– Хотелось бы в это верить, – хмыкнул Забранский, пропуская ее вперед: они как раз подошли к выходу из башни. – Но не могу, – закончил он уже на улице. – Такие, как вы, всегда найдут повод для недоверия и беспокойства, не так ли?
– Ваша работа – организовывать испытания. Моя – не доверять и беспокоиться, – отозвалась Марта, но в этот раз это прозвучало почти как дружеская пикировка. – Доброй ночи, господин Забранский.
– Доброй, – он улыбнулся, но следом не пошел, оставаясь в запущенной части сада.
* * *
Время, как всегда, уже приближалось к утру, когда Михал Забранский наконец-то добрался до своей комнаты. Вставляя магнитный ключ в замок, он подумал, что, если бы не одно обстоятельство в его жизни, которое он уже привык ненавидеть всей душой, к концу конкурса он рисковал бы заработать не только инфаркт.
"Женим Алекса, куплю костюм с отливом – и в Ялту", – хмыкнул внутренний голос.
В его комнате было темно и тихо, но Михал сразу же насторожился, почувствовав чужое присутствие. Пальцы сильнее сжали трость, однако очень быстро он узнал невидимого гостя. Пусть он не был вампиром и не умел так остро различать запахи, у него были свои способы.
– Алекс, я знаю, что ты здесь, можешь не изображать из себя Ника Холлоуэя, – усмехнулся он, запирая за собой дверь.
– Кого? – удивленно спросил молодой вампир, выходя из тени в углу, в которой прятался. Названное имя ему, видимо, ничего не говорило.
– Ну ладно девчонки малолетние не знают, но ты-то не первый год на свете живешь, старше меня, – проворчал Михал, снимая с себя пиджак и галстук. Впрочем, Алекс наверняка прекрасно понял, что ворчливость эта напускная, он слишком хорошо его знал, а настроение людей умел чувствовать и того лучше. – Персонаж "Исповеди невидимки" с Чеви Чейзом.
– Не смотрел, – Алекс пожал плечами. – Я тебе не помешал? Ты, наверное, устал? – выражение его лица давало понять, что усталость Михала он тоже почувствовал и лишь интересуется, готов ли тот потратить на него немного своего времени.
Михал махнул рукой, что могло означать и то, что он устал, и то, что готов его выслушать.
– Что случилось?
Его гость обезоруживающе улыбнулся.
– На самом деле, я надеялся, что ты мне это расскажешь. Я слышал, что у шестой башни была какая-то заварушка сегодня, но подробностей никто не знает. А ты там был, насколько я понимаю. Так что случилось?
– Две любопытные дурочки нарушили запрет и полезли в закрытую часть сада и замка, где им привиделись низшие, – коротко сообщил Михал, опускаясь в глубокое кресло. – Одна подняла крик, у второй хватило ума промолчать. – По его губам скользнула улыбка, когда он вспомнил ту сцену. Что-то забавное было в этой чересчур мнительной телохранительнице.
– Хм, странно, – протянул Алекс. Впрочем, его удивление выглядело недостаточно натурально: он всегда был плохим актером. – Почему именно низшие? Странная фантазия, ты не находишь?
– А почему нет? – Михал пожал плечами, внимательно следя за выражением его лица. – Люди боятся вампиров, особенно низших. Даже эти юные девчонки, которые привыкли к вам с пеленок. В любом случае, волноваться не о чем. Я лично проверил башню, она совершенна пуста, а одна из девчонок покинула конкурс за нарушение правил. Хотя, по моему мнению, убрать нужно обеих.
Алекс заметно насторожился.
– Насколько я понимаю, формально у тебя нет причины, – медленно произнес он. – Ведь вторая девушка не призналась в том, что нарушила правила?
– Именно поэтому она все еще в числе конкурсанток. Но ты же понимаешь, правила она нарушила. А найти причину, чтобы снять ее, не так и сложно.
– Так ли это нужно?
Михал молчал несколько долгих секунд, не отводя взгляд от лица Алекса и вспоминая предыдущие дни конкурса. Именно Виолетте Алекс отдал дополнительный балл на балу.
