– Скоро сюрприз. Совсем скоро.
– А, чтоб тебя!
– Большой и яркий. Ты сразу поймешь, что это для тебя. Ты голая, Катарина? Ты мокрая?
Когда он назвал ее по имени, она ощутила что-то вроде удара кулаком в сердце.
– Кто…
Рина выругалась, когда телефон щелкнул у нее в ухе. Опять она торопливо записала номер и время звонка.
Первым делом, пообещала себе Рина, самым ранним утром кое-кто еще будет разбужен несвоевременным звонком.
Она вылезла из постели, взяла оружие, проверила заряд. Взяв пистолет с собой, она проверила все двери и окна. Потом она вытянулась на кушетке в гостиной, положив пистолет на столик рядом с собой, и попыталась заснуть.
– Сотовый телефон и в том, и в другом случае. – Стоя рядом с О'Доннеллом, Рина доложила о ночных звонках своему капитану. – Зарегистрированы на разных людей, но оба номера местные – город Балтимор.
– Он назвал вас по имени?
– При втором звонке, сэр.
– Голос вы не узнали?
– Нет, сэр. Возможно, он пытался его изменить. Говорит негромко, хрипловато. Но мне он не показался знакомым. В первый раз я решила, что это просто какой-то извращенец набирает номера наугад, кайф ловит. Но теперь я понимаю, что это не так.
– Идите и проверьте.
– Я чувствую себя дурой, – призналась Рина своему напарнику, пока они шли к машине. – Зачем я втягиваю тебя в это? Могла бы взять личное время и сама разобраться…
– Парень делает звонки с угрозами…
– Он мне не угрожал.
– Намекал, – сказал О'Доннелл, слегка нахмурившись, когда Рина опередила его и забралась на водительское сиденье. – Угроза подразумевается, и угрожает он не кому-нибудь, а копу, называет копа по имени. Это официальное дело.
– Многие люди знают меня по имени. И все это очень напоминает телефонного психопата. – Рина выехала с парковки на задней скорости. – Ближе всего к нам адрес номера два. Телефон зарегистрирован на имя Абигайль Парсонс.
Абигайль Парсонс преподавала в пятом классе. Она оказалась весьма дородной дамой лет шестидесяти в крепких башмаках и ярко-синем платье. По мнению Рины, ее приятно заинтриговало то, что ее вызвали из класса полицейские.
– Мой сотовый телефон?
– Да, мэм. У вас есть сотовый телефон?
– Разумеется. – Она открыла сумку размером с Род-Айленд и извлекла миниатюрный телефончик "Нокиа" из внутреннего кармашка. Рина заметила, что все в этой сумке было аккуратно распределено по разным отделениям. – Он отключен. Я не включаю его на уроках, но держу при себе. С ним что-то не так? Я не понимаю.
– Не могли бы вы мне сказать, кто еще имеет доступ к этому аппарату?
– Никто. Он мой.
– Вы живете одна, миссис Парсонс? – спросил О'Доннелл.
– С тех пор, как мой муж умер два года назад.
– Когда вы пользовались телефоном в последний раз?
– Я пользовалась им вчера. Позвонила своей дочери после школы. Я собиралась к ней на ужин, хотела спросить, не нужно ли ей чего-нибудь, что я могла бы купить по дороге. А в чем все-таки дело?
Ради второго номера им пришлось съездить в гимнастический зал, хозяйка которого, оказавшаяся говорливой двадцатидвухлетней особой, вела занятие по аэробике. Когда урок закончился, она вытащила телефон из сумки, запертой в ее шкафчике в раздевалке. Она жила одна и заявила, что прошлой ночью была дома. Вернулась поздно с какого-то девичника.
В памяти обоих аппаратов не осталось следов звонка на номер Рины.
– Он клонировал номера, – сказал О'Доннелл, когда напарники вновь оказались на улице.
– Да. Вот это-то и странно. Кто из тех, кого я знаю, будет тратить время и силы на клонирование сотовых телефонов, чтобы потом будить меня среди ночи?
