И он будет целовать ее, очень нежно. Она не собиралась думать о том, что еще он будет делать с ней, чтобы на свет появлялись их дети, потому что, по правде говоря, она знала, что все это пустые фантазии и ничего больше. Но ведь сейчас она старательно избегала реальности и попросту опустила этот момент и представила себе, как лежит в его объятиях и улыбается.
Конечно, это были глупые мечты, может быть, даже сумасшедшие. Но они убаюкали ее, как материнская колыбельная. И когда весь дом уже начинал просыпаться, Джулиана погрузилась в спокойный крепкий сон.
Ей снились поцелуи шута…
7
Утро в день свадьбы выдалось ясное и морозное. Джулиана проснулась, все еще чувствуя усталость после своего недолгого сна, и обнаружила, что лежит одна в постели. В комнате тоже никого не было. Ставни все еще закрыты, но сквозь щели просачивается угрюмый дневной свет. Прислуга должна бы плотнее закрывать ставни от ветра и света, подумала она, не двигаясь. Привычки хозяйки замка все еще жили в ней, побуждая к действию.
Но теперь у нее нет дома, она больше не хозяйка, и если она хочет, чтобы в ее комнату не проникал холодный ветер, она должна завесить их рогожей либо дождаться матери и обратить на это ее внимание. Когда-то Изабелла была прекрасной хозяйкой, энергичной и деятельной, но ведь прошло десять лет, и многое могло измениться.
В течение всех этих долгих лет она винила мать за то, что та не защитила ее, не постаралась спасти от этого ужасного брака. И теперь, в первый раз за все время, Джулиана начала задумываться. Возможно, дело не в том, что мать ее не любила, а в том, что никак нельзя было переломить упрямство отца, который затеял этот брак. В конце концов, много ли может сделать женщина, пойдя против воли своего супруга и повелителя?
Здесь было над чем поразмыслить. Скорее всего, Изабелла Пекхэм вовсе не была бессердечной матерью, бросившей своего ребенка на произвол судьбы, как все это время думала о ней Джулиана. Следовало быть хоть чуточку дружелюбной в день ее свадьбы.
Джулиана спустилась с высокой кровати и, подойдя к окну, толкнула ставни, впуская в комнату свет нового дня. Внизу, во дворе замка, кипела жизнь. Джулиана видела жениха своей матери, который пронесся по двору, как ураган, с выражением, не предвещавшим ничего хорошего. Изабеллы не было нигде видно, но, возможно, она возносила молитвы, готовясь к предстоящему замужеству. Она должна была бы благодарить небеса за то, что аббат освободил ее от супружеской постели, хотя она так ничего и не сказала по этому поводу. Если бы Джулиана была уверена в подобном запрете для себя, она воспринимала бы мысль о своем возможном замужестве с большим спокойствием.
Впрочем, в этом не было смысла. Браки заключались ради приданого и ради рождения наследников. А значит, она была в полной безопасности, ведь у нее не было приданого и она была не способна к деторождению. По правде говоря, она была просто обузой.
Джулиана оделась до того, как в комнате появились служанки матери, заплела свои густые волосы в тугие косы и прикрыла голову покрывалом, возблагодарив небеса, что вся ее одежда такая простая и тусклая. Она вовсе не хотела, чтобы на нее обращали внимание как на дочь невесты. Во всяком случае, у отца Паулуса не будет причин для недовольства, хотя она не представляла себе, как сможет простаивать каждый день по пять часов на коленях, чтобы отмаливать свои грехи, которых даже не могла себе вообразить. Она страдала дальнозоркостью - досадный недостаток, когда дело доходило до рукоделия, и в то же время - дар, позволяющий хорошо рассмотреть все, что делается во дворе. Она видела Бого, слугу Николаса, который что-то вынюхивал, она видела людей лорда Хью, занятых обучением бою на мечах, несмотря на праздничный день.