– Она тебе нравится больше других? – прямо спросил он.
Алекс не отвел взгляд. Он всегда относился к Михалу с уважением. Возможно, даже с большим уважением, чем к главе клана и другим вампирам. Наверное, именно поэтому не стал сейчас врать.
– Она единственная из них, кто мне нравится.
Михал удивленно прищурился.
– В самом деле? Из всего этого цветника только она одна? Вы же общались только на балу, если мне не изменяет память.
– Мы с ней знакомы, – после короткого молчания признался Алекс. – Мы долго общались в чатах, но никогда не виделись в реальности. Это не помешало нам влюбиться друг в друга. Она не должна выбыть, Михал. Она должна победить.
– О Боже, – Михал прикрыл лицо ладонью и глубоко вдохнул. Господь не мог перестать над ним издеваться даже по мелочам. Из всей этой разноцветной девчачьей компании Виолетта Ремешева была как раз той, кого он выпер бы в первую очередь. Нет, сама девушка ему ничем не мешала, но вот ее настырного телохранителя следовало держать как можно дальше. Уж слишком настойчиво она лезла туда, куда совать свой нос не следовало. И дело было не только в конкурсах и башнях, Михал не мог этого не признать. – Ты говорил отцу? – Он снова посмотрел на Алекса.
– Я пытался, но ты же его знаешь, – фыркнул тот. – Он слушает ровно две секунды, а дальше начинает додумывать или переворачивать все с ног на голову, как ему угодно. Я просто сказал, что хочу жениться и что нужно найти способ урегулировать вопрос с правительством смертных. Когда я начал объяснять ему про Виолетту, он уже не слушал, а строил планы этого конкурса. Не знаю, зачем ему именно конкурс, но раз уж так, Виолетта должна победить.
– Это будет затруднительно. Она на последнем месте. И я уже более или менее успел изучить способности конкурсанток. Не обижайся, но у твоей возлюбленной так себе с быстротой реакции. Она попросту провалит следующий конкурс.
– Неужели нельзя ничего придумать? – в голосе Алекса появилось отчаяние. Вероятно, он пришел сюда именно ради этого. Ведь он знал положение Виолетты в таблице результатов. – Хоть как-то отодвинуть ее от конца списка? Дальше я сам смогу ей помочь, но не завтра.
Михал задумался. Когда вампиры обрисовали ему свое видение следующего конкурса, он не удержался, внес в него свою идею. Очень маленькую, никто ее не узнает и не поймет, но если бы Виолетта ее знала, это помогло бы ей с блеском справиться с заданием.
Он не имел права рассказывать участницам о предстоящих конкурсах, но никто не запрещал ему научить одну из них старой песенке.
– Иди спать, Алекс, – велел он, – или чем ты там занимаешься по ночам. Но с завтрашнего вечера эта девчонка – твоя забота, понял?
Алекс расплылся в радостной улыбке. Для не совсем живого существа у него оставалась потрясающе живая мимика.
– Спасибо, Михал, – с чувством сказал он. – Я знал, что ты поймешь.
* * *
После ухода Алекса Виолетта уснула быстро и спокойно, уверенная в том, что до утра он что-нибудь придумает, и она сможет покинуть последнее место. Он же обещал. А Алекс всегда сдерживал свои обещания. Она как раз смотрела прекрасный сон, в котором в ярко-красном подвенечном платье (такие как раз входили в моду, и Виолетта на самом деле уже присмотрела для себя несколько моделей) шла к алтарю, где ее ждал улыбающийся Алекс, когда в комнату постучали.
Виолетта села на кровати, растерянно оглядываясь по сторонам. Комната была совершенно пуста, ее темноту рассеивал лишь свет полной луны, падающий на пол сквозь неплотно задернутые шторы. Она уже почти решила, что стук ей приснился, но тот раздался снова. Кто-то определенно стучал в ее дверь. Виолетта нахмурилась, но все же встала с кровати, зажгла свет и открыла дверь.
К ее удивлению на пороге обнаружился Михал Забранский. На нем не было ни пиджака, ни галстука, но по мятой рубашке и тем же самым брюкам, в которых он был днем, Виолетта поняла, что он еще не ложился. Она машинально посмотрела на часы: половина шестого утра.
