На страницах романа впечатляюще, с шокирующей подчас откровенностью изображен мир великой "фабрики грез". В центре внимания писательницы, знающей о Голливуде буквально все, – скрытые тайны, страсти и вожделения, определяющие каждый шаг ее героев на жизненном поприще.
Содержание:
ГЛАВА 1 1
ГЛАВА 2 2
ГЛАВА 3 3
ГЛАВА 4 4
ГЛАВА 5 5
ГЛАВА 6 5
ГЛАВА 7 6
ГЛАВА 8 7
ГЛАВА 9 9
ГЛАВА 10 10
ГЛАВА 11 11
ГЛАВА 12 12
ГЛАВА 13 13
ГЛАВА 14 14
ГЛАВА 15 15
ГЛАВА 16 15
ГЛАВА 17 16
ГЛАВА 18 17
ГЛАВА 19 18
ГЛАВА 20 19
ГЛАВА 21 19
ГЛАВА 22 19
ГЛАВА 23 20
ГЛАВА 24 21
ГЛАВА 25 22
ГЛАВА 26 22
ГЛАВА 27 23
ГЛАВА 28 24
ГЛАВА 29 24
ГЛАВА 30 24
ГЛАВА 31 25
ГЛАВА 32 25
ГЛАВА 33 26
ГЛАВА 34 27
ГЛАВА 35 28
ГЛАВА 36 28
ГЛАВА 37 29
ГЛАВА 38 29
ГЛАВА 39 30
ГЛАВА 40 30
ГЛАВА 41 31
ГЛАВА 42 31
ГЛАВА 43 32
ГЛАВА 44 32
ГЛАВА 45 32
ГЛАВА 46 32
ГЛАВА 47 33
ГЛАВА 48 33
ГЛАВА 49 33
ГЛАВА 50 34
ГЛАВА 51 34
ГЛАВА 52 34
Примечания 34
Джеки Коллинз
Любовницы-убийцы
ГЛАВА 1
– Мне совершенно все равно, если вы ничего больше в жизни не умеете делать. Мне все равно, если вы теряете свой доход, свой дом, все, чем вы владеете. Да, зае…сь все это, девочки. Соберите все свое самоуважение и бросайте это занятие. Быть проституткой – значит быть никем, марионеткой в руках мужчины. Плюньте на ваших сутенеров, на ваших хозяев. Мы поможем вам. Мы окажем вам любую помощь, какая в наших силах. Мы поднимем вас так, что ваша прошлая жизнь покажется вам страшным сном.
Маргарет Лоуренс Броун говорила так уже пятнадцать минут, потом остановилась сделать глоток воды из стакана, который ей протянули на самодельную трибуну. Слушать ее собралась большая толпа и это ей льстило. Толпа заполнила большую часть Сентрал-парка, это были в основном женщины, среди них затесалось только несколько мужчин. Был теплый августовский день 1974 года, число приверженцев Маргарет Лоуренс Броун все росло.
Голос ее звучал сильно и ясно, она говорила без запинок. Свои мысли она излагала громко и четко.
Маргарет Лоуренс Броун была высокой женщиной тридцати с чем-то лет. На ее сильном сияющем лице не было никакой косметики, его окаймляли длинные черные волосы, носила она простую хлопчатобумажную одежду, ботинки и прелестную нитку бус.
Маргарет Лоуренс Броун пользовалась в Америке огромной популярностью. Она без устали вела борьбу за права женщин и одержала в этой борьбе немало побед. Она написала три книги, регулярно выступала по телевидению, зарабатывала большие деньги, которые целиком отдавала своей организации – СЖ – "Свободные Женщины Сейчас".
Над ней все смеялись, когда она взялась за проблему проституток. Однако, теперь, спустя три месяца, когда тысячи женщин бросили эту профессию и стали ее последовательницами, никто уже не смеялся.
– Мы должны подняться сейчас! – выкрикнула Маргарет, решительно вздернув подбородок.
– Да! Да! – грянули ей в ответ женщины.
– Вы заживете вновь. Вы будете жить!
– Да! Да! – толпа реагировала неистово, как бывает на сборищах религиозных фанатиков.
– Вы будете свободны! – обещала она им.
– Да!
Маргарет вдруг упала, а толпа продолжала топать ногами и криками выражать одобрение. Из маленькой аккуратной дырочки посреди ее лба брызнула кровь.
Прошло несколько минут прежде чем толпа поняла, что произошло, прежде, чем началась истерика и паника.
Маргарет Лоуренс Броун застрелили.
В этот дом в Майами можно было попасть только миновав электрофицированные ворота и пройдя тщательную проверку со стороны двух охранников в форме, у которых на поясах висели тяжелые пистолеты.
Элио Маркузи легко прошел эту проверку. Этот толстый пожилой мужчина с прозрачными глазами пьяницы передвигался как беременная кошка.
Подходя к большому дому, он начал тихонько отдуваться, чувствуя себя неловко в слишком узком сером костюме, весь потный от жары.
На его звонок дверь отворила горничная. Угрюмая итальянская девушка с большими ногами и руками, немного говорившая по-английски, она кивнула Элио и сообщила ему что Padroe Бассалино около бассейна.
Он похлопал ее по заднице и пошел через дом к внутреннему дворику, ведущему к бассейну, который напоминал своей формой человеческую почку.
Там его приветствовала Мэри Энн Огест, очень хорошенькая молодая женщина, с блондинистыми, волнующими мужчин волосами, уложенными в старомодную прическу, и гибким телом, прикрытом крошечным бикини в горошек.
– Привет, Элио, – хихикнула она, поднимаясь со своего шезлонга.
– Я как раз собиралась приготовить себе какую-нибудь выпивку. Хочешь?
Она приняла соблазнительную позу, играя золотой цепью, висевшей между ее роскошными грудями.
Элио с удовольствием посмотрел на это молодое тело, облизывая губы в предвкушении того дня – наверняка, не такого далекого – когда Мэри Энн надоест Энцио и он отдаст ее, как бывало со всеми другими.
– Да, я бы выпил баккарди, и побольше льда. И кроме того немножко наструганного картофеля с орешками и несколько маслин. – Он жалобно погладил свой необъятный живот. – У меня не было времени для ленча. Такой загруженный получился день. А где Энцио?
Мэри Энн махнула рукой в сторону казавшегося бесконечным сада.
– Что-то там подрезает. Я думаю, свои розы, – напевно сказала она.
– Ну, да, его розы.
Инстинктивно Элио оглянулся на дом, и, конечно, она была там, Роза Бассалино, выглядывающая в узкий просвет между занавесками.
Роза, жена Энцио. В течение многих лет она не выходит из своей комнаты и разговаривает только с тремя своими сыновьями. Она вечно сидит у окна, выжидая и наблюдая. У Элио от этого мурашки по коже бегают. Он не мог понять, как Энцио терпит ее.
Мери Энн порхнула к бару и занялась выпивкой. Ей было девятнадцать лет и она жила с Энцио уже почти шесть месяцев – своего рода рекорд, Энцио никогда не держал их так подолгу.
Усевшись в кресло Элио тихо закрыл глаза. Такой трудный день…
– Эй, Элио, чао, мой друг, мой мальчик. Как чувствуешь себя?
Элио немедленно проснулся и с виноватым видом вскочил на ноги.
Энцио нависал над ним. В свои шестьдесят девять лет он обладал крепким бронзовым телом мужчины по крайней мере вполовину моложе, собственными зубами, бугристым лицом с глубокими морщинами, копной жестких стального цвета волос.
– Я хорошо себя чувствую, Энцио, я прекрасно себя чувствую, – торопливо отвечал Элио.
Они пожали друг другу руки, похлопали друг друга по спине. Они были двоюродными братьями, Элио всем был обязан Энцио.
– Могу я тебе приготовить выпить, сладкий мой? – спросила Мэри Энн, обожающими глазами взирая на Энцио.
– Нет. – Он взглядом отослал ее. – Иди в дом. Я позвоню, если ты мне понадобишься.
Мери Энн не спорила, она тут же повиновалась. Быть может, в этом таилась причина того, что она задержалась здесь дольше, чем другие.
Как только она ушла, Энцио обернулся к своему двоюродному брату.
– Ну, что? – нетерпеливо спросил он.
– Дело сделано, – тихо ответил Элио. – Я все видел своими глазами. Все было проделано мастерски. Один из парней Тони. Он испарился раньше, чем кто-то сообразил, что произошло. А я вылетел прямо сюда.
Энцио задумчиво кивнул.
– Не бывает большего удовлетворения, чем от точно нанесенного удара. Этому парню заплати сверх всего тысячу и проследи за ним. Такой парень может оказаться слишком возбудимым. Убийство в публичном месте никогда не было простым делом.
– Это точно, – согласился Элио, обсасывая маслину.
– Ей должно быть лет тридцать, – с злорадством прошипела женщина.
– Если не больше, – согласилась ее приятельница. Эти женщины средних лет, у которых на лицах уже было немало морщин и много косметики, наблюдали за тем, как Лара Кричтон вылезала из бассейна "Марабелла-клаб".
Лара была великолепной, можно сказать, совершенной женщиной двадцати шести лет. Гибкая, загорелая, с округлыми сладострастными грудями, с чуть выгоревшей на солнце копной волос, с большими, кристально чистыми зелеными глазами.
Она упала на коврик рядом с принцем Альфредо Массерини и громко вздохнула.
