Тронутая его проницательностью, Айвори глубоко вздохнула:
- Ты ведь понимаешь меня, правда?
- Лучше, чем ты можешь себе представить, - поклялся Чейз. - Мы только сейчас начинаем знакомиться по-настоящему. Оставайся здесь со мной, Айвори. Оставайся, пока мы до конца не поймем, что можем быть вместе.
Его губы коснулись ее губ, и Айвори могла думать только о нем и о той любви, которой был полон его поцелуй. Она понимала, что они могут пробыть здесь всего несколько драгоценных дней, в этом волшебном мире "Райского приюта", а ей хотелось бы остаться с ним навсегда. Она провела рукой по его волосам, призывая продлить поцелуй. Погрузившись в сладость его страсти, она молилась, чтобы все это не оказалось еще одной волшебной иллюзией.
Глава 10
Трамвай продолжал свой извилистый путь, объезжая по периметру экзотические миры "Райского приюта", но ни Чейз, ни Айвори не заметили, как выехали из тропического леса. Еще одна пара вошла в вагон, первая пара вышла, и, наконец, трамвай вернулся к остановке у пирса. Двери открылись, и одурманенного Чейза вновь охватил знакомый соленый запах моря. Он поднял глаза и увидел, что они вернулись к лагуне.
- Мы можем выйти здесь или можем кататься дальше всю ночь, - предложил он.
Было так замечательно просто держать Айвори в объятиях и целовать ее, пока оба не начинали задыхаться, и сейчас он готов был исполнить любой ее каприз.
Понимая, что трамвай сейчас тронется дальше, Айвори выскользнула из объятий Чейза. У нее слегка кружилась голова и, поднимаясь, она ухватилась за спинку соседнего сиденья, чтобы не упасть.
- Нет, мне кажется, нам надо сойти сейчас, пока мы еще можем.
Заинтригованный этим двусмысленным ответом, Чейз поднялся. Он взял ее за руку, а когда они сошли на платформу, обнял за плечи. На берегу было тихо, маленькие фонарики тянулись вдоль дороги, освещая им путь. Было прохладно, но приятно, и они тихо брели, наслаждаясь ночным бризом.
Айвори понимала, что у Чейза, должно быть, было много женщин, и гораздо более опытных, чем она. Она гадала, что могла бы такая женщина сказать сейчас на ее месте. Может быть, она начала бы его обольщать, соблазняя смелыми обещаниями? Или, может быть, умело пробуждала бы в нем страсть до тех пор, пока он не перестанет собой владеть, и заманила бы в постель. Целовать Чейза было так чудесно и заниматься с ним любовью, наверное, было невероятно приятно, но что случится потом? Будет ли он так же нежен с ней завтра, как сегодня вечером, или он будет гордиться тем, что отнял ее невинность в ожидании, что она отдаст ему теперь и свою независимость?
Чейз почувствовал, что Айвори внутренне отдаляется от него. Он не хотел, чтобы вечер кончился для них таким отчуждением. Когда они подошли к своим коттеджам, он потянул ее по направлению к берегу.
- Давай возьмем полотенце и посидим немного на берегу. Сегодня такая чудесная ночь, и я совсем не хочу спать. А ты?
Другие коттеджи на берегу стояли с темными окнами: их обитатели все еще не вернулись домой или уже спали, но Айвори была слишком возбуждена, чтобы ложиться спать.
- Нет, спать я совсем не хочу, - ответила она.
Она подождала, пока он принес со своей веранды большое пляжное полотенце, и пошла вслед за ним по песку. Над их головой светили звезды, но сквозь легкую дымку можно было разглядеть только самые яркие. Она сняла туфли и присела на край полотенца, водя ногами по песку, все еще хранившему приятное дневное тепло.
Айвори стала такой чужой, что Чейз теперь почти боялся дотронуться до нее. Он просто сидел и ждал, молча надеясь, что его присутствие придаст ей спокойствие и уверенность, которые ей, должно быть, были так нужны. Когда он не смог больше выносить ее молчание, он поднял руку и прикоснулся к ее затылку, потом медленно провел пальцами вдоль спины. Она не отодвинулась, скорее сильнее оперлась на его руку, и тогда он начал гладить ее спину нежными круговыми движениями, пока наконец не почувствовал, что она расслабилась.