– Михал? – удивленно произнесла она. – Что вы здесь делаете?
– В гости зашел, – хмыкнул тот, шагнув вперед, заставляя Виолетту отступить назад и впустить его в комнату. – Надеюсь, не помешал? – Он захлопнул за собой дверь и без спроса прошел дальше, сел в глубокое кресло, не позаботившись о том, что на нем лежало ее платье.
Виолетта смотрела на него со смесью страха и любопытства, гадая, что могло привести его к ней в столь поздний (или ранний?) час. На мгновение мелькнула мысль, что именно так он и сообщает участницам конкурса о том, что они выбывают и им надо собирать вещи, ведь девчонок за завтраком уже никто не видит, но она отмахнулась от этой мысли. Уж слишком она ее пугала, чтобы думать о ней заранее. Тем более Виолетта еще не проиграла. Да, она теперь на последнем месте и понятия не имеет, что будет в следующем конкурсе, но она еще не проиграла. И Алекс обещал ей помочь.
– Вообще-то я спала, – заявила она, постаравшись придать своему голосу нотки недовольства. Она только сейчас сообразила, что стоит перед ним в одной ночной рубашке, которая едва достает до середины бедра и имеет чересчур глубокий вырез. Виолетта машинально попыталась прикрыться, сложив руки на груди и стараясь выдать это за жест недовольства, но Забранский, похоже, разгадал ее маневр. По его лицу скользнула насмешливая ухмылка. Что если Аврора все же не врала о своих отношениях с ним? На взгляд Виолетты, ему стоило бы интересоваться кем-то хотя бы вроде Марты, но кто знает, какой взгляд у него?
– Что странно, учитывая твое желание лезть туда, куда не следует, – прокомментировал Забранский. – Ночь – лучшее для этого время, разве нет?
Виолетта гордо вскинула голову.
– Не понимаю, о чем вы!
– Ну конечно.
– Думайте, что хотите, вы все равно ничего не докажете!
Забранский тяжело вздохнул, а потом сказал уже совсем другим тоном:
– Оденься. Будем учить песню.
– Что? – Виолетте показалось, что она ослышалась.
– Оденься, будем учить песню, – терпеливо повторил Забранский, протягивая ей попавшийся под руку свитер. Виолетта никогда не умела класть вещи на место.
– Михал, у вас все в порядке? – не сделав ни единого движения, чтобы забрать свитер, поинтересовалась она.
– У меня – да. А вот ты рискуешь завтра вечером покинуть конкурс. Поэтому надень уже в конце концов свитер и слушай долбанную песню.
Все это было сказано совершенно спокойным голосом, никак не вязавшимся со смыслом слов. Виолетта решила не спорить. Забранский либо пьян, либо свихнулся. В любом случае следовало делать так, как он говорит, а утром сообщить кому-то из вампиров клана. Виолетта натянула на себя свитер и села на кровать, приготовившись слушать.
– А ты чего уселась? – удивился Забранский.
– А что?
– Вставай, будем учить.
– Стоя? Песню? Мы что, в хоре?
– Господи, Виолетта, ты можешь не задавать вопросов, а просто делать, как я говорю?
Виолетта послушно поднялась с кровати, теперь уже окончательно убедившись в том, что Забранский сошел с ума. Она сбежала бы, если бы он тоже не поднялся с кресла и не загородил ей путь к двери. Она с надеждой посмотрела на камеру под потолком. Кто-то наверняка круглосуточно следит за мониторами, может быть, ей удастся подать какой-то знак о том, что ей нужна помощь?
Забранский заметил ее взгляд на камеру.
– Не волнуйся, она показывает, как ты мирно спишь в постели, – "успокоил" он.
Виолетта поняла, что попала в ловушку. Не выбраться, не позвать на помощь. Придется делать так, как он говорит. По крайней мере, это позволит ей потянуть время и придумать, что делать дальше.
– Что нужно делать? – спросила она, всем своим видом показывая, что готова к обучению.
