* * *
Марта не знала точно, где в это время суток следует искать Михала Забранского, поэтому начала с его кабинета, однако там его не оказалось. Потратив несколько секунд на то, чтобы нервно подергать ручку и постучать, она раздраженно пнула дверь ногой, повернулась и устремилась по коридору к лестнице.
С того момента, как она отдала кольцо Виолетте, она чувствовала себя не в своей тарелке. Это обручальное кольцо она повесила на шею, когда ей было шестнадцать, и с тех пор никогда не снимала. Без него ей казалось, что у нее словно отсутствует какой-то важный орган. Она почти не спала до самого утра, погрузившись в тяжелые для себя воспоминания, с которыми кольцо было связано. Стоило ей услышать, что украшение уже должны были вернуть, она окончательно распсиховалась, хотя обычно с ней такого не происходило: ее профессия требовала от нее всегда оставаться хладнокровной.
На счастье самого Забранского, Марта не успела потратить на его поиски много времени: они столкнулись в коридоре, ведущем в его кабинет, буквально в двух шагах от лестницы. Еще немного – и разминулись бы.
– Господин Забранский, – с искусственной улыбкой, которая даже не пыталась выглядеть искренней, поприветствовала она, преграждая ему путь. – Вы ничего не забыли?
– Госпожа Ильина? – он, казалось, действительно удивился, однако быстро скопировал ее манеру общения. – И вам доброго утра.
Скрестив руки на груди, Марта окинула взглядом его как всегда идеальные костюм, галстук и обувь, нелепую трость, которая ему, кажется, скорее мешала, чем помогала.
– У вас оно, возможно, доброе, а вот у меня пока не очень.
– Что-то случилось? – Забранский изобразил обеспокоенность, примерно настолько же искреннюю, насколько искренней была ее улыбка минутой ранее.
– А вы не догадываетесь? – ехидно уточнила Марта, злясь все сильнее.
Он развел руками.
– Вы кое-что должны мне вернуть, – холодно пояснила она, лицо ее при этом посуровело. – И чем быстрее вы это сделаете, тем меньше проблем будет у нас обоих.
Забранский сложил руки на груди, теперь в его взгляде появилась заинтересованность.
– Вы мне угрожаете? – уточнил он.
Марта едва заметно кивнула.
– И советую воспринять это серьезно.
Он молчал довольно долго, разглядывая ее с все нарастающим интересом.
– Я отдам вам ваше кольцо, – наконец сказал он, – если вы мне все-таки расскажете, какое оно имеет для вас значение и почему вы носите его на шее, а не на пальце.
– Странный вы человек, – изобразив разочарование, протянула Марта. – Берете то, что вам не принадлежит, а потом еще выставляете условия его возврата. Вас не касается ни мое кольцо, ни как я его ношу. Верните его или вам же будет хуже.
– Позвольте уточнить, – педантично поправил Забранский, опустив трость вниз и опираясь на нее одной рукой, – я не брал ваше кольцо. Мне его принесла ваша ненаглядная подопечная, которую вы так защищаете.
– Если вы сейчас наберетесь наглости заявить, что сделала она это по собственной воле, клянусь богом, я вас ударю, – сквозь зубы процедила Марта, зло сощурившись. Она была готова ударить его и без этого, сдерживалась из последних сил.
– О, наглости мне всегда было не занимать, – рассмеялся он.
Терпение Марты лопнуло внезапно: еще мгновение назад она собиралась ответить что-то в том же духе, а через секунду Забранский был впечатан лицом в стену с заведенной за спину рукой, вывернутой на излом, трость отлетела в сторону. Марта не удержалась и слегка надавила, в каком-то суставе что-то тихо хрустнуло, но она точно знала, что не причинила распорядителю даже маленького увечья. Пока.
– Отдайте. Мне. Кольцо.
– Костюм порвете, – прохрипел Забранский, все еще пытаясь язвить, хотя по его интонации стало понятно, что Марта делает ему больно. – Он дорогой.