Он всем сердцем хотел утешить ее, но у него ничего бы не вышло, если бы она не хотела его так же отчаянно, как и он ее. Он надеялся, что она его действительно хочет, на боялся, что слова могут ее спугнуть. И он просто продолжал ласкать ее спину и молить небо, чтобы она не просидела вот так до самого рассвета, когда им придется встать и уйти. Прошло какое-то время, и он вдруг почувствовал, как она вздрагивает, и понял, что она тихо плачет.
Наклонившись вперед, он положил руки ей на плечи и развернул к себе. Она смотрела в сторону, но даже в тусклом свете звезд были видны следы слез на ее лице. Тогда он нежно потянул ее вниз, на полотенце, и попытался осушить эти слезы горячими поцелуями.
- Я не могу видеть тебя грустной, - прошептал он. - Так часто кажется, что твоя жизнь полна печали, что ты скрываешь ее глубоко в себе. Я все отдам ради того, чтобы ты стала счастливой.
Невозможно было ошибиться в его искренности, и Айвори обхватила руками его шею. Его первый поцелуй был легким, но следующие - все более страстными. Блаженство и тепло, которые она раньше испытала в его объятиях, вернулись к ней с еще большей силой. Многие вопросы все еще оставались для нее без ответа, но теперь все это казалось таким неважным. Чейз дарил ей ощущение безопасности и любви. Даже если с его стороны была только страсть, все равно: разве так уж неправильно было принять то, что он предлагал ей, - тем более что ей так невыносимо не хватало этого? Было стыдно думать, что он может догадаться о том, что ей нужны какие-то нежные чувства. Скрывая все свои сомнения и страхи глубоко внутри, она с каждым новым поцелуем желала его все больше.
Чейз не мог заставить себя мыслить трезво. Его руки скользили по ее стройным бедрам. Ее кожа была нежной, гладкой, но тело не было податливым: он чувствовал, как в ответ на его прикосновение напрягаются ее мускулы. У нее было упругое тело танцовщицы, и он исследовал его медленно, наслаждаясь и лаская каждый его изгиб. Он хотел пробыть с ней всю ночь, чтобы показать ей, как чудесно бывает заниматься любовью. В то же время он так невероятно хотел ее, что едва мог дышать. Прижавшись лицом к ее округлому плечу, он просто замер так, пытаясь сдержать свои чувства.
Не подозревая о его мучении, Айвори выгнулась, прижимаясь к нему, овладевая всем его существом. Его губы снова вернулись к ее губам, и она провела своим языком по его языку, делая этот поцелуй своим собственным, но следующий уже был его. Она прильнула к его плечам и сжала руками его волосы, потому что страсть, которую он разбудил в ней, была сродни сладкой боли, которую она не могла выносить одна. Она прижалась бедрами к его бедрам и заглушила его мучительный стон поцелуем.
Погрузившись в сладость этой минуты, Чейз все равно понимал, кто он такой и кто такая Айвори, и каким безумием было заниматься с ней любовью на пустынном берегу. Но это уже не имело никакого значения Он сбросил свою одежду, потом раздел ее. Обнаженная, ее тонкая фигура светилась под звездами, и он потянулся к ее груди, прикасаясь к бледно-розовым соскам языком, потом обхватил один из них ртом. Ее тело было таким же сладким, как и ее поцелуи, но и это не могло удовлетворить его растущего голода.
Айвори скользнула руками по его широким плечам. Его мускулы напрягались под ее рукой, отзываясь на прикосновение, и казалось, будто татуированный Ворон взмахивает над нею своими крыльями. Задыхаясь в исступлении страсти, она чувствовала, будто сливается воедино с этой великолепной птицей и парит в пропитанном солью морском воздухе, пока Чейз не охватил ее своими пламенными объятиями. Он увлек ее назад на песок и обжигающим стремительным движением овладел ею.
