына. Это ведь ее платья. Она была невысокой, как вы, но пухленькой и красиво сложенной. Совершенное тело, кожа цвета сливок - на ней не было ни пятнышка. Я-то знаю, сама ее обмывала, покойницу.
Я схватила платье и натянула его через голову, одновременно пытаясь справиться со своими чувствами. Мать Брока пыталась вывести меня из равновесия, но я так просто не сдамся.
- Она была гораздо полнее меня, - пробормотала я, сражаясь с рукавами и расправляя поверх своих нижних юбок пышные юбки ушедших лет.
Миссис Маклин с усмешкой забрала у меня с боков по пригоршни ткани.
- Ничего, ушьем. Да, грудь у вас куда меньше, чем у Розы. Я понимаю, как вам противно надевать ее платье, но ничего другого не могу предложить.
- А почему, собственно, это должно быть мне противно? - Я пожала плечами. - Мы не были знакомы. Она для меня ничего не значит.
- Неужели вы думаете, что Брок не вспомнит, кого потерял, увидев вас в ее платье? Она сшила его, когда умер ее отец. Только за год до ее собственной смерти. Бедняжка, она умерла такой молодой… От легочной лихорадки. Такая трагедия… Они были идеальной парой, Брок и Роза. С тех пор у него разбито сердце.
Я вырвалась из хищных лап. Наверное, эта женщина и впрямь сумасшедшая, раз говорит такое. И почему она меня так невзлюбила? Но какова бы ни была причина этой неприязни, я должна была немедленно дать достойный ответ и отвергнуть ложные обвинения.
Все-таки миссис Маклин вывела меня из себя, и потому голос мой был не таким твердым, как мне хотелось.
- Пожалуйста, поймите: все, что произошло этой ночью, никак меня не касается. Я не влюблена в вашего сына. Я не имела ни малейшего желания выходить за него замуж и могу только склониться перед его преданностью памяти первой жены. Мне очень жаль, если ему будет неприятно, что мне приходится надеть ее платье и это напомнит ему о его горе. Если вам кажется, что это слишком больно его заденет, я лучше останусь в собственной одежде.
Она не накинулась на меня снова, а вместо этого села подальше, в кресло у камина. Мои слова ее нисколько не смутили. Хитрая усмешка все еще играла у нее на губах, словно миссис Маклин наслаждалась картиной моих будущих страданий.
- Пока что вы его, может статься, и не любите, - пробормотала она, словно и не ко мне обращаясь. - Но придет время, и полюбите и сердце ваше будет разбито, потому что он на вас даже не посмотрит. Женщине перед ним не устоять, а он никогда не забудет Розу. - В голосе миссис Маклин зазвенели торжествующие нотки, словно я уже умоляла ее сына хотя бы взглянуть на меня. - Роза была из прекрасной новоанглийской семьи. А вы - с вашим-то происхождением! Дочь этой… девицы!
Я смолчала, совладав со своим гневом, поскольку понимала, что свекровь не станет меня слушать. Дед с бабкой, родители моей матери, были из простых семей, но добрыми и скромными людьми. Отец всегда говорил о них с любовью. Я бросила еще один взгляд на портрет Эндрю Маклина над камином. У его жены могла быть и другая причина так люто меня ненавидеть. В Бэском-Пойнте я отовсюду слышала, что все трое партнеров - Обадия, Натаниэль и Эндрю были влюблены в Карри Коркоран. Сибилла Маклин тоже знала об этом, а я дочь Карри.
Миссис Маклин уставилась в огонь и не заметила, куда я посмотрела. Вероятно, ждала возмущения, возражений, которые дали бы ей повод еще поиздеваться, но я не собиралась доставлять ей это удовольствие и, повернувшись к ней спиной, принялась разглядывать себя в высокое зеркало, прикидывая, действительно ли можно перешить платье. Не дождавшись ответа, миссис Маклин заговорила сама - другим уже тоном, потише:
- Конечно, вы еще можете все исправить. Ведь существует такой путь к спасению, как бегство.
Захваченная врасплох, я уставилась на нее в зеркало.
- То есть как это - бегство?
- Вернуться в Нью-Йорк. - Она поймала мой взгляд, и ее глаза хищно блеснули. - Можно что-нибудь придумать. Я даже могла бы дать вам немного денег. В конце концов, этот брак - просто ошибочная сделка.
- Вы хотите сказать, что он оказался ошибкой, поскольку капитан не успел выполнить свою часть сделки и не изменил завещание? И потому я больше не нужна ни вам, ни вашему сыну?
- Да кому вы вообще нужны? - Миссис Маклин презрительно скривилась. - Уедете - и все про вас забудут. Мой сын не хотел жениться. То, что произошло, - совершенно несущественно.
- А что, если я захочу выйти замуж за другого?
Своим презрительным взглядом она явно намекала на то, что никто на меня не позарится.