Ее взгляд сделался особенно острым, когда она заметила внизу шута, одетого крикливо и ярко, двигающегося среди толпы с такой легкостью и изяществом, словно его спина не была еще вчера покрыта кровоточащими рубцами. Ей даже показалось, что слышен тонкий перезвон бубенчиков на его рукаве, хотя, конечно, столь тихий звук не способен пробиться сквозь громкий лязг оружия и крики рыцарей.
Джулиана наблюдала за передвижениями шута, невидимая в своей высокой башне. Но он вдруг остановился, повернулся и посмотрел вверх, прямо в ее окно, словно знал, что она стоит там, разглядывая его.
Конечно, он никак не мог ее видеть, успокаивала Джулиана себя, но все же отошла подальше от окна в глубь комнаты. Глупости, совсем немногие люди обладали способностью видеть так же далеко, как она. Даже если шут и разглядел фигуру в окне, он не мог узнать ее, а тем более понять, на что именно она смотрела в этой толпе внизу. Ей просто не о чем беспокоиться.
Джулиана снова наклонилась вперед, выглядывая из окна, ее толстые косы скользнули по каменному подоконнику. Он все еще смотрел вверх. Когда она снова показалась в окне, широкая улыбка расплылась на его лице. Шут послал ей воздушный поцелуй.
Джулиана отпрянула назад, запутавшись в широкой юбке. Итак, он, видимо, понял, что какая-то женщина наблюдала за ним из окна, но, конечно, не мог знать, что это была Джулиана. Да если бы и знал, что ж, она просто хотела удостовериться в том, что его спина благополучно заживает после ее лечения, и…
Она присела возле огня, закрыв холодными руками пылающее лицо. Да что же, во имя всего святого, с ней происходит? Может быть, этот человек не только кривляка, но еще и колдун? Ей говорили, что шуты обладают особыми способностями, и в том числе - к целительству. Так, быть может, мастер Николас имеет дело с черной магией? Ведь должно же быть какое-то объяснение ее необычному интересу к нему?
Опять же, она никогда раньше не встречала ни одного шута. Возможно, они все обладают способностью очаровывать людей, и в этом и заключается их сила. Но как бы там ни было, а ей это все не нравилось. И чем скорее мастер Николас вернется к своему королю, тем счастливее она будет. Если, конечно, ей не повезет первой покинуть этот замок.
Джулиана снова вернулась к окну и увидела, как Николас, пожав плечами, двинулся дальше сквозь толпу, весело насвистывая. Усмехаясь, он с удовольствием думал, что вопреки его ожиданиям это изгнание оказалось весьма любопытным, а все благодаря тихой леди с испуганными глазами. Он вообще быстро выздоравливал, но сейчас чувствовал себя просто удивительно хорошо, учитывая то, что сотворил с его плотью святой аббат Паулус. Кстати, это был один из долгов, которые Николас собирался вернуть сторицей, и довольно скоро. На лице его появилась чуть заметная хищная улыбка.
Но что бы там ни происходило, а закончить здесь свои дела поскорее обретало первостепенную важность. Он пробыл в крепости всего один день и уже скучал по своей прежней жизни. У него был очень ясный план, как добиться того, чего он хотел, и в него не входило прозябание в замке, расположенном на краю мира, пусть даже и очень богатом.
В этот план также не входило и многолетнее пребывание на побегушках у капризного монарха. Николас хорошо служил Генриху. Если повезет и удастся выполнить последнее королевское поручение, можно потребовать вознаграждение и получить свободу.
Лишь очень немногие люди могли быть полностью свободны, даже король имел обязательства перед людьми, за которых отвечал. Но Николас гордился собой, считая себя много умнее короля, и не сомневался, что сможет получить все, что захочет, особенно если его желания будут относительно скромными.
Король Генрих желал получить кубок святой Евгелины, и Николас доставит эту реликвию своему королю с помощью сообщника, которого король послал сюда несколько раньше. У него очень мало времени - король Генрих никогда не отличался терпением, - но он обязательно все сделает в лучшем виде и использует для этого Джулиану Монкриф.
