– Знаешь, если ты имеешь что-то против гостей, то мне ничего не стоит сейчас же все переиграть. – Она села на стул напротив зеркала Дженнифер и, глядя на свое отражение, недовольно поморщилась:
– Разве это не свинство? Когда мы стояли под лучами дигов, я просто чувствовала, как назревает этот прыщик. Серьезно, я дотрагивалась до него после каждого дубля, и мне казалось, словно он пустил корни и становится все больше и больше. Возмутительно с его стороны! Я думала, что моя кожа всегда будет чистой, даже когда появятся морщины… то ли купить мазь в аптеке, то ли увлажняющий крем?
– Серина! Ты красавица, и прекрасно это знаешь, – заверила ее Дженнифер.
– Ты преувеличиваешь, дорогая, хотя в твоих словах есть доля правды. Мне тридцать пять, и пока ничто не выдает возраст, – промурлыкала Серина, продолжая разглядывать себя в зеркале. Затем, повернувшись на стуле, выпалила:
– Джен! Ради Бога, никогда не позволяй мне вот так сидеть перед зеркалом. Я начинаю походить на своего бывшего мужа!
Дженнифер не могла не рассмеяться, несмотря на то, с каким серьезным видом говорила подруга. Серина в течение года была женой Энди Ларкина. Она разделалась с этим браком с неповторимым изяществом и никогда никому не сказала об Энди дурного слова. "Маленькие конфликты – вот причина развода, – заявляла она, охотно давая интервью. – Он камень, а я вода". Правда, она жаловалась Дженнифер, что при их сумасшедшем расписании они никогда не могли найти достаточно времени, чтобы побыть вместе. Энди Ларкин – мягкий, обаятельный и очень импозантный мужчина – был всецело сосредоточен на себе. Он не мог оторваться от зеркала, придирчиво выискивал намечающуюся лысину в своей удивительно пышной шевелюре, проводил часы в соляриях, целые дни в косметических салонах. Для Серины все это оказалось чересчур.
– Обещаю, – прыснула Дженнифер, – каждый раз, как увижу тебя перед зеркалом, стану давать тебе подзатыльники.
– Я думаю, начинаются возрастные комплексы.
– Тебе тридцать пять. Что за возраст?
– Да, но… – Серина пожала плечами. – У меня есть работа… и немного друзей. Но то другое… мое замужество, беда, закончившаяся разводом.
– Ты сделала прекрасную карьеру. Тебя все обожают, – говорила Дженнифер, изучая ее. – Ах, – мягко прибавила она, – я понимаю, ты боишься, что, завоевав мир, потеряла свою душу.
Серина поморщилась, ее глаза посветлели.
– Я не очень-то уверена, что, снимаясь в "Долине Валентайнов", можно завоевать мир, но согласна, это неплохая работа.
– Мне только сегодня сделали комплимент. Что мы все просто супер! Вжились в свои роли, выглядим естественно и делаем все с одного дубля!
– Что ж, приятно. – Серина рассмеялась. – Просто я… этого требует мое женское начало. Я… хочу семью.
– Тебе только тридцать пять. Женщины рожают и позже.
– Да, но я хочу, чтобы все было как полагается. Заниматься любовью с мужчиной не ради секса, а любить его. Махнуть рукой на все эти пилюли и не высчитывать, опасное у меня время или нет… Ну, ты понимаешь? Разумеется, люди пускаются черт знает на что, лишь бы иметь ребенка, и они правы. Как можно осуждать стремление человека осуществить свою мечту? Но я бы хотела делать все, как принято. Знакомство, любовь, брак, дети…
– Серина, ты создаешь кучу проблем на пустом месте.
– Если бы так! Но, увы, с каждым годом я становлюсь старше, а проблема все острее.
– О, ты еще совсем не старая. Да и меня это тоже касается.
– Двадцать восемь. Девочка моя, ты еще ребенок. Даже тридцати нет.
– Но, Серина, если ты так сильно мечтаешь о ребенке, то многие женщины рожают и без мужа.
Серина улыбнулась.
– Я знаю, в чем моя проблема. Я хочу все сразу: мужчину, любовь, работу…
– Что ж, может, твоя половинка где-то уже тебя поджидает. Найди его, сделай несколько попыток.
– Я уже сделала одну, – вздохнула Серина, – вышла за Энди. – Она вздрогнула. – Я даже подумать не могу, что с ним возможно иметь детей. Маленькая крошка перед зеркалом тянется к его лосьонам.
– Я понимаю.
– Ради Бога, я пришла вовсе не за тем, чтобы обсуждать с тобой кризис среднего возраста.
– Среднего возраста!
– Жизнь исчерпана где-то к семидесяти. Мне скоро тридцать шесть. Удвой и получишь семьдесят. Но дело не в этом. Знаешь, если я захочу, то могу быть жесткой, противной и наглой.
– Просто как кобра, – вежливо заметила Дженнифер.
Серина состроила гримасу.
– Да, я могу управлять всеми этими волосатыми монстрами, и ты это знаешь. Если хочешь отменить вечеринку, скажи мне, и я все устрою.
Дженнифер колебалась, предстоящая вечеринка стояла у нее комом в горле. Но эта идея принадлежала ее матери. Все из-за Конара Маркема. Эбби, наверное, говорила ему, что он может считать ее дом своим и жить там, сколько захочет.
– Нет… – медленно произнесла она. – Пусть идет, как идет. Мне достаточно, что я контролирую ситуацию.
Серина наблюдала за ней, можно было подумать, будто Джен вовсе не интересовал пасынок ее матери.
– Хорошо, ты хочешь, чтобы я пришла вечером?
– Нет. Правда, я в порядке, и потом, Даг напросился на уик-энд.
– Пригласил себя сам?
– В качестве моей моральной поддержки. Честно говоря, мне не нужна никакая поддержка. Но ты знаешь, мама его любит. И я думаю, это неплохо, если рядом будет не родственник, а…
– А? – повторила Серина.
Снова раздался стук в дверь.
– Скорее всего Келли, – предположила Серина.
Келли Трент играла Марлу, среднюю из трех сестер Валентайн, знаменитого семейства, владеющего виноградниками в Калифорнии. Как и Серина, она стала близкой подругой Дженнифер. И во время съемок, и вне девушки старались поддерживать друг друга. Интересно, что волосы каждой имели рыжеватый оттенок, как говорится, рыжинку, но только в разной степени. Дженнифер была самая светлая среди них, Серина – самая темная, а Келли где-то посередине. Если бы выстроить их по росту, то первой оказалась бы Серина, потом Дженнифер, а Келли на дюйм пониже Джен. Они начали сниматься в этом сериале с самого начала, то есть четыре года назад, как, впрочем, и большинство актеров, включая роли второго плана и эпизоды, например, официантов в любимом ресторане Валентайнов "Прима Пьятти".
По сюжету это семейство находилось в постоянном противостоянии всему остальному миру, но его члены успевали ссориться и между собой. Как и в жизни, три сестры всегда поддерживали друг друга.
В ореховых глазах Келли читалась озабоченность.
– Серина, ты здесь? Хорошо! Джен, у тебя все о’кей?
Неподдельная искренность Келли заставила Дженнифер почувствовать себя виноватой. Ничего ужасного не случилось. "Блудный сын" вернулся, только и всего… Богатый, знаменитый, почти родственник, чье прибытие оказалось для многих волнующим событием.
– Все прекрасно. Кроме того, что я все больше и больше ощущаю себя идиоткой… и слабонервной.
– Надеюсь, это не потому, что ты его боишься, – сказала Келли. Она прошла в комнату и уютно расположилась там, опершись о туалетный стол рядом с Сериной.
– Я и не собираюсь его бояться. Ни в коей мере, – возразила Джен.
– И правильно, он не причинит тебе зла, – поддакнула Келли.
– Ты ведь его знаешь, – сказала Серина.
– Очень мало. Мы встречались за эти годы всего несколько раз. Но…
– Если честно, – заявила Серина, оторвавшись от зеркала, – ничего не могу поделать, но мне просто не терпится с ним познакомиться.
