– Сегодня утром я довольно долго беседовал с вашей матерью.
– Знаю.
– И не одобряете этого.
– Не думаю, что она в состоянии отвечать на ваши расспросы о Бренде Лопес.
– Мы не говорили о Бренде.
– Что?
– Мы говорили о вас.
Дженнифер вздохнула:
– Я лишь несколько раз снималась вместе с Брендой, и только.
– Ее смерть была ужасной.
– Знаю. Мне очень жаль.
– Вы не видели тела, Дженнифер. Возможно, вам следовало бы посмотреть. Тогда вы, вероятно, не возражали бы против того, что вас хотят защитить, уберечь.
– Я в состоянии сама позаботиться о себе, детектив Мерфи. Я не гуляю по темным закоулкам. Обхожу стороной сомнительные места Лос-Анджелеса. При мне всегда газовый баллончик, а на цепочке с ключами автоматический свисток тревоги. Стоит только нажать кнопку, звук такой громкий, что любого отпугнет. Пожалуй, пойду прилягу. Извините.
Дженнифер направилась в дом. Она чувствовала, что Лайам смотрит ей вслед.
Эбби продремала до вечера. Дженнифер думала помочь ей подготовиться к вечеринке, но Эбби хотелось настоящего праздника. Она заявила, что желает выглядеть неотразимой, и пригласила Торна Маккея, того самого гримера, что работал с актерами в "Долине Валентайнов". У Дженнифер появилась масса свободного времени, которое она могла потратить на себя. Она оделась задолго до начала вечеринки и отправилась в кабинет, где был устроен бар.
По дороге она раскланивалась с дополнительно нанятой по случаю вечеринки прислугой – девушками в строгих костюмах и молодыми людьми в смокингах, вглядывалась в свежие лица, горящие глаза. Сколько их, молодых, подающих надежды, подобно тысячам их предшественников, стекалось в Лос-Анджелес, мечтая стать звездами экрана! Но увы, как и тысячам других, им придется ограничиться лишь работой официантов и официанток.
"Мне не стоит сегодня пить", – сказала она себе, входя в кабинет и разглядывая бутылки на барной стойке. Впереди долгая ночь. Нужно не спускать глаз с Эбби и увести ее, как только она почувствует себя неважно. Прохаживаясь перед стойкой, Дженнифер размышляла, почему не может избавиться от ощущения скованности.
Просто сама ситуация напряженная, решила она.
"Кошка на раскаленной крыше".
Дженнифер резко обернулась. В комнату вошел Конар. На нем были черный пиджак спортивного покроя, безупречно сшитая рубашка, черные брюки. Только что вымытые волосы блестели.
Дженнифер не ожидала увидеть его так скоро. Полиция лишь к четырем часам завершила осмотр территории, и после этого Конар уехал вместе с Мерфи.
Выдержав его взгляд, она глубоко вздохнула, решительно настроенная держаться в рамках приличий.
– Надеюсь, для Эбби это будет не очень тяжело.
Конар прошел за стойку бара, налил себе содовой и выжал туда лимон.
– Можно мне то же самое?
Конар внимательно посмотрел на нее:
– Пожалуй, тебе стоит выпить что-нибудь покрепче. – Он поднял стакан.
– А тебе нет?
– Во всяком случае, не сейчас. Хотя кто знает, возможно, очень скоро и мне это понадобится. Да… тебе определенно надо выпить.
Дженнифер ничего не ответила, молча глядя на Конара. Мрачно улыбнувшись, он взял бутылку виски, лед, содовую, приготовил коктейль.
Она отхлебнула. И ахнула, рот обожгло огнем.
– Конар, ужасно крепко. Я не против виски, но здесь на десять стаканов, – пробормотала она.
– День был долгий и трудный, – сдержанно заметил тот.
Он вообще держался довольно холодно, и в его отношении к ней сквозила едва заметная небрежность. Он был всецело поглощен предстоящей вечеринкой.
Дженнифер вдруг состроила гримасу и оперлась на барную стойку.
– У меня такое состояние, будто я весь день таскала камни.
– По тебе заметно.
– Спасибо!
Его губы слегка изогнулись.