– Повторяй за мной. – Забранский прислонил свою трость к стене, закатал рукава рубашки и неожиданно довольно фальшиво запел: – Когда тебя судьба под плинтус загнала, – он присел на корточки, – и знаешь ты, что шансов нет… Хлоп, хлоп, хлоп… – В три приема, хлопая в ладоши, он снова выпрямился. – Ты на месте стой и путь найди простой… Повторяй.
Виолетта смотрела на него во все глаза, ошеломленная и обескураженная, поэтому даже не сразу сообразила, что последнее относилось к ней.
– Ну же, Виолетта! – окликнул ее Забранский. – Мы до утра будем стоять? Я надеялся еще хотя бы час подремать.
Виолетта тряхнула головой и тут же скороговоркой выпалила:
– Когда тебя судьба под плинтус загнала и знаешь ты, что шансов нет…
– Стоп! – перебил ее Забранский. – Во-первых, ты должна петь, а не бормотать себе под нос то, чего не понимаешь, а во-вторых, ты не видела, что я делал при этом?
"С сумасшедшими лучше не спорить", – напомнила себе Виолетта и, глубоко вдохнув, повторила все действия Забранского, напевая слова его странной песенки.
– Молодец, – похвалил он, а потом снова запел, сопровождая слова своим ритуальным танцем: – …Станцуй ты Питер Панда Дэнс. Прыгни три раза как Кен Гуру, дважды вбок шагни, словно Краб Даду. Трижды шагни вперед, сделай шаг назад и на спину скорей ложись…
Виолетта, старательно закусив губу и сдерживая рвущийся наружу смех, следила за тем, как Забранский изображает из себя краба, кенгуру и кого-то там еще. Ей больше не было страшно. Даже если он сумасшедший, то как минимум очень веселый сумасшедший. Но когда он повалился на пол, словно ему было не пятьдесят шесть, а двадцать, она не выдержала и расхохоталась.
Песня мгновенно прервалась.
– Что смешного? – почти обиженно спросил Забранский, глядя на нее снизу вверх.
– Я не думала, что вы способны на такие акробатические этюды, – сквозь смех призналась Виолетта.
– Я не такой старый, как думаете ты и твоя нянька, – проворчал Забранский. – Хотя я не исключаю возможности того, что к утру меня скрутит радикулит.
– Если это произойдет, я пришлю к вам Марту с мазью, – пообещала Виолетта.
– Прекрасно, я уже почти хочу, чтобы это произошло. А теперь повторяй за мной.
Виолетта снова повторила все его движения, напевая при этом с уже гораздо большим энтузиазмом.
– Что дальше? – спросила она, когда они вдвоем лежали на полу.
– И катись, катись, катись, – опять пропел Забранский, правда, теперь уже дыша намного тяжелее, чем сначала, и покатился по полу, пока не уперся в стену, – и прыгай, ведь бездна под тобой. – Он подскочил на ноги подпрыгнул так высоко, что Виолетта даже усомнилась, получится ли у нее. – Дыханье задержи… И слева рычаг нажми. Таков вот Питер Панда Дэнс! – Он остановился, театрально вскинув руки, и посмотрел на Виолетту, словно ожидая оваций.
– Господи, Михал, вы неподражаемы! – Виолетта захлопала в ладоши. – Что это за песенка?
– Из одного фильма, – тяжело дыша, ответил он. – Я его обожал, когда был мальчишкой.
– Про панду Питера?
– Типа того. А теперь хватит болтать, повторяй.
– И все же, зачем мы это учим? – спросила она, закончив танец и глядя на Забранского со счастливой улыбкой, как будто он только что купил ей леденец на ярмарке.
– Завтра поймешь. А теперь давай заново.
– Что? Зачем?
– Закрепить, – он пожал плечами, опускаясь в кресло. По всей видимости, дальше выполнять этот странный номер Виолетте предстояло самостоятельно.
Забранский оказался придирчивым учителем. По его мнению, Виолетта делала все то слишком быстро, то слишком медленно, то забывала слова, то путала движения. С нее сошло семь потов, пока он, наконец, не остался доволен ее "танцем".