– Что ж, думаю, он уже у твоей мамы, – сказала Келли, припудрив нос и встретившись в зеркале с глазами Дженнифер. – В сегодняшней газете огромная статья о нем. Ты не читала?
– Нет, – буркнула та.
– А стоило бы, в целях самообороны, – усмехнулась Серина.
– Самообороны?
– Послушай, Джен, несмотря на все, что ты говоришь, ты сама не своя с тех пор, как он здесь объявился.
Дженнифер задумалась. Она не могла понять, почему так скверно чувствует себя в этой ситуации. Нужно держаться спокойно, придать своему голосу немножко небрежной зрелости! Нет, сердце колотится, а она сама дрожит, как перепуганная девчонка, и злится. Но в нем или в ней крылось что-то такое… С первого раза, как она увидела его, он…
Раздражал ее! Вот что. Он был прямо вылитый Конан-Варвар или Джеймс Бонд, сильный и непобедимый. Каждый раз, стоило ей остаться с ним наедине, настроение сразу портилось.
Даже когда умерла его жена и она попробовала выказать ему сочувствие, он отверг все ее самые искренние попытки, окружив себя холодной аурой натужной вежливости. Ничего больше.
– Как я уже сказала, я едва знаю его, – пояснила Дженнифер. – Я вне себя, как и все остальные, какого черта он получает гораздо больше, чем мы?
– Мы все умираем от любопытства и желания познакомиться с ним, а внутри кошки скребут. Вы слышали, сколько они собираются ему платить? – спросила Келли.
– Все это разговоры, – отмахнулась Дженнифер.
– Келли, кто сказал, что в этом бизнесе, как, впрочем, и в любом другом, есть справедливость? – жестко одернула ее Серина.
– Я не жалуюсь. – Келли пожала плечами, бросив взгляд на Дженнифер. – Просто к слову пришлось.
Обе подруги взглянули на нее.
– Хорошо, хорошо. Я ворчу. Только вспомните, как Джо Пенни прыгал от радости, заручившись его согласием. Он сказал, что мы должны умереть, но заполучить его. Поэтому даже если я немножко и хнычу, я все равно люблю эту работу, и мне нравится, что к нам прислушиваются, если мы устали и просим перерыв, и мне приятно… Короче, я помню об этом, даже если меня чуть-чуть обижает его чек. Конар Маркем нам подходит. Он жутко популярен… и такой мужчина, просто динамит. И чертовски красивый. Да что там говорить, стопроцентный мужчина, каких поискать.
– Но Джен – другое дело, и она вправе на него обижаться, – мягко сказала Серина, наблюдая за Дженнифер. Та усмехнулась.
– Да, это правда. Он остановился в доме, где живем мы с мамой. Она больна, и он остановился там, потому что она его пригласила.
– Не вижу в этом ничего ужасного, – пожала плечами Келли.
Дженнифер замахала руками.
– Это правда, ничего ужасного нет. Это даже немножко смешно. Но я схожу с ума, когда думаю, что мама пригласила его, потому что…
– Почему? – взмахнув ресницами, спросила Келли, внимательно глядя на подругу.
– Да, почему? – повторила Серина.
– Господи, – вздохнула Дженнифер.
– Дорогая, я понимаю. Ты расстраиваешься, потому что думаешь, между ними что-то есть. И что его чувство к ней…
– Нет! Боже упаси, нет! – в ужасе воскликнула Дженнифер. – Ничего подобного! Эдипов комплекс исключается. Меня расстраивает ряд причин: ужасно видеть, как страдает мать, – это первое…
Серина долго смотрела на нее, прежде чем мягко заметить:
– Если он делает ее счастливой, почему это тебя беспокоит?
– Конечно, я бы хотела, чтобы она была счастлива, – кивнула Дженнифер.
– Тогда… – настаивала Келли.
Дженнифер заставила себя улыбнуться.
– Ничего не могу поделать, тот факт, что он делает ее счастливой, выводит меня из себя.
Келли улыбнулась, а улыбка Джен, напротив, угасла.
– Серьезно, это огорчает меня больше всего. Я думаю, мама устроила его приезд, потому что беспокоится обо мне. И я боюсь, что некоторые лекарства начинают оказывать на нее негативное действие.
Келли и Серина переглянулись.
Келли осторожно спросила:
– О’кей. И все-таки, как ты думаешь, почему она хотела, чтобы он сюда приехал?
Секунду-другую Дженнифер колебалась.
– Потому что она боится за меня. Она думает, мне угрожает опасность.
– Но это безумие, – вспыхнула Келли.
Дженнифер не успела ответить. Дверь внезапно открылась, и в комнату без стука ворвался Даг.
– Даг? – Все повернулись к нему.
– Вы слышали?
– Что слышали? – резко бросила Дженнифер.
– Включи телевизор. Вечерние новости. – Он не стал ждать, пока они выполнят его команду, быстро проскочил мимо них и нажал кнопку.
Обменявшись непонимающими взглядами, женщины повернулись к экрану.
– О мой Бог! – всплеснула руками Келли.
На экране появилась фотография известной актрисы, а за кадром звучал голос диктора.
Бренда Лопес.
Ее тело найдено в каньоне Лорел.
Прежде чем девушку сбросили в каньон, она была зверски убита. На ее шее, груди, животе зияло более шестидесяти ножевых ран.
До вскрытия никаких других данных не сообщалось.
Новости продолжались. Три подруги тупо смотрели в телевизор.
Затем девушки повернулись, и их взгляды остановились на Дженнифер. По ее телу пробежал холодок.
Мать сходит с ума. Это все ее пилюли… Нужно…
И вдруг она на самом деле испугалась.
Убийство произошло в Лос-Анджелесе. Ничто не указывало на связь между этим убийством и безумными страхами матери за ее жизнь.
Но все же…
Джен никак не могла унять странную дрожь внутри.
Она не хотела повторить судьбу Бренды Лопес.
Глава 4
И Даг, и Дженнифер были на машинах, поэтому Даг, сопровождая ее домой, просто ехал следом. И она радовалась, что нет необходимости продолжать разговор. За то время, что они добирались до Грейнджер-Хауса, она сумела взять себя в руки и привести собственные мысли в относительный порядок.
Графство Лос-Анджелес никак нельзя было назвать спокойным местом. Однажды ей пришлось побывать в городском морге. Это случилось, когда она попала в неприятную историю с компанией друзей, обожавших быструю езду и наркотики. И увиденного ей хватило, чтобы всю оставшуюся жизнь делать лишь то, что тогда могло показаться ей тривиальным. Так много жертв автокатастроф, смертей от передозировки наркотиков, погибших в уличных перестрелках, семейных ссорах, детей, до смерти забитых собственными родителями, и родителей, убитых собственными детьми, братоубийств, тел, которые невозможно опознать после автомобильных аварий. Она надолго запомнила эту картину, хотя и старалась видеть в жизни лишь светлые стороны. Сегодня, пытаясь освободиться от неприятного страха, Дженнифер припомнила этот опыт.
Она встречалась с Брендой Лопес несколько раз. Талантливая актриса и красивая женщина, Бренда стремилась сделать карьеру в кино, не на сцене и не на телевидении. Она мечтала о будущих фильмах, хотела перейти в категорию звезд-мультимиллионеров. Бренда отличалась напористостью и решительностью – именно теми качествами, которые необходимы в Голливуде. Ходили слухи, что она успела нажить себе много врагов. Слухи, как известно, могут быть и ложными, но, зная Бренду, которая не раз говорила, что готова пойти на все, лишь бы добиться своей цели, Джен считала их вполне реальными.
За что ее убили?
Какова бы ни была причина, это не имело ничего общего с навязчивой идеей матери по поводу ее самой. В Лос-Анджелесе подобные происшествия имели место и раньше, это большая территория, очень большая, и, увы, здесь порой случались неприятные вещи.
Она подъехала к портику старого дома. Здание кирпичной кладки стояло на высокой каменистой скале, что придавало особняку некоторую таинственность. Когда опускался туман, казалось, что он плывет над землей. Дженнифер любила этот дом. С третьего этажа открывался изумительный вид.
Выйдя из своей маленькой "мазды", Даг восхищенно присвистнул.
– Вблизи он смотрится еще лучше.
– Дом как дом, – сказала Дженнифер.
– Но это не просто дом, а скорее ранчо, тянущееся на добрую милю, – заметил Даг.
– Не думаю. Красивый, может, даже чересчур роскошный особняк, и все.
Она направилась к центральным дверям. И только ступила на порог, как двери предупредительно распахнулись. Эдгар спешил навстречу. Он уже знал, что они прибыли.
– Добрый вечер, мисс Дженнифер.
Она не раз пыталась объяснить ему, что она просто Дженнифер, никакая не мисс. Но безуспешно.
– Хэлло, Эдгар! Как дела?
Вопрос явно подразумевал: "Как чувствует себя моя мать?", и Эдгар знал это.
– Неплохо. Мистер Маркем уже здесь.
– Полет прошел успешно, и ему даже удалось ускользнуть от поклонников, которые набросились на него в аэропорту, да? – спросил Даг, выходя из-за спины Дженнифер.
– Добрый вечер, сэр, – приветствовал Эдгар гостя. – Да, он избавился от них довольно быстро. Мистер Маркем в кабинете, читает до обеда. А ваша матушка, мисс Дженнифер, отдыхает у себя.
– Спасибо, Эдгар. Даг останется у нас на уик-энд. Где мы его разместим?
– Что-нибудь вроде президентских апартаментов, пожалуйста. На меньшее не согласен, – пошутил Даг.
– Что до меня, то я подумываю о подвале, – сострила Джен, стуча каблуком по полу.
Даг фыркнул, сморщив нос.
– Мне кажется, у нас есть прекрасная комната наверху, и она свободна, – сказал Эдгар. – Почему бы вам не пройти в кабинет и не выпить по коктейлю перед обедом? Я отнесу вещи мистера Хенсона в его комнату.
– Спасибо, Эдгар.
Дворецкий подхватил сумку Дага.
– Пройдем в кабинет? – шепнул Даг на ухо Дженнифер.
– Хочешь посмотреть дом?
– Позднее, хочу поскорее увидеть этого загадочного принца.
– Отлично. Почему бы и нет, в самом деле? Я познакомлю вас, а потом пойду к маме.
– Так ты собираешься оставить меня с ним, а сама сбежишь?
– Вовсе не собираюсь. Просто я беспокоюсь о маме, слишком много волнений для нее.
– А может, это ты чересчур взволнована?
– Ты думаешь, что я излишне деспотична? – спросила Джен.
– Нет, умница, – улыбнулся Даг, взяв ее руки в свои, – я знаю, что ты заботливая.
Она чмокнула его в щеку.
– Спасибо.
– Ну а теперь вперед, посмотрим на этого монстра.
Она повела его через вестибюль и просторный холл, красиво отделанный резными деревянными карнизами и панелями. На высоких светлых стенах великолепно смотрелись шпаги, старинные доспехи и разнообразные произведения искусства. Большинство из них принадлежало Эбби, а что касается отделки дома, то все было сделано еще в эпоху Дэвида Грейнджера, известного английского актера и страстного любителя-иллюзиониста. Вскоре после того как он построил фантастический особняк на скале, Грейнджер увлекся оккультными науками, преклоняясь перед знаменитым представителем этого жанра Гарри Гудини. На его частых вечеринках жизнь зачастую контактировала со смертью, что привело к скандальной славе, так как некоторые из его гостей умерли именно так, как он предсказывал. И с тех пор Грейнджер-Хаус приобрел репутацию дома, где обитают призраки. Но это был красивый дом, и после смерти Грейнджера его жена, а затем и дочери оставались в нем в течение нескольких лет, прежде чем продать имение и вернуться в Англию. Дом хранил и счастливые, и печальные воспоминания. Но Эбби никогда не смущали истории о привидениях. Мертвые, говорила она Дженнифер, безопаснее живых.