Поцелуй смерти - Нора Робертс 20 стр.

– Я не связан ни с какими бесплатными клиниками. Свои обязанности по отношению к неимущим я выпол­нил в молодые годы. Большинство людей, которые там ра­ботают, очень молоды, очень энергичны – и очень идеа­листичны.

– Выходит, работать для бедных невыгодно?

Нисколько не обидевшись, Уэйверли положил руки на стол. Из-под манжеты высунулись золотые швейцарские часы.

– Да, ни с финансовой, ни с профессиональной точки зрения. Я предпочитаю использовать мои знания и опыт там, где это подходит мне. А благотворительную деятель­ность оставляю тем, кому подходит она.

– Вы считаетесь одним из лучших специалистов в своей области…

– Я и есть лучший, капитан.

– Тогда сообщите мне ваше профессиональное мне­ние. – Фини вынул фотографии жертв и положил их на полированную поверхность стола. – Это хорошая работа?

– Хм! – Уэйверли устремил холодный взгляд на фото­графии. – В высшей степени аккуратная… – Он поко­сился на Фини. – С человеческой точки зрения, это, ко­нечно, ужасно, но ведь вам нужно профессиональное мнение? Могу лишь сказать, что хирург блестяще провел операции. Учитывая несомненно кошмарные условия, это поразительное достижение.

– Могли бы вы проделать такое?

– Вы имеете в виду, обладаю ли я необходимым опытом? – Уэйверли придвинул фотографии к Фини. – Без­условно.

– А как насчет этого? – Фини положил на стол сни­мок последней жертвы. Уэйверли нахмурился.

– Скверная работа! Одну минуту… – Он выдвинул ящик и надел очки с увеличительными стеклами. – Разрез безупречный, печень удалена аккуратно, но никаких мер по поддержанию стерильности и остановке кровотечения. Да, очень скверная работа.

– Я бы сказал то же самое и о первых трех случаях, – сухо заметил Фини.

-Хладнокровный сукин сын, – пробормотал Фини, задержавшись в коридоре и глядя на часы. – Давай пого­ворим с Тиа Во, а потом посмотрим, где они хранят удаленные органы. Господи, как же я ненавижу такие места!

– Даллас тоже всегда так говорит.

– На время выбрось Даллас из головы, – резко сказал Фини. Ему самому с трудом удалось это сделать и сосредо­точиться на работе. – Если мы хотим помочь ей, то долж­ны позабыть о ее неприятностях и как можно скорее рас­крыть это дело.

Фини с мрачным видом зашагал по коридору, потом снова оглянулся на Пибоди.

– Сделай дополнительные копии всех данных и запи­сей интервью.

Пибоди посмотрела ему в глаза и улыбнулась впервые за все долгое утро.

– Есть, сэр.

– Господи, перестань выводить меня из себя!

– Даллас раньше тоже так говорила. Потом она при­выкла.

– Меня ты тоже хочешь к этому приучить?

Пибоди усмехнулась у него за спиной, решив, что едва ли для этого ей понадобится много времени. Она постаралась придать своему лицу серьезное выражение, когда Фини постучал в дверь кабинета Тиа Во.

Спустя час Пибоди с интересом, смешанным со страхом, смотрела на человеческое сердце, плавающее в прозрачном голубом геле.

– Здесь, несомненно, лучшие в мире условия для исследования органов, – говорила доктор Во. – Именно в нашем учреждении, хотя тогда оно не было таким крупным, как сейчас, доктор Дрейк открыл и усовершенство­вал противораковую вакцину. Эта часть центра предна­значена для изучения заболеваний и условий, неблагоприятно влияющих на человеческие органы. Параллельно мы продолжаем совершенствовать технику их транспланта­ции.

Лаборатория была большой, как вертодром, и разде­ленной тонкими белыми перегородками. Несколько десятков человек в белых, светло-зеленых или синих халатах возились с компьютерами, компьюскопами и другими ап­паратами, которые Фини видел впервые в жизни. Было тихо, как в церкви, не слышалось даже музыки, которую во многих лабораториях использовали в качестве фона для работы, и ощущался слабый залах антисептика.

