Мы с Мэри Кей устроились в ее спальне после школы (с огромным ассортиментом легких закусок, естественно), она посвятила меня в самые последние новости о Марке, текущем объекте ее внимания. Она окончательно набралась мужества пригласить его погулять, и, конечно, он ответил "да". Мэри Кей веселая и очаровательная, она сводит парней с ума, не то, что я. Они назначили свидание на пятницу. Я отвлеченно слушала, как она перечисляла все возможные варианты места проведения такого важного события.
"Итак", - подвела она итог, - "Что думаешь?"
Вот, черт. Я была невнимательной. Я еле припомнила, что услышала что-то о походе в "Дом Полковника Грина", новый местный ресторан, который только что открылся рядом с аллеей для гуляния. Он должен был выглядеть в стиле старинного спортивного клуба, и в нем имелся пятачок небольших уединенных столиков, отделенных занавесками, идеальное место для первого свидания.
"Ужин", - сказала я, схватив горстку чипсов. "Классная идея. Дом полковника Грина".
"Ты совершенно отключилась", - констатировала Мэри Кей, но без злости. "Не так ли?"
"Вроде того", - призналась я. Я сделала глубокий вдох. "Мне нужно рассказать тебе кое-что".
"В чем дело?" - спросила она, встревожившись.
"Недавно ты интересовалась у меня, что происходит, почему я так отдалилась".
"Я волновалась за тебя", - ответила она, открывая бутылку холодного чая и помещая пробку на пол для Дагды, котенка Морган, чтобы тот катал ее по кругу.
Ладно. Просто соберись и скажи это.
"Я ведьма", - выпалила я. "Так же, как и Морган".
Мэри Кей всего лишь чуть-чуть вздрогнула, затем, кажется, пыталась игнорировать то, что я говорила, перебирая содержимое своей сумки. "Я знаю, ты была в той группе, которую посещает она… той группе Китик".
"Это больше, чем то", - объяснила я. "Моя мама была ведьмой. Я кровная ведьма".
Она взглянула на меня, застыв.
"Что ты имеешь в виду, твоя мама была ведьмой? Что значит кровная ведьма?"
"Помнишь, ту книгу, которая была у Морган несколько недель назад?" - спросила я. "Та, на которую я уставилась? Она оказалась Книгой… дневником моей мамы".
"Как у Морган мог оказаться дневник твоей мамы?" - она резко спросила. "Это смешно. Ты слышишь, что ты говоришь?"
"Я знаю, что я говорю", - вздохнула я, - "и я понимаю, как это звучит. Но это правда. Моя мама была кровной ведьмой. Я могу… совершать вещи…"
"Ты пытаешься поведать мне, что обладаешь магическими силами?" - сказала она. "Так?"
О, Господи.
"Ты заболела", - сказала она настойчиво, вытряхивая всё содержимое своей сумки на пол. "У тебя стресс из-за того, что происходит с твоим отцом".
"Я хочу, чтобы это было так", - проговорила я. "Я хочу, чтобы все это лишь померещилось мне. Но нет. Это реальность. Это не какое-нибудь тупое школьное веяние или что-то типа Деланного телешоу по РенТВ. Ведьмы существуют. Книга у меня с собой. Я покажу тебе".
Я потянулась к своей сумке, чтобы достать Книгу Теней моей мамы. Я всегда ношу ее с собой. Мэри Кей выставила руку, показывая, что мне не следует утруждаться.
"Я не понимаю", - сказала она, ее карие глаза сверкали. "Мы собирались написать письмо в газету. Теперь ты сообщаешь, что вернулась в эту ведьминскую дрянь, просто ни с того, ни с сего, и что каким-то образом у Морган очутилась книга, в которой говорится, что твоя мама была ведьмой?"
"Послушай, я не хотела расстраивать тебя", - я поникла головой. "Я бы все отдала, чтобы это не было правдой. Выбора нет".
Несколько минут мы молчали. Единственный шум издавал Дагда, пытаясь прожевать пробку от бутылки.
"Алиса", - сказала она грустно. "Мне жаль, но я не знаю, что делать с этим".
