- Если это - единственное, о чём ты хотел поговорить, то можем считать, что наш разговор закончен! - Анна хотела встать, но потом снова села на стул. - Скажи мне только одно - металл попал к заказчику?
- Да. Его отправили железной дорогой.
Женька подошел к Ане и присел на корточки, напротив. Взял её холодные руки в свои ладони.
- Прости... но по-другому я бы не смог защитить тебя. Ты же упрямая и не захотела спрятаться, а Карп отправил киллера, чтобы убить тебя... У меня просто не было другого выхода... прости...
Анна не выдержала, заплакала, уткнувшись лицом в плечо Женьки. Он осторожно обнял её.
- Не плачь... всё позади... ты можешь прямо сейчас уйти от сюда домой, - Женька целовал мокрые от слёз глаза. - Часть бригады Карпа убита, другая разбежалась. Киллер в тюрьме. Правда, самого Карпова не удалось взять, но я думаю, он уже далеко. Скорей всего уехал за границу по поддельным документам.
В её мозгу как будто что-то защемило. Реальность шипами вонзалась в нервные узлы, вызывая всё большую и большую ясность мыслей. Теперь Аня до конца и полностью осознавала, что ходила по лезвию ножа. И только благодаря Евгению осталась живой.
Она подняла голову и недоверчиво посмотрела на него, погружаясь в сладкую дурь зовущих глаз. Евгений ласково улыбнулся ей, медленно провёл тыльной стороной руки по её щеке, а затем наклонился и нежно поцеловал.
Сердце Ани учащенно билось, но уже не от страха как раньше. Она не отвернулась и не стала вырываться. Женька сам, первый, оторвался от её губ, глубоко вздохнул и снова поцеловал.
- Жень...
- Только не говори, чтобы я перестал, - с тоской в голосе произнёс он. - Не перестану... не отпущу... за все эти годы, по-моему, я заслужил хотя бы не много твоей любви?
Аня прижалась к нему. Сейчас она чувствовала, что защищена. Наверное, только теперь до неё стало доходить, что только с этим мужчиной можно, не боятся и только с ним её будущее.
- Я хотела тебя попросить... не отпускай меня...
Со стоном Женька сжал её в объятиях. Он раздвинул своими губами её губы.
- Анька... - шептал он между поцелуями. - Анька... любимая... я уже не надеялся...
Заскрежетали ключи в замочной скважине. Анна вздрогнула. Евгений отпустил её, встал с колен.
- Свидание закончено! - конвоир вошёл в комнату.
- Я буду ждать тебя на улице, - прежде чем выйти, пообещал Женька.
***
Татарин злился и от этого сильнее давил на педаль газа. Всё не так... обещал жене приехать через пару часов, но дорога заняла больше времени, чем рассчитывал и в итоге в город попал только к утру. А тут ещё сюрприз - Карпов сбежал. Пока разбирался, ещё время прошло. Юлька, наверное, вся извелась от беспокойства.
Подъехав к своему дому, Валерий пулей выскочил из машины и быстрым шагом направился к подъезду. Его словно что-то подгоняло. Он забыл про лифт. Бегом взлетел по лестнице на свой этаж.
Оказавшись в квартире, каким-то шестым чувством, понял, что опоздал - Юли и сына больше нет. Сердце сжалось в груди. Он не обратил внимания на подскочившего с дивана ему на встречу охранника, сразу же направился в спальню.
- Татарин... - попытался остановить его Юрий. - Они спят...
Валерий влетел в комнату...
...Юля лежала на кровати. Спала? Да, нет, тут было что-то не так... В комнате стояла гробовая тишина.
- Юлька! - позвал Татарин, женщина не шевелилась.
Он подошёл к окну, резко раздёрнул плотные шторы. И невольно содрогнулся. Юлькина голова покоилась на подушке пропитанной кровью. У жены было перерезано горло, изуродовано лицо. Окровавленный нож валялся рядом.
- Юлька! - Валерий подскочил к ней, опустился на колени, прижался к холодной руке.