Вначале он намеревался соблазнить леди Изабеллу. Достаточно простой план - Изабелла весьма нежна и ранима, вдобавок она - единственный свет в жизни сурового лорда Хью. Если бы он узнал, что его милая жена не верна ему, он бы просто сошел с ума. Замок сумасшедшего лорда очень просто прибрать к рукам. Генрих был бы доволен, и, бог свидетель, Николасу это совсем несложно. Ведь Изабелла - красива, очаровательна и ненамного старше его самого. Он мог бы получить огромное наслаждение, совместив приятное с полезным.
Но в эти долгие ночные часы, которые он провел без сна, у него сложился другой план, гораздо лучший. Соблазнить леди, уведя ее у нового мужа, - задача хоть и трудная, но вполне решаемая. Но если соблазнить любимую дочь леди, то это особенно сильно потрясет мать, что, в свою очередь, весьма расстроит ее нового мужа. К тому же следовало признать, у него были свои собственные веские причины, чтобы забраться под простую, не слишком нарядную юбку Джулианы Монкриф.
Она едва ли может знать о слабых местах замка своего отчима больше, чем его новая жена, а о кубке святой Евгелины так и вообще ничего. Неважно. Она достаточно любопытна, и он сможет вдохновить ее на поиски так, что она не будет даже подозревать, что ею искусно управляют со стороны. Он мог вполне положиться на проныру Бого, который все пронюхает, везде побывает и найдет уязвимые места, в то время как он сам вплотную займется своими благородными жертвами. Стратегия, основанная на человеческих эмоциях, всегда интересовала его больше, чем тактика ведения грубого боя.
Николас откинул назад голову, даже не вздрогнув от резкой боли, пронзившей его спину. Служанки наблюдали за ним, и он отвесил им преувеличенно глубокий поклон, тихо звеня серебряными колокольчиками.
Женщины захихикали, перешептываясь между собой, и он мгновенно выхватил взглядом самую подходящую для постельных утех - пышногрудую бойкую особу со сластолюбивым ртом, которая определенно знала о плотских удовольствиях не понаслышке. Если Джулиана будет слишком долго ломаться, он всегда сможет утолить свой голод с этой красоткой.
Та, что постарше, наклонилась и что-то прошептала на ухо девушке. Возможно, предупреждала ее об опасности рождения незаконнорожденного идиота или что шуты прокляты от рождения уродливыми членами, которые скорее принесут боль, чем наслаждение той простушке, которая по собственной глупости и неосмотрительности окажется с ним в постели. Но девушка лишь засмеялась, благослови ее господь, отметая напрасные предостережения, и подмигнула ему.
Черт с ней, с Джулианой, подумал Николас и шагнул по направлению к женщинам. Но в этот самый миг Бого не слишком почтительно схватил его за руку.
- Нет времени для этого! - прошептал он. - Вы никогда не догадаетесь, кого я сейчас здесь видел!
- Для этого всегда найдется время, - сказал Николас и, обернувшись, прямо посмотрел в загорелое лицо Бого.
- Она подождет, - нетерпеливо сказал Бого.
А это нет. Здесь Гилберт де Блайт собственной персоной.
Это и в самом деле была очень интересная новость.
- Генрих послал именно Гилберта? Весьма любопытно. Имеет ли представление лорд Хью о том, какую гадину пригрел на своей груди?
- Совершенно очевидно, что его милость очень привязан к нему, - ответил Бого. - Он относится к нему как к сыну. Гилберт уже довольно давно здесь и сумел втереться в доверие.
- Ну это он действительно хорошо умеет, - пробормотал Николас. - Меня лишь удивляет, что Генрих посчитал нужным отправить сюда также и нас. Ведь таланты Гилберта, как мастера кинжала, непревзойденны. Если Генрих задумал простое убийство, зачем ему понадобились мои особые таланты?
- Кто знает, что у короля в голове, - проворчал Бого.
- И то верно. Так юный Гилберт видел тебя?
- Не думаю. Но он знает, что мы здесь, - о вас судачит вся прислуга. Они ведь никогда раньше не видели дурака.
