- Купи очки!
Официант принес виски для Юры, коктейль для второго парня. Игорь заказал себе еще сто граммов коньяка. Заглянул в телефон, который Вика пустила по рукам. Жених, обросший бородой, был ниже невесты на целую голову, но в целом выглядел презентабельно.
- Нуёпты, - одобрил Юра. - При бабках гражданин. Чё, разведешься, отсудишь пару миллионов.
- Торин Дубощит, - пробормотал Леша, отхлебывая синюю жидкость из своего стакана.
Вика нахмурилась:
- Чего сказал?
- Из народов Средиземья. Король гномов Торин Дубощит.
Игорь проследил путь его замысловатой мысли от случайной оговорки Вики "круиз по Средиземью" к персонажу "Властелина колец".
- Господи, деточка не наигралась в ролевые игры, - хмыкнула Катя.
Парнишка досадливо вздернул острый подбородок:
- Не волнуйтесь, я уже не деточка, я брею лобок.
- Зачем? - спросил Игорь.
- Потому что это модно и гигиенично. В вашем возрасте пора это знать.
Он уставился Игорю в лицо - дерзко, как ему, наверное, казалось.
- Так и чё, какие планы? - Юра щелкнул в воздухе пальцами. - В клубешник рвем?
- Можно хавчика взять, я оплачиваю, - предложила хозяйка вечера. - Ну так, чтобы рационально. А потом можно и в клубок.
Снова подозвали официанта, заказали суши и пиццу. Юра повернулся к Игорю.
- Ну чё там Измайлов? Слышно, в большую политику нацелился? Пилить потоки?
- Его все равно не оставят в покое, - неожиданно заявил Леша.
Китти и Вика насмешливо переглянулись.
- Чего-о?
Парнишка нервно постукивал кулаком по острой коленке.
- Его прессуют органы, я знаю, что говорю! Люди приезжали из спецслужб, в пять утра, как при Сталине. У меня прадедушку так репрессировали. Мы с ним спали, звонок в дверь, а там офицеры по форме и с оружием.
- Ты спал со своим прадедушкой? - хохотнула Катя, и ее поддержал недружный смех.
- Это, может, ты спишь с дедушками, - Леша ощетинился костяшками пальцев, угловатыми плечами, колючим взглядом из-под челки. - А я спал с Измайловым.
- Ты странное время нашел об этом вспоминать. Здесь, между прочим, Игорь.
Игорь хотел возразить, что не нуждается в защитниках, но беременная Наташа, которая давно поглядывала на Лешу неприязненно и хмуро, опередила его:
- Лично мне не интересно слушать, кто тут спал с Измайловым, а кто еще нет. У него, между прочим, есть жена, и он может к ней в любой момент вернуться. И, кстати, правильно сделает. В Библии все написано.
Теперь Игорь вспомнил Наташу. Она работала в агентстве совсем недолго, забеременела и вышла замуж за толстяка из компании Максима Измайлова. Ее новая семья владела сетью супермаркетов, и, наверное, для провинциальной девушки важно было знать, что ее принадлежность к обеспеченному классу теперь подкрепляет не только человеческий, но и высший закон.
- Да при чем тут жена, он с ней давно не живет! - возмутилась Китти.
Наташа пару секунд разглядывала свои ногти, затем медленно подняла на Катю глаза:
- Знаешь, я даже не хочу разговаривать с людьми, которые защищают содомский грех.
- Ты никак гомофобка? - Юра хохотнул на весь зал, заставляя обернуться и толстеньких девушек, и обедающих офисных менеджеров.
- Да, я не люблю геев, - во взгляде Наташи застыло ледяное упрямство. - Даже с точки зрения государства это ущербные люди. Они не участвуют в воспроизводстве других граждан. Значит, когда геи выйдут на пенсию, мои дети должны отдавать часть своего дохода на их содержание. Я считаю, это несправедливо.
- А тебе не приходило в голову, что геи прямо сейчас отдают часть своего дохода, чтобы ты рожала и сидела дома в декретном отпуске? Они же вносят налоги, - возразила Китти.
- Я не против геев, - вмешалась Вика. - Но мне не нравится идея гей-браков и венчания геев в церкви. Пусть у себя дома делают что хотят, но зачем им обязательно фата и свадьба?