– Мисс Коннолли, вам прекрасно известно, что вы поразительная женщина, я всего лишь отметил тот факт, что вы сегодня несколько утомлены и чуть менее совершенны, чем всегда, – иронически заметил он.
Дженнифер сдвинула брови.
– Очень мило.
– Это не комплимент. Всего лишь наблюдение.
Она шагнула в сторону от бара, но Конар удержал ее за руку.
– Эбби так беспокоится о тебе, и ты волнуешься о ней.
Дженнифер смотрела на его пальцы, лежащие на ее руке. Конар не отпускал ее. Она могла бы отдернуть руку, но у нее было странное ощущение, что Конар напряжен даже больше, чем она, и готов вспылить по любому пустяку.
– Естественно, я беспокоюсь о ней. Да еще эта вечеринка. Эбби становится так неловко, когда на людях ее начинает бить дрожь…
– Так и есть. Она прячется. А ей не следует этого делать. Она все еще красивая, талантливая женщина. Я рад, что вечером она будет в компании. Даже при том, что сегодняшние обстоятельства более чем мрачные.
– Мама держалась замечательно.
Дженнифер наконец удалось высвободить руку.
– Да.
– Интересно, насколько ее хватит вечером, – пробормотала она.
– У Эбби операбельный случай.
У Дженнифер перехватило горло.
– А что, если у нее сердце не выдержит? И она не переживет операции?
– Она еще достаточно молода. Но с каждым годом становится старше, а болезнь тем временем прогрессирует.
– Она может умереть на операционном столе, – упрямо твердила Дженнифер.
– А сейчас она разве живет?
– Тебе легко рассуждать, как ты смеешь рисковать ее жизнью? Знаешь что…
– Что?
– Ничего.
– Ты хотела сказать, что любишь ее гораздо больше, чем я, что ты ее родная дочь, а я всего лишь сын человека, за которого она вышла замуж.
– Нет.
– Почему нет? Это правда. Ты ее дитя.
– Я не собираюсь спорить с тобой на эту тему.
– Я не спорю, я соглашаюсь.
– Хорошо, пусть ты соглашаешься, но так, будто ты знаешь больше меня.
– Возможно, мне со стороны виднее, чем тебе, поскольку ты к ней ближе. Но я знаю, что такое для нее полноценная жизнь. Думаю, она очень хочет решиться на операцию.
– И я должна ее поддержать?!
– А разве нет? Коснись меня, я бы обязательно использовал такой шанс.
– Тебе легко говорить, поскольку тебя-то это и не касается.
– Совсем не легко. Я очень люблю Эбби.
Дженнифер стиснула пальцами стакан. Вдруг раздался звонок в дверь. От неожиданности она чуть не раздавила хрупкое стекло. И вздрогнула, когда рука Конара легко легла поверх ее напряженных пальцев.
– Тебе следовало выпить в десять раз больше, чтобы расслабиться, – сказал он, поддразнивая ее, но одновременно в его тоне слышалось предостережение. – Сцена готова, актеры прибыли. Пора открывать занавес. Переведи дух и наслаждайся жизнью. Поверь мне, Эбби будет на высоте.
– А если нет?
– У нее есть мы.
Высвободив руку, Дженнифер вышла из кабинета, пересекла огромную гостиную и вошла в холл.
Джо Пенни только что прибыл вместе с Верой Хаусман, исполнительницей роли Марины Валентайн, матери вечно заблуждающихся дочерей и жены вечно волочащегося за юбками Анджело Валентайна, главы династии.
Всю предыдущую неделю Вера была свободна от съемок и отдыхала на Карибах.
– Дженнифер, дорогая! Спасибо за приглашение. – Миссис Хаусман с голубовато-серебристыми волосами и сияющими серыми глазами, высокая, стройная, сложенная, как топ-модель, волоча за собой спадавший с плеча соболий палантин, с любопытством оглядывала холл. – Это просто восхитительно! Еще раз спасибо.
– Спасибо, что пришли. Это дом моей матери. Приглашения рассылала она.
– Но нас могли бы и не пригласить, если бы не ты. И Конар.
