Упаси Бог! Только не это! - молнией пронеслось в ее голове. Но она тут же осудила себя: каждый художник должен быть готовым к публичной демонстрации своих работ. Лиз кивнула в знак согласия. Она придирчиво наблюдала за тем, как Ричард решительно вынимал из большой папки один лист за другим и изучал то, что на нем изображено. Потом он задал вопрос, не глядя на смущенную художницу.
- Я слышал, что творческие натуры весьма чувствительны к критике. К вам такая оценка тоже подходит?
- Да, это так и вообще, и в частности. Поэтому можете спокойно приврать, оценивая мои труды. - Лиз слегка покраснела.
- Признаюсь, я ожидал от вас чего-то более абстрактного…
- О нет, я предпочитаю реалистическую манеру. Вокруг нас столько прекрасного, зачем же пытаться искажать реальность?
- Верно, ничего искажать не стоит в принципе.
Ричард бережно уложил этюды назад в папку. Потом выпрямился и засунул руки в карманы. Девушка в очередной раз осознала, что его присутствие волнует и пугает ее. Слишком ощутима была для нее его мужская суть.
- Мне нравятся ваши работы, - отметил он задумчиво. - В них есть, как бы это точнее сформулировать, заряд своеобразной нервной энергетики, что скорее всего отражает ваше мироощущение. Признайтесь, вы сами когда-нибудь одевались так, как изображенная вами женщина? У меня такое ощущение, что за этим рисунком стоит какая-то скрытая внутренняя жизнь, которую вы не хотите полностью открыть зрителю.
- О чем это вы?
В этом возгласе прозвучал испуг: Ричард сумел понять то, что она, с одной стороны, хотела скрыть от своих зрителей, а с другой, мечтала до них донести. И странный диалог их, когда каждый говорит вроде бы на своем языке, но, тем не менее, оба понимают друг друга с полуслова, продолжился.
- Броские цвета в обыденной жизни, как я заметил, вам не свойственны. А в ваших сюжетах они налицо. Значит, согласно Фрейду, это ваше подавляемое "я". Так что же вам надо в действительности?
- Не знаю, никогда серьезно не думала об этом. Конечно, каждый творческий человек выражает себя в своих произведениях… - Лиз резко оборвала себя: ей не хотелось продолжения разговора в этом направлении.
- Не молчите! Мы затронули очень любопытную тему.
Гленн подался к девушке, что незамедлительно повергло ее в панику. Лиз было мучительно приятно, что это мужское тело так осязаемо близко, что она ощущает все исходящие от него импульсы. И страшно: никогда прежде она не чувствовала ничего подобного. Ричард не мог не заметить ее состояния. Нет, он ничего не приукрасил в оценке ее работ, девушка понимала это. Потому, наверное, его слова и подействовали на нее так, будто он дотронулся до ее трепещущего тела, неосознанно ждущего тепла его рук. Однако он и пальцем ее не коснулся. А если бы вдруг решился? Что за этим может последовать, она могла только вообразить, потому что этой стороны отношений между мужчиной и женщиной толком не знала. Но уже осознала, что хочет знать!
На Лиз не было лифчика, и она с ужасом ощутила, как ее соски приподнялись, затвердели и груди, затрепетав, приподняли тонкую ткань кофточки. А воображение уже четко рисовало картину: твердые мужские губы целуют ее, девичьи податливые, длинные сильные пальцы проникают под одежду и ласкают набухшие груди…
Сказанные Ричардом слова с трудом дошли до Лиз.
- Обед через полчаса.
Низкий мужской голос возвратил ее к действительности. Она была жутко напугана своей реакцией на его близость. Заметил ли он это? Если нет, то вскоре непременно заметит, ведь теперь они будут вынуждены общаться как минимум каждый день, а то и не один раз в сутки. А Ричард спокойно продолжил:
- Повариха - мой, а теперь наш общий ангел-хранитель - готовит что-то легкое. Вас устроит?
Лиз смогла в ответ лишь невнятно прошептать, что они с Пат непривередливы в еде и ему не стоит по этому поводу беспокоиться.