- Гей-брак - это просто юридический статус! - возвысила голос Китти. - Вот, например, Игорь живет с Измайловым. Разве справедливо, что после его смерти все получит жена?
- И сын, - усмехнулся Юра.
- Конечно, они сначала требуют экономических прав, потом им надо венчаться в церкви, а потом выясняется, что геям надо отдавать на воспитание детей! - глаза Наташи вспыхнули фиалковым светом.
- Ну и что, пусть воспитывают! - упрямилась Китти. - У геев бывают вполне нормальные дети. Между прочим, Макс Измайлов - убежденный натурал!
Наташу захватила тема, она уже почти кричала:
- Ты что, не видела этот гей-парад? Это же страшно! А дети, они же впитывают информацию как губка!
Игорь вспомнил Марьяну, сердце которой, наверное, было вооружено тем же справедливым гневом. Сам он слышал эти рассуждения сотни раз и не чувствовал себя задетым, но было неприятно осознавать то, что Наташа высказывает мнение большинства. Так рассуждали большинство мужчин и женщин, сидящих в этом кафе, идущих по улице, едущих в метро.
Китти и Вика смотрели на Наташу, слегка опешив от ее горячности. Алекс все это время пристально изучал свой телефон, но его нога в несоразмерно большом тяжелом ботинке быстро покачивалась. Не отрывая глаз от экрана, он заговорил своим резким, скрипучим голосом:
- Только двадцать процентов выпускников детских домов доживает до двадцати пяти лет. Четырнадцать тысяч женщин ежегодно погибают от домашнего насилия. В каждой четвертой семье избивают детей. Конечно, во всем виноваты однополые браки!
- Почему-то геи всегда хотят из этой темы сделать цирк, - Наташа оскалилась белоснежными зубками. - Но лично для меня это очень серьезно! Для меня это грех по своим религиозным взглядам и я не дам уродовать своих детей!
Алекс схватился за коленку, удерживая дрожащую ногу:
- Пользуясь случаем, хочу обратиться к людям, которые предъявляют мне свои тупые предъявы: отсосите!
- Сам соси! Сейчас придет мой муж, он тебе наглядно все покажет!
- Мне многое стало понятно, узнав, что ваш муж такой специалист в оральном сексе!
Наташа некрасиво раскраснелась, выпятила подбородок, на лебединой шее вспухли жилы.
- Просто не надо меня убеждать, что извращение - это норма!
- Я вижу, для вас тупость - это норма!
"Интересно, как бы ты спорил на заброшенном пустыре с тремя уголовниками?" - разглядывая тощего парнишку, Игорь чувствовал себя как взрослый среди детей, затеявших кидаться кубиками.
Юра рявкнул:
- Полундра! Слышь, кончайте тему! Как в Законодательном собрании, ей богу. Решаем, чё как заказывать для настроения?
- Только скажи мне конкретно по ценам, - озабоченно нахмурилась Вика.
- Так надо? Дилеру звоню!
- Так звони!
- Надо еще думать, куда мы едем дальше, - обратилась к компании Алевтина.
- Ты же с нами, Игорюша? - Китти ласково прильнула к Игорю, положила голову ему на плечо. - Мы тебя не отпустим.
- А пидоры пусть горят в аду! - подытожил спор задиристый Алекс, почему-то решив, что может праздновать победу.
Наташа молчала, но взгляд ее, обращенный к Леше, выражал напряжение всех чувств, а возле губ появилась упрямая складка. Казалось, внутри хрупкой молодой женщины притаился кто-то сильный и хищный, неизменно требующий, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Отвлек ее коренастый парень в лайковой куртке и красных мокасинах, который вошел в зал и остановился у порога. Шкиперская бородка не слишком успешно скрывала его толстые щеки. На лице изображалась почти карикатурная спесь.
- А вот и муж, - Китти закусила губку, предвкушая занятный спектакль.
- Ты едешь или остаешься? - через зал обратился толстяк к Наташе, не сделав даже условной попытки приветствовать сидящих за столом.
- Ты, может, хоть поздравишь Вику? - потребовала она.