Сейчас стал понятен смысл каждой отведённой секунды жизни. Самые ценные мгновения - когда ты - любишь и тебя - любят. Только теперь больше некого любить... Юльки больше нет!
- Нет! - выдохнул он из себя стон, голова моталась из стороны в сторону, тело сотрясали рыдания. - Ушла... - Тут же появилось от безысходности тайное желание уйти следом за ней.
Мир пустоты проникал в его кровь, добираясь до сердца, чтобы там оставить холод и боль утраты. Чувства обострялись, становясь пронзительными, вызывая гнев и ненависть к безликой судьбе.
Он прижал к себе, ещё крепче, холодное тело жены, повторяя как заклинание:
- Ты не можешь уйти, не надо...
Только через несколько минут Валерий нашёл в себе силы подняться и подойти к кроватке сына. У него ещё теплела последняя надежда на чудо, но, увы, чудес не бывает.
Убийца не пожалел даже маленького ребёнка. Лицо малыша было накрыто подушкой, его придушили. Для Татарина это стало последним ударом. Подлым ударом, нанесённым исподтишка. Он никак не мог осознать, принять разумом, что его любимые - сын и жена мертвы. Валерка словно умер вместе с ними.
- Прости меня прости! - зашептал Татарин, аккуратно взял сына из кроватки, прижал к себе, целуя. Он словно пытался передать ему частичку себя, вдохнуть жизнь.
Под ногой хрустнуло секло. Валерий остановился, приходя в себя. Ничего не поможет ни сыну, ни Юльке. Но он может и должен найти убийцу.
Подойдя к кровати, Валерий осторожно положил малыша рядом с матерью.
- Кто? - тихо спросил он у застывшего Юрия. - Кто? - уже закричал Татарин, повернувшись к нему. - Кто?
Охранник показал пальцем на рамку с разбитым стеклом, лежащую на полу. Старое фото жены с её подругами - Алиной, Аней.
Валерий обхватил голову руками. Всё казалось страшным сном. И только мозг работал в хладнокровном режиме. К Татарину вернулось давно забытое страшное спокойствие. Он снова смотрел на смерть, как на что-то само собой разумеющееся. И лишь щемящая тоска, злая и бессильная оставалась где-то глубоко внутри.
- Я, правда, любил только тебя одну. Прости... - прошептал он, наклоняясь над женой. Поцеловал её в холодные губы, потом сына в лоб. - Простите меня за всё...
Он попытался встать, но покачнулся и упал на колени на пол. Завыл...
Татарин вышел из квартиры, захлопнув дверь. Он, пошатываясь, перешагивал через ступеньки, спускаясь вниз по лестнице.
Остановившись у машины, поднял голову к небу, словно надеясь получить указание, но небо было серо-чёрным. Оно давило своей темнотой, душило, прижимая к земле. По щекам Валеры текла вода, он точно знал, что это не дождь и не снег, это его слёзы. Мужчина опустился на колени, набрал полные руки земли, перемешанной с чёрным снегом и прижал к лицу. Умываясь грязью, он словно очищался от того, что натворил в прошлом и то, что сделает в будущем. Валерка не чувствовал холода, не видел ничего вокруг, мир для него умер так же, как и он умер для мира.
Встав, Татарин подошёл к "Мерсу", сел в него. Машина завелась с пол-оборота и резко рванула вперёд...
***
Женька ждал Аню, боясь пропустить её появление. Он на секунду отвернулся от открытого окна машины, вынул сигарету из не начатой пачки, закурил, выпуская дым и щурясь, и в этот момент неожиданно появилась она.
Анна вышла, беспомощно огляделась по сторонам, теребя в руках пакет с вещами.
- Нюрка! - окрикнул её Евгений охрипшим голосом, выбегая из автомобиля.
Но вместо того чтобы броситься к нему на встречу она заплакала, не решаясь сделать хоть один шаг. Женька моментально подхватил её на руки и понёс к машине, на ходу целуя мокрое лицо.
- Ну, что ты, любимая... не плачь... всё позади...
Анька обняла его за шею и уткнувшись в плечо ещё сильнее зарыдала.