Но тут возникшая за спиной взрослых девочка скорректировала слова своей тети, твердо заявив, что лично она салатов не любит и есть не станет. Лиз и Ричард обернулись к малышке.
- Пат, - тихо произнесла Лиз, очень довольная тем, что появление девочки разрядило обстановку, - я уверена: то, что будет на столе, тебе понравится.
- Вы опять решаете за девочку, что ей должно нравиться, а что нет, - мягко укорил девушку Ричард.
Лиз заметила, что он, как только вошла девочка, немного отодвинулся от нее. Она засмеялась и сказала:
- Это, конечно, не совсем так. Но если бы мы пошли на поводу у Пат, то каждый вечер были бы обречены есть пиццу и другие шедевры из семейства полуфабрикатов.
- Ну и что в этом плохого? - Пат усмехнулась.
Направившийся было к двери Ричард притормозил и, обернувшись, улыбнулся дочери.
- Все хорошо в меру, - резюмировал он итоги кулинарного диспута.
Как только Гленн вышел, дыхание Лиз начало восстанавливаться, а руки перестали дрожать. Но, видно, Пат заметила ее состояние: девочка поглядывала на свою юную тетю удивленно и изучающе.
Хоть однажды Мик вызывал у меня нечто подобное? - задала себе вопрос Лиз, продолжив раскладывать по шкафам привезенные вещи. И твердо ответила: нет, никогда в его присутствии я не чувствовала такого обескураживающего внутреннего ликования, такой сладостной слабости. Лиз никогда не испытывала к своему бывшему другу ни злости, ни ожесточения. Но так уж случилось: главное ее воспоминание об их совместном прошлом хранило случаи его уникальной безответственности и полного нежелания хоть пальцем пошевелить ради ближнего. Поначалу своеобразный цинизм парня казался ей символом свободы и нонконформизма. Но когда жизнь заставила девушку испытать высокую меру ответственности, она поняла, что прежние воззрения были заблуждением. Как ей нужно было крепкое плечо, на которое можно опереться! Как необходима была широкая мужская грудь, на которой можно выплакаться! Ни того, ни другого у этого парня не было. А в жизни Лиз не было никого, кроме Мика.
Однако она знала, что есть совсем другие люди. Те, кто умеют ставить перед собой реальные цели и настойчиво их добиваться. Те, кто не боится брать на себя ответственность и не теряется при возникновении проблем и трудностей. Не поэтому ли Ричард Гленн так быстро оценил ситуацию с неожиданным появлением в его жизни маленькой дочери и решился принять ее под свое крыло, что относится именно к таким людям?
Через полчаса племянница и тетя отправились на кухню. Лиз дала себе слово как можно глубже прятать свои ощущения, возникающие в присутствии хозяина дома. Она убеждала себя в том, что находится под крышей этого дома как наемная рабочая сила. Ей платят, и она будет честно выполнять свою работу. Так что совершенно ни к чему даже подсознательно связывать себя с этим человеком, принадлежащим совершенно другому миру! Последнюю мысль Лиз ощутила как строгий приказ самой себе.
Ричард, пришедший на кухню чуть раньше, стоял с чашкой в руке возле большого буфета. А за столом в позе уверенной в себе хозяйки здешних мест сидела женщина такой красоты, какую Лиз в своей жизни еще не встречала. У нее были чудесная, белая как алебастр, безупречная кожа и пышные льняные волосы. Лет двадцати пяти, определила возраст незнакомки Лиз.
Видимо, до их с Пат появления на кухне эта женщина и Ричард разговаривали о чем-то серьезном. Когда она обернулась к двери и посмотрела на Лиз и Пат, ее губы еще двигались, заканчивая какую-то фразу. Она просто великолепна! - подумала Лиз. Зорким взглядом художника девушка оценила прекрасную внешность и естественность позы, в которой они с Пат застали красавицу.
- Это Флоренс, - представил вошедшим свою собеседницу Ричард и добавил: - Она живет здесь. О вас я ей уже рассказал…
Лиз посмотрела на женщину со смущенной улыбкой. Эта Флоренс живет здесь? В качестве кого? Господи, а она-то, дурочка, нарисовала в своем воображении женщину средних лет! Ничего себе жиличка!