"Я тоже", - ответила я, перебирая пальцами складки ее стеганого одеяла лимонного цвета. Она достала из сумки сдобный кренделек и бросила его на пол. Дагда налетел на него с возбуждением. "Пожалуй, мне надо идти", - сказала я тихо.
Мэри Кей выглядела несчастной, но я думаю, мы обе поняли, что наша беседа подошла к концу. Просто слишком много между нами возникло мертвой тишины, и от этого нам обеим становилось плохо.
"Моих родителей еще нет", - сообщила она. "Морган тоже".
"На улице хорошо", - сказала я. "Я прогуляюсь домой пешком".
Мы посмотрели друг на друга; затем она с натянутым лицом переключила свое внимание на книги. Я тихонько вышла.
Морган водит самый странный автомобиль, который я когда-либо видела в жизни, что-то типа монстра из ранних семидесятых. Он огромный и невыносимо уродливый, с белым корпусом и голубой крышей, а она обращается с ним, словно это ее собственный ребенок. Она как раз причаливала к подъездной дороге на этом страшном судне, когда я вышла из их дома. Я остановилась, а она выбралась из автомобиля и взглянула на меня.
"Что с тобой, Алиса?" - спросила она, пристально разглядывая мои осунувшиеся плечи.
"Я только что рассказала Мэри Кей правду", - сказала я уныло. "Что я кровная ведьма, как ты".
Она громко выдохнула и прислонилась к машине.
"Как это прошло?" - спросила она.
"Полный провал".
Она нахмурилась. По крайней мере, она понимала, что это значит для меня. Я знала, что когда она рассказала о себе своей семье, это закончилось крупномасштабными неприятностями. Хотя, сейчас дела у нее наладились… может быть, они наладятся и у меня.
"Тебя подвезти домой?" - спросила она. Я кивнула в знак благодарности. Она забралась обратно в автомобиль, а я села на пассажирское место.
"Мэри Кей изменит свое мнение", - сказала она, делая все возможное, чтобы подбодрить меня.
"Нет, не изменит", - возразила я, играясь с оконной ручкой. "Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Это не то, о чем люди меняют свое мнение".
"Хочешь создадим неформальный круг?" - спросила она. "Он мог бы немного осветлить твои мысли. Как насчет того, чтобы поехать к Хантеру?"
Хантер Найэлль это бойфренд Морган, лидер Китика. Хантер по-настоящему пугал меня до совсем недавнего времени. Он впечатляющий парень с очень хорошей внешностью, высокий, с отточенными чертами и пронизывающими зелеными глазами. Он всегда-всегда серьезный. Вдобавок ко всему, он британец со строгим акцентом. Однако на днях мне выпала возможность узнать Хантера немного лучше, и после всего я поняла, что он не настолько страшный. Хотя, даже если я и хотела поехать и создать круг с ними, я не могла.
"Все в порядке", - сказала я устало. "Я должна упаковать содержимое своей комнаты или окажусь загнанной в могилу, не достигнув и двадцати".
"Упаковать содержимое своей комнаты?"
Я объяснила ей хозяйский план Хилари по наведению порядка в доме, и Морган одарила меня сочувствующим взглядом.
"Это не лучший месяц в твоей жизни", - сказала она.
"Как и в твоей".
"Нет", - согласилась она. В процессе борьбы с темной волной Морган вступила в противостояние со своим отцом - очень могущественным, и несомненно злым, ведьмаком по имени Карьян. Морган помогала Хантеру и другим поймать его и лишить магических сил. Из того, что я слышала, это было чрезвычайно ужасно. "Уверенна, что нет", - вздохнула она. "Похоже, новость, что ты кровная ведьма, не бывает легкой. Такое Хантер и другие ведьмы не в состоянии полностью понять. Они не представляют, каково это иметь обычных членов семьи и быть кровной ведьмой. Мы единственные в своем роде".
Как вам это? Морган и я из одного теста.
"Итак", - сказала она, подъезжая к моему дому, - "Увидимся в субботу на круге? Я могу забрать тебя в семь-тридцать, если хочешь".
"Это было бы здорово", - ответила я, - "Спасибо".
