Секс как орудие убийства - Нора Робертс 3 стр.

Новый поиск тоже не дал результатов. Ева без вся­кой надежды расширила границы до "всего мира", по­том составила предварительный отчет для руководства и переслала его по внутренним каналам электронной связи. Напомнив Пибоди о необходимости позвонить в морг и лабораторию, она пошла в суд, где ей предстоя­ло выступить в качестве свидетеля обвинения.

Два с половиной часа спустя Ева ворвалась в свой кабинет, на чем свет стоит ругая всех судейских крюч­ков, и позвонила Пибоди:

– Ну что, пришло заключение?

– Пока нет, мэм.

– Черт бы их всех побрал!

– Что, лейтенант, в суде пришлось нелегко?

– Адвокаты сделали все, чтобы у судьи сложилось мнение, будто нью-йоркская городская полиция сама забрызгала кровью гостиничный номер, одежду и фи­зиономию ни в чем не повинного клиента. И все это только ради того, чтобы опорочить доброе имя психо­пата-туриста, в пылу супружеской ссоры раз двадцать пырнувшего жену ножом!

– В таком случае вам следовало бы заниматься не уголовными, а гражданскими делами.

– Ха-ха…

– Мы установили личность женщины, с которой Бэнкхед говорила перед уходом. Ее зовут Сиси Планкетт. Она работала вместе с убитой в секции женского белья универмага "Сакс".

– Хватай такси. Встретимся там.

– Слушаюсь, лейтенант. А может быть, пообедаем в их симпатичном кафе на шестом этаже? Вам необхо­дим белок.

– Я съела булочку. – Услышав, что Пибоди завист­ливо ахнула, Ева плотоядно улыбнулась.

Наступил час пик, и это отнюдь не улучшило на­строения Евы. Она угодила в пробку и начинала поду­мывать о том, чтобы бросить машину и пойти пешком, но тут же оставила эту мысль, когда посмотрела на бит­ком забитый тротуар.

В небе тоже было тесно от вертолетов, перевозивших туристов и авиапассажиров. Шум стоял неимовер­ный, но, как ни странно, можно было разобрать отдель­ные звуки. Стоя на углу Мэдисон и Тридцать девятой, Ева опустила стекло и любезно попросила лоточника:

– Бутылку "Пепси", пожалуйста.

– Леди, вам какую – большую, среднюю или ма­ленькую?

Брови Евы поднялись и исчезли под челкой. Столь вежливый лоточник мог быть только новичком.

– Пусть будет большая.

Она протянула ему мелочь, и, когда лоточник на­клонился, чтобы отдать ей сдачу, Ева увидела, что это отнюдь не новичок. Ему было под девяносто. Но когда старик улыбнулся, выяснилось, что его зубы находятся в намного лучшем состоянии, чем у большинства кол­лег и сверстников.

– Прекрасный день, не правда ли?

Она посмотрела на застрявшие в пробке машины и заполнившие небо вертолеты.

– Должно быть, вы шутите.

Он снова улыбнулся.

– Мисс, каждый прожитый нами день – божье бла­гословение.

Ева тут же подумала о Брайне Бэнкхед.

– Наверное, вы правы.

Добравшись наконец до Пятьдесят первой улицы, Ева выключила двигатель, припарковалась и вышла из машины, оставив на крыше служебный "маячок". Она никогда не бывала в этом универмаге и, оказавшись в отделе парфюмерии, чуть не задохнулась от какого-то терпкого запаха. Сразу за дверью стояли модно одетые манекены, за их спинами кишели консультанты. Они сидели в киосках, за письменными столами или ходили по проходам, вылавливая тех, кто еще не приобрел за­ветного флакона.

Женщина с волосами огненного цвета преградила Еве дорогу:

– Добрый день. Добро пожаловать в универмаг "Сакс". Сегодня проводится презентация новых духов…

– Если на меня попадет хоть капля этой дряни, я засуну флакон тебе в глотку! – свирепо предупредила Ева.

– Мадам, одной капли духов "Оргазм" действи­тельно достаточно, чтобы соблазнить мужчину вашей мечты.

Ева распахнула куртку и достала значок.

– Нью-йоркская городская полиция. По официаль­ному делу. Уберите от меня эти дурацкие аэрозоли!

– Да, лейтенант! Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Можете. – Она положила значок в карман. – Где здесь секция женского белья?

"Наконец-то! – с облегчением подумала Ева, вы­бравшись на свободу. – Тут никто не набросится на те­бя, размахивая трусиками". Правда, манекены здесь выглядели весьма фривольно, но хотя бы консультанты были одеты нормально.

Сиси Планкетт она заметила сразу, но пришлось по­дождать, пока та закончит упаковывать покупку.

– Мисс Планкетт?

– Да. Чем могу служить?

Ева снова вынула значок.

– Есть здесь место, где мы могли бы поговорить с глазу на глаз?

Румяные щеки Сиси побелели, красивые голубые гла­за расширились.

– О боже, Брай! Что-то случилось с Брайной? Она сегодня не пришла на работу и не отвечает по мобильнику. Ее ранили? Она в больнице? В какой? Я поеду к ней!

– Есть место, где мы можем поговорить?

– Я… да. – Сиси прижала руку к виску и осмотрелась. – Пойдемте в примерочную. Там, конечно, тесно, но, по крайней мере, никто не помешает.

– Куда идти? – спросила она Сиси, обойдя стойку и взяв ее за руку.

Оказавшись в кабинке, Ева закрыла двери, подвела Сиси к мягкому табурету в углу:

– Сядьте.

– Значит, дело плохо? – Девушка стиснула руку Евы. – Хуже некуда?

– Да. Мне очень жаль. – Это всегда было нелегко. Но лучше сразу всадить человеку нож в сердце, чем медленно резать душу на куски. – Брайна Бэнкхед погиб­ла сегодня ночью.

Сиси вздрогнула и прижала руку ко рту. По ее щеке покатилась слеза.

– Несчастный случай?

– Мы пытаемся это выяснить.

– Я говорила с ней. Вчера вечером. Брай собира­лась на свидание. Пожалуйста, расскажите, что с ней случилось!

Ева знала, что средства массовой информации уже сообщили о случившемся. Если они еще не пронюхали имя убитой, то скоро пронюхают.

– Она… упала с балкона.

– Упала?! – Сиси попыталась встать, но снова груз­но опустилась на табурет. – Но это невозможно. Про­сто невозможно. Там очень высокие перила.

– Мисс Планкетт, мы ведем расследование. Вы ока­жете нам огромную помощь, если ответите на несколь­ко вопросов. В официальном порядке.

– Она не могла упасть. – Сиси уже справилась с шоком, теперь в ее голосе слышались досада и гнев. – Брай не была неуклюжей дурой. Она не могла упасть!

Ева достала диктофон.

– Именно это я и пытаюсь выяснить. Лейтенант Ева Даллас, – сказала она в микрофон. – Я расследую дело о смерти Брайны Бэнкхед и опрашиваю Сиси Планкетт, подругу покойной. Сиси, вчера вечером вы раз­говаривали с Брайной по телефону перед ее уходом из дома?

– Да. Да, она позвонила мне. Она так нервничала, была так возбуждена… Ох, Брай! – хрипло прошептала Сиси.

– Почему она нервничала и была возбуждена?

– У нее было свидание. Первое свидание с Данте.

– Это его настоящее имя?

– Не знаю. – Сиси вынула из кармана бумажную салфетку, но порвала ее, не успев вытереть глаза. – Они познакомились в компьютерной сети, а там никто не знает фамилий друг друга. Это является частью игры. Для безопасности.

– Как долго Брайна поддерживала электронную связь с этим человеком?

– Около трех недель.

– Как они познакомились?

– Благодаря "чату" о поэзии. Они беседовали о лю­бовной лирике всех времен и… О, господи! – Сиси на­клонилась и закрыла лицо руками. – Она была моей лучшей подругой. Как это могло случиться?

– Она была откровенна с вами?

– Мы рассказывали друг другу все. Вы же знаете, как это бывает у девушек.

"Более или менее", – подумала Ева.

– Значит, вы абсолютно уверены, что это было ее первое свидание с Данте?

– Да. Именно поэтому она так волновалась. Купила новое платье, туфли и эти потрясающие серьги…

– У нее была привычка приводить новых знакомых к себе домой и заниматься сексом?

– Да что вы! – Сиси улыбнулась сквозь слезы. – У Брай были очень старомодные взгляды на секс. Она никогда не спешила. Молодой человек был обязан пройти то, что она называла "тридцатидневным по­стом"; только после этого Брай ложилась с ним в постель. Я часто говорила ей, что через месяц товар не может остаться свежим, но она… – Сиси осеклась. – Почему вы так говорите?

– Пытаюсь составить картину. Она принимала нар­котики?

Глаза девушки, в которых еще блестели слезы, при­обрели мрачное выражение:

– Лейтенант, мне не нравятся ваши вопросы.

– Они необходимы. Посмотрите на меня… Посмот­рите на меня! – повторила Ева. – Я не хочу обидеть ни Брайну, ни вас. Просто мне нужно получить правиль­ное представление о ней.

– Нет, не принимала! – ощетинилась Сиси. – Она очень заботилась о своем физическом и нравственном здоровье. Брай была умной, веселой и порядочней девушкой. И ни за что не стала бы принимать всякую дрянь и падать с этого чертова балкона! И прыгать с не­го не стала бы тоже, так что не пытайтесь выдать это за самоубийство. Если она упала с балкона – это значит, что ее кто-то столкнул. Потому что…

Закончить фразу Сиси помешал гнев, вспыхнувший с новой силой.

– Кто-то убил ее! Кто-то убил Брай. Этот… этот Дан­те после свидания проводил ее до дома, как-то проник в квартиру и убил. Убил! – повторила она, стиснув за­пястье Евы. – Найдите его!

– Найду, – пообещала Ева. – Сиси, я еще не знаю всех фактов, но скоро узнаю. Расскажите мне все, что вам известно о человеке, которого Брайна называла Дан­те. Все, что она вам о нем говорила.

– Я не могу этого вынести. Простите, не могу…

Сиси встала, медленно подошла к столику и взяла графин с водой. Графин дрожал. Ева забрала его и сама наполнила стакан.

– Спасибо.

– Передохните немного. Сядьте, выпейте воды и постарайтесь успокоиться.

– Простите. Сейчас я приду в себя. – Ей удалось справиться с собой. Но держать стакан все-таки при­шлось двумя руками. – Похоже, у этого Данте было собственное дело. Он был богат. Брайна говорила, что он не хвастался; просто она сама сделала такой вывод из его слов. Он говорил, что был в Париже, в Москве, на курорте Олимпус, в Бимини и еще много где.

– Какого рода дело?

– Об этом говорить не принято. Ему тоже не следо­вало знать, где работает Брайна. Но он знал.

У Евы сузились глаза:

– Почему вы так думаете?

– Потому что неделю назад он прислал ей сюда бу­кет розовых роз.

"Розовые розы, – подумала Ева. – Лепестки розо­вых роз…"

– Что еще?

– Он говорил по-итальянски, по-французски и по-испански. Языки любви! – добавила она, размазывая слезы и тушь тыльной стороной ладони. – Брай это очень нравилось. Она говорила, что у этого человека романтическая душа. А я отвечала, что это замечатель­но, но меня интересует, какое у него лицо. Брай смея­лась и говорила, что если души находят общий язык, то лица не имеют значения. Но что она не будет в обиде, если его внешность окажется под стать душе.

Сиси помолчала, вертя в руке стакан.

– Лейтенант… Он ее изнасиловал?

– Не знаю. – Ева показала ей фотографию, сделан­ную с дискеты. – Вам знаком этот человек?

Сиси внимательно рассмотрела лицо Данте.

– Нет, – наконец еле слышно ответила она. – Я никогда его не видела. Это он, да? Ну что ж… Кажется, он действительно выглядел не хуже, чем изъяснялся. Сукин сын. Подлый сукин сын! – Девушка порвала фо­тографию в клочки, и Ева не пошевелила пальцем, что­бы помешать ей.

– Где состоялась их вчерашняя встреча?

– В "Радужной комнате", черт бы ее побрал! Брай решила, что это будет очень романтично.

Выйдя из примерочной, Ева увидела Пибоди, кото­рая с легкой завистью смотрела на витрину, где демон­стрировались кружевные пеньюары.

– Через пять минут в них становится жутко неудоб­но, – напомнила Ева.

– Если эти штуки сделают свое дело, через пять ми­нут на вас их и следа не останется. Вам удалось что-ни­будь выяснить?

– Да. Малого зовут Данте, он любитель поэзии и розовых бутонов. Расскажу по дороге.

– Куда мы едем?

– В морг. А по пути заскочим в "Радужную комнату".

– Гм-м… Странное сочетание.

Неказистое белое здание, напоминавшее коробку из-под обуви, нельзя было сравнить с дворцом из хрома и мрамора. Единственное, что Ева сумела раздобыть в обители праздности, – это фамилии и адреса официан­тов, работавших накануне вечером.

В обители мертвых ей повезло больше.

– Ага, мой любимый коп пришел ворчать на ме­ня! – Главный патологоанатом Морс выключил лазер­ный скальпель и широко улыбнулся. Его длинные тем­ные волосы, заплетенные в шесть косичек, прикрывала хирургическая шапочка. Прозрачный лабораторный ха­лат защищал рубашку и слаксы цвета сливы, чтобы на них не попали брызги жидкостей, циркулирующих в те­ле человека. На столе перед Морсом лежал труп черно­кожего юноши.

– Морс, это не моя подопечная.

– Увы, нет. – Он посмотрел на труп. – В спину этого бедняги несколько раз вонзилось длинное острое орудие. Ты бы решила, что хватит и одного такого уда­ра, но его собеседник, видимо, считал иначе.

– Наркоман. – Ева поджала губы и внимательно рас­смотрела внушительный член трупа. – Могу держать пари, что он наглотался "Экзотики", приправленной "Зевсом". Только такая комбинация может заставить эту штуку стоять торчком даже после смерти владельца.

– Согласен. Поскольку в отчете твоего подчинен­ного детектива Бакстера сообщается, что наш новопре­ставленный с пылом опробовал свой инструмент на же­не брата.

– В самом деле? И что же – он решил перестать трахаться и ради разнообразия поплясать на кончике ножа?

– Так оно и было, если верить показаниям брата и его жены. Она сейчас поправляется после неудачного падения, в результате которого сломала себе челюсть.

– Ну-ну… Слушай, если Бакстер уже посадил этого брата за решетку, а ты выяснил причину смерти, то по­чему ты не занимаешься моим делом?

– Пойдем со мной.

Морс поманил Еву пальцем и через несколько вра­щающихся дверей провел ее в другую анатомичку. Брайна Бэнкхед была там единственной обитательницей. Она лежала на столе из нержавеющей стали, прикрытая до подбородка тонкой зеленой простыней.

"Сразу видна рука Морса, – подумала Ева. – Он относится к мертвым с большим уважением".

– Похоже, она была очень привлекательной моло­дой женщиной.

Ева смотрела на разбитое лицо и думала о зеркале в ванной и ящике с аккуратно разложенной косметикой.

– Да… Морс, скажи мне, как она умерла.

– Думаю, ты и сама это знаешь. Время вы установили точно. Она не испытала ни страха падения, ни бо­ли от удара о тротуар. И даже не сознавала, что умира­ет. – Он бережно прикоснулся к волосам Брайны кон­чиками пальцев. – Часа за два с половиной до этого она была отравлена синтетическим гормонибиталом, до­рогим и очень трудно определяемым веществом.

– Обиходное название "Шлюха". Блокатор тормо­жения, – пробормотала Ева. – Когда-то его использо­вали для изнасилований во время свидания.

– Не совсем так, – поправил Морс. – Обычно пользовались его производными, куда менее сильными и эффективными. А она получила чистый продