Куратор музея Саммер Хоторн считала изящную льдисто-синюю керамическую вазу, подаренную ей любимой няней-японкой, лишь памятным сокровищем, пока кто-то не попытался убить Саммер из-за этой вещи.
Из-за бесценной реликвии вот-вот начнётся всеобщая война, которую нужно остановить любой ценой. Ситуация безнадёжна, и международный агент Такаши О’Брайен получает указание: пускать в расход любого. Любого. Даже женщину, которая проникла ему в душу. Тем временем несущее гибель противостояние, миновав Тихий океан, приближается к отдалённым и прекрасным горам Японии, где правда может оказаться столь же соблазнительной, сколь и смертельной…
Содержание:
Энн Стюарт - Ледяная синева 1
Предисловие автора 1
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 5
Глава 4 7
Глава 5 10
Глава 6 12
Глава 7 14
Глава 8 16
Глава 9 18
Глава 10 19
Глава 11 21
Глава 12 24
Глава 13 26
Глава 14 27
Глава 15 29
Глава 16 31
Глава 17 33
Глава 18 34
Глава 19 36
Глава 20 38
Глава 21 40
Глава 22 43
Глава 23 45
Глава 24 47
Глава 25 48
Глава 26 51
Энн Стюарт
Ледяная синева
Перевод осуществлён на сайте
Переводчик: - Tess-
Редакторы: Amica, LuSt, Нюрочек
Принять участие в работе Лиги переводчиков
"Ледяная серия", книга 3
Предисловие автора
Источником вдохновения для создания "Братства торжества истины" и его главы Сиросамы в некотором роде послужила секта "Аум Синрикё" и её харизматичный лидер Сёко Асахара. Многие помнят зариновую атаку в токийском метро двенадцать лет назад, когда теракты были ещё не настолько частыми, и секты, подобные "Храму народов" в Джонстауне, представлялись мрачными и завораживающими. Можете верить или не верить, но реальные люди поступали так же плохо, как и выдуманные мною персонажи - иногда даже хуже. Я просто использовала секту "Аум" как отправную точку для создания собственного психа, одержимого бредовыми идеями.
Для тех, кто захочет узнать эту историю получше, есть несколько отличных книг. Среди них "Разрушить мир во имя его спасения" Роберта Джея Лифтона, "Ядовитый коктейль?" Яна Ридера и "Подземка" Харуки Мураками.
Мой роман посвящается трём великолепным природным красотам Японии - Эцуси Тоёкава , Йосике Хаяси и Гакту Камуи .
Благодарю Карен Харбо за помощь с техническими вопросами, дочь за вдохновение и мою сестру Тэффи Тодд, которая жалуется, что я никак не посвящу ей книгу. Вот и она, Тэффи.
[1] Эцуси Тоёкава (род. 18 марта 1962, Осака, Япония) - японский актёр. Снялся в 66 фильмах.
[2] Йосики Хаяси (род. 20 ноября 1965, Татеяма, Япония) - культовый японский музыкант, песенник и продюсер. Прежде всего известен как ударник и клавишник известной японской рок-группы "X Japan".
[3] Гакт Камуи (род. 4 июля 1973, Окинава, Япония) - японский знаменитый автор-исполнитель песен и актер, мультиинструменталист: может играть на фортепиано, ударных, трубе, тромбоне, электрогитаре, бас-гитаре, а также традиционных японских музыкальных инструментах. Бывший участник музыкальных групп "Cains: feel" и "Malice Mizer", с 1999 года начал сольную карьеру. Владеет японским, английским, французским, китайским и корейским языками.
Глава 1
Саммер Хоторн улыбалась и говорила нужные слова нужным людям, но нельзя было сказать, что она хорошо проводила время. Кто-то следил за ней. Она чувствовала это весь вечер, но никак не могла понять, кто это. И зачем он это делает.
Приём по случаю открытия выставки в шикарном Сансонском музее был небольшим и предназначенным лишь для избранных - только очень богатых и влиятельных пригласили в крошечный музей в горах Санта-Моники для знакомства с коллекцией превосходной японской керамики. Даже если она не особо жаловала одного из гостей, у него не было причины следить за ней.
Её личный помощник Мика Джонс, выглядевший великолепно в тёмно-фиолетовом костюме, незаметно подошёл к ней сзади.
- Я покидаю тебя, моя дорогая. Официальная часть подходит к концу, и никто не будет по мне скучать. Кажется, всё идёт как надо, а я получил предложение, от которого не могу отказаться. - Он усмехнулся.
От неожиданности Саммер аж вскочила.
- Ну, ты и паршивец, - мягко сказала она. - Оставляешь меня, когда так нужен. Но делай как знаешь: у меня всё под контролем. Даже его святейшество.
Мика посмотрел на почётного гостя и демонстративно поёжился:
- Я могу остаться и оградить тебя…
- Ни за что! "Братство торжества истины" и его скользкий лидер - просто кучка безобидных психов. Всего лишь новая голливудская религия света. Кроме того, у тебя слишком долго никого не было. По крайней мере, ты на это жаловался.
- Если наденешь что-нибудь не чёрное, может, тебе тоже повезёт, - как всегда откровенно заявил Мика. - Но даже в этом ты чудесно выглядишь.
- Лгунишка, - стараясь справиться с тревогой, возразила Саммер. - Но всё равно я люблю тебя. Даже несмотря на то, что ты так рано меня оставляешь.
Мика ослепительно улыбнулся.
- Настоящая любовь никого ждать не будет. - Он наклонился и слишком уж пылко её поцеловал. - Если решишь переночевать у меня, не стесняйся. Просто не обращай внимания на стоны удовольствия из моей спальни.
- Гадкий мальчишка, - ласково сказала Саммер. - Даю слово, я в порядке. Можешь идти развлекаться.
Мика послал ей воздушный поцелуй и стал проталкиваться через толпу, а Саммер смотрела ему вслед, пытаясь игнорировать внезапный и необъяснимый приступ беспокойства. Она по-прежнему чувствовала, как чей-то взгляд сверлит ей спину.
Был соблазн вернуть Мику, попросить его подождать. Приём закончится через каких-то полчаса. Тогда Саммер тоже сможет уйти следом за ним из музея, и странное чувство напряжённости исчезнет.
Но она не добилась бы в жизни столь многого, если бы уступала беспричинным страхам. Наверняка всё дело в их почётном, весьма уважаемом госте - его святейшестве Сиросаме. У него имелась причина высматривать Саммер своими бесцветными глазами: она стояла между ним и желанной добычей, которую глупая мать Саммер, Лианна, пообещала ему. А Сиросама - глава всемирного религиозного движения - не занимал бы своё нынешнее положение, если бы не знал, чего он хочет и как именно заполучить желаемое.
Сейчас он желал завладеть её японской вазой и, вероятно, хотел этого так же сильно, как Саммер - помешать ему. Эту вазу ей отдала няня-японка незадолго до своей гибели в автокатастрофе. А теперь её эгоцентричная мать пообещала вазу Сиросаме! Очередное предательство, которое уже даже не вызвало удивления.
Так что Саммер на время отдала вазу в тот частный музей, где работала, просто чтобы как можно дольше не давать этому религиозному шарлатану шанса подобраться к драгоценной для неё реликвии. Конечно, рано или поздно мерзкий, но умеющий очаровывать Сиросама получит вазу, и она едва ли сможет его остановить… Но всё же ей удалось сберечь эту дорогую ей вещь до сегодняшнего дня.
Но, насколько могла судить Саммер, не Сиросама высматривал её и не его последователи в белых одеждах. Она спиной чувствовала этот настойчивый взгляд. Повернувшись, Саммер попыталась понять, кто же это. Уж конечно не пожилая азиатская чета, стоящая у курильниц четырнадцатого века. И не высокий, стройный мужчина в солнечных очках, которого, казалось, гораздо больше, чем выставка, интересовало впечатляющее декольте собеседницы-блондинки.
Может быть, у неё разыгралось воображение?
Саммер узнала только половину элегантно одетых гостей, которые заполнили галерею в честь открытия выставки, и ни у кого из них не было причины проявлять интерес к скромному младшему куратору Сансонского музея. Её родство с Лианной и Ральфом Ловиц и таким образом причастность к Голливуду оставались тайной; выглядела же она по южно-калифорнийским стандартам очень заурядно - что было осознанным усилием с её стороны.
- Его святейшество желает говорить с вами.
Саммер очень хорошо умела скрывать свои эмоции, и она спокойно повернулась лицом к монаху, если того можно было так назвать. Для аскетов последователи "Братства торжества истины" были уж слишком откормленными, и пухлый молодой человек, стоящий перед ней, в этом отношении ничуть не отличался от остальных. Такое же круглое лицо, бритая голова и лучащийся самодовольством вид, как у всех "братьев и сестёр"… Саммер нестерпимо захотелось наступить на его обутую в сандалию ногу.
Совершенно детское желание, и она это знала. Саммер могла бы придумать отговорку, но приём подходил к концу, сотрудники музея провожали расходящихся гостей, и у неё не было правдоподобной причины, чтобы избежать встречи с почётным гостем.
- Конечно, - согласилась она, стараясь добавить в голос теплоты.
Три дня назад кто-то учинил погром в доме Саммер, при этом ничего не взяв, и она инстинктивно понимала, что именно они искали. Японская ваза - предмет их желаний - сейчас стояла прямо перед ними, защищённая превосходной системой безопасности.