– Я бы на вашем месте за кости свои переживала, – прорычала она. – В вашем возрасте срастаться будут долго.
– Их мне бесплатно починят, соцпакет, знаете ли, к контракту прилагается. – Он все же сунул свободную руку в карман брюк и вытащил оттуда кольцо на длинной цепочке. – Отпустите же, бога ради, это больно!
Марта выхватила у него цепочку и отпустила руку, поддавшись, однако, в последний момент соблазну еще раз слегка надавить, а потом отступила на пару шагов, словно опасалась, что он решит ей ответить. Это был рефлекс, поскольку умом она понимала, что он ничего не сможет ей сделать.
Забранский со стоном вернул руку в физиологическое положение, потирая ее ладонью второй.
– Между прочим, не так уж я и стар, – произнес он. – Некоторые в моем возрасте еще женятся на таких, как вы.
Марта хмуро посмотрела на него исподлобья, одним своим взглядом выражая все, что думает по поводу этого замечания. Она поспешно застегнула цепочку на шее и убрала кольцо под одежду, наконец успокаиваясь. Вернуть себе прежнее самообладание оказалось неожиданно приятно.
– Раз уж мы разрешили все недоразумения между нами, не подадите ли мне трость? – продолжил Забранский.
Марта посмотрела на трость, валяющуюся на полу, потом на него. Внезапный укол совести стал для нее полной неожиданностью. Видимо, вместе с самообладанием вернулись и базовые принципы воспитания, заложенные в нее еще в детстве. Когда-то ее учили не применять физическую силу к заведомо более слабому противнику. Забранский же был не только без малого вдвое ее старше, но и явно не обладал ни силой, ни бойцовскими навыками. С тем же успехом она могла применить профессиональную подготовку против подростка или девчонки. Поэтому она молча наклонилась за тростью, а потом протянула ее ему.
– Держите.
– Спасибо, – он забрал у нее трость, задержав взгляд на ее лице чуть дольше. – А теперь, если у вас все, я бы отправился к себе. Нужно убедиться, что все готово к конкурсу.
– Не смею более вас задерживать, – она сделала немного театральный приглашающий жест в сторону его кабинета, а сама поторопилась к лестнице.
Ей еще предстояло найти Виолетту. Не стоило забывать о своих прямых обязанностях.
Глава 9
Наступил и прошел обед, время приближалось к четырем часам, а новый конкурс так и не объявили. Конкурсантки не рисковали выходить из своей башни, чтобы ничего не пропустить, хотя весело заглядывавшее в окно солнце так и звало прогуляться по цветущему саду. Они сидели в общей гостиной, гадая, с чем связана такая задержка.
Наконец около пяти вечера один из помощников Забранского велел всем срочно собираться и спускаться во двор: их повезут к месту проведения нового конкурса.
Девушки спешно кинулись в свои комнаты. Виолетта решила одеться примерно так же, как вчера на экскурсию, здраво рассудив, что, раз их куда-то везут, каблуки и вечернее платье могут быть неуместны. По всей видимости, так же подумали и остальные девчонки, поскольку даже Аврора появилась во дворе в удобных сапожках на плоской подошве и невероятно стильных джинсах, которые все еще оставались в моде, несмотря на стремительно захватывающие пьедестал платья.
Марта уже ждала свою подопечную у одного из низколетов, и Виолетта поспешила к ней.
– Ты знаешь, куда нас везут? – шепотом спросила она, приблизившись.
Марта покачала головой, напряженно наблюдая за водителями и вспомогательным персоналом, с которыми о чем-то переговаривался Забранский.
– Пока ничего не объявляли. Возможно, они собираются сделать вам сюрприз.
Всем дали команду рассаживаться, так ничего и не объяснив. Полтора десятка низколетов почти синхронно взмыли в воздух и направились, как довольно быстро определила Марта, на запад. Однако это не дало ей никакой подсказки, поскольку она недостаточно хорошо знала местность.