Впрочем, ее предложение было одним из возможных решений. Может, стоит им воспользоваться? Но нет, не стану я убегать за спиной Брока - хотя бы потому, что меня подстрекает его мать. Сперва я скажу ему, а там, как знать, он и сам поможет мне уехать, если я его попрошу.
Я совершенно искренне верила в честность и достоинство.
- Непременно подумаю над вашим предложением, - пообещала я, снимая траур.
Миссис Маклин выглядела озабоченной. Она-то рассчитывала, что я ухвачусь за бегство, как утопающий за соломинку.
- А что, кроме Лорел у них не было детей? - спросила я, надевая собственное платье.
Миссис Маклин поднялась и открыла прелестную китайскую шкатулку, инкрустированную перламутром и слоновой костью. Достав иголку с нитками, наперсток и маленькие золотые ножницы в форме птичьих крыльев, она еще немного помедлила с ответом и наконец проговорила:
- Мне бы очень хотелось иметь крепкого внука, мальчика, похожего на своего деда. Но их первенец умер, когда ему было два года. Потом была мертворожденная девочка. А потом уже Лорел, настоящий подменыш, не будь я Сибилла Маклин. Ни на кого в семье не похожа.
Я промолчала, думая о том, что Лорел на редкость похожа на своего отца и на бабку, только та не желает этого признавать. В Лорел так же глубоко укоренилась озлобленность на весь белый свет.
Я все-таки хотела задать еще один вопрос и спросила, сражаясь с последними крючками на платье:
- Неужели Броку никогда не хотелось пойти по стопам своего отца? Неужели его не тянуло в море?
- Море! - Миссис Маклин повторила это слово таким тоном, словно решительно отметала все, что связано с морем и кораблями. - Море забрало моего мужа! Там его и похоронили. И сына тоже забрало бы, если бы не война. Он был совсем молод, но уже получил капитанский патент. Иногда я благодарю Бога за тот выстрел, что раздробил моему сыну бедро и приковал к суше. На вашем месте, милочка, я бы не поминала при нем море.
- Меня зовут Миранда, - спокойно напомнила я.
Она вновь презрительно смерила меня холодным взглядом блеклых глаз.
- Лучше идите-ка и приготовьте вещи - их перенесут в ваши с мужем комнаты. Они находятся напротив моей. А я пока перешью платье.
Если она собиралась поразить меня, ей это удалось. Вот уж чего я не ожидала. В самом деле, ведь вчера обо мне забыли, и я решила, что от меня не потребуют притворяться замужней женщиной.
- Лучше останусь в своей, - сказала я. - В конце концов, это не настоящий брак.
Слова прозвучали как мольба. Впрочем, ею они и были.
- У вас нет выбора, - сказала свекровь злорадно. - Я предлагала вам путь к спасению, но вы отказались. Сын велел перенести ваши вещи в его комнату.
Потрясенная и испуганная, я едва не бегом выскочила от нее. Тем не менее во мне снова проснулось новоприобретенное упрямство. Я не собиралась подчиняться, если Брок Маклин решил принудить меня к роли новобрачной. Если он хотя бы дотронется до меня, я буду с ним драться. Пусть только потребует исполнения супружеских обязанностей - я подниму скандал на весь дом. Так, настраивая себя на борьбу, я собрала в кулак всю свою волю и решимость.
Однако позже, когда Джозеф пришел, чтобы перенести мои вещи, я не стала отменять приказание Брока. От слуг поддержки не дождешься; чтобы выиграть битву, я должна получить свободу и независимость от самого Брока. Нет, я не побегу от него в страхе.
Но утром я его больше не видела. Наверное, он хлопотал насчет похорон. В течение всего дня в дом отдать последний долг капитану и выразить свои соболезнования приходили старые друзья. Лиен спокойно, но стойко держала оборону в парадной гостиной, у гроба, а Сибилла Маклин, не сумев удалить ее оттуда и сменив тактику, делала вид, будто китаянки просто не существует.
Днем мы наспех поели. Брок все еще не появился, Яна Прайотта я тоже не видела, хотя периодически заглядывала в библиотеку, надеясь, что найду его там. Один раз столкнулась в коридоре с Лорел. Девочка посмотрела на меня с холодной ненавистью, словно я ее предала. Наверное, так оно и было, подумала я, догадавшись, что ее все же подвергли какому-то наказанию, о котором я ничего не знала. Слишком поздно я сообразила, что опрометчиво дала ей обещание, которое не могла выполнить.
Все домочадцы собрались только к вечеру. К тому времени я уже надела наспех перешитое платье Розы Маклин. Меня мало интересовало, как я в нем выгляжу - сейчас меня заботили дела поважнее.
Впервые мне пришлось прилюдно занять место рядом с Броком, ведь для всех я была его женой. Мне трудно было переносить испытание спокойно. Мы - Брок, миссис Маклин, Лорел и я - ехали на кладбище в одной карете. Всю дорогу я сидела вытянувшись в струнку и, не желая показывать страх, молчала, как и мужчина, сидевший рядом со мной.