В секции, куда их привели, органы были выставлены в прозрачных, наполненных гелем сосудах с прикрепленны­ми к ним этикетками.

У ближайшей двери застыл охранник. "Очевидно, на случай, если кому-нибудь внезапно взбредет в голову схва­тить мочевой пузырь и убежать с ним, – с усмешкой по­думал Фини. – Ну и местечко!"

– Откуда вы берете ваши образцы? – спросил он.

Тиа Во холодно посмотрела на него.

– Мы не изымаем органы у живых пациентов против их воли. Пойдемте, я представлю вас доктору Янгу.

Брэдли Янг был высоким худощавым человеком с рас­сеянным выражением лица. Отвернувшись от уставленно­го аппаратурой белого стола, он нахмурился, снял очки с увеличительными стеклами и постарался сфокусировать светло-серые глаза.

– Да?

– Это капитан Фини и его… ассистент из полицейско­го департамента. Доктор Янг – наш главный специалист по исследованию органов. Бредли, не могли бы вы объяс­нить, как мы получаем образцы для изучения?

– Конечно. – Янг провел рукой по редким волосам цвета поблекшей пшеницы. – Многим нашим образцам около тридцати лет. Например, это сердце. – Он двинул­ся по ослепительно белому полу к контейнеру, у которого стояла Пибоди. – Оно было удалено у пациента двадцать восемь лет назад. Как видите, орган сильно поврежден. Пациент страдал серьезной сердечной недостаточностью. Сердце было заменено одним из первых искусственных органов, произведенных "Новой жизнью". Сейчас паци­енту восемьдесят девять лет, он здоров и живет в Боузмене, штат Монтана. – Янг торжествующе улыбнулся. – Почти все образцы пожертвованы самими пациентами, а в случае их смерти – ближайшими родственниками. Впро­чем, иногда мы приобретаем их у брокеров, имеющих ли­цензию на продажу органов.

– Вы можете отчитаться за все образцы?

Янг недоуменно уставился на Фини.

– Отчитаться?

– У вас имеется документация с указанием, у кого изъят каждый орган?

– Разумеется. В этом отделе все отлично организова­но. Каждый образец задокументирован по всем прави­лам – с информацией о доноре, датой удаления, состоя­нием во время операции, именами хирурга и его ассистен­тов. Кроме того, любой образец, взятый для изучения в нашем центре, должен быть зарегистрирован.

– Значит, их забирают отсюда?

– Иногда. – Янг озадаченно посмотрел на доктора Во, которая знаком велела ему продолжать. – Другим уч­реждениям может потребоваться образец с каким-нибудь специфическим дефектом. Мы одалживаем и продаем образцы в различные медцентры всего мира.

"Вот оно!" – подумал Фини и вынул записную книжку.

– Как насчет этих центров? – спросил он и прочитал список Евы.

Янг снова посмотрел на доктора Во и получил тот же сигнал.

– Да, мы сотрудничаем со всеми этими учреждениями.

– Вы когда-нибудь бывали в Чикаго?

– Несколько раз. Но я не понимаю…

– Капитан, – вмешалась Во, – это становится скуч­ным.

– Моя работа вообще не из веселых, – отозвался Фини. – Вы можете предоставить мне данные об органах, которые были получены за последние шесть недель?

– Я… Это конфиденциальные данные!

– Пибоди, – Фини не сводил глаз с внезапно занерв­ничавшего Янга, – затребуй ордер на обыск.

– Этого не понадобится. – Во жестом остановила Пи­боди. – Доктор Янг, предоставьте капитану нужные ему данные.

– Но это конфиденциальный материал, – повторил Янг, его лицо приняло упрямое выражение. – У меня нет разрешения…

– Я даю вам разрешение, – перебила его доктор Во. – Я поговорю с Кэгни и возьму ответственность на себя.

Пожав плечами, Янг отправился выполнять распоря­жение, а Фини, повернувшись к доктору Во, изобразил на лице самую любезную улыбку.

– Мы весьма ценим ваше сотрудничество.

Она холодно посмотрела на него.