– Мне наскучило здесь, – беспокойно сказала она. – Не можем ли мы уехать куда-нибудь в другое место?
Принц Альфредо сел на своем коврике.
– Почему тебе скучно? – требовательно спросил он. – Это я тебе наскучил? Как это может тебе быть скучно, когда ты с мной?
Лара вздохнула. Да, правда заключалась в том, что принц действительно стал ей надоедать. Но никого другого под руками не было. А она взяла себе за правило никогда не бросать мужчину до того, как объявится подходящий претендент на его место. Она уже имела дело с большинством доступных принцев и графов, с несколькими кинозвездами и с одним или двумя лордами. В действительности эта высокая планка, которую она сама себе установила, оказалась довольно утомительной.
– Я не понимаю тебя, – продолжал жаловаться принц Альфредо. – Ни одна женщина никогда не говорила мне, что ей со мной скучно. Я не тот мужчина, с которым бывает скучно. Я мужчина, полный жизни, веселый. Я – как бы тебе сказать – душа и ум любого общества.
Лара заметила с тяжелым вздохом, что пока он произносит эту речь, в его модных шортах от Церутти кое-что начинает вставать.
– О, Господи, заткнулся бы ты, – пробормотала она про себя.
Секс с ним стал самым скучным из всего. Таким запрограммированным, отработанным и механическим. Принц Альфредо не слышал ее.
– Пойдем, дорогая, – почувствовав эрекцию и гордясь ею, он заставил Лару встать. – Прежде всего, мы отдохнем. – Он лукаво подмигнул ей. – А потом прокатимся на моем "феррари" в горы. Что ты по этому поводу думаешь, моя прелесть?
– Как ты скажешь.
Она неохотно позволила ему усадить себя в машину. Все вокруг глазели на них. Они безусловно представляли собой прекрасную и волнующую пару.
В отеле у них были отдельные номера, но по негласному согласию вся сексуальная активность осуществлялась в номере Лары. На этот раз она остановила принца на пороге.
– В чем дело? – с негодованием спросил он. – У меня хорошо стоит… очень хорошо стоит.
– Прибереги его на будущее, – твердо заявила она, закрывая дверь, несмотря на его протесты. – Я позвоню тебе, когда проснусь.
Лара ощущала беспокойство и чувствовала себя так, словно она попала в западню. Такое ощущение было у нее, когда она выходила замуж за Джейми Кричтона. Тогда ей помог развод, а что делать теперь?
Зазвонил телефон и она взяла трубку, готовая отказать Альфредо, решительно отказать. Но это звонил не принц. Телефонистка сообщила ей, что это срочный вызов из Нью-Йорка.
– Да, – сказала она в трубку, удивляясь, кто это мог знать, что она в Испании.
– Лара? Лара, это ты? О, Боже, так плохо слышно, – кричали в трубку женщина, находящаяся на грани истерики.
– Кто это? – резко спросила Лара.
– О, Боже! Ты меня слышишь? Будь это все проклято! Это Касс. – Наступила пауза, потом она услышала. – Лара, случилось нечто ужасное. Маргарет застрелили. Они застрелили Маргарет.
ГЛАВА 2
Маргарет Лоуренс Броун отвезли в ближайшую клинику Она была еще жива, но очень плоха.
Ее верные поклонницы собирались тесными, молчаливыми группками. В клинику разрешили войти только самым близким и они ожидали в холле, охваченные слабой надеждой. Они не плакали – Маргарет ненавидела слезы.
Касс Лонг и Рио Джава стояли у дверей операционной неотложной хирургии. Врач только что сказал им, что пострадавшей делают переливание крови.
Касс была помощницей Маргарет и ее доверенным лицом. Они познакомились в колледже и с тех пор оста вались самыми близкими друзьями. Касс была низенькая неопрятная женщина, стриженная под мальчика, веселого нрава. Сейчас ее лицо окаменело от потрясения.
Рио Джава – самая знаменитая из последовательниц Маргарет, одна из ближайших ее подруг, верная ее соратница, одна из основательниц СЖС, была гораздо более очаровательной личностью. Бесспорная королева подпольных фильмов, пользующихся дурной славой в обществе, причудница моды, мать четырех детей разного цвета кожи, известная своим неистовым характером. В ней было более шести футов роста, она отличалась своей худобой, длинным трагическим лицом, подбритыми бровями и экзотическим гримом. Происходила она от индейца из племени чироки и деревенской девки из Луизианы, жила той жизнью, какая ей нравилась.
– Где Даки? – спросила она, нащупывая сигареты в своей огромной сумке.
– Она едет сюда, – отозвалась Касс. – Я связалась с Ларой. Она вылетает.
Они молча следили за врачами, торопившимися в палату неотложной хирургии.
– Могу я наконец увидеть ее? – попросила Касс, ухватив за рукав врача, вышедшего из палаты.