Она задыхалась, плача скорее от удивления, чем от боли, потому что эта агония была такой сладкой. Она чувствовала не боль, а скорее свою целостность, завершенность впервые в жизни. Это было так, как будто ее объятия были созданы для мужчины, и она наконец стала такой, какой должна была быть. Она хотела, чтобы эта чудесная близость никогда не кончалась.
Она благодарно возвращала Чейзу его лихорадочные поцелуи, чувствуя, как страсть захлестывает его волнами и перекатывается от него к ней. Древний ритм жизни отдавался эхом в биении их сердец, и она никогда не чувствовала в себе такой замечательной полноты жизни. И когда он достиг пика наслаждения и дрожь прокатилась по его телу, она сжала его крепче и подумала, что она никогда в своей жизни не полюбит другого мужчину.
Придя в себя, Чейз покрыл лицо Айвори нежными поцелуями.
- Прости меня, я хотел быть нежным, я хотел…
Поцелуй Айвори прервал поток его оправданий:
- Ты был самим собой. Только таким тебе и нужно быть рядом со мной.
Чейз слегка вздохнул и отвел волосы с ее лица.
- Я всю свою жизнь искал тебя, и я не хочу тебя когда-нибудь потерять. Выходи за меня замуж, Айвори. Здесь должен быть кто-то, какие-нибудь службы, которые могут нас обвенчать. Я хочу, чтобы ты вернулась домой моей женой.
- Чтобы поставить моего отца перед свершившимся фактом?
Упоминание о Спайдере мгновенно прояснило рассудок Чейза и вызвало в нем гнев.
- Я хочу тебя потому, что люблю, а не потому, что ты дочь Спайдера Даймонда. Как я могу доказать это тебе?
Он все еще лежал с ней и опять почувствовал, как в нем поднимается страсть, и он вновь начал двигаться, исследуя жаркие глубины ее тела.
- Так хорошо с тобой, - прошептал он, касаясь ее щеки, - ты такая гибкая и горячая.
Айвори наслаждалась замечательной теплотой его кожи и силой всего его тела, так тесно слившегося с ее собственным. Его запах смешивался с запахом моря, и ей страстно хотелось верить ему.
- Но ты сказал, что никогда не был влюблен.
- Я тебе солгал, - признался Чейз. - Потому что уже тогда я любил тебя.
Он поцеловал ее медленно, глубоко, и они продолжали двигаться в нежном ритме, как он хотел с самого начала. Он скользнул вперед, слегка меняя свое положение, чтобы дать ей то удовольствие, которое, как он всегда хотел, она должна была разделить с ним. Ее дыхание учащалось, и он понял, что это ему удалось. Она была удивительно отзывчива, и он чувствовал, как сокращаются ее мускулы, снова вызывая в нем тот экстаз, который он старался сдерживать, пока мог. И потом он присоединился к ней в этой горячечной спешке и вновь достиг пика, так, что его оглушило до самого основания.
На этот раз он откатился на спину, продолжая держать Айвори в своих объятиях. Он разглаживал ее спутавшиеся кудри и ждал, пока снова не осмелился заговорить:
- Я все еще жду ответа на мое предложение, Айвори. Я попросил тебя выйти за меня замуж: ты не можешь ничего мне не ответить.
Айвори в ответ лениво вытянулась, потом еще крепче прижалась к нему:
- Я никогда не встречала другого мужчину, за которого хотела бы выйти.
- Это согласие?
Айвори провела пальцами по его груди. Чейз поймал ее руку и повел ее ниже. Ее рисунки, когда она рисовала его обнаженным, были откровенными во всех деталях, но прикасаться к нему было совсем другое дело. Она последовала его желанию и стала ласкать его уверенными и любящими прикосновениями.
- Это условное согласие, - прошептала она.
- Но могу я по крайней мере считать, что мы помолвлены?
- Иначе все это будет слишком походить на простой эксперимент, верно?
Чейз обнял ее:
- Хорошо, Я постараюсь пока удовлетвориться этим, но, я надеюсь, ты не собираешься затягивать помолвку слишком надолго.
- Только настолько, чтобы увериться, что ты не на столько хорош, чтобы быть правдой.