- Поехали уже! - гаркнул толстяк, выкатывая круглые, блестящие, как у мопса, глаза.
- Ты, может, не будешь на меня орать?!
Выдерживая характер, Наташа допила морковный сок, неторопливо поднялась, холодно кивнула подругам. И, проходя мимо Леши, проронила сквозь зубы:
- Не сомневайся, ты уж точно будешь гореть в аду.
Муж так и стоял посреди зала, с каменным нетерпением ожидая окончания церемоний. Но когда Наташа приблизилась, он показательно развернулся на месте и быстро зашагал к выходу.
Девушки переглянулись.
- Как она живет с этим Радиком? Это такое быдлячество, несмотря на все его деньги.
- Оба одинаковые. Слышала, какую фигню она несет?
- Главное, все стали такие воцерковленные! У всех теперь религиозные взгляды! - фыркнула Вика.
Алекс запоздало крикнул вслед Наташе, в сторону уже закрывшейся двери:
- Глупо думать, что Бог рассуждает по логике тупой блондинки!
- Чем меньше женщину ты любишь, тем голубей твои мечты, - хмыкнул Юра. Парнишка вскинул подбородок:
- Мои мечты никого не касаются!
Скрипучий голос Леши-Алекса начал вызывать сильнейшее раздражение. Георгий ни разу не упоминал об этом эпизоде своей жизни, Игорь тоже не касался этой темы, но теперь ему захотелось задать старшему товарищу несколько вопросов. Он злился и ревновал, думая о том, что Измайлов, наверное, и сейчас не дает своему члену скучать.
Китти перехватила его неприязненный взгляд, зашептала в ухо:
- Солнышко, умоляю, держи себя в руках. Мальчик не в адеквате. Я думаю, у них ничего фактически не было… Ну, может, раз?
- Кто-то считал?
Катя поморгала ресницами, покрытыми синей тушью:
- Лучше расскажи, как Макс Измайлов? Общаешься с ним? У него жена жутко страшная, прямо видно, что губы сделаны и нос. Как он с ней живет?
- У нее все подрезано как надо, - возразила Вика. - Я думаю тоже себе ринопластику делать. Главное, выбрать качественную клинику, лучше всего в Швейцарии.
Вернулся Юра, звонивший дилеру. Обсудили новый клуб, Вика расплатилась за коктейли и еду.
- Местечко зачетное, правда публика смешанная, но тебе понравится! - обещала Китти. - Дурацкие селфи выкладывать не будем, Измайлов не узнает, не переживай!
"А если наделать дурацких селфи в обнимку с Алексом и выложить в интернет, Измайлов узнает", - подумал Игорь с недобрым чувством. Но тут же спохватился про себя, такие шутки могли иметь последствия.
Странным образом Леша будто прочел его мысли. Когда вся компания высыпала из бара на улицу к подъехавшим машинам, Игорь почувствовал в суматохе, как кто-то сжимает его руку. Алекс открыл дверцу такси и почти втащил Игоря за собой на заднее сиденье.
- Что ты смотришь на меня, как на брюхоногого моллюска? Между прочим, еще есть на свете люди, от взгляда которых я сам краснею и не знаю, куда себя деть. Просто я использую наглость как свое оружие.
Алевтина обернулась с переднего сиденья.
- Вы там не ссоритесь, мальчики?
- А что, вы волнуетесь за наш товарный вид?
Игорь сообразил, почему испытывает к Леше неприязнь. Он узнавал в нем прежнего себя. И нахальство от застенчивости, и наивная жажда доказать миру свою правоту. Пять лет назад Игорь тоже бы, наверное, ввязался в спор о правах гомосексуалов, доказывая, что мир должен быть гармоничен и справедлив. Сейчас он осознавал, как изменился за это время. Тогда, по окончании школы, обрушился почти тюремный распорядок его жизни - с каждодневным подъемом в семь утра, вечерней спортивной секцией, проверкой домашних заданий, ежеминутным надзором, на который отчим не жалел времени и сил. Внезапная свобода привела тогда Игоря в модельное агентство, в мир столь же далекий от привычного, как невесомость.