– Вы родственница? – доброжелательно спросил он, заметив ее испачканное кровью платье.
Она держала голову Маргарет на своих коленях, пока не прибыла машина скорой помощи, и ехала с ней в клинику.
– Да, – солгала Касс. Врач отвел ее в сторонку.
– Имейте в виду, – предупредил он, – это малоприятное зрелище.
Она прикусила губу.
– Я знаю, – прошептала она. – Я привезла ее сюда. Врачу стало ее жалко.
– Ладно, если вы родственница, – сказал он. – Это против правил, но… ладно, пройдемте со мной.
Рио кивнула Касс, чтобы та шла, и она последовала за врачом в палату.
Команда медиков делала все возможное. Из двух катетеров шло переливание крови. Трубка была вставлена Маргарет в нос. Врач массировал ей сердце.
Касс почувствовала себя плохо.
– Надежды мало? – спросила она, глотая слезы. Врач мрачно покачал головой и тихо вывел ее из палаты.
– Кто совершил это? – требовательно спросила Касс, вытирая глаза.
Она задавала этот вопрос с той роковой минуты в парке, когда Маргарет упала. У Маргарет было много врагов, многие люди ненавидели ее за те идеи, которые она защищала. И за то, что она жила той жизнью, какой хотела, и плевала на злобные выпады или на сплетни. Последнее время она жила с Даки К. Уильямсом, чернокожим певцом с сомнительным прошлым. Касс его не любила. Ей казалось, что он использует Маргарет для рекламирования своей увядающей карьеры.
Рио глубоко затянулась сигаретой.
– Послушай, ни для кого не секрет, что Маргарет умела наживать врагов. Наживать их своей деятельностью. Она знала это.
– Я всегда предупреждала ее, – мрачно заметила Касс. – Она никогда не прислушивалась. Маргарет никогда не продумывала что – либо до конца, а просто шла своим путем.
– О, да, – отозвалась Рио. – Но именно это делало ее такой неповторимой, правда ведь?
– Пожалуй, да, – сказала Касс, вспоминая всю ненависть, которую приносила Маргарет ее почта.
"Негритянская подстилка", "Коммунистическая шлюха" и многое в таком же роде. Было немало и угроз убить ее. "Лоуренс Броун. Я видел тебя в программе "Сегодняшнее ночное шоу". Я тебя ненавижу. Я надеюсь, что ты падешь мертвой. Я мог бы сам убить тебя".
Такие письма приходили ежедневно, их оставалось относить за счет душевнобольных и забыть о них.
Что всегда беспокоило Касс, так это угрозы по телефону. Приглушенные голоса предупреждали Маргарет, чтобы она бросила кое-какие свои затеи. Последнее время звонки были связаны с проблемой проституток. Среди них оказалось столько последовательниц Маргарет, что сутенеры, содержательницы борделей, бандиты неожиданно заволновались. Армия проституток убывала, создавалась немыслимая ситуация, и после каждого выступления Маргарет на открытом воздухе в тот же вечер сотни проституток исчезали, подстрекаемые тем, что СЖС предлагала им нечто большее, чем слова – она давала им шанс начать новую жизнь. Организация устраивала их на работу, помогала с жильем, даже давала в случаях крайней нужды деньги.
Было много угроз с требованием, чтобы Маргарет бросила заниматься этой "Великой революцией проституток", как окрестил ее журнал "Ньюмонф". Этот журнал не так давно поместил на обложке фотографию Маргарет и посвятил ей очерк на шесть страниц. Но Маргарет не собиралась отступать от чего бы то ни было. Когда дело касалось ее убеждений, Маргарет Лоуренс Броун ничего не боялась.
Даки К. Уилльямс помчался в клинику, бросив в студии запись пластинки. Ему пришлось преодолеть немалое сопротивление, чтобы проникнуть внутрь – у входа в клинику все было забито полицейскими, газетчиками и телевизионными репортерами.
Даки, сопровождаемый своим менеджером и его агентом по связи со средствами массовой информации, отказался делать какие-либо заявления, пока он пробивался сквозь толпу. У лифта ему преградил путь охранник, отказавшийся пропустить его.
– О, Святой Иисус Христос! – выплеснул Даки свое отчаяние. – Уберите этого типа с моей дороги, пока я не растер его по стенке.
Охранник свирепо глянул на него, нервно хватаясь за пистолет.
– Успокойся, Даки, – попытался разрядить обстановку его менеджер. – Они ведь охраняют Маргарет. Там должна быть Касс.
За Касс послали и охранник разрешил Даки и сопровождающим его пройти внутрь.
– Иисус Христос! Как это случилось? – требовательно спросил Даки. – Они задержали сукиного сына, который стрелял в нее? Она выживет? Мать вашу так, что вообще происходит?
Касс горестно покачала головой.