- Только прошу тебя - не отпускай меня...
- Никогда, - пообещал Женька, усаживая её на пассажирское сиденье.
Пакет с вещами небрежно бросил на заднее сиденье. Сам сел на место водителя. Он уже собирался завести машину, когда вдруг перед его "Ладой" остановился белый "Нисан".
- Какого чёрта? - возмутился Евгений. - Зачем он приехал?
- Жень, я не хочу сейчас ни с кем разговаривать... и особенно с Сергеем, - устало сказала Аня, у неё не было не желания ни сил на выяснения отношений. А именно это и намеревался сделать Поляков, подкатываясь в инвалидной коляске к "Ладе".
Женька провернул ключ зажигания - двигатель отозвался ровной вибрацией. Машина тронулась с места объезжая охрану, "Нисан" и его хозяина...
Анна проснулась и застонала. Открыв глаза, она увидела, что лежит на кровати, а рядом Евгений. Он осторожно перебирал пряди её волос. Мгновенно Кондрашова выпрямилась. Сердце тревожно забилось. Она настороженно посмотрела на Женьку.
- Я всё проспала...
Евгений дотронулся кончиком пальца до её щеки, провёл по бровям, носу, обвёл контур губ.
- Прости... Я разбудил тебя?
- Где мы?
- Это моя квартира... здесь тебя никто не будет искать...
Он потянул за конец шёлкового шарфика, освобождая её шею, приподнял прядь волос и нежно поцеловал за ушком.
Аня напряглась. То, как он снимал с неё шарф и целовал, живо вызвало в её памяти другую картину - ту единственную страшную ночь, которую она провела с Сергеем. Стало трудно дышать. Женщине вдруг показалось, что она задыхается.
- Если ты ещё не готова... я не буду настаивать. Если хочешь, я уйду... - предложил Женька.
- Нет, не надо, не уходи...
И тут Анна заплакала, прижавшись к его плечу. Заплакала как маленькая девочка, сквозь всхлипы, рассказывая Женьки про ту чёрную ночь, наполненную болью и унижением. Он слушал молча, нежно гладя её по волосам, целуя заплаканные глаза. Как бы ему хотелось спрятать, уберечь свою Анютку, от всего, что с ней сделал этот ублюдок. От всех проблем, которые на неё свалились. Но он не мог исправить прошлое, зато он может изменить настоящее и будущее. Главное, чтобы этого захотела она сама.
- Поцелуй меня, - тихо попросила Анька, закрывая заплаканные глаза.
Евгений навис над ней, наклонился, и осторожно прикасаясь губами, поцеловал.
Анна плыла, медленно уплывая на невиданные просторы океана. Туда где обещали губы и руки Женьки, рай, обжигая желанием. Они целовались очень долго, совершенно выпав из реальности.
Евгений прижался к ней сильнее, словно пытался раствориться в её теле, чтобы стать одним целым. Поцелуй уже не был таким нежным как вначале, он стал напористым, горячи, требовательным.
Не отрываясь от губ любимой, он протянул руку и скинул простыню, лежащую между ними. Пальцы Женьки скользнули вниз, проворно расстегивая молнию. Затем присев рядом с Аней, он медленно стянул джинсы с её бедёр, оставив шёлковые кружевные стринги. За брюками последовала блузка. Мужчина не стал мучиться с маленькими петельками, он просто дёрнул ткань, и пуговицы в один момент разлетелись в разные стороны по всей комнате.
Со своей одеждой он так же не церемонился, Евгений торопился. Через секунду на пол полетели: футболка, брюки, трусы, носки...
Когда Женька стал скидывать свою одежду, Анна запаниковала, испугавшись, того, что сейчас произойдёт. Старые страхи вернулись. Она резко села и нащупав пальцами простыню, потянула её на себя, чтобы скрыть свою ногату. Но тёплая сильная ладонь Евгения накрыла её кисть.
Она посмотрела встревоженные глаза мужчины.
- Только не говори, что ты передумала... Я больше так не могу... видеть тебя и не иметь право дотронуться, находиться рядом и понимать, что ты никогда не будешь моей...