Конар стоял позади Дженнифер. Ей не следовало забывать об этом. Сегодня он исполняет роль хозяина дома.
– Конар, дорогой! – воскликнула Вера.
– Привет, Вера.
Он взял ее руки в свои, но, поняв намек, поцеловал в подставленную щеку.
– Невероятно, что ты здесь, милый, – тараторила Вера, – я так взволнована.
– Спасибо.
– Как трогательно, – чопорно произнес Джо Пенни.
– Вера, Джо, хотите что-нибудь выпить? – спросила Дженнифер.
– Что-нибудь покрепче, дорогая, – ответила Вера. – Джо только что сказал мне, что Бренду Лопес нашли мертвой в каньоне Лорел?
– Представляете? – вмешался Джо.
– Разве ты не слышала? – спросила Веру Дженнифер.
– Нет… Я отдыхала на курорте.
– Напитки в кабинете, – объявила Джен и вышла.
Все последовали за ней.
– Бедная девочка, – сочувственно проговорила Вера. – Но она была очень упрямой. Я никогда не снималась вместе с Брендой, только в прошлом году мы встретились на одном благотворительном мероприятии. Так вообразите себе, она решительно отказалась окунуться в бассейн. Нет, купальный костюм сидел на ней идеально, но она не пожелала подвергать опасности свой макияж. Какова?! Однако… это немного неблагоразумно.
Дженнифер скользнула за стойку бара. Что-нибудь покрепче для Веры. Хм?..
– Джин с тоником, и побольше льда, – заметив замешательство Дженнифер, сказала Вера и повернулась к мужчинам: – Расскажите мне все по порядку. Я так толком ничего и не поняла. Может быть, полиция ошиблась и это несчастный случай?
– Как же, несчастный случай! – донеслось от двери. На пороге стоял Энди Ларкин. Он прибыл один. Выдержав драматическую паузу, он продолжил: – Несчастный случай? – Взглянув на Веру, Энди покачал головой. – Я так не думаю.
– Ей нанесли больше шестидесяти ран, – сказал Джо.
– Боже правый! Дженнифер, дорогая, пожалуйста, двойную порцию, – проговорила Вера. – Больше шестидесяти ран! Подумать только…
Дженнифер вздрогнула, увидев рядом с собой Конара, внешне он вполне владел собой.
– Джо, Энди, что вам налить?
– Виски с содовой, – ответил от двери Энди.
– А мне только содовой, – попросил Джо.
Дженнифер все еще накладывала кубики льда в стакан Веры, ее удивило, что Конар в спешке задел ее руку и даже не заметил этого. В сущности, он, кажется, не обращает на нее никакого внимания.
– Хэлло, Джен! – Появилась Серина. Мягко подтолкнув Энди внутрь комнаты, она подошла к бару. – Какой прелестный дом. Привет, Конар!
Серина была великолепна. Перегнувшись через стойку, она чмокнула Конара в щеку. Он тепло приветствовал ее ответным поцелуем.
Дженнифер бросила на него выразительный взгляд. Предатель…
Серина повела плечиком и состроила беспомощную гримаску.
– Тебе помочь? Правда, я такая неловкая, могу невзначай что-то разбить. Это не страшно?
Вдруг рядом с Дженнифер оказался Энди.
– Я тебе помогу.
Серина, напротив, даже чуть отступила назад. Энди, кажется, и не заметил этого, пропустив в спешке момент, когда она подвинулась ближе к Конару. Интересно, отметила про себя Дженнифер.
– Вот и чудненько, мы оба поможем, – защебетала Серина. – Только что приехала Келли. Я знаю, что она попросит белого вина. Она никогда не пьет ничего другого. А кто этот почтенный красавец?
– Это Дрю Паркер, – с удовольствием ответила Дженнифер.
Она обогнула стойку и поспешила навстречу стройному пожилому человеку с отливающей серебром шевелюрой, только что вошедшему в комнату в сопровождении Эдгара. Он увидел Дженнифер, и в его ярких карих глазах вспыхнули искорки.
– Джен! Джен! От тебя глаз не отвести! – воскликнул он.
Дженнифер схватила его за руки, поцеловала в щеку, обняла.