- Вы, значит, Лиз Стоун? - Флоренс встала. Она была высокой и стройной, любой маэстро-кутюрье с удовольствием одел бы ее в свои лучшие изделия для демонстрации их публике. Красавица, видно, заметила, каким изучающим взглядом смотрит на нее девочка. - Ага, а ты - малышка Пат.
- Прошу прощения. - Лиз выразительно посмотрела на Ричарда. - Мы так беспардонно вторглись сюда. Я просто не подозревала, что вы здесь не один.
- Забудьте, что я здесь физически присутствую, - улыбнувшись, сказала Флоренс. - Считайте, что меня здесь не было, нет и не будет.
- Флоренс заскочила на минутку выпить чашку кофе, - счел необходимым пояснить Ричард. В его глазах, упершихся в лицо Лиз, не было ни капли смущения.
Опять ты считаешь меня несмышленой девчонкой, дерзнула мысленно обратиться к Ричарду "на ты" Лиз. Понятно, я во всем проигрываю этой красивой и уверенной в себе женщине. Что ж, сравнивай на здоровье. Я - это я, и меняться не собираюсь!
Тем временем Флоренс, допивая остатки кофе, одарила Пат еще одной очаровательной улыбкой.
- Дорогой, девочка просто великолепна! - Женщина встала и, шагнув в сторону Ричарда, положила руку на его плечо. - Слушай, она же просто ожившая кукла! Правда, ведь ты куколка? - обратилась она к Пат.
- Благодарю вас за такую высокую оценку, - вежливо ответила Пат.
В ее взгляде явственно читалось, что она не ожидала такой верности суждений от женщины столь солидного возраста, которая, вроде бы, должна быть вообще не в состоянии правильно оценить облик современной девочки. Лиз еле сдержалась, чтобы не рассмеяться вслух.
- Вы не видели ее при полном параде - в широкополой шляпке и черных лакированных туфельках. О, трепещите, принцы и прочие представители мужской половины человечества!
- Лиз, не преувеличивай! - Пат была готова рассмеяться, но заметила взгляд, который Ричард бросил на Флоренс, и решительно добавила: - В моем возрасте никто так не одевается. Тетя пошутила.
- Пошутила, - покладисто согласилась Лиз. - Ты - дитя своего времени. Какая там шляпка, какие лакированные туфельки? Леггинсы, пуловеры и черные "гриндеры" на толстой подошве.
Флоренс метнула на Лиз взгляд неодобрения.
- Похоже на ваш стиль, дорогая? - заметила она с кривой усмешкой.
- Боюсь, что да. - Лиз старалась держаться в рамках приличия, хотя враждебность к Флоренс нарастала в ней с каждой фразой красавицы.
- Обед готов, приглашаю вас, милые дамы, в столовую. - Ричард был островком спокойствия в этом море страстей. Он двинулся к двери, подхватив по пути под руку Пат. Повернувшись, он задал вопрос, предназначавшийся только Флоренс, будто ни Лиз, ни Пат здесь не было: - Как долго ты планируешь оставаться в Штатах?
- Планирую - буквально еще пару дней, - ответила она, тоже игнорируя присутствие тети с племянницей. - Но как на деле получится, никто не может предсказать. - Женщина при этом как-то странно посмотрела на Лиз. Та не смогла истолковать этот пристальный взгляд.
Ричард и Пат уже вышли из кухни. А Лиз не успела последовать за ними - ее притормозили слова Флоренс:
- Надеюсь, у вас хватит ума не строить никаких планов касательно Ричарда?
Улыбка женщины была вполне светской, лицо выражало полную доброжелательность к собеседнице. Но наблюдательный человек без труда понял бы, что это маска.
- О чем вы говорите? - с возмущением воскликнула Лиз. - Какие планы у меня могут быть в отношении столь пожилого мужчины?