- Я не смогу... Я ни с кем никогда не смогу...
- Я знаю и понимаю, что именно тебя пугает. Но поверь, вместе мы с этим справимся. Только доверься мне...
Преодолевая панику, смотря ему в глаза, она, выпустив простыню, протянула руку и дрожащими пальцами коснулась его плеча. Потом её ладонь скользнула ниже, по его груди.
- Я постараюсь... - Нюрка понимала, что никогда больше не встретит такого мужчину, как Женька. Понимала, что сойдёт с ума без него и что скорей всего после этой ночи навсегда потеряет верного друга. А вот что будут дальше, покажет время...
Евгений провёл пальцем по стройной шее, переместился к спине, осторожно поглаживая нежную кожу. Теперь он не спешил, давая любимой время. Она должна привыкнуть к нему, к его прикосновениям, отпустить свои страхи, перестать бояться.
Он коснулся застёжки бюстгальтера, через секунду кружевной лифчик упал на колени Анны. Её напрягшиеся груди оказались у него в ладонях. Евгений нежно сжал их, лаская пальцами соски. В ночной тишине он слышал, как бешено, бьётся сердце любимой.
Для Аньки настолько были новы ощущения, которые он в ней пробуждал, что охваченная ими, она невольно, тихо застонала. Протестовать и отступать было поздно. Ладони мужчины уже скользили по её ногам. Волшебная незнакомая до сегодняшней ночи теплота разлилась по всему телу.
Требовательная рука Женьки скользнула по бедру Ани, другой рукой он обнял её и резко опрокинул на кровать. Теперь такое желанное обнажённое тело было открыто для его взглядов и прикосновений.
Он видел, как любимая реагирует на каждое его касание, он слышал её стоны, неровное дыхание. Всё это подталкивало к дальнейшим действиям. Женька сдвинулся вниз, обхватил бёдра женщины, склонил голову и кончиком языка обвёл её пупок, одновременно поглаживая стройные ноги.
Анна вскрикнула и со стыдом попыталась оттолкнуть его от себя, сдвинуть ноги, но Женька оказался проворнее. Уже через секунду преодолевая сопротивление любимой, не давая свести ноги вместе, склонился над её бёдрами. В этот раз он не собирался отступать, сегодня он разбудит в ней настоящую страстную женщину...
Нюрка с изумлением почувствовала прикосновение его губ между ног. Она вздрогнула всем телом, напряглась. Прикосновение мужчины к самому интимному месту пугало её. До сегодняшней ночи никто к ней так не прикасался. Она вновь запротестовала, пытаясь освободиться.
- Тихо, девочка моя, - прошептал Женька, поглаживая её ноги. - Тихо...
Крепко сжимая Анькины бёдра, он погрузился языком в горячую влажную плоть, лаская её, настойчиво проникая в нежные глубины. Он повторял раз за разом свои быстрые движения языком, доводя её до экстаза, показывая новый мир отношений мужчины и женщины.
Приятная нега разливалась по телу Анны, она перестала сопротивляться. Останавливать Женьку не было сил. Напряжение исчезло, уступив место желаниям подчиняться настойчивому натиску берущего тебя мужчине. Думать ни о чём не хотелось, сердце трепетало. Анька погружалась в полузабытьё. Закрыв глаза, она плыла навстречу зародившемуся томлению, она плыла к необузданной, испепеляющей страсти, которую в ней зарождали губы Евгения...
- Я хочу тебя... - запустив руки в спутанные волосы Анны, прошептал Женька, прижимая её губы к своим. - Я хочу, чтобы мы стали любовниками. Хочу, чтобы в эту ночь ты принадлежала только мне... Я буду твоим первым и единственным мужчиной...
- Да... - она забилась в его руках. - Да... - выдохнула вновь, между пьянящими поцелуями.
- Только на одну ночь...
После этих часов любви они станут всего лишь далёким воспоминанием друг для друга. Он знал - она не любит его и понимал - в его жизни будет только одна эта ночь, одна единственная, украденная у судьбы. А завтра он вновь станет её тенью, ангелом хранителем, просто другом. Ну, а сейчас он заставит её забыть... забыть всё. Забыть страхи, унижение и боль.