Дрю Паркер в свои семьдесят лет был здоров как бык. Красивый, милый, застенчивый, фокусник-любитель, он играл в фильме роль дедушки. Его всегда узнавали и любили зрители, хотя порой не могли объяснить, за что, равно как и не могли припомнить, в каких фильмах он снимался. Много лет назад, обеспокоенный тем, что с возрастом значительных ролей становится все меньше, он занялся продажей недвижимости. Эта работа была как раз по нему. Его могли порой и не узнать, зато он знал в Голливуде всех. Он знал, кто мечтает об уединении в укромном местечке, а кто хочет оказаться на виду, кто купается в богатстве, а кто постепенно идет ко дну. Но он умел держать язык за зубами и вел дела весьма осмотрительно. В молодости он знавал и Дэвида Грейнджера, и этот дом. Он помогал ей присматривать за реконструкцией здания и остался ей добрым другом.
– Рада тебя видеть, Дрю. Мама тоже будет довольна, что ты смог приехать.
– Я никогда не упускаю возможности повидать твою матушку, – сказал он. – И тебя, Джен. Ты выглядишь просто фантастически.
– Ты тоже, – рассмеялась она. – Неотразим, как всегда.
– Я стар, как Рип Ван Винкль.
– У тебя нет возраста, – возразила Дженнифер.
– Где же твоя мама?
– Я скоро за ней зайду. – Джен заколебалась. – Просто она держит паузу. Думаю, она хочет дождаться, когда вечеринка будет в самом разгаре, чтобы появиться во всем блеске.
– Дженнифер! – позвала Серина.
Она обернулась. Серина все еще стояла у стойки бара. Жестом она указала на дверь. Там, сверкая лысиной, стоял Торн Маккей. Он двинулся к Дженнифер.
– Извини, Дрю. Думаю, мама уже готова.
– Иди-иди, Джен, я здесь прекрасно устроюсь.
– Знаешь, сегодня соберется весь коллектив нашего сериала.
– Догадываюсь. Я видел Хью Таненбаума.
Дженнифер не заметила, что режиссер, близкий друг Джо Пенни и Энди Ларкина, уже приехал. Он болтал с Келли Трент и Джеем Браденом. Сейчас в комнате было несколько незнакомых лиц, но большинство составляли реквизиторы, осветители и декораторы их сериала.
– Все отлично. Приятно побыть среди твоих гостей. А ты иди, – настаивал Дрю.
Не успела Дженнифер дойти до двери, как появилась Эбби. Ее волосы лежали естественно, собранные на затылке в тугой узел. Искусный макияж, придавая еще больше выразительности ее лицу и глазам, был почти не заметен. Огромные глаза сияли. На ней было длинное свободное одеяние, нечто восточное, из алого шелка, дополняли великолепный наряд крупные золотые украшения.
Если уж ты куда-нибудь собралась, наставляла она как-то Дженнифер, сделай из своего появления настоящее событие.
Саму Эбби нельзя было упрекнуть в застенчивости. Ее феерическое появление действительно не оставило никого равнодушным. Легкий шепот пронесся по комнате, и все головы повернулись в ее сторону, все глаза устремились на нее.
– Хэлло! Приветствую вас всех, дорогие мои. Спасибо, что пришли.
– Эбби! – произнесли, а скорее, восхищенно выдохнули по крайней мере несколько пар губ. И вся компания окружила ее.
"В этом невероятном наряде она выглядит такой хрупкой, – подумала Дженнифер. – Она приняла большую дозу лекарств и не дрожит. Пока…"
Но эти предательские признаки… это движение подбородка… легкий трепет пальцев… А Эбби, игнорируя досадные симптомы, любезно раскланивалась с гостями, смеялась, оживленно болтала, расточала улыбки – играла настоящий спектакль.
– Дрю, Дженнифер!
Эбби скользнула через комнату и, слегка улыбнувшись, поцеловала дочь. "Видишь, моя дорогая, видишь, как я отлично справляюсь? Ты не должна так обо мне беспокоиться. Тебе не следует держать меня под замком и прятать от людей".