– Ты лучше спроси, кто знает тебя? Надо будет перетряхнуть старые дела, может, что и выплывет.
– Сюрприз для меня, – пробормотала Рина. – Большой и яркий. Сексуальные намеки.
– Старый приятель? Новый приятель?
– Я не знаю. – Она распахнула дверцу машины. – Но он меня зацепил.
Рина старалась больше не думать об этом деле, но оно выбило ее из колеи на весь день. Кто мог клонировать два телефонных номера только для того, чтобы морочить ей голову? Нет, клонировать телефонные номера не так уж трудно, если у тебя есть соответствующее оборудование и если знаешь технологию. А узнать технологию легче легкого.
Но для этого требуется подготовка, желание или необходимость. Вернее, цель.
Она поймет, что это для нее. Что она должна понять? Рина откинулась в кресле за столом и закрыла глаза. Большой и яркий сюрприз.
Личный сюрприз или профессиональный?
Большую часть дня Рина провела в суде. Ей пришлось ждать, а потом давать показания по делу о поджоге из мести, приведшему к гибели одного человека. Она получила билеты на бейсбол у приятеля из конторы окружного прокурора. И направилась обратно к полицейскому участку, чувствуя жжение между лопаток.
Если он знал ее имя, значит, следит за ней? Рина чувствовала, что за ней следят. Она чувствовала себя беззащитной, идя по знакомой улице.
Если он позвонит еще раз… Нет, когда он позвонит еще раз, она продержит его на связи, сколько сможет. Она уже держала наготове магнитофон. Она его разговорит, а потом разработает. Она вытянет из него что-нибудь информативное.
А там посмотрим, кто получит сюрприз.
Вытащив телефон, Рина позвонила. Бо на сотовый. Он уже числился у нее по разряду серьезных увлечений. Его номера были введены в память ее телефона.
– Привет, Блондиночка.
Рина запела на ходу:
– Там, на стадионе, где шум, и гам, и толчея, там хочу с тобою быть и я…
– Я куплю арахис и попкорн, – пообещал Бо. – Когда у тебя конец смены?
– Если ничего не случится – давай, оба постучим по дереву! – тогда в шесть тридцать.
– Я буду готов. Что ты сейчас делаешь?
– Иду по улице. Тут сегодня прекрасный день. Только что закончила давать показания в суде, и, поверь, я внесла свой вклад в то, чтобы один сукин сын, на котором труп висит, получил свой законный четвертак.
– Черт, а я всего-навсего вешаю карниз. Совсем не так интересно.
– Ты когда-нибудь давал показания в суде?
– Меня оправдали.
Рина засмеялась.
– Это скучно, поверь. Ладно, я жду попкорна.
– С сюрпризом внутри. Рина? – встревожился Бо, когда она не ответила.
– Да-да, я слушаю. – Рина повела плечами, сбрасывая напряжение. – Увидимся позже, хорошо?
Она закрыла телефон и, остановившись у входа в участок, внимательно оглядела улицу: машины, прохожих… Когда ее телефон снова зазвонил, она вздрогнула и выругалась. Потом, прочитав номер на определителе, она испустила вздох облегчения.
– Привет, мама. Нет, я еще не спрашивала его насчет воскресенья. Спрошу обязательно.
Голос матери все еще звучал у нее в ушах, когда она вошла в участок.
На парковке у стадиона "Кэмден-Ярдз" творилось нечто невообразимое. Глядя на эту мясорубку, Рина всегда испытывала невольный прилив легкого злорадства. Она жила так близко, что могла ходить на стадион пешком.
Она обожала толпу, шум, автомобильные заторы и возбуждение толпы, направляющейся к большому стадиону, который нравился ей ничуть не меньше, чем сама игра.
На ней были удобные джинсы, белая футболка и черная бейсболка с яркой иволгой на кокарде. Она наблюдала за детьми, катящими в легких сидячих колясочках или топающими на своих двоих рядом с родителями. Казалось, недавно и она была такая, подумала Рина. Хотя в детстве ее водили на старый Мемориальный стадион.