– Надеюсь, завтра не растеряешься, – удовлетворенно кивнул он, поднимаясь с кресла.
– А когда мне это пригодится?
– Ты же умная девочка, догадаешься сама, – предсказуемо ушел от ответа Забранский.
Виолетта не удержалась и все же обняла его.
– Спасибо вам!
Она была уверена, что это Алекс попросил его помочь ей, но не стала ничего говорить, поскольку не знала точно, как именно Алекс объяснил свою просьбу и свой интерес к ней. Однако теперь ей казалось, что Забранскому можно доверять. Если ему доверяет Алекс, то может и она.
– Вдруг ты завтра проиграешь, а радикулит скрутит меня послезавтра? – хмыкнул Забранский, выпутываясь из цепких девичьих объятий и поспешно открывая дверь. – Я не могу этого допустить.
Виолетта могла бы поклясться, что он смутился.
Глава 12
Очередной конкурс стал красочным зрелищем не только для зрителей реалити-шоу, но и для всех, собравшихся в замке, то есть в основном персонала конкурсанток, хотя Марта, занявшая место в одном из первых рядов, видела и несколько человек из персонала, обслуживающего замок. Специально для этого испытания в замковом дворе за одну ночь построили отдельный павильон, который собирался как детский конструктор и разбирался с такой же легкостью. Из объяснений Виолетты Марта знала, что в самом замке провести конкурс не представлялось возможным, поскольку чешские власти не разрешили вносить в него какие-либо изменения.
Зрительские ряды в павильоне расположили как в кинотеатре, один чуть выше другого, перед большим экраном, на котором пока показывали с виду обычный коридор. Голос, разносившийся над головами зрителей, пояснял, что коридор представляет собой полосу препятствий. Конкурсантка, прошедшая его, откроет дверь в конце и попадет в зал со зрителями, которые в таком случае должны наградить ее овациями. Та, кто сделает это быстрее всех, получит максимальный балл. Остальные получат баллы в зависимости от того, как далеко и как быстро они продвинутся.
Услышав пояснение, Марта мысленно простонала, понимая, что Виолетта, вероятнее всего, вылетит после этого конкурса. Она обладала гибкостью и грацией, но скорость реакции была не самой сильной ее стороной. Как и внимательность. А пройти полосу препятствий, которая в настоящий момент выглядела пустым коридором, без этих качеств представлялось Марте невозможным.
Первая же появившаяся на старте участница подтвердила эту догадку. Когда голос объявил старт и запустил таймер, она поторопилась побежать вперед, но тут же провалилась сквозь пол, который оказался всего лишь голограммой. Камеры показали, как она свалилась на мягкие маты, а голос объявил, что она проиграла и покидает состязание без дополнительных баллов.
Марта окинула взглядом публику, которая сочувственно ахала и уже приветствовала на старте новую участницу, и встретилась взглядом с Забранским. Тот стоят возле двери чуть левее экрана. Видимо, именно эту дверь и откроет та, которая сможет преодолеть коридор. Он улыбнулся ей и немного театрально поклонился, приветствуя. Марта чуть прищурилась, но все же кивнула в ответ.
Вторая участница то ли видела, что произошло с первой, то ли верно оценила тот факт, что ее выступление продлилось всего несколько секунд, поэтому она вела себя более осмотрительно. Сначала потрогала пол ногой и узнав, что плитка ненастоящая, стала перемещаться вдоль края, ища дорожку. Однако абсолютно все плиты оказались голограммой. Зрители охнули, но на дополнительном экране им тут же вывели подсказку, показав, что твердая дорожка появляется периодически и на определенное время.
Растерянной участнице этого никто не сказал. Она просто пошла в обратную сторону, продолжая проверять ногой плитки, пока наконец не ступила на твердую. Обрадовавшись, она осторожно двинулась вперед. Зрители огорченно застонали, поскольку видели обратный отсчет на экране, который показывал, что девушка идет слишком медленно и не успеет достигнуть постоянной тверди.
Когда обратный отсчет достиг нуля, пол под ногами участницы исчез и она, взвизгнув, тоже упала на маты.