Я пробежала через входную дверь напрямик в свою комнату, пытаясь избежать контакта с Хиламинатором. Хотя самого по себе этого создания в женском обличье я не увидела, в знак своего присутствия она оставила кипу сложенных коробок, клейкую ленту и маркеры у моей двери. Как великодушно со стороны моей монстер-мачехи обеспечить меня переносным снаряжением. Это согрело меня во всех отношениях. Я оттолкнула груду дверью и закрыла ее за собой.
Первая мысль, которая у меня возникла, проверить электронную почту. Я ничего не ждала, однако когда вошла в систему, в углу экрана появился маленький конвертик. Быстро я открыла письмо. В нем было:
Алиса,
Сэм Кёртис действительно является членом Ройсила. Я переслал твое письмо ему. Он казался очень воодушевленным, услышав весть от тебя. Скоро ты получишь ответ.
Будь здорова,
Чарли Файндголл.
Наконец, хоть одна хорошая новость.
Той ночью мне снова приснилась русалка. Сон был почти один в один предыдущему. Это только усилило мое убеждение, что в Глостере творилось что-то, о чем я должна узнать.
В пятницу в школе, Мэри Кей казалась неприветливой, так что я доела свой ланч в одиночестве и отправилась домой сама. Когда я пришла, то обнаружила, что Хилари купила плетенные ротанговые накопители для подгузников, новые наборы полок и лампу в форме детского жирафа. Я заметила, что не было ничего нового для чулана внизу коридора - ни образцов тканей или ковра, ни новой мебели. Тем не менее, она запасла для меня еще больше складных коробок.
После того, как занесла их в свою комнату, я поспешила к компьютеру и вышла в он-лайн-режим. Появилось еще одно письмо. Я увидела, что отправитель был Сэмом Кёртисом. Я даже не могла открыть его сразу - я просто сидела, всматриваясь в изумлении в имя. Затем слегка трясущейся рукой я кликнула по письму.
Алиса,
Я с трудом мог поверить в то, что Чарли переслал мне твое письмо. Обычно я не люблю электронную почту, но это главное исключение! Я так счастлив получить весть от тебя! Я часто думаю о тебе и хочу узнать про тебя всё.
Компьютер у меня только на работе, поэтому вот мой номер телефона и адрес. Пиши, звони, приезжай… или всё сразу.
- Сэм
Я совершенно не знала, как ответить. Я действовала в такой спешке, посылая письмо, что в действительности не продумала конкретный план, что делать, если Сэм фактически ответит. Если бы я позвонила ему, мой папа задал бы вопрос о расходах за междугородний звонок. Встретиться - было бы великолепно, но как я собиралась поехать в Глостер, особенно чтобы мой отец не узнал?
Быстро, дрожащими руками, я распечатала письмо и засунула его в мамину книгу. Затем я удалила его из входящих с компьютера. Я не хотела, чтобы кто-то случайно обнаружил письмо, выходя в интернет. Мой папа не имел никакого понятия о мамином наследии, а Хилари тем более. Это было личное, между моим дядей и мной.
За ужином (главное блюдо для беременных: холодная лапша из гречневой муки и печеные чечевичные гамбургеры) Хилари по-настоящему выглядела обеспокоенной насчет меня, когда я оставила свою тарелку нетронутой. Она предложила приготовить мне что-нибудь, что я хочу: пиццу, гамбургеры, что угодно. И именно он - мой отец - сказал, что не собирается уступать моим капризам. Когда он приказал мне остаться дома на ночь и заняться своей комнатой, я смиренно согласилась. Я была слишком озабочена и слишком напугана быть закопанной заживо, чтобы спорить.
Следующим утром, в начале весенних каникул, я все еще полностью была вовлечена в этот процесс. Честно говоря, большинство своего времени я потратила на раскладывание и чтение старых журналов, сортировку старых писем и поздравительных открыток, отсеивание одежды и туфель, которые я почти не носила, перекладывание их повсюду. Коробки стояли в углу, все еще сложенные.