– Я хочу, чтобы вы покинули эту лабораторию и центр как можно скорее. Мы занимаемся важной работой, и ваше присутствие…

– Ловить убийц, возможно, не такая важная работа, как ковыряться в печени, но мы все должны отрабатывать наше жалованье. Вам известно, что это? – Он вынул из кармана значок.

– Разумеется. Это кадукей. У меня есть очень похожий.

– Где?

– Полагаю, дома.

– Я заметил, что некоторые доктора здесь носят такие значки. Очевидно, вы не носите свой на работе?

– Как правило, нет. – Тем не менее ее рука, словно по привычке, потянулась к петлице. – Если я вам больше не нужна…

– Да, пока это все. Но на завтра у меня назначена здесь еще пара встреч. Не могли бы вы принести ваш зна­чок? Я бы хотел на него взглянуть. Кое-кто недавно поте­рял такой. – Он снова поднял руку, в которой держал зна­чок. – Я должен удостовериться, что это были не вы.

Тиа Во отошла, поджав губы.

– Интересная особа, – заметил Фини. – Нужно по­копаться в ее данных, когда мы вернемся в управление.

– Доктор Во раньше была президентом АМА, – вспомнила Пибоди. – Сейчас эту должность занимает Уэйверли. Кстати, АМА оказывает давление на мэра Ва­шингтона, чтобы он убедил нас замять дело.

– Рука руку моет, – пробормотал Фини. – Ладно, давай возьмем эти данные и разберемся в них. А как на­счет Вандерхавена?

– Он отменил встречу, сославшись на срочную рабо­ту. – Пибоди огляделась, дабы убедиться, что рядом ни­кого нет. – Я заглянула в его кабинет, назвавшись пациенткой, и мне сказали, что доктор взял отпуск на десять дней.

– Любопытно. Похоже, он не жаждет с нами беседо­вать. Узнай его домашний адрес, Пибоди. Пожалуй, мы нанесем ему визит.

Тем временем Рорк изучал собственные данные. Для него было детской игрой проникнуть в компьютер Бэкстера и добыть информацию об убийстве Бауэрс. Жаль, что этой информации было пока очень мало.

Зато вполне достаточно злобного и истеричного бреда оказалось в дневниках Бауэрс. Рорк добрался до них, пользуясь именем Евы, и обнаружил фрагменты многолетней давности. Здесь были комментарии по поводу про­изводства Евы в детективы и похвальных отзывов о ее ра­боте. Рорк удивленно поднял брови, читая утверждения Бауэрс, будто Ева соблазнила Фини, дабы заполучить его в инструкторы, и гипотезы насчет ее связи с майором Уитни с целью обеспечить себе расследование наиболее важных дел.

Однако все это выглядело дружескими упреками в сравнении с обличениями, которые полились после столкновения Евы и Бауэрс на месте убийства Снукса.

Навязчивая идея созревала годами, покуда внезапный поворот судьбы не взорвал ее, пролив яд на них обеих.

Теперь одна из них была мертва, а другая – сломлена…

В кабинет заглянул Соммерсет.

– Не сейчас, – отмахнулся Рорк.

– Простите, что беспокою вас, но прибыла доктор Мира. Она очень хотела бы поговорить с вами.

– Сейчас спущусь.

Рорк отключил систему и вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась автоматически – открыть ее могли только отпечатки ладоней и звуки голосов трех человек, которые допускались в святая святых.

Чтобы сэкономить время, Рорк воспользовался лиф­том. Он не хотел надолго отходить от Евы.

– Рорк! – Мира вскочила со стула, бросилась к нему и схватила его за руки. Ее обычно спокойное лицо было напряженным. – Я только что узнала обо всем и помчалась сюда. Простите, если помешала, но я должна была при­ехать.

– Вы никогда не мешаете.

Она стиснула его руки.

– Я могу повидать Еву?

– Не знаю. Она спит. – Рорк бросил взгляд на лест­ницу. – Я дал ей успокоительное. – Его голос был спокойным и мягким, но это спокойствие казалось устраша­ющим. – Я мог бы убить их за то, что они с ней сделали – за одно ее выражение лица…

Мире стало не по себе. Она поняла, что он не преуве­личивает.

– Может быть, присядем?

– Конечно. Простите, мне сейчас не до хороших манер.