Если бы не важная для отчима командировка, вся жизнь Игоря сейчас была бы иной. При дяде Вите он никогда бы не решился пойти в школу моделей, не попал бы на открытие бизнес-центра. Не случилось бы разговора под звездным небом и той ночи с Измайловым, когда он почувствовал себя желанным и свободным. Когда любовь, как локомотив на полной скорости, сбила с ног и потащила по пути, который он не выбирал.
У дверей в ночной клуб собралась уже плотная толпа, наэлектризованная предвкушением секса, выпивки и химического счастья. На входе проверяли сумки. Проталкиваясь через тесный предбанник в толпе разгоряченных, потных парней и девушек, Китти смеялась и взвизгивала, прижимаясь к Игорю. Он обнял ее, защищая от толчков, позволил волне возбуждения подхватить их, понести, втолкнуть в кипящий, ослепляющий вспышками лазера, грохочущий веселый ад.
Бит электронных звуков подгонял сердечный ритм, голоса невидимых сирен изливались на головы клубничным сиропом: "Танцуй, пока молодая, девочка Рая, танцуй, пока молодая, девочка Мая!" Вика, Алевтина, Юра нырнули в море человеческих голов, заколыхались водорослями вскинутых рук. Закрыв глаза, Игорь поддался сладкоголосому зову: "Танцуй, пока молода, да, да, да!"
В инопланетном мире не было ни дня ни ночи. Время спотыкалось, двигалось скачками. В темном коридорчике у лестницы Китти прижалась к нему так близко, что он услышал клубничный запах помады от ее губ.
- Игорюш, а может, нам пожениться? Я тебе ребенка рожу. Хочешь?
Игорь чувствовал одновременно неловкость и возбуждение. Он мог бы переспать с Катей, пока Измайлов ведет свои неотложные переговоры в сауне с молодыми охранниками Владимира Львовича. Для комплекта можно было прихватить с собой и Алекса. Почему не заняться сексом просто для секса, так делают все. И Винсент тогда удивился: что с ним не так, зачем усложнять простые вещи?
Вика утащила Катю к стойке бара, рядом с Игорем оказался белобрысый Юра.
- Пошли, есть разговор.
В туалете, где по мокрому полу змеились ленты размотанной бумаги, Юра жестом фокусника раскрыл ладонь.
- Меняю злобу дня на радость ночи.
Леша, нагнувшись над подоконником, уже разминал дорожку, не обращая внимания на проходящих парней. Глядя на его обтянутую черными джинсами тощую задницу, Игорь представил, как Георгий насаживает парнишку на свой представительского класса член.
Юра подошел совсем близко, уперся рукой в кафельную стену:
- Так чего?
- Не хочу, - отказался Игорь. - Мне и так нормально.
- Ну смотри, - он выкатил на Игоря белесые наглые глаза. - Есть тема. Поможешь с Москвой завязаться, с клубной тусой? Весь комплект: штакет, спиды, кислый, черный. Твои клиенты - мой товар.
Глухой манерой речи с нажимом на каждое слово он подражал каким-то крутым и опасным людям, но получалось, что сплевывает фразы с губы, как шелуху от семечек. Игорь не стал ничего отвечать, просто повернулся и пошел к двери. На лестнице встретил девушек. Катя и Вика подцепили колоритных восточных парней. Вращая глазами по сторонам, набычив шеи, ухажеры пробирались за ними через толпу, словно кортеж охраны.
- Понимаешь, он мне за все время даже букет цветов не подарил, даже колготки. Он приносил только презервативы и бухло! - на ходу вспоминала очередного "бывшего" Вика.
- Я тоже решила для себя, больше никакой любви, - утешала подругу Китти. - Нормальные мужики женятся только на богатых дурах. А нам надо использовать богатых придурков! Ты согласен, Игорюш?
- Деньги! - перекрикивая музыку, поддержала Вика. - Всем правят деньги.
Катя обняла ее:
- Викусь, найди мне такого же Черномора? Я его ухвачу за бороду!
Вместе они выбрались на танцпол, где в полутьме, в грохоте электронного бита сотрясались полуголые потные тела. Игорь вслед за девушками влился в круг танцующих, ощутил себя частью взбудораженного похотью человеческого варева. Его хватали за одежду незнакомые люди, какой-то парень начал выделывать перед ним призывные вычурные движения. Хотелось пить. Диджей сменил ритм. Игорь узнал хрипловатый голос Эми Уайнха-ус, Георгий часто ставил ее диск в машине. Китти прильнула к нему, и он не стал отстраняться, обнял ее за талию. Она поддалась, гибко откинулась назад плечами.
Закрыв глаза, Игорь чувствовал, как вместе с воздухом в легкие проникает цветочный аромат духов, питательный бульон из пыли, выделений потовых желез, чешуек перхоти, волокон ткани. Ему показалось, что Китти что-то хочет ему сказать, он нагнулся и услышал, что она повторяет слова песни.
- You go back to her, and I go back to black…
У бара Игорь выпил в несколько глотков бутылку воды, заказал сухой мартини. Алекс-Леша, мокрый от пота, с потекшей косметикой, лениво беседовал с девочкой-эмо - розовая челка, пухлые щеки, кружевной корсет поверх черной футболки. Она уставилась на Игоря, перевела глаза обратно на Лешу:
- Вы что, братья?
- Мы сестры, - пошутил в своей манере парень.
- Тогда я буду вашим братом, - предложила она.
Леша усмехнулся с жестокой надменностью:
- Ты хоть понимаешь, что такое человек с гибкой гендерной идентичностью?
- Бисексуал?
- Бигендер, - поправил Леша. - Скоро весь мир осознает, что человек имеет право ощущать себя мужчиной или женщиной независимо от пола своего рождения. В конце концов, это такие же социальные метки, как, например, бухгалтер или дворник. Андрогинная личность вбирает в себя все лучшее из мужских и женских качеств.
В компании, расположившейся рядом за стойкой, разговор вели на ту же тему.
- Стрёмно рожать детей от голубого, неизвестно, что выйдет, - заявляла толстенькая девушка в платье с открытыми плечами.
- Геев надо всех отправить в психушку, - поглядывая по сторонам, задирался ее молодой, но уже облысевший со лба и темени приятель. - Белая палата, галоперидол.
Игорю пришла в голову неожиданная мысль. Что если Измайлов и правда решил идти в политику? К финансовым потокам, духовным скрепам, раскормленным попам в золотых юбках? Back to her, к своей жене?
Подошел веселый Юра, крепкой рукой в татуировках обхватил тощую шею Леши:
- Ну че, малыши, как вам клубец?
Девочка-эмо надула пухленькие щеки:
- Полный отстой! Янка, "ГрОб" и Башлачев - вот реальная музыка. Правда, Алеша?
- Слушай ты, заурядное устройство, я же сказал: Алекс! Называй меня Алекс, - вспыхнул возмущением парнишка.
Рассматривая Игоря своим прямым наглым взглядом, Юра спросил:
- А чего у тебя щека очкует? Зуб болит? Или на нервах?
- Бандитская пуля, - ответил Игорь, отстраняясь. Он и сам чувствовал, как под действием алкоголя начал подергиваться лицевой нерв.
- Чё ты все понтуешься? Типа остроумный? Как Измайлов? А ты не он, - усмехнулся Юра и подмигнул; при этом один его глаз закрылся полностью, а второй, выпуклый, серый, смотрел все так же прямо.
Игорь повернулся и начал проталкиваться к выходу. Он чувствовал усталость и подступающее похмелье с первыми спазмами головной боли. Но, главное, он чувствовал, что в его душе зреет новое понимание привычных вещей. Встреча с Катей и со всей компанией из Фэшн-Хауса заставила его осознать, как сильно он изменился за год московской жизни.
Таксисты ждали у клуба, но Игорь хотел продышаться, побыть один. Он двинулся по улице, перерезанной наискосок густыми тенями высоких кленов. В утренних сумерках было свежо, пустынно; глухое синее небо на востоке занималось золотым огнем. Он шел, постепенно замедляя шаг, прислушиваясь к боли в виске, думая о том, что прошлое, как и будущее, составлено из случайностей, компромиссов, осуществленных и упущенных возможностей. И что, может быть, он приехал в родной город вовсе не для того, чтобы встретиться с прежними друзьями, а для того, чтобы навсегда попрощаться с ними.