До нее доносился запах жареных сосисок и пива.
Когда они прошли через турникет, Бо обхватил ее одной рукой за плечи. Он был одет точно так же, разве что футболка на нем была голубоватого цвета.
– Как тебе барбекю от Буга?
– Когда-то он был отличным полевым игроком. Талантливый человек талантлив во всем.
– Отлично. Я взял сандвичи. Хочешь?
– Спрашиваешь! Учти, на стадионе во время игры я прожорлива, как волк.
Они пробивались сквозь толчею, с трудом удерживая в руках пакеты с едой, но Рина боролась с желанием оглянуться через плечо, всмотреться в каждое лицо в толпе. Тут легко затеряться, думала она. Проще простого следить за кем-нибудь на стадионе. Даже без билета можно прорваться. Ценой расквашенного носа.
При мысли об этом, в ней все больше крепло ощущение, что за ней следят, поэтому она постаралась подавить это ощущение. Она не собиралась портить себе вечер.
Когда они начали подниматься на свою трибуну, Рина на секунду замерла, затаив дыхание.
– Я всегда это любила. Как начинаешь видеть поле, весь этот зеленый простор, коричневые задние линии, белые базы, поднимающиеся трибуны. И звуки, и запахи.
– Ты вызываешь слезы у меня на глазах, Рина.
Она улыбнулась и остановилась еще на минуту, чтобы вдохнуть в себя атмосферу. Пестрый шум – разговоры, выкрики торговцев, звуки музыки – окатил ее волной. А мысли о неприятностях, анонимных телефонных звонках, часах, проведенных в суде, о крутом счете по карточке "Виза", полученном со вчерашней почтой, – все рассеялось, как туман на солнце.
– В бейсболе можно найти ответы на все вселенские вопросы, – изрекла она вслух.
– Истинная правда.
Они нашли свои места и сели, уложив пакеты с едой к себе на колени.
– Помню, в первый раз, когда меня взяли на стадион, – начала Рина, откусывая большой кусок сандвича с ростбифом, – мне было лет шесть. Саму игру я не помню, не помню, кто с кем играл, но помню свои ощущения. Движение игры, понимаешь? Ее особый звук. Это было начало моей великой любви.
– А я впервые попал на серьезную игру в премьер-лиге, только когда учился в средней школе. А до этого видел игры только по телевидению. Понимаешь? Телевидение все обедняет, мельчит. Нет того душевного подъема.
– Ну, значит, тебе будет, о чем поговорить с моим отцом. Родители приглашают тебя на ужин в воскресенье. Если ты свободен.
– Правда? – Его лицо вспыхнуло удивлением и радостью. – Это что, обряд посвящения? Мне придется отвечать на вопросы?
– Возможно. – Рина взглянула на него искоса. – Ты как, выдержишь?
– Я всегда прекрасно проходил тестирование.
Они ели, глядя, как заполняются трибуны и как постепенно смягчаются краски весеннего вечера. Они криками приветствовали "Иволог", когда команда вышла на поле, дружно встали, когда заиграли гимн.
Первые три подачи они потягивали пиво.
Ему нравилось, что она вскакивает, подбадривает игроков криком, свистит и ругается при каждом промахе. Рина не была создана для вежливых аплодисментов, подобающих воспитанной барышне. Она хватала себя за волосы, била Бо по плечу, провела с парнем, сидевшим по другую руку от нее, краткое обсуждение возможных сексуальных отклонений у арбитра на третьей базе, когда он не засчитал пробег их игроку.
Сошлись на том, что он слепая задница.
На седьмой подаче Рина принялась за батончик мороженого "Дав" и чуть не вымазала его мороженым с головы до пят, когда вскочила при мощном ударе биты, пославшем мяч в долгий полет.
– Вот это я понимаю! – воскликнула Рина, сплясав победный танец, и с размаху шлепнулась на свое место. – Хочешь? – спросила она, спохватившись.
– Спасибо. Считай, ты меня уже угостила.
Она улыбнулась ему:
– Обожаю бейсбол!
– О да.