Николас едва заметно улыбнулся.
- Позволь мне в этом усомниться. Видишь ли, довольно трудно разыскать кого-нибудь, кто не был бы законченным дураком.
- И мне еще не нравится этот отец Паулус, - мрачно сообщил Бого. - По-моему, он просто не в себе.
- Не могу сказать, что стал испытывать к нему большую симпатию, чем раньше. Если хочешь, можешь перерезать ему горло, когда мы покончим здесь со всеми делами. Уверен, святоша посчитает это за божье благословение. Ведь ты поможешь ему скорее попасть на небеса.
- Не думаю, что он отправится туда, - сказал Бого. - И я найду лучшее применение своему клинку. Оставим это для кого-нибудь вроде Гилберта, он получит от этого удовольствие.
- Могу лишь предполагать это, - заметил Николас. - Я никогда не был уверен, убивает ли этот юноша ради забавы или ради денег. Мы можем предложить ему аббата как ценного претендента, достойного как его клинка, так и кошелька.
- Не тратьте понапрасну на меня свои остроты, мастер Николас, - сурово сказал Бого. - Приберегите их для господ.
- Я просто не могу удержаться. В конце концов, мне ведь нужна практика. Полагаю, мне следует пойти поискать юного Гилберта и попытаться узнать, что он здесь делает.
- Будьте осторожны. Предполагается, что вы не знаете друг друга. Король Генрих сказал графу, что Гилберт - сирота из Нортумберленда.
Николас даже глазом не моргнул. Он давно уже научился скрывать свои чувства.
Будь проклят Генрих. Король сделал это специально, чтобы напомнить Николасу о его родовом замке и о том, что на самом деле все в его королевской власти.
- Нортумберленд, вот как? - сказал шут спокойно. - И я полагаю, если мы спросим, то Гилберт скажет, что происходит из семьи Дервент. А почему же он оказался так далеко от дома? Разве поблизости не оказалось ни одного благородного лорда, который мог бы взять на себя его воспитание?
- Вся его семья погибла от чумы, и король Генрих выступает гарантом его имущества до тех пор, пока, по его мнению, юноша не будет готов принять на себя управление поместьем. По крайней мере, он так говорит.
- Не думаю, что в Нортумберленде есть хоть что-то, что может интересовать короля Генриха, - заметил Николас.
К этому времени весело болтающие служанки уже скрылись в дверях кухни, рыцари ушли, закончив бряцать мечами о щиты. Поднялся сильный холодный ветер, от которого зазвенели серебряные бубенчики на рукаве шута, окончательно испортив ему настроение.
- Я скажу вам, кому известно, что задумал король, - буркнул Бого. - Скорее всего, он доверяет Гилберту.
- А может, он доверяет тебе, старина. В любом случае, меня это не интересует, - усмехнулся шут. - Король велел мне добыть священную реликвию, и я ее добуду, с помощью Гилберта или без нее.
- Мне кажется, он прибыл сюда просто для того, чтобы перерезать несколько глоток, чтобы облегчить нам задачу. Ведь именно это он делает лучше всего, не так ли? Впрочем, стыд и позор, если он осмелится тронуть обеих леди. Та молоденькая, что приехала с нами, - лакомый кусочек, правда? Кажется, она совсем еще не пробовала жизни. Будет жаль отнимать ее так рано.
- Не старайся проявлять чувствительность, - произнес холодно Николас, - тебе это не идет. Но если Гилберт протянет свои руки туда, куда не следует, я их ему отрублю.
- На вашем месте я не был бы столь самоуверен, хозяин.
- А на твоем месте, Бого, я бы не сомневался в своем господине, - возразил Николас. - Я обладаю такими способностями и владею такими секретами, которые ты даже вообразить не можешь.
Смуглая физиономия Бого скривилась в кислой улыбке.