- Да... - пробормотала Анна, сходя с ума от его поцелуев, выгибая спину. - Да... - вырвался стон из её губ, когда Женька вошёл в неё сразу и до конца, но тут же замер, неизвестно где, найдя силы.
- Тебе больно? - спросил он, с заботой смотря в глаза любимой.
- Нет... - прошептала Анька. - Мне хорошо... мне очень хорошо... - она закусила губу, чтобы не закричать, чтобы не потребовать немедленного продолжения.
И Женька словно все, поняв без слов, вновь её поцеловал, продолжая двигаться, входя в неё с каждым разом всё глубже и глубже. Он смаковал каждое прикосновение, каждое соединение и торжествовал, чувствуя, как Аня отвечает на поцелуи и вонзает ногти в его спину. С каждым новым толчком, с каждым новым движением он стремился передать любимой свою скопившуюся за годы любовь. Постепенно теряя нить реальности, блуждая где-то вне времени в прострации.
Продолжая удерживать Анну на весу, вонзился в неё ещё раз, содрогнулся всем телом, и вот желаемое опустошение, а затем и опутывающая лёгкость, доводящая до эйфории...
Анька ощущала, как Женькина сила пронизывает её насквозь. Горячее кольцо всё сужалось и сужалось, и вот она вспышка и вот оно помутнение разума и чувств. Молодая женщина вскрикнула, от последнего сильного толчка любовника и упала без сил на подушку, придавленная мужским телом...
Эта ночь была самой длинной и в тоже время самой короткой для Анны и Евгения.
Анька и не знала, что бывает такая физическая близость, что она может быть такой приятной и может вызывать столько чувств.
Они перебрали все возможные позы. Женька не отпускал её не на секунду. Его гонка и стремление насытиться любимой напоминало марафон.
- Моя любимая Анютка... - со стоном выдохнул Женька, наполняя её собой, доводя обоих до последней точки. С годами сдерживаемое влечение вырвалось на свободу, опустошив Евгения до конца. - Всё будет хорошо, - он прижался к её тёплому телу. Ему вдруг стало так спокойно и хорошо...
После они лежали и молчали, боясь прервать словами этот временный миг счастья.
- Жень... - прервала молчание Аня.
- Тс-с-с... - протянул Евгений, накрыв её рот рукой, останавливая ненужные готовые слететь с её губ слова. - Всё потом...
Но в это время зазвонил телефон.
- Чёрт! - ругнулся Женька.
Он нашарил на тумбочке истошно заливающийся мобильник.
- Да...
***
Чёрный Мерс не притормаживая, проскочил перекрёсток на красный свет. Автомобиль стремительно летел по полосе против движения, ловко уворачиваясь в последнюю секунду от встречных машин. Взвизгнув покрышками иномарка, свернула на проспект и через сто метров исчезла во дворе нового элитного жилого района. С грохотом она проскочила, расшвыривая комья земли, через газон и проехала по тротуару, распугивая прохожих. Пересекла детскую площадку и, выехав на асфальт, внезапно затормозила у первого подъезда.
Дверца Мерса резко распахнулась, и сутулая мужская фигура высунулась из него. Помутневшими глазами Валерий окинул двор, обошёл машину и направился к подъезду.
Женщина, спускавшаяся по ступенькам, увидев в руках Татарина пистолет, истерично взвизгнула и отступила в сторону.
Выбив ногой входную дверь, Валерий ворвался в квартиру. Пересёк несколькими стремительными шагами пустую прихожую и вошёл в комнату и тут же остановился. Стоящий на столе небольшой магнитофон заходился в крике попсовой зарубежной мелодией. Рядом на грязной столешнице валялся пустой пластиковый шприц. На его стенках были заметны остатки какой-то желтовато-коричневой жидкости.
Рядом со столом на диване в свободной расслабленной позе лежала Алина. Зрачки сужены, взгляд направлен куда-то вверх к потолку. Она была под кайфом.