Они проиграли всего одну мучительную пробежку, и она взвалила всю вину на арбитра третьей базы.
Бо не думал, что завоюет ее сердце признанием в том, что никогда еще поражение родной команды не доставляло ему такого удовольствия. Но он готов был обречь любимых "Птичек" на потерю всего сезона, лишь бы наблюдать, как она бушует во время каждой игры.
Выйдя за ворота, Рина прижала его спиной к дереву и впилась губами ему в губы.
– А знаешь, что еще мне нравится в бейсболе?
– От души надеюсь, что ты мне скажешь.
– Игра меня возбуждает. – Рина потерлась носом о его ухо, обдала его своим горячим дыханием. – Давай пойдем ко мне.
Она взяла его за руку и вывела на тротуар. Они вместе шли сквозь толпу, пробираясь самой короткой дорогой к дому.
19
Бо так завелся к тому времени, как они попали в дом, что стремительно захлопнул дверь и, повернув Рину лицом к себе, прижал ее спиной к двери.
Она сбросила с плеча сумку, стянула с него футболку через голову.
– Прямо здесь. Прямо здесь. – Она уже расстегивала пуговицу на его джинсах.
Бо не мог думать, не мог остановиться. Он ритмично обрушивал на нее удар за ударом, и мягкое шлепанье ее голых бедер по дверной панели возбуждало его еще больше.
Все это было неистово, стремительно и чудесно, и когда они опустошили друг друга, сил у них совсем не осталось. Они опустились на пол, как тряпичные куклы.
– Господи, боже мой! – дыша, как паровоз, проговорил Бо. – Что же будет, когда они выиграют?
Рина расхохоталась:
– Черт побери, Бо! Черт тебя побери! Пожалуй, ты можешь оказаться идеальным парнем для меня.
Ей пришлось натянуть джинсы, когда зазвонил ее телефон. В голове у нее все еще гудело, когда она сняла трубку.
– Сюрприз!
Рина выругала себя за небрежность. Не проверила номер на определителе, не включила запись. Она быстро проделала и тo и другое.
– Привет. Я все ждала, когда же ты опять позвонишь? – Она вскинула руку, давая понять Бо, что он должен молчать.
– Брендан-авеню. Ты его увидишь.
– Ты там живешь? Ты сейчас там? – Рина проверила время. Рановато для него. Еще не было и полуночи.
– Сама поймешь, когда увидишь. Лучше поторопись.
– Дерьмо! – выругалась она, когда он повесил трубку. – Мне надо идти.
– Кто это был?
– Я не знаю. – Рина бросилась к стенному шкафу, взяла с верхней полки свое оружие. – Мне звонит какой-то псих. Загадочные послания с сексуальным подтекстом, – торопливо пояснила она, застегивая кобуру. – Скорее всего, клонировал чей-то сотовый номер.
– Эй, погоди. Ты куда?
– Он сказал, что у него для меня что-то есть на Брендан-авеню. Я поеду проверю.
– Я поеду с тобой.
– Нет, не поедешь.
Рина накинула жакет, чтобы прикрыть кобуру. Бо встал у нее на пути к двери.
– Ты не выйдешь отсюда одна, чтобы ехать проверять какого-то психа. Не хочешь, чтоб я ехал с тобой, ладно. Звони своему напарнику.
– Не стану я будить О'Доннелла ради такой чепухи.
– Хорошо. – Его голос звучал спокойно, но жестко. – Хочешь, я сяду за руль?
– Бо, уйди с дороги. У меня времени нет.
– Звони О'Доннеллу, вызывай патрульную машину, или я поеду с тобой. Есть еще один вариант: устраивайся поудобнее, потому что ты вообще никуда не поедешь.
Рина скрипнула зубами от злости.
– Это моя работа. Только потому, что я с тобой спала…
– Не надо! – Его резкий тон, внезапная холодность во взгляде заставили ее взглянуть на него по-новому. – Я понимаю, что это твоя работа, Катарина. Но это не значит, что ты должна ехать туда одна из-за какого-то психа, который тебя достает. Итак, что мы решили?