– Со мной можете не стесняться. – Она седа на один из резных стульев, наклонилась вперед и снова взяла его за руку, надеясь, что контакт поможет им обоим. – Дру­гие могут сочувствовать или возмущаться, но, возможно, только мы с вами полностью понимаем, что означает для Евы случившееся. Для ее сердца, ее личности, чувства самоуважения…

– Это уничтожило ее. – Чувствуя, что не может си­деть, Рорк поднялся, подошел к окну и уставился на хо­лодный зимний день. – Я часто видел на ее лице тени прошлого – горе, отчаяние и страх. Но она выстояла, со­брав всю силу воли. А теперь эта идиотская полицейская процедура ее уничтожила.

– Ева снова соберет свою волю и выстоит. Но не одна. В одиночку ей не справиться.

Рорк повернулся и посмотрел на Миру. Опасный блеск его голубых глаз напомнил ей мстительного ангела, готового к прыжку в ад.

– Она никогда не будет одна.

– Вот и хорошо. То, что вы вместе, спасет ее – так же, как спасло вас.

Он слегка повернул голову, и грозное видение исчезло.

– Интересная мысль. Но вы правы. Она спасла меня. Я люблю ее больше жизни и сделаю для нее все.

Несколько секунд Мира молча разглядывала собствен­ные руки.

– Я не стану спрашивать вас о ваших методах и… свя­зях в определенных кругах. Но могу ли я чем-нибудь по­мочь?

– Насколько поможет опровержение обвинений Бауэрс вернуть Еве значок?

– Это поможет в отношении Бюро внутренних дел. Но пока дело об убийстве Бауэрс не закрыто и подозрения не сняты с Евы официально, департамент будет придер­живаться жесткой линии.

– Вы можете протестировать ее? Проверить правди­вость, личностный профиль, возможности…

– Да, но она должна согласиться и быть к этому гото­ва. Это тяжелая процедура – как физически, так и эмоци­онально. Но, конечно, положительный результат будет свидетельствовать в ее пользу.

– Я поговорю с ней об этом.

– Не позволяйте ей горевать слишком долго. Пусть лучше сердится. На определенной стадии ей очень поле­зен гнев – это для нее важнейший источник силы. – Мира встала и подошла к нему. – Я попросила разреше­ния оценить эмоциональное и психическое состояние Бауэрс, используя документы последних шести недель, ее дневники, разговоры с коллегами и знакомыми. Но это потребует времени. Придется работать очень тщательно, едва ли мне удастся добиться заключения департамента раньше чем через две недели.

– Я могу куда-нибудь увезти Еву, – предложил Рорк.

– Это было бы неплохо – даже на несколько дней. Но я сомневаюсь, что она согласится уехать. – Мира умолкла в нерешительности.

– Что вы хотели сказать?

– Я очень хорошо понимаю и люблю Еву. Но при этом я психиатр. Я знаю, как она будет реагировать, – по крайней мере, вначале. Мне не хочется, чтобы вам показалось, будто своим анализом я вторгаюсь в ее личность…

– Я прекрасно знаю, что для вас значит Ева. Говорите, чего мне следует ожидать.

– Она постарается уйти в себя – будет находить убе­жище во сне, в молчании, в одиночестве, не пуская вас в свою душу.

– Ей это не удастся!

– Но она наверняка попытается – хотя бы потому, что вы ближе к ней, чем кто-либо другой. – Мира прижа­ла пальцы к вискам. – Можно попросить у вас немного бренди?

– Конечно. – Повинуясь безотчетному инстинкту, Рорк коснулся ее щеки. – Сядьте, Мира.

Она опустилась на стул, чувствуя страшную слабость, а Рорк, вынув из резного шкафа графин, налил ей бокал бренди.

– Спасибо. – Мира сделала маленький глоток. – Ви­дите ли, для Евы изъятие значка – не просто рутинная процедура. Однажды у нее уже отобрали ее личность, и она построила себя заново. Теперь все повторяется снова. Помните: чем дольше она будет замыкаться в себе, тем труднее будет подобраться к ней. Это может отразиться на вашем браке.

Рорк слегка приподнял брови.