Я уверена, Хилари не представляла, что сказать. Ее терпение начинало заканчиваться, и она часто заходила в мою комнату. С одной стороны, каждый раз, когда она заглядывала, я работала. Она видела меня всюду перемещающей вещи. С другой стороны, на самом деле ничего не доводилось до конца. Все мои плакаты и картины до сих пор висели на стенах, всё содержимое моих ящиков было разбросано по кругу. В действительности, единственным результатом моей уборки являлся огромный беспорядок. К шести часам вечера всё, что я ухитрилась сделать, это сложить мои носки в корзину для стирки и отнести их в другую комнату. При этом, я на полчаса раньше была одета и готова для еженедельного круга Китика.
"Ты знаешь", - сказала Хилари, прислоняясь к моей двери и изумленно таращась на солидную стопку журналов и несвязанных газет в шаге от моей кровати, - "Мы собирались начать переносить мебель в понедельник. Совсем не кажется, что всё готово".
"О", - сказала я, благодаря Господа, когда услышала двигатель Подводной Лодки, возвещающий появление Морган. Я схватила свою сумочку и направилась к двери. "Всё будет готово. У меня просто слишком много хлама, чтобы сделать это быстро. Завтра всё будет в коробках. Увидишь".
3. Потоп
14 апреля 1945 года
Сегодня мой четырнадцатый день рождения, и я буду инициирована вечером. Я усердно поработала и выучила все свои уроки. Я знаю, я готова. Всё же, трудно сидеть и ждать, пока наступит вечер. Полагаю, я нервничаю немного больше, чем хотела бы признать.
Это утро я провела, расставляя все свои книги в идеальном порядке на полках, но появились призраки и сбросили их, как только я вышла из комнаты. Они, должно быть, знают о моем поиске заклинания, чтобы прогнать их. Это приводит их в ярость.
Сегодня вечером после церемонии мама пообещала показать мне место нахождения библиотеки. Наконец-то! Всё, ради чего я готовилась и о чем мечтала… Богиня, будь со мной сегодня!
- Ивэн
Каждый раз, когда я вижу Хантера Найэлля, меня поражают его потрясающие внешние данные. Их нельзя не заметить. Словно тебе вот-вот прилетит в глаз бейсбольным мячом - ты просто ничего не можешь с этим поделать, кроме как быть начеку. Я была начеку, когда он приветствовал нас у входной двери в свой дом. Он чрезвычайно высокий и очень стройный, весь мускулистый. У него светлые золотистые волосы. Не думаю, что он слишком озадачивается, чтобы красиво их стричь, и я абсолютно уверена, он не укладывает их. Они просто всегда выглядят прекрасно от природы, естественным образом взъерошенные. В довершение всего, сексуальные британские черты. Ну, хватит.
"Папы не будет сегодня вечером", - сказал он, открывая нам расшатанную москитную дверь. Он улыбнулся Морган и гостеприимно поцеловал ее. "Он не вернется до тех пор, ну, пока круг не закончится".
Я покраснела, должно быть, здорово вести половую жизнь. Уверена, Хантер заметил мою реакцию или прочитал мои мысли, потому что засмеялся.
"Мой папа не часто выходит", - объяснил он. "Он не очень коммуникабельный, как ты, вероятно, заметила. Это значительный шаг вперед для него. Он ужинает с Элис Фернбрэйк, потом они собираются заняться исследованием лечебных свойств молочного чертополоха".
"Я ничего такого не думаю", - сказала я, немедленно выдавая себя. Исчезнув в прихожей. "Я, пожалуй, мм, пойду внутрь…".
Свечи горели во всех углах гостиной, придавая ей романтическое сияние. Каждый выглядел спокойным, но казалось, будто я окружена парами. Робби Гуревич и Бри Уоррен, Итан Шарп и Шарон Гудфайн, а также Дженна Руиз и Симон Бэйкхаус. Далее Рэйвен Мелтзер, нарядившаяся в черную юбку настолько прозрачную, что не было смысла ее надевать. Она сидела скрестив ноги на полу, исследуя изображение на карте Таро, после чего рассматривая свою руку. У меня возникло чувство, что она обдумывает еще одну татуировку и размышляет, как много места этот редкий рисунок занял бы на бицепсе. Рэйвен, несмотря на то, что значительно отличалась от других, никогда не была по-настощему одна. В данный момент рядом с ней сидел Мэтт Адлер. Я знала, что они встречались в некотором смысле.