- Девочка, не пытайтесь играть со мной. Пожилой он или не пожилой, вопрос спорный. А вот то, что вы будете жить под одной с ним крышей, - факт. Учтите, Ричард, если захочет, может быть опасно обаятельным. Как женщина женщине хочу сказать вам: мне не хотелось бы, чтобы вы стали его очередной жертвой.
Лиз стояла в дверном проеме и изо всех сил пыталась сдержать свои эмоции.
- Это исключено, - пробормотала она. - Он мне совершенно не интересен…
- Рада слышать это. Вообще-то, Ричард не тратит время на юных девушек, предпочитая опытных женщин… Таких, как, например, я…
Флоренс с холодной улыбкой глянула на девушку и быстро вышла из кухни. Выждав мгновение, Лиз медленно направилась в столовую.
Глава шестая
Лиз никак не удавалось выбросить из головы слова Флоренс. Чего ей следует ожидать со стороны Ричарда Гленна? Прошло уже несколько недель, и они с Пат стали привыкать к новому жилищу. Лиз облазила все закутки и потайные уголки дома и не нашла ничего внушающего опасения.
Она постаралась навести справки о Флоренс. Но узнать удалось совсем немного. Женщина работала менеджером в известном Доме моделей и по этой причине много ездила по свету. Но какая роль отведена ей в доме Гленна, Лиз уяснить не смогла.
Зачем этой вовсе не бедной красавице было жить именно в этом доме, если доходы, конечно, позволяют ей приобрести собственное жилье? Вывод напрашивался сам собой: между Флоренс и Ричардом существовали какие-то особые отношения. Лиз несколько раз сталкивалась с Флоренс в вечерний час, когда та, наряженная как на бал, отправлялась в гостиную поболтать с Ричардом и выпить с ним пару коктейлей. Может быть, они потом ехали в гости, в театр или куда-нибудь еще для более экзотического времяпрепровождения?
Лиз не могла не думать об этом. Ей все время рисовались сцены общения этой пары - красивого брюнета с не менее красивой блондинкой. Элегантные туалеты, светские визиты, а потом… любовь? Каждый раз, когда ее мысли начинали работать в этом направлении, девушка твердо говорила себе: отстань от людей, это не твоя забота, где и с кем Ричард Гленн проводит время.
Практически все свое время Лиз отдавала Пат. Она помогала девочке делать уроки, водила на прогулки, играла с ней, перед тем как уложить малышку спать. Они сидели обычно в небольшой комнате на втором этаже. Ричард купил девочке большой плакат с изображением Винни-Пуха, и та прикрепила его к стенке, а рядом, к огромному удивлению Ричарда, повесила рекламный плакат известной поп-группы. У Лиз и у Пат уже не было ощущения, что они временные жильцы в этом доме, он стал им почти родным.
Ричард обычно возвращался домой поздно вечером, когда малышке уже было пора ложиться спать. Однако в иные дни еще оставалось время, чтобы поболтать с Пат или почитать ей книжку, что он и делал с превеликим удовольствием. Но однажды девочка честно заявила ему, что эти поучительные истории годятся только для маленьких.
Во время их бесед Лиз старалась, что называется, не возникать. Хотя, конечно, они не раз ужинали втроем. О, это были замечательные минуты. Вот только ревнивые мысли Лиз о Флоренс… Была ли эта женщина частью личной жизни Ричарда? Или она не имела к ней никакого отношения? Тогда кто? Девушка знала, что Ричард часто уезжает по вечерам, но куда и зачем, не имела ни малейшего представления.
В свободные часы Лиз прилежно рисовала в комнате, приспособленной под студию. Приближалось время ее возвращения в колледж. И на тот же срок она назначила себе добиться полного "разоблачения" Ричарда.
Погода испортилась, похолодало. Даже в доме было довольно прохладно. Лиз сидела в своей студии, надев свитер. Где его черти носят? Она не слышала, чтобы хозяин возвратился домой. А может, я просто пропустила момент, когда он пришел?
Спальню Ричарда Лиз, конечно, обследовать не решилась. Заглянула в кухню, столовую, в гостиную. Ни души. Тогда она все же приблизилась к спальне. Из-под двери пробивалась полоска света, слышался приглушенный мужской голос.