– На нашем браке многое могло отразиться, но до сих пор этого не произошло. Мира усмехнулось.

– Вы упорный человек. Это хорошо. – Она снова от­хлебнула бренди, внимательно глядя на Рорка. – По­звольте дать еще один совет. В определенный момент вам, возможно, придется отбросить сочувствие к ее положе­нию. Конечно, для вас было бы легче баловать и опекать Еву. Но думаю, вы почувствуете момент, когда нужно бу­дет заставить ее самой сделать следующий шаг. – Мира вздохнула и отодвинула бокал. – Не стану больше вас за­держивать. Если Ева захочет меня видеть, я приеду.

Рорк изучающе взглянул на нее – он никак не мог ре­шить, в какой степени любовь и преданность Миры спо­собны перевесить чувстве долга.

– Сколько вам понадобится времени для полного ска­нирования Бауэрс? – спросил он наконец.

– Для того чтобы получить доступ к ее материалам, может потребоваться несколько дней.

– У меня уже есть все данные, – просто сказал Рорк.

Мира изумленно уставилась на него.

– Понятно… Можете перевести данные на мой домашний компьютер? Полагаю, у вас не возникнет труд­ностей с доступом к нему, – усмехнулась она.

– Никаких.

Мира рассмеялась.

– С вами страшно иметь дело. Если вы переведете данные, я начну работу сегодня вечером.

– Спасибо. – Рорк проводил ее и поднялся наверх, в спальню Евы.

ГЛАВА 15

Сны преследовали Еву, воспоминания натыкались друг на друга в бешеной гонке. Первый патрульный рейд и удовлетворение проделанной работой… Мальчик, кото­рый неловко поцеловал ее, когда ей было пятнадцать, и она, как ни странно, не почувствовала ни страха, ни сты­да… Ночная попойка с Мэвис в "Голубой белке"… Изуро­дованное тело ребенка, которого она не успела спасти…

Ослепительно прекрасное лицо Рорка, которое она в первый раз увидела на экране компьютера в своем кабине­те, – и снова холодная комната с мерцающими красными огнями рекламы за окном. Окровавленный нож в ее руке и дикий крик боли, заглушающий все остальное…

Когда Ева проснулась, было уже темно. Ее голова рас­калывалась от тупой неутихающей боли, тело казалось пустым, словно все кости растворились, пока она спала. Ей хотелось снова погрузиться в сон и забыть обо всем…

Рорк двигался в темноте бесшумно, как тень. Ева ус­лышала только, как кровать слегка скрипнула, когда он сел рядом и взял ее за руку.

– Хочешь, я зажгу свет?

– Нет. – Ее голос звучал хрипло, но она не стала от­кашливаться. – Я ничего не хочу. Тебе незачем было си­деть здесь в темноте.

– Думаешь, я мог допустить, чтобы ты проснулась одна? – Он поднес ее руку к губам.

Ева снова почувствовала, как к глазам подступают сле­зы. Горячие и бесполезные.

– Кто тебе сообщил?

– Пибоди. Она и Фини заезжали сюда, а потом Мира. Макнаб и Надин звонили несколько раз. Мэвис сейчас внизу и не хочет уходить.

– Я не могу ни с кем говорить. Господи, Рорк, когда я в следующий раз окажусь в управлении, меня будут допра­шивать как подозреваемую в убийстве!

– Я уже связался с адвокатом. Тебе не о чем беспоко­иться. Если ты согласишься отвечать на вопросы, то это произойдет здесь, в твоем доме и на твоих условиях.

Ева хотела что-то сказать, но не смогла и резко отвернулась. Рорк осторожно взял в ладони ее лицо и снова по­вернул его к себе.

– Никто из тех, кто с тобой работает, кто тебя знает, не верит, что ты имеешь отношение к смерти Бауэрс.

– Меня это не заботит. Это всего лишь формаль­ность – нет ни вещественных доказательств, ни четкого мотива, да и возможности сомнительны. У них только тень подозрения – этого недостаточно для ареста. Но до­статочно для того, чтобы отобрать у меня значок и отстра­нить меня от работы!

– Те, кто тебя любит, постараются, чтобы этого не произошло.