Путешествие продолжалось добрых двадцать минут, за которые довольно шустрые низколеты успели проделать немалое расстояние. Два или три низколета в процессе отделились и полетели в другое место. Остальные же приземлились на поляне посреди леса.
– Ох, не нравится мне это, – процедила Марта, выбираясь наружу.
Виолетта, которая после предыдущего конкурса и так не ждала ничего хорошего, а теперь еще и заразилась нервозностью своего телохранителя, была бледна, как мел. Другие девчонки, бисером высыпавшиеся из низколетов, тоже с тревогой оглядывались по сторонам.
Чуть дальше за периметром поляны, где верхушки деревьев сплетались между собой и образовывали своеобразный купол, стояла такая темнота, как будто приближалась полночь.
Быстро окинув взглядом конкурсанток и даже, казалось, пересчитав их, Забранский указал вперед, в самую гущу.
– Девушки, за мной, – велел он, – телохранители могут пока идти с нами.
Марте не понравилось его "пока", учитывая окружающие условия. Против обыкновения, она чуть отдалилась от Виолетты, которая, конечно, как и все конкурсантки, настроенные на победу, старалась держаться в первых рядах. Марта же предпочла слегка отстать и потеряться в хвосте, держась при этом ближе к левому краю. Она посчитала, что в такой толпе с таким количеством охраны и телевизионщиков ни Виолетте, ни остальным ничего не грозит, зато она, в случае чего, всегда сможет скрыться за частоколом деревьев и продолжить свой путь тогда, когда остальным велят остаться на месте.
Забранский уверенно шел через чащу, то ли опираясь на свою трость, то ли ощупывая ею зыбкую тропинку. Девушки гуськом следовали за ним. Наконец они вышли на еще одну поляну, гораздо меньше той, на которой остались их низколеты.
Забранский подождал, пока все выстроятся вокруг него, а репортеры настроят свои камеры, после чего снова раздал девушкам неподписанные конверты. Те крутили их в руках, не торопясь открывать. Из-за деревьев показался невысокий лысый мужчина в длинных сапогах и темно-зеленом плаще и о чем-то коротко сообщил распорядителю. Тот кивнул в ответ.
– В этом лесу мои помощники спрятали кое-что, что вы должны найти, – сказал он притихшим девушкам. – В конверте каждая из вас получила подсказку, которая поможет вам выйти к первому пункту, где вы найдете следующую подсказку. Таким образом, найдя все подсказки, вы придете к тому, что мы спрятали.
– Похоже на спортивное ориентирование, – заметила одна из девушек, Ольга. Виолетта уже успела узнать, что та увлекалась подобными развлечениями. Ей будет проще всего в этом конкурсе.
– Типа того, – кивнул Забранский. – Та из вас, что найдет свой предмет первой, получит высший балл. Остальные – по убывающей. И советую вам не задерживаться, – он поднял взгляд к небу. – Погода портится.
Девушки переглянулись и моментально зашуршали конвертами. Марта постаралась незаметно переместиться за дерево. Она уже поняла, что дальше телохранителям пойти не дадут, но не могла позволить, чтобы Детка ради какого-то идиотского конкурса отправилась одна в чащу леса, который, судя по почве, со временем плавно переходил в болота. Пусть даже Алекс Шереметьев сто раз мужчина ее мечты.
Разобравшись со своими подсказками, девчонки ринулись вперед, то ли вынужденно, то ли неосознанно разделяясь. Марта тенью скользнула за другое дерево, стараясь не терять подопечную из вида, но при этом обходить Забранского и операторов по большой дуге, чтобы ее не увидели. К счастью, она умела быть быстрой и незаметной, и Виолетта при всей своей влюбленности едва ли смогла бы сильно оторваться, поскольку имела более слабую физическую подготовку. Да и вряд ли она сможет так легко разгадывать загадки.
* * *
Первая подсказка, обнаруженная Виолеттой в конверте, оказалась короткой и понятной на первый взгляд: "Сто шагов за всеми". Виолетта сунула конверт в карман толстовки и ринулась за ушедшими вперед девчонками, старательно отсчитывая шаги, однако уже на двадцать восьмом шаге конкурсантки начали разделяться, а на пятьдесят шестом и вовсе разбрелись в разные стороны.
Виолетта остановилась. И куда идти ей? Что значит "за всеми", если все разошлись кто куда? В конце концов решив, что единственным возможным вариантом будет идти туда, куда все шли изначально, пока не начали сворачивать по своим маршрутам, Виолетта двинулась дальше, но уже не так быстро и уверенно. Лес становился все гуще, она уже не видела и не слышала других девчонок. Операторы, если и снимали ее, то делали это очень незаметно, хотя, скорее всего, по ее маршруту просто расставили камеры. Стараясь не задумываться о том, что осталась одна в темном неприветливом лесу, она упорно шла вперед, считая шаги уже вслух.
– Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто…
Она остановилась. Место, где она сделала сотый шаг, ничем не отличалось от того, где был девяностый. Те же высокие деревья, названий которых она не знала, поросшие мхом и укрытые снизу кустарниками и папоротниками. Ничего вокруг не говорило, что где-то здесь ее ждет следующая подсказка. Виолетта тщательно осмотрела каждое дерево снизу до верху, но ничего не нашла: ни конверта, ни записки.
"Интересно, а сто чьих шагов? – неожиданно поинтересовался внутренний голос. – Если того же Забранского, то ты не прошла и половины. А если чувака в плаще, то и трети".
– Черт, – вслух выругалась Виолетта. – Почему я не подумала об этом сразу?
Такие вещи стоило уточнять на старте, а теперь было уже непонятно, что делать. Не возвращаться же, чтобы спросить, она потеряет кучу времени. Однако идти вперед тоже не имело смысла, она даже приблизительно не сможет понять, где стоит остановиться и искать подсказку.
Виолетта едва не расплакалась от обиды. Надо же быть такой дурой! Однако ничего лучше возвращения к старту она придумать не смогла. Пусть она из-за этого не сможет выиграть конкурс, но в ее положении будет достаточно получить несколько баллов, чтобы закрепиться хотя бы в середине таблицы и не вылететь с соревнований.
Глубоко вдохнув, она развернулась в обратную сторону и тут же увидела в нескольких метрах от себя прикрепленный к дереву конверт. Если бы она не решила вернуться, то и не заметила бы. Быстро добравшись до дерева, Виолетта дрожащими от возбуждения руками вскрыла конверт и прочитала следующую подсказку, напоминающую короткий стишок:
"Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной".
– Что? – вслух спросила она, как будто одно из молчаливых деревьев могло пояснить ей смысл этих строк.
Немного подумав, Виолетта поняла, что эти строки ей смутно знакомы. Это было такое странное воспоминание, как будто из далекого детства. Она попыталась сосредоточиться на нем.
Ее мать умерла, когда она была совсем малышкой. К сожалению, люди до сих пор не научились лечить некоторые болезни. Отец больше так и не женился. То ли не хотел приводить в дом другую женщину, опасаясь, что она не подружится с горячо любимой дочерью, то ли просто был слишком занят работой и не оставлял времени на какие-то серьезные отношения. Виолетта точно знала, что у него порой случались романы, в светских хрониках то и дело мелькали его фотографии с очередной пассией, но никогда и ни с кем он ее не знакомил и новую "маму" ей не навязывал. Когда ей стукнуло четырнадцать, и она начала выходить куда-то кроме школы и домов подружек, в их доме появилась Марта. А до Марты за ней присматривала няня, которая уже в то время была старше, чем Забранский нынче, а родилась она вообще в какие-то совсем лохматые годы. Не то в тысяча девятьсот восемьдесят пятом, не то в восемьдесят седьмом. И эту песенку она иногда пела Виолетте перед сном.
Да, точно, так и было! Виолетта даже воспрянула духом, снова перечитав строчку из конверта. Как же там было дальше?