Эти слова пронзили сердце Чейза острым чувством вины, потому, что хотя его чувства к ней были, несомненно, настоящими, сам Чейз Данкан настоящим не был. Он был такой же подделкой, как и эта мелкая лагуна перед ними. Он не мог перенести мысли, как больно будет Айвори узнать о том, кто он на самом деле, и сел, потянув ее за собой.
- Пойдем в дом, примем душ, наденем шелковые пижамы и поспим немного: чтобы не бояться, что проснемся тут утром, окруженные любопытными детишками.
Представив себе эту картину и рассмеявшись, Айвори не заметила изменения настроения Чейза. Она собрала свои вещи, пока он собирал свои, и рука об руку они пошли к его коттеджу. Он был такой же, как и у нее, только смотрел в другую сторону. Не стыдясь своей наготы, она перекинула одежду через спинку стула, сняла прекрасные новые серьги и первой направилась в душ. Она только успела пустить воду, как Чейз присоединился к ней.
- Здесь воду повторно перерабатывают, но мы все равно должны ее экономить, - заметил он шутливо.
Его великолепное тело блестело под якобы драгоценной водой, и Айвори сомневалась, что экономия была на самом деле его целью. Ее она тоже не волновала. Она потянулась к Чейзу и поцеловала его. Его страстный ответ пробрал ее дрожью до самого основания. В его взгляде была нежность, и каждый поцелуй придавал ей уверенности, которая так была ей необходима, - уверенности в том, что он любит ее саму, такой, как она есть, только за это и ни за что другое. Засыпая в постели в его объятиях, она почти что верила, что это правда.
Чейз ждал до полудня, прежде чем разбудить Айвори. Ему и тогда не хотелось этого делать, но он почувствовал себя слишком одиноко и не мог дать ей проспать целый день.
- Вот чай с корицей. У меня есть еще кое-что для тебя, но сначала пей свой чай.
Айвори лениво потянулась и села, закатывая рукава шелковой пижамы. Она была удивлена, увидев Чейза уже одетым, и сонно зевнула, беря из его рук чай.
- Который час?
- Самое время для ленча. Хочешь есть?
Айвори глотнула чай. Он был теплым и сладким, совсем как Чейз, подумала она. Он присел на край кровати и смотрел на нее. Его лукавая улыбка удивила ее.
- Что там еще у тебя? Что-нибудь поесть?
- Нет. Я думаю, мы зайдем в еще один курортный ресторан, когда ты встанешь и оденешься.
Он все еще не сводил с нее глаз, очень довольный собой, и Айвори догадалась почему.
- Я не помню, чтобы я соглашалась провести здесь еще один день. Ты что, взял это на себя и продлил наше пребывание?
- Точно так. Прости, если это было слишком самонадеянно с моей стороны, но ты же спала и не могла помочь мне построить наши планы.
- Так что ты был вынужден принять решение само лично?
Чейз пожал ее колено:
- Точно.
Айвори оглянулась, ища глазами свою сумку, но потом вспомнила, что они сейчас в его коттедже. "Астральная пушка" была в надежном месте на борту их корабля, и не то, чтобы она хотела применить ее сейчас, напоминая, кто здесь командует, - нет, она просто не любила упускать из виду свои вещи. Она облокотилась на бамбуковую спинку кровати и продолжила пить свой чай.
- Ладно. Это что-то, что у тебя есть, имеет отношение к тому, чем ты собираешься сегодня заниматься? Вряд ли я смогу научиться кататься на лыжах за один день - не больше чем я научилась плавать.
- Нет, это не лыжи.
- Это хорошо. Я же выросла в искусственной обстановке, так, что скорее всего я не смогу перенести холод и снег.
Айвори чудесно смотрелась в купальнике, и Чейзу совсем не хотелось видеть ее, всю закутанную, среди сугробов.
- Температура на горном уровне здесь поддерживается такой, чтобы было приятно гостям. Там не слишком холодно, хотя и полна снега.
- Если это не съедобное, и не такое, что может пригодиться сегодня, тогда что же это?
- Допей свой чай, и я тебе покажу.