На какой-то миг Лиз стало стыдно. Но, как говорится, цель оправдывает средства! Пути к отступлению не было. Прислушавшись, она поняла, что Ричард говорит в диктофон. Как долго он уже дома? Рука девушки как бы сама поднялась, чтобы постучать в дверь. В ответ послышалось:
- Войдите.
Обернувшись, Ричард увидел Лиз и, похоже, скорее удивился, чем разозлился.
- Чему обязан?
Голос его был абсолютно нейтрален, но Лиз все же смутилась.
- Простите, я не хотела помешать вам.
Ответа не последовало. Надавив пальцами на прикрытые веками глазные яблоки, Ричард выключил диктофон, затем компьютер. Потом он произнес, не глядя в сторону Лиз:
- Все в порядке, я уже обалдел от работы, пора заканчивать.
- Да у меня, собственно, ничего срочного нет. Я хотела только немного поговорить о Пат.
- Что-нибудь серьезное? - встревоженно поинтересовался Ричард.
- Нет, ничего особо серьезного.
- Может быть, пойдем в гостиную? Там беседовать будет удобнее.
Лиз не была уверена, что ей сейчас больше всего не хватает именно комфорта, но покорно потянулась за Ричардом. Подойдя к бару, мужчина налил себе в стакан джина, добавил тоник, а потом поинтересовался, не желает ли она присоединиться. Девушка кивнула головой в знак согласия, и он сделал коктейль для нее.
- Ну так в чем же дело?
Ричард разместился в большом кресле и вытянул ноги. Потом сделал большой глоток, выжидательно посмотрел на Лиз.
- Просто я хочу проинформировать вас о нашем разговоре с Пат по поводу смены школы.
- Когда был разговор?
- Сегодня вечером.
- Ну и…
- Она немного напряжена из-за перспективы новых знакомств.
- Надеюсь, вы объяснили девочке, почему ей надо перебраться в новую школу?
- Да, я попыталась доказать Пат, что в старую школу теперь добираться далековато. И все же девочка озабочена очередной необходимостью что-то менять в своей жизни.
- Мне кажется, тут она приживается вполне нормально. Или с ее стороны были какие-то жалобы, нарекания, о которых я не знаю?
- Нет…
- А если бы были, вы бы мне сказали?
Поколебавшись несколько секунд, Лиз неохотно выдавила:
- Думаю, что сказала бы.
- Отлично. Надеюсь, что вы и в дальнейшем не станете скрывать от меня любые проблемы с моей дочкой, если таковые возникнут.
Ричард осушил свой стакан и, держа его в руке, внимательно посмотрел на девушку.
- А я и не забываю о том, что вы отец Пат.
- В связи с этим есть одна тема, которую я хотел бы обсудить с вами. - У Лиз внутри все оборвалось от какого-то неясного дурного предчувствия. - Мы вдвоем должны определить наиболее подходящий момент для того, чтобы рассказать малышке, кем я ей на самом деле прихожусь.
- Нет, еще рано!
Эти слова вырвались у Лиз почти непроизвольно. Конечно, она понимала, что Ричард не может бесконечно исполнять роль "друга семьи", но перспектива открыть девочке тайну в ближайшем будущем привела ее в панику.
- Так когда же?
Голос Ричарда прозвучал ровно, но решительно. Он задал вопрос на волнующую его тему и хотел получить четкий ответ. Лиз, преодолевая панику, стала путано объяснять, что пока не знает, готова ли девочка морально к очередному повороту судьбы. Как воспримет Пат такую новость? Она ведь не сомневается, что ее отцом был покойный Роберт.
- Но ведь он все-таки отцом не был, а я действительно ее отец! И останусь им до конца моих дней.
Лиз на это нечем было возразить. Она тянула из своего стакана джин с тоником, а когда он опустел, безропотно позволила Ричарду снова наполнить его. Девушка уже явственно ощущала действие алкоголя, но решила продолжить, лишь бы иметь возможность помолчать.