– Ты знаешь, – наконец сказал он, – нас ведь учили не только мечом махать и лихо сносить головы кровососам. Кроме боевых искусств, мы изучали историю, математику, биологию. Даже мифологию. Все, что хоть как-то помогает нащупать слабые места вампиров. Так вот, в Ватикане существует одна легенда… – Он потер подбородок, глядя куда-то поверх головы Марты, как будто прямо сейчас приценивался, насколько эта легенда сопоставима с работами Северинова. – О вампирском ребенке.
– Ты имеешь в виду, о ребенке, которого родит смертная женщина от вампира, если вдруг такой союз состоится? – не поняла Марта. Она никогда не слышала о таких детях, но, возможно, только потому, что до сих пор любовные отношения смертных и бессмертных оставались лишь сюжетами романов. – Причем тут генетик?
– Притом, что у вампира и смертной женщины, равно как и у вампирши и смертного мужчины, детей быть не может.
– Из-за несовместимости видов?
Михал закатил глаза и отчего-то рассмеялся.
– Что тебе вообще известно о сексуальной жизни вампиров? – неожиданно поинтересовался он.
– Как и всем: абсолютно ничего, – ничуть не смутилась Марта. – От Виолетты я знаю, что это один из главных вопросов: как им удается заниматься этим… учитывая то, что они не совсем живы и у них большая проблема с кровотоком. Но насколько я знаю, еще ни один вампир не взял на себя смелость это объяснить. Хотя теорий существует множество.
– Ну что ж, Виолетту ждет большое разочарование, если она выйдет замуж за Алекса, – продолжал ухмыляться Михал. – По крайней мере, до тех пор, пока ее саму не обратят. В книжках любимой вампирской писательницы Софии Мейер сплошной романтизм, не имеющий ничего общего с действительностью. Ты права, у вампиров большие проблемы с кровотоком, поэтому этим они не занимаются.
– Да ладно? – Марта недоверчиво усмехнулась, глядя на него. – Зачем они тогда образуют пары? Все знают ведь, что они выбирают себе пару.
– Тут мы возвращаемся к вопросу о том, что ты никогда не влюблялась. Как бы ученые ни пытались объяснить любовь с помощью процессов в мозгу и определенного набора гормонов, есть в ней что-то высшее. Что-то, что не объясняется одной лишь биологией. Вампиры влюбляются так же, как и люди. А любовь – это не только секс.
– Никогда не думала услышать такое от мужчины, – фыркнула Марта и покачала головой, все еще пытаясь вписать услышанное в свою картину мира. – Вот это новость все же… Почему ты до сих пор не продал это знание в какую-нибудь желтую газетенку? Мог бы разбогатеть.
Михал стряхнул с идеально выглаженного дорогого пиджака несуществующую пылинку и с улыбкой покосился на Марту.
– Я похож на того, кому не хватает денег?
– Денег никогда не бывает слишком много, – она пожала плечами. Потом снова с интересом уставилась на него. – Значит, ты веришь в настоящую любовь? В ту, которая от сердца, а не для облагораживания похоти? По собственному опыту или так?
– Какая разница? – внезапно огрызнулся Михал, утыкаясь в ноутбук. – Соглашаясь на инициацию, я отказался от возможности любить. Потому что для полноценной любви все же нужно быть одним видом. Даже вампиры, влюбляясь в смертных женщин, могут сделать их вампирами. Женщин, прошедших полуобращение, я не встречал. Так что все, что я могу предложить, – он снова посмотрел на нее, на этот раз даже без следа улыбки в глазах и на губах, – только секс.
– Мне подойдет, – Марта криво усмехнулась, но сразу поторопилась сменить тему: – Так что там с этими вампирскими детьми тогда? Как о них может существовать легенда, если само их зарождение невозможно?
– Вот поэтому меня и заинтересовали работы Северинова, – с удовольствием сменил тему и Михал. – Он утверждал, что возможно создать ребенка путем клонирования генетического кода родителей, взятого из любой клетки организма. В том числе, и из мертвой. Понимаешь?
– Его работа может сделать существование такого ребенка – реальностью, понимаю, – Марта кивнула. – Но зачем это вампирам?
– В легенде говорится, что именно этот ребенок сделает вампиров всемогущими и погубит человеческий род. Нет на свете воина, способного победить его.
– Значит, в этом цель конкурса? – после непродолжительного молчания резюмировала Марта. – Они хотят привести в этот мир вампирский вариант Антихриста?
– Очень на то похоже. Не понимаю только, зачем для этого устраивать подобное шоу? По-моему, проще было найти девушку без всяких конкурсов и сделать все тихо. Возможно, даже не спрашивая ее согласия, а не выбирать из самых известных и богатых детей России, да еще и транслировать это всему миру. Наверняка у Константина есть для этого причина, едва ли он задумал все это просто из любви к искусству, он никогда не походил на суицидально настроенного идиота. В любом случае, победительница конкурса не просто выйдет замуж за Алекса. Она станет матерью его ребенка, который погубит этот мир.
– Нерадужная перспектива, – она потерла рукой лоб. – Черт, надо как-то всему этому помешать. И понять, куда все-таки исчезают девушки после конкурса. И те, кто приехали с ними, там же куча народа. Если их выпивают и обращают в низших, то где их держат? Для чего?
Михал снова с интересом посмотрел на нее.
– А что стало с планом "забрать Виолетту и свалить"? Ты теперь собираешься спасать человечество?
– Я как бы все еще являюсь его частью. Да и Виолетта тоже. Некоторые угрозы проще задавить в зародыше, чем бороться с ними, когда они коснутся напрямую.
– Не думаю, что тебе придется бороться с ними напрямую. Полагаю, эта война – дело не одного века. Тебе хватит времени дожить до старости. Вполне возможно, что и мне тоже.
– Доживать до старости людям моей профессии доводится не так часто. – Марта посмотрела на часы, на которые ей удалось не обращать внимания целых двадцать минут, однако сейчас ей почему-то снова захотелось сменить тему. Над своим внезапным желанием спасти мир она лучше подумает в одиночестве. – Сколько еще ждать? Когда их должны забрать?
– У них три часа на выполнение задания. Так что еще около сорока минут. Есть идеи, чем займемся?
– Извини, – Марта решительно встала, – придется тебе развлечь себя самому. Мне нужно подумать.
* * *
Когда волк прыгнул на нее, Виолетта дернулась назад и, потеряв равновесие, упала на спину. Она инстинктивно сжалась, зажмурилась и закрылась руками, но острые клыки так и не вцепились в нее, зато несколько горячих вязких капель упало на кожу. Снова открыв глаза, она увидела Алекса, стоявшего над ней с окровавленным мечом в руках. Ее одежда и руки оказались забрызганы кровью, а чуть в стороне лежало обезглавленное тело волка.
– Ты в порядке? – поинтересовался Алекс, протягивая ей руку. – Не ушиблась?
– Ничего я не в порядке! – взвизгнула Виолетта, однако за руку Алекса все же ухватилась, чтобы он помог ей подняться.
– Что случилось? Ты поранилась? – заботливо поинтересовался тот и чуть потянул носом воздух. – Я не чувствую запаха твоей крови.
– Я испугалась! – Виолетта попыталась стряхнуть с себя кровь волка, но быстро поняла, что той слишком много, и она уже пропитала одежду. – Я думала, ты меня бросил!
На лице Алекса отразилась смесь удивления и обиды.
– Ну что ты такое говоришь? – огорченно протянул он. – С чего вдруг я должен был тебя бросить? Я же объяснил тебе свой план.
Виолетта почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы. И даже не от испуга, а от осознания того, что Марте все же удалось зародить в ней сомнения в Алексе.
– Марта считает, что весь этот конкурс – сплошная подстава, – призналась она, размазывая слезы по щекам и чувствуя себя в этот момент маленьким перепуганным ребенком.
– Эй, не надо плакать, – растерянно попросил Алекс. Обращение в вампира не научило его не бояться женских слез. Он подошел к ней ближе и неловко обнял свободной рукой за плечи. – Какая подстава? О чем ты говоришь?
Виолетта глубоко вдохнула, чтобы сдержать вновь подступающие слезы, и сказала уже спокойнее:
– Марта выяснила, что выбывшие участницы конкурса не отправляются домой, а исчезают в неизвестном направлении. Но когда она спросила об этом у твоего дяди, тот попытался ее убить, подослав к ней низших.
Алекс заметно напрягся. Виолетта почувствовала это, хотя ни одного объективного свидетельства озвучить не смогла бы.
– Вот как, – безэмоционально протянул он. – И ты считаешь, что она права, а я тоже в этом замешан?
– Я не хочу в это верить, но… – Виолетта замялась, понимая, что сейчас слово в слово повторит то, за что сама очень сильно разозлилась на Марту несколькими часами ранее. – Ты ведь Шереметьев. – Она смотрела на Алекса глазами, полными надежды, ожидая, что он сможет ей все объяснить и развеять все ее сомнения. Однако вместо этого он убрал руку с ее плеч и отстранился.
– Да, я Шереметьев, – с ноткой вызова в голосе подтвердил он. – Я не собирался им становиться. Меня им сделали тогда, когда еще не было закона, который бы это запрещал. Меня обратил лично глава клана, забрав мою жизнь, которая, честно говоря, мне очень нравилась. Я должен чтить его как отца, но он мне не отец. Мои родители давно состарились и умерли. Я живу со своим кланом, потому что вне его у меня больше нет места в этом мире. Но это не значит, что я с ним единое целое. Я думал, – в его голосе послышалась горечь, – ты это понимаешь.
Виолетта смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых снова появились слезы, но на этот раз не от страха. Она поняла, что обидела человека, которого так сильно любила, что была готова добровольно расстаться со своей жизнью, которая ей тоже нравилась, чтобы стать таким, как он. И как бы странно это ни звучало, этот факт заставил ее очень сильно разозлиться на Марту.
– Алекс, прости, – она шагнула к нему, чтобы обнять. В голове промелькнула мысль о том, что не стоило приближаться к вампиру, будучи с ног до головы перепачканной кровью, пусть и не своей, но она тут же отбросила ее. Она больше не позволит себе сомневаться в своем возлюбленном. – Я тебе верю.
По крайней мере на этот раз он не отстранился и снова обнял ее одной рукой. В другой он по-прежнему держал меч.
– И ты прости, – он поцеловал ее в макушку. – Мне жаль, что ты так испугалась, но я лишь хотел, чтобы все получилось с первого раза и выглядело как можно натуральнее. Если бы ты убила волка сама, он забрызгал бы тебя своей кровью, как сейчас. Вот и все. И даже если твой телохранитель прав, я ни в каких заговорах своей семьи не участвую, клянусь.
Виолетта молча кивнула, давая понять, что она ему действительно верит, а затем перевела взгляд на окровавленную тушу волка с отрубленной головой.
– Ох, мне надо будет тащить… это?
– Голову, да, – кивнул Алекс с комичным выражением на лице. – Придется. Никуда не денешься. Но у меня есть и хорошая новость.
– Какая?
– Когда выйдешь за меня замуж, тебе этот навык на самом деле не пригодится, – серьезно пояснил он.
– Это почему? – не поняла Виолетта, купившись на его серьезный тон.
Алекс закатил глаза и рассмеялся.
– Собирать головы убитых животных и развешивать их на стенах жилища – это человеческая привычка, вампиры такой ерундой не занимаются. Мы если и охотимся, то ради крови. Не ради интерьера.
Виолетта, казалось, испугалась еще больше.
– Мне… придется охотиться? На волков?
Алекс смутился. Шутка перестала казаться смешной даже ему самому.
– Нет, конечно, нет, – заверил он. – Только если захочешь. Но поверь, когда станешь вампиром, поймешь, что это… гораздо соблазнительнее, чем тебе кажется сейчас.
Виолетта даже представить себе не могла, что соблазнительного может быть в охоте и убийстве живого существа, однако предпочла не развивать эту тему. В конце концов, Алекс же сказал, что это необязательно.
– Ладно, – уже веселее отозвалась она, – вот когда выйду за тебя замуж, тогда и разберемся. Возможно, я покажу тебе гораздо более соблазнительные вещи, чем охота на волков, – она лукаво улыбнулась. – А теперь пойдем, пока остальные девчонки не притащили свои головы, я хочу быть первой.
Глава 16
На этот раз Марта собиралась проводить Виолетту до столовой, где завтракали конкурсантки, с намерением по пути узнать подробности вчерашнего конкурса. Они так и не смогли повидаться после возвращения конкурсанток в замок, но Марта знала, что прошли испытание только три девушки, Виолетта со своим заданием справилась и даже смогла набрать неплохие баллы. Ей, судя по всему, даже не требовалась после этого врачебная помощь. Однако Марту интересовали подробности, которые ей так и не удалось узнать до завтрака: у башни девушек она встретила только Мирославу, и та сообщила ей, что Виолетты в комнате нет.
Поэтому теперь Марта ждала у входа в столовую, заодно надеясь успеть перекинуться парой фраз с Михалом. Ей не нравилось, как они расстались вчера. Она хотела прояснить для себя его позицию и изложить ему свою. После этого они могли бы обсудить, что делать дальше.
Только вот Михал так и не появился на завтраке. Вместо него в столовую конкурсанток стремительно прошагал Бальтазар, кинувший на нее быстрый и какой-то странный на ее вкус взгляд. Наверное, недоумевал, как ей удалось справиться с подосланными низшими. А заодно гадал, почему она не подняла шум по этому поводу.
Марта почувствовала, как сердце забилось быстрее в тревожном предчувствии. Она попыталась подслушать, что Бальтазар говорил конкурсанткам, но его голос звучал очень тихо. Марта смогла понять только то, что он пришел вместо Михала объявить новый конкурс. Однако причин отсутствия самого Михала она не разобрала, поэтому стоило Бальтазару появиться в коридоре, как она кинулась к нему.
– В чем дело? Где Забранский?
– О, Марта, – протянул Бальтазар с улыбкой, словно только что заметил ее. Кажется, он твердо решил игнорировать тему их несостоявшейся встречи. – В чем дело? Почему ты такая взбудораженная?
Она смутилась, понимая, что подобное поведение вызывает подозрения, поэтому попыталась побыстрее придумать пристойное объяснение:
– Он обещал решить… одну проблему. И не решил. Я хочу взглянуть в его честные глаза и спросить почему.
– Не хочу тебя огорчать, но Михал уехал. Похоже, он решил… не решать твою проблему.
– Как уехал? Куда?
– Сказал, что у него какие-то семейные обстоятельства, которые требуют его присутствия. Мы, конечно, объяснили ему, как он нас подводит. Даже сказали, что если он уедет, то может уже не возвращаться, но его это не смутило. Видимо, обстоятельства действительно серьезные.
Марта молчала, как громом пораженная. Она не могла поверить в то, что слышит. Почему-то мысль о том, что Михал может просто сбежать, совершенно не приходила ей в голову.
"А должна была бы, – с горечью подумалось ей секунду спустя. – Он ведь намекал вчера. Говорил, что нам необязательно ввязываться в эту битву…"
Было глупо с ее стороны ожидать, что он останется и будет рисковать собой ради нее, только потому что переспал с ней. Она не могла так просто уйти, ее держала тут безопасность Виолетты. Его не держало ничего. Даже принятые когда-то обязательства Ватикан с него давно снял.
– Если твоя проблема настолько серьезная, ты можешь изложить ее мне. – Насмешливый голос Бальтазара вывел Марту из молчаливого шока. – Похоже, ты очень огорчена.
– Нет, я… Я просто удивлена, – она постаралась сказать это как можно спокойнее. – Удивлена, что вы так просто его отпустили.
– Это же не тюрьма, – рассмеялся Бальтазар. – Семья важнее всего. Мы это понимаем.
Что-то было в том, как он это сказал, заставившее Марту поежиться. Видя, что она больше ничего не собирается ему говорить, Бальтазар ушел по своим делам. Марта же еще какое-то время ничего не видела и не слышала вокруг. Просто стояла, скрестив на груди руки и глядя перед собой, как каменное изваяние. Из этого состояния ее вывела только Виолетта, появившаяся из столовой для конкурсанток.
– Детка! – окликнула ее Марта, подходя к ней. – Ты в порядке?
Виолетта остановилась, на мгновение не сумев справиться с лицом, на котором отразилось недовольство, а затем повернулась к Марте.
– Конечно. С чего мне быть не в порядке?
Марта не удивилась такому тону: она достаточно часто сталкивалась с недовольством, обидами и даже истериками, пока работала у Ремешевых. Правда, сегодня это выводило ее из себя чуть больше, чем обычно.
– У тебя было довольно трудное испытание, – немного раздраженно напомнила она. – И я не знаю, какое вам объявили следующим, но едва ли оно лучше. Поэтому беспокоюсь.
– Не стоит. Алекс не допустит, чтобы со мной что-то случилось.
Марта закатила глаза, ее раздражение начало перерастать в злость. Неожиданное бегство Михала еще больше укрепило ее в собственных убеждениях.
– Самая большая ошибка, которую может сделать человек, – это доверить свою жизнь другим, – тихо, но резко отчеканила она. – Рассчитывать можно только на себя. Не на друзей, не на родных. Даже на телохранителей нельзя полагаться полностью, ведь иногда мы лишены возможности помочь. А ты доверяешь свою жизнь человеку… даже не человеку, вампиру, которого почти не знаешь. Легко можешь остаться без нее.
– Я не понимаю, – Виолетта шагнула к ней ближе, голос ее теперь звучал так же тихо и резко, – не понимаю, почему ты так предвзято относишься к Алексу! Только потому, что он вампир? Не все вампиры по определению гады и сволочи. Если у тебя не сложилось с Бальтазаром – это твои проблемы. Алекс меня любит. Любит, понимаешь? А я люблю его.
– Для полноценной любви нужно как минимум быть одним видом, – хмыкнула Марта с горечью, которой сама от себя не ожидала. – Ты еще очень молода и наивна. Не знаешь ни жизни, ни мужчин, ни вампиров, если уж на то пошло. Так что ты можешь знать о любви в свои девятнадцать лет?
– Да уж побольше, чем ты в свои тридцать, – фыркнула Виолетта. – Я выйду замуж за Алекса и стану с ним одним видом, а ты? Что будешь делать ты, Марта? Найдешь себе другую работу, будешь охранять кого-то еще? И так все время? Не имея ни семьи, ни друзей, ни дома. В чем смысл твоей жизни? Прожить как можно дольше, никому не доверяя? Не верить, не любить, только чтобы не предали? Знаешь, уж лучше умереть!
– Смысл моей жизни в том, чтобы в нужный момент умереть вместо тебя. Или кого-то еще. Чтобы ты или другая избалованная дурочка, с рождения пребывающая в переливающемся розовым цветом мыльном пузыре, имела возможность оценить собственную глупость и использовать еще один шанс. Да, именно для этого существуют телохранители, прикинь? И я буду исполнять свой долг до конца, хочешь ты того или нет, доверяешь ты мне или нет, потому что знаешь что? Мне не нужно ни твоей любви, ни твоего доверия, ни твоей дружбы. Я здесь не за этим. Я здесь только для того, чтобы ты вернулась домой. Живой. На этом я буду считать свой долг исполненным. После этого можешь делать что угодно: становиться вампиром, лезть в клетку к тиграм, прыгать из низколета на полном ходу – распоряжаться своей жизнью как хочешь. А я пойду искать того, за кого мне будет не жалко отдать свою жизнь и кто будет это хотя бы немножечко ценить. Но до тех пор мы с тобой повязаны моим контрактом. Так что больше никакого Алекса. Я тебя защищаю – и точка. Какой у вас следующий конкурс?