Рина распахнула жакет.
– Видал?
– Трудно не заметить. Итак, что мы решили? – повторил он.
– Черт бы тебя побрал, Бо, отойди. Иначе мне придется сделать тебе больно, а я этого не хочу.
– Аналогично. Может, ты и сумеешь меня свалить. Мне не хотелось бы мериться с тобой силами. Но даже если ты уложишь меня на лопатки, я отряхну свою жалкую, униженную задницу, сяду в свой грузовик и поеду за тобой. В любом случае одна ты не поедешь. Если для тебя это вопрос самолюбия, придется тебе уладить его позже. Ты просто теряешь время.
Рина редко ругалась по-итальянски, приберегая это на моменты крайней злости. Сейчас она выпустила целую очередь колоритных проклятий. Бо спокойно стоял перед ней и терпеливо ждал.
– Я поведу! – рявкнула Рина. Внутри у нее все кипело. – Ты не понимаешь, – сказала она, когда он распахнул перед ней дверь. – Никто из вас не может этого понять.
– Под "никем из нас" ты подразумеваешь мужскую часть рода человеческого, – предположил Бо, когда она стремительно проскользнула мимо него.
– Я должна позвонить своему напарнику-мужчине из-за какой-то ерунды, потому что я женщина.
– Нет, я так не думаю. – Бо забрался на пассажирское сиденье и стал терпеливо ждать, пока она в бешенстве обходила машину. – То есть ты, конечно, женщина, тут спору нет, но, мне кажется, обыкновенный здравый смысл подсказывает, что не стоит очертя голову бросаться невесть куда в одиночку.
– Я могу сама о себе позаботиться.
– Да, наверное. Но мне трудно в это поверить, когда ты рискуешь без всякой нужды.
Рина бросила на него убийственный взгляд и дернула машину с места. Шины завизжали.
– Я не люблю, когда мне указывают, что делать.
– Да кто же это любит? А теперь скажи, сколько раз этот парень тебе звонил? Что он говорит?
Она барабанила пальцами по рулю, стараясь справиться с досадой.
– Это третий раз. У него для меня сюрприз. В первый раз я подумала, что это случайный звонок сексуально озабоченного идиота. Во второй раз он назвал меня по имени, поэтому я проверила. Он звонил с разных сотовых телефонов, и, похоже, номера клонированы.
– Если он знает твое имя, значит, это личное.
– Теоретически.
– Черта с два. – От его спокойствия не осталось и следа. – Ты же знаешь, что это личное, потому и злишься.
– Ты мне помешал.
– Угу.
Рина выждала немного.
– В моей семье, когда мы ссоримся, мы орем друг на друга.
– А я предпочитаю стратегию окопной войны. – "Попробуй выбить меня с моих позиций". – Бо повернулся к ней и наградил ее долгим холодным взглядом. – И кто победил?
– Всего лишь на этот раз, – бросила в ответ Рина.
На подъезде к Брендан-авеню она замедлила ход, пристально вглядываясь вперед. Ей вспомнились его слова: "Сама поймешь, когда увидишь".
И она увидела.
– Черт, черт! – Рина схватила сотовый, набрала 911. – Говорит детектив Катарина Хейл, жетон номер 45391. Сообщаю о пожаре, дом 2800 по Брендан-авеню. Начальная школа. По визуальному наблюдению полномасштабный пожар. Известите пожарных и полицию. Вероятен поджог. Оставайся в машине, – приказала она Бо, резко затормозив у тротуара, схватила фонарь, выскочила наружу и скоростным набором вызвала О'Доннелла. – Горит, – кратко доложила она и бросилась к зданию. – Он мне об этом сообщил. Я на месте. Я же тебе велела сидеть в машине, – набросилась она на Бо.
– Мой ответ был "нет". Там есть люди?
– Там никого не должно быть, но это не значит, что там пусто.
Рина сунула телефон в карман, вытащила пистолет и двинулась к широким парадным дверям.
Его послание было нанесено на них кроваво-красной аэрозольной краской.
Сюрприз!