- Как-то не верится, хозяин, после всех этих лет. - Он покосился на башню замка. - Вас ждут в главном зале. Думаю, лорд Хью ждет не дождется свадьбы и брачной ночи. Говорят, все то время, что невеста пробыла здесь, он походил на кота, облизывающегося на сметану.
- Тогда чего же он ждал? Помолвка все равно что свадьба, это всем известно.
Бого пожал плечами:
- Должно быть, он не хотел ее торопить, дал ей время привыкнуть к нему.
- Чувствительная душа в обличье воина. Интересно, Бого. Это может оказаться очень полезно для наших целей.
- Можно не сомневаться, леди Изабелла - его слабое место.
- Тогда будем действовать через леди Изабеллу.
- Вы хотите, чтобы Гилберт убил ее? Николас помедлил с ответом.
- Мне не хотелось бы считать себя сентиментальным человеком, но тем не менее я испытываю стойкое отвращение к насилию. Кроме того, леди может оказаться столь же необходимой нам, как и ее милая дочка. Когда Генрих получит священный кубок, у лорда Хью должно остаться что-то, что могло бы его утешить, и хорошенькая женщина как раз сможет отвлечь мысли графа от его потери. В то же время мужчина, жаждущий мести, может оказаться очень опасным. - Он откинул с лица длинные светлые пряди. - А, кстати говоря, где отец Паулус?
- В главном зале. Как раз там, куда мы должны сейчас направиться.
- Что ж, идем. Я весь в предвкушении, - сказал Николас.
И он не лукавил. Он с удовольствием вспоминал выражение лица священника, когда после своих рискованных кувырков заглянул ему в глаза. Аббат заслужил себе славу опасного человека, но он, к счастью, представления не имел, насколько опасен мог быть Николас, если его разозлить. Шут давно уже знал, что есть гораздо более действенные пути, чтобы погубить врага, чем просто перерезать ему глотку. Выставить человека на посмешище - в этом он был весьма искусен.
Но гораздо больше он хотел увидеть прелестную дочь невесты, ее огромные карие глаза, ее красивое тело, так соблазнительно двигающееся под простой, невзрачной одеждой. Он уже многие годы не мечтал о женщине, но в эту последнюю ночь Джулиана Монкриф не покидала его мысли, только на ней было гораздо меньше одежды, чем в тот момент, когда она пришла врачевать его раны. И теперь ему отчаянно хотелось знать, окажется ли реальность хотя бы приблизительно похожей на сладкий мир его грез.
- А, вот ты где, дурак! - сэр Ричард бросился к нему через весь двор, и Бого в тот же миг растворился в утреннем тумане. У него было достаточно здравого смысла, чтобы держаться на расстоянии от своего хозяина. Шут с таким слугой, как Бого, мог бы произвести впечатление умного человека, а сэр Ричард и так уже был полон подозрений. - Тебя ждут в главном зале!
- Я готов служить, - сказал Николас и, отвесив нарочито вычурный поклон, с ленивой неспешностью направился к входу в башню.
- И лучше тебе поторопиться, - возбужденно выпалил вслед сэр Ричард. - Все летит к чертям: лорд Хью с раздражением носится повсюду, словно ураган, леди Изабелла рыдает, а этот чертов священник ведет себя как кот, съевший канарейку. Ступай туда и развлекай гостей, чтобы мы почувствовали наконец, что это свадьба, а не похороны.
По пути Николас время от времени бросал косые взгляды на своего спутника. Сэр Ричард был неплохим человеком. У него, конечно, не хватало воображения, но он оказался на удивление добр с леди Джулианой и к тому же невзлюбил аббата, заслужив тем самым сразу два очка в свою пользу.
Николас замешкался у двери, оценивая ситуацию. Зал был полон народа. Большинство слуг и рыцарей графа присутствовали на свадьбе своего хозяина, но счастливых новобрачных нигде не было видно. Вдруг откуда-то из глубины зала до Николаса донесся яростный рев сэра Хью. Шут посмотрел на леди Изабеллу, сидящую возле очага с неестественным спокойствием на прекрасном лице. Ее дочь стояла рядом.