Чувствуя себя как узник, идущий на казнь, Саммер пересекла комнату. Чьи-то глаза по-прежнему жгли ей спину, но вся шайка Сиросамы, включая его самого, была перед ней. Она оглянулась, но не заметила никого, кроме блондинки и её пассии. Должно быть, она сходит с ума. К тому же кто оглядывается в поисках неприятностей, когда они прямо перед тобой?
- Доктор Хоторн, - мягким тоном приветствовал Саммер его святейшество. - Вы оказали мне честь.
Это была едва заметная колкость, ведь Сиросама прекрасно знал, что был на приёме единственным, кто "оказал честь", по крайней мере, в общепринятом смысле. Он был очень популярен, и заполучить его на мероприятие считалось большой удачей. В отличие от своих последователей, он не брил голову - чистые и светлые длинные волосы спадали ему на плечи и идеально сочетались с белой, как снег, кожей и бледными, розоватыми глазами. Белая одежда драпировала округлое тело, руки были мягкими и пухлыми. Само обаяние для людей легко внушаемых, вроде её легкомысленной матери. Безобидный… пока ему не перечили, а Саммер именно это и делала.
Но она знала правила игры.
- Напротив, это вы оказали нам честь, ваше святейшество. - Ни единой заминки в голосе.
- Это и есть та ваза, о которой говорила ваша мать? - мягко спросил Сиросама. - Занятно, что вы включили её в выставку, хотя происхождение вазы неизвестно.
Он знал так же хорошо, как и Саммер, что она поместила вазу на видное место, дабы та не попала ему в руки.
- Мы проводим исследования, ваше святейшество. - Что было чистой правдой. - Предмет такой редкой красоты заслуживает того, чтобы им любовались. И мы как раз готовились к открытию выставки японской керамики. Казалось логичным включить в экспозицию и вазу.
- Всего-навсего логичным, - эхом отозвался Сиросама. - Мне будет интересно услышать всё, что вы узнаете об этом предмете. Я в некотором роде эксперт по керамике, но никогда не видел такого необычного оттенка синего. Может быть, вы позволите мне позаимствовать вазу, изучить её поподробнее и помочь вашим исследованиям?
- Вы очень добры, - пробормотала Саммер. - Но я уверена, что ваза стоит не так уж много - это всего лишь подарок моей няни, и потому я ею дорожу. Но если окажется, что она действительно ценная, я верну её японскому правительству.
Сиросама по-прежнему доброжелательно улыбался.
- Вы столь же щедры и великодушны, как и ваша мать.
Саммер поборола искушение фыркнуть. Значит, недостаточно того, что Лианна вкладывала огромные суммы в "Братство торжества истины", у которого, казалось, прямо-таки неутолимая потребность в наличных. Они не получат вазу Саммер, как бы того ни хотели. Саммер знала, почему Лианна стремилась избавиться от вазы. Ральф рассказал ей, что это ценная вещь. К тому же Лианна всегда ревновала дочь к няне. Хана-сан была той матерью, которой у Лианны никогда не было времени быть. Японка любила Саммер и защищала её, учила тому, что нужно было знать, выслушивала девочку. И когда Лианне удалось уволить Хану, а Саммер отправить в школу-интернет, няня передала своей подопечной на хранение несколько предметов, в том числе и вазу. Девочка пообещала, что сохранит вазу в целости и сохранности до тех пор, пока няня не вернётся за ней. Но Хана неожиданно умерла.
И прекрасная, но мелочная Лианна захотела вручить вазу своему нынешнему гуру… Только через её, Саммер, труп!
- Вашей матушке очень жаль, что в последнее время вы с ней совсем не видитесь, - добавил Сиросама мягким раскатистым голосом. - Она хочет помириться с вами.
- Как мило, - пробормотала Саммер. Лианна Ловиц предпочитала, чтобы дочь находилась как можно дальше, ведь чертовски трудно убедить мир, что тебе чуть-чуть за сорок, когда рядом почти тридцатилетний отпрыск.
Если Сиросама ожидал, что Саммер добавит что-то ещё, то просчитался: её отношения с матерью - не его дело.
Почётный гость, обернувшись, взглянул на яблоко раздора.
- Вы знаете, что она пообещала вазу мне?
Вот так бы сразу - прямо к делу.
- А вы знаете, что она не имела права этого делать, ваше святейшество, - предельно вежливо сказала Саммер.
- Понимаю, - пробормотал Сиросама, хотя Саммер не сомневалась, что Лианна рассказывала ему, что дочь не захочет отдать вазу. - Но разве вы не думаете, что вазу следует вернуть на законное место, в Японию? В храм, которому она принадлежит?