– Дрю! – Она разволновалась, увидев старого друга, и дрожь ее стала заметнее. Голос вибрировал от переполнявших ее эмоций. – Я так рада, что ты здесь.
– И я тоже, я скучаю по этому старому дому. Сто лет здесь не был, Эбби.
– Вы, наверное, знаете массу всяких захватывающих историй, – сказала Серина.
– Так и есть. Кому интересно, пойдемте со мной, я вам кое-что покажу. Расскажу правду о витраже над лестницей, о нем сложено столько легенд!
Вся компания потянулась к двери. Эбби опиралась на руку Дрю. Дженнифер отстала.
Конар остался за стойкой бара. Он был явно чем-то озабочен. Дженнифер подошла и уселась на высокий стул. Съела оливку. Конар машинально загружал стаканы в посудомоечную машину.
– В чем дело? – спросила она.
Не поднимая глаз, он пожал плечами:
– Дэвид Грейнджер купил это произведение Тиффани в подарок жене, чтобы загладить вину, когда Женевьева Бортни заявила, что ждет от него ребенка. Я уже слышал эту историю, – ответил он.
– Я не об этом. Почему ты такой странный? – спросила Дженнифер.
В нее впился суровый взгляд серых глаз. Он все еще в дурном настроении, решила она.
– Почему это тебя так беспокоит? – буркнул Конар.
В нем не было враждебности. В сущности, он был оскорбительно безразличен.
Она улыбнулась:
– Потому что несколько минут назад ты был почти мил, а теперь мрачнее тучи.
Он заколебался. Дженнифер подумала, что может получить в ответ насмешливую улыбку. Но пронзительные серые глаза продолжали изучать ее без тени юмора.
Обеспокоенная, она сказала:
– Ладно, извини за все.
Он отвернулся выключить воду.
– Ты здесь ни при чем. – Он вытер руки и оперся о стойку. – Я сегодня ушел вместе с Лайамом.
– Знаю, – машинально ответила она, потом сообразила, что он в какой-то мере отвечает на ее вопрос. – И куда вы с ним отправились?
– В полицейский участок, – ровно сказал Конар, потом добавил: – На столе Лайама лежала пачка фотографий. Тебе следовало бы их посмотреть. В сущности, тебе просто необходимо их увидеть. Тогда ты бы так не возражала против моего присутствия.
– На них Бренда Лопес?
– Да, Бренда Лопес. Хотя ты едва ли узнала бы ее. Ты представить себе не можешь, как жесток может быть человек.
Дженнифер почувствовала, что к горлу подступает тошнота.
– Я не поняла… Мне казалось, у тебя довольно приличное настроение… Не обращай внимания на Веру, она иногда бывает легкомысленной. Плетет бог знает что.
– Я знаю, она не хотела сказать ничего плохого.
– Тогда в чем дело?
– Я видел эти фотографии. Вот и все. Я старался выбросить их из головы, понимая, как важен для Эбби сегодняшний вечер. Но когда Вера начала эту тему… Словом, у меня резко изменилось настроение.
В комнату влетела Вера Хаусман.
– Так вот вы где!
– Вера, – пробормотал Конар. Он старался быть вежливым, но голос выдавал сдерживаемое волнение. "Кот на раскаленной крыше". Казалось, он весь напрягся и ощетинился, как запертый в клетке зверь.
– Идемте. Сейчас начнется спиритический сеанс, – выпалила Вера.
– Спиритический? – осторожно переспросила Дженнифер.
– Да, дорогая моя, именно так. Не правда ли, интересно? Пойдемте, мы все идем в большую гостиную. Мы сядем рядом, возьмемся за руки, будем смотреть в окно… Да, причем двери, выходящие во внутренний дворик, должны быть обязательно открыты. Так вот, мы сядем и попытаемся вызвать призраки, которые обитают в этом доме.
– Вера, послушай, – начала Дженнифер.
– Дрю Паркер знает всю подноготную. Он потрясающий человек! Идемте, идемте. Твоя матушка дала добро, мы все участвуем.
Вера исчезла столь же стремительно, как и появилась. Дженнифер и Конар какое-то время смотрели друг на друга, потом последовали за ней, чуть не столкнувшись в дверях.