Чейз наклонился и поцеловал ее. После вчерашнего душа ее волосы остались влажными, когда она легла спать, и теперь, вместо того чтобы падать мягкими волнами, торчали в разные стороны. Пижама была ей слишком велика, но даже в этой одежде и с распущенными волосами она казалась очаровательной. Он знал, что судит о ней необъективно, но, конечно, любого другого она тоже привела бы в восхищение.
- Я и не знал, что ты такая нетерпеливая, - сказал он.
- Ты просто меня дразнишь, - возразила Айвори. - Кроме того, те красивые сережки, которые ты подарил мне вчера, - это уже вполне достаточная память о "Райском приюте".
Чейз понизил голос до бархатного мурлыканья:
- Я надеюсь, у тебя будут еще причины помнить наше пребывание здесь.
- Может быть, - ответила Айвори, стараясь играть словами не хуже его.
- Может быть? Всего лишь? - воскликнул Чейз, но Айвори спокойно продолжала пить свой чай, никак не реагируя.
- Ты ужасно мучаешь меня, Айвори.
- Зато я не провозглашаю, что у меня есть какой-то таинственный подарок.
Чейзу пришлось уступить:
- Это правда.
Он взял у нее чашку и, быстро встав, отнес ее на стол. Затем он вытащил из кармана куртки маленькую коробочку и протянул ей.
- Я ходил еще раз к тому человеку, который сделал серьги. Я надеюсь, тебе понравится.
- Ну, пожалуйста, Чейз, ты не должен был покупать мне еще что-то. - Ей было стыдно, что для него у нее ничего нет, и она продолжала держать коробочку на ладони. - Это не значит, что я отказываюсь, нет, но…
Чейз не собирался оправдываться. Он сам открыл коробочку и вынул оттуда бриллиантовое кольцо.
- Мы ведь обручены, я уверен, что ты не забыла об этом, и я хочу, чтобы у тебя было это кольцо.
Кольцо было изумительным, с тонкой золотой отделкой, идеально подходящей к замечательному камню. Пораженная до глубины души тем, что он купил ей такое красивое кольцо, Айвори заплакала.
- Я не ожидала ничего подобного, - всхлипывала она. - Я вообще ничего не ожидала.
Чейз предвидел восторженные восклицания, а вовсе не горькие слезы. Он притянул ее и крепко прижал к себе. Он собирался спросить, не передумала ли она, но вдруг понял, что она уже сказала, почему плачет. То, что она не ожидала кольца или любви, разрывало ему сердце. Он наклонился к ней и обхватил ладонями ее лицо.
- У тебя есть все права ожидать от меня всего, чего тебе нужно для счастья, Айвори. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь снова почувствовала одиночество или страх. Я люблю тебя и хочу всегда быть рядом с тобой.
Поцеловав его ладонь, Айвори утерла слезы краем пижамы.
- Прости. Я чувствую себя очень глупо. Это просто потому, что я не привыкла к вниманию со стороны мужчин. Нет, не так. Я привыкла привлекать внимание, но это мне не нравилось до тех пор, пока я не встретила тебя.
Чейз коснулся ямочки на ее подбородке, притянул ее губы к своим и нежно поцеловал.
- Я понимаю. А теперь примерь кольцо, и посмотрим, подходит ли оно по размеру.
Айвори протянула его ему:
- Нет, надень ты, пожалуйста.
Их руки дрожали, когда он надевал сверкающее кольцо на ее палец. Оно идеально подошло ей.
- Тебе нравится? Если нет, то мы можем вернуться в магазин, и ты выберешь другое.
- Нет, я хочу то, которое выбрал ты. - Айвори крепко и порывисто обняла его за шею. - Спасибо тебе. - Она выбралась из постели. - А как же я пройду к себе, чтобы взять одежду?
- Просто завернись в полотенце. Если кто-нибудь тебя увидит, то решит, что ты просто выскочила из своего купальника.
- Ладно, согласна.
Чейз сходил на веранду и принес пляжное полотенце. Он держал его наготове и, когда она сняла пижаму, завернул ее в него. Он бы с удовольствием оставил ее на целый день в постели, но ему хотелось, чтобы она поняла, что он любит ее общество, а не только ее роскошное тело. Он шутливо шлепнул ее, когда она выходила за дверь, и вышел на веранду, чтобы там подождать ее возвращения.