А вот и я. Мучительно одинокая Алиса. Такое ощущение, словно я ошиблась дверью и попала куда-то типа случайного собрания пар вместо встречи ковена, на которой я должна была присутствовать.
"Думаю, все в сборе", - сказал Хантер, когда они вместе с Морган входили. "Талия заболела, так что нас будет одиннадцать".
Он нарисовал круг солью. Мы призвали четыре элемента: огонь, землю, воду и воздух - и пропели песню силы, чтобы наполнить круг энергией. Хантер усадил нас и приступил к проведению ритуала этой недели.
"Некоторые из нас не слишком хорошо чувствовали себя в последнее время", - сказал он. Я подумала, что он, должно быть, намекает на темную волну, которая почти поглотила Видоус Вэйл всего лишь несколько дней тому назад. Когда она приблизилась, все кровные ведьмы чрезвычайно заболели. Морган и Хантер уже восстановились. Моя голова все еще болела в том месте, которым я ударилась о надгробный камень, когда мы были на старом кладбище, сражаясь с темной волной. Отец Хантера, мистер Найэлль, до сих пор был слаб.
"Так и есть", - сказала Бри. "Это крайне скверный период аллергий и гриппа".
Я чуть ни засмеялась, но смогла сдержаться.
"На самом деле, - продолжил Хантер, - "Цель этого ритуала очистить наш разум от мыслей, которые тревожат нас. Он предназначен избавить нас от негативных чувств, которые мы сдерживаем, ощущений, которые могут препятствовать нашему личностному росту. Иногда болезни напрямую связаны с эмоциями, и если мы освободимся от отрицательных, то сможем почувствовать себя лучше".
Он поместил небольшой котелок в центр круга, наполненный веточками и букетами трав. Рядом с котелком лежала небольшая стопка ручной работы листков бумаги и коробка карандашей.
"Освободите свой разум на минутку", - сказал он, - "и сконцентрируйтесь на поиске того, что блокирует вас. Затем я бы хотел, чтобы каждый взял листок бумаги, лежащей в центре", - продолжил он, указывая на бумагу. "Напишите, с чем вы пришли. Что причиняет вам боль. Пусть ваша голова будет ясной настолько, насколько это возможно. Когда закончите, сложите листок и поместите его в котелок".
Для меня таким маленьким листочкам фокус не совершить. Мне требовалось кое-что гораздо большего размера, например общая тетрадь по трем предметам сразу. Однако казалось, что все остальные были удовлетворены. Рэйвен небрежно накарябала только одно слово, резко сбросив свой листок в котелок. Остальные потратили больше времени, тщательно подбирая несколько слов. Я сделала все возможное, чтобы впихнуть на этот клочок столько, сколько была способна. Когда мы закончили, Хантер достал свой жезл и высек им что-то на темной синей свече, которую затем повернул и показал нам. Две руны были вырезаны из воска.
"Ир", - сказал он. "Смерть, конец. Затем благоденствие, начало. Ясность. Пусть искра этого пламени очистит нас и освободит от этого груза наши души и умы".
"Алиса", - сказал Хантер, глядя на меня с улыбкой, - "Ты не возражаешь возглавить эту песнь? Просто повторяй следующие слова, пока мы будем двигаться по кругу: "Богиня, я покоряюсь твоей власти. Дымом этим унеси мои тревоги"".
Я знала, что Хантер специально сделал попытку вовлечь меня в ритуал. Тем не менее, не считая его и Морган, я была единственная присутствующая здесь кровная ведьма. Это было кое-что, чего остальные не знали. Мы взялись за руки и медленно пошли по часовой стрелке, я стала напевать. Мой голос звучал визгливо и тонко по сравнению с Хантером, но я сделала все возможное, чтобы произносить слова так отчетливо и уверенно, как могла.
Прежде всего, я ощутила некоторую легкость, как если бы принимала живительный душ и смывала слои душевной грязи. Я была способна по-настоящему видеть ее, испаряющуюся из моей кожи в виде небольшого пара. Иногда я замечала что-то вроде переваливающихся аур, которые раньше были невидимы для меня.