Мы в город Изумрудный
Идем дорогой трудной,
Идем дорогой трудной,
Дорогой непрямой.
Дальше мозг отказывался вспоминать наотрез. Виолетта огляделась. Никакой дороги здесь не было, ни прямой, ни непрямой. И вдруг среди папоротников мелькнуло что-то желтое. В первый момент ей показалось, что это солнце отражается в луже, но плотный купол деревьев не пропускал солнечный свет. Виолетта подошла ближе и увидела желтый кирпич. Воспоминания мгновенно встали на свои места.
Няня иногда включала ей мультфильм, откуда и была эта песенка. Как только Виолетта научилась говорить, она отказалась его смотреть, устроив няне истерику и потребовав включать что-нибудь более современное, но успела запомнить, что в мультфильме девочка с какими-то чудовищами куда-то шла по дороге из желтого кирпича. И точно – метрах в пяти от первого кирпича лежал второй, а за ним – третий. Виолетта бросилась в ту сторону, с неприкрытой радостью находя каждый следующий кирпич.
Она совсем потеряла счет времени и уже давно сбилась со счета, сколько кирпичей нашла, когда неожиданно осознала, что ноги все чаще проваливаются в жидкую грязь, которая неприятно хлюпала под ногами и издавала еще больше режущее слух чавканье, когда Виолетта ноги из нее вытаскивала. Она остановилась и испуганно осмотрелась. Вокруг нее простиралось самое настоящее болото. Деревья встречались уже значительно реже и из толстых могущественных великанов превратились в жалких заморышей. Не заметила она этого сразу лишь потому, что была увлечена поиском желтых кирпичей среди мха и папоротника.
Кирпичи тоже закончились. До этого они лежали не дальше трех-пяти метров друг от друга, но вот она оббежала уже радиус около десяти метров вокруг последнего, а следующего так и не нашла. И никаких подсказок больше. Виолетта вернулась к последнему кирпичу, решив внимательно осмотреть его. Он лежал наполовину в мутной воде, воняющей тиной и лягушками, и Виолетте стоило больших усилий заставить себя поднять его. Зато ее смелость была вознаграждена: под ним обнаружился конверт, упакованный в грязную и мокрую клеенку. Не обращая внимания на то, что пачкает руки с идеальным маникюром, на который потратила сегодня полтора часа, Виолетта вскрыла конверт.
"Не бойся тропинки за кривой ольхой".
Виолетта подняла глаза. Вокруг нее все, абсолютно все деревья были кривыми, как будто проходили специальный кастинг прежде, чем вырасти на этом болоте. Которое из них ольха – она не знала даже приблизительно: ботаника никогда не была ее коньком. Она еще раз обвела взглядом деревья вокруг, чувствуя, как в уголках глаз появляются слезы. Который раз за сегодняшний день! Честное слово, если бы не Алекс, она бы давно снялась с этого дурацкого конкурса, и пусть бы победила Аврора, Мирослава, Ольга – кто угодно. Но она не могла позволить ни одной из них занять свое место рядом с ее любимым человеком даже на время. В том, что в случае ее проигрыша Алекс рано или поздно найдет способ быть с ней, она не сомневалась. Он же любит ее, как может быть иначе?
И вдруг на ветке одного дерева она что-то заметила. Быстро, насколько это было возможно в данной местности, Виолетта приблизилась к нему и с улыбкой сняла с ветки маленький бархатный цветок фиалки. Конечно же, Алекс знал, что она ничего не понимает в деревьях, и заранее нашел способ ей подсказать. Ее любимый Алекс!
С радостным предвкушением Виолетта отправилась вперед по тропинке за этим деревом. Правда, тропинкой данное направление назвать было сложно. Оно представляло собой цепочку небольших островков земли среди мрачного болота. Первая кочка оказалась большой и устойчивой, а вот вторая уже заметно пошатнулась, когда Виолетта прыгнула на нее.