- Почти всё в этой комнате следует вернуть в Японию, - ответила Саммер. "В том числе и вас", - про себя добавила она. - Может быть, мне нужно связаться с Департаментом изящных искусств и выяснить, заинтересованы ли они в этом?
Редко можно увидеть, как человек с настолько бледной кожей становится ещё бледнее.
- Сомневаюсь в необходимости этого шага. Я вскоре вернусь в Японию и могу навести справки, если вам будет угодно.
Саммер поклонилась так, как научила её Хана.
- Это было бы очень любезно с вашей стороны, - ответила она с изысканной вежливостью. Ходили слухи, что о Сиросаме и его "Братстве" в Японии были не особо хорошего мнения. Вероятно, причиной был теракт, который совершили фанатики культа Судного дня. Более десяти лет назад они устроили серию отравлений газом зарином в токийском метро, и теперь японское правительство настороженно и недоверчиво относилось к альтернативным религиям, даже если они, как "Братство торжества истины", исходили патокой, пропагандируя добрую волю своих адептов во всем….. Но Сиросама был хорош в том, чем занимался, и наверняка мог похвастаться, что среди одураченных им учеников были и министры. Если Саммер передаст кому-нибудь вазу, та сразу же попадёт в руки Сиросамы.
Сиросама продолжал разглядывать вазу, сидя в свете ярких ламп и являя собой полнейшую невинность.
- Я обещал вашей матушке, что вы придёте с нами после приёма, - сказал он вдруг. - Она очень хочет увидеть вас и уладить все недоразумения.
- Боюсь, это невозможно, - отозвалась Саммер. - Я слишком занята сегодня вечером. Я позвоню ей и узнаю, сможем ли мы вместе пообедать через пару дней.
- Она хочет увидеться с вами сегодня. Я не могу пренебречь своим долгом помочь воссоединиться отдалившимся друг от друга матери и дочери.
В богатом и звучном голосе Сиросамы послышался лишь еле заметный намёк на резкость. Неудивительно, что ему удалось заворожить тысячи людей. Но этому скользкому старику не удастся проделать такой же фокус с Саммер Хоторн.
- Сожалею, - отрезала она. - Я занята.
И прежде чем Сиросама смог сказать ещё хоть слово, Саммер развернулась и поспешила к буфету - месту весьма сомнительной безопасности - чтобы скрыться от назойливого гостя. Сиросама же медленной плавной походкой направился к выходу, окружённый своей свитой. У Саммер возник соблазн собрать бокалы из-под шампанского и отнести их на кухню, чтобы хоть чем-нибудь себя занять, но на приёме работала целая армия официантов, и такой поступок выглядел бы странно. Гости музея ушли, в том числе высокий мужчина и его красотка, и сверлящее ощущение между лопаток пропало. Однако теперь оно переместилось в живот, и она точно знала, кто наблюдал за ней с плохо завуалированной враждебностью. Сиросама.
Сотрудники обслуживающего приём ресторана чертовски хорошо справились со своей работой, убрав всё в рекордно короткое время и оставив Саммер одну в здании за добрых полчаса до того, как должна была прибыть ночная охрана. Приём закончился рано, но в Сансоне была установлена превосходная сигнализация, поэтому у Саммер не было повода беспокоиться за бесценные произведения искусства. Беспокоиться за вазу, которую Хана оставила на её попечении. Сиросама знал, где ваза. Никто больше не попытается проникнуть в дом и не побеспокоит её, раз они знают, что нужная им вещь не там. Это был упреждающий удар - выставить сокровище на всеобщее обозрение. Весьма неплохой удар.
Саммер выключила последние лампы, включила сигнализацию с инфракрасными лучами и тепловыми датчиками. А затем, скинув туфли на высоких каблуках, в которые ей пришлось влезть, пошла босиком через огромный мраморный зал, имитирующий греческую виллу, к парадному входу. Взошла луна; полумесяц навис над горами, и даже огни раскинувшегося внизу бесконечного города не мешали ему сиять ясно и ярко. С минуту Саммер смотрела на месяц, глубоко дыша и наслаждаясь безмятежной красотой. День выдался долгим и напряжённым, но он почти закончился. Всё, что ей нужно сделать, - забраться в старый "вольво"-универсал и поехать домой, где она сможет раздеться, выпить бокал вина и понежиться в деревянной ванне, которая была её единственной причудой.
Вдруг Саммер поняла, что не одна. Она вновь почувствовала на себе чей-то взгляд, почувствовала напряжение, подобное физической тяге. Она нарочито небрежно осмотрелась, но никого не заметила. Музей располагался в таком месте, что здесь было где прятаться: кто-нибудь вполне мог находиться сейчас справа, в беседке восемнадцатого века посреди английского сада, или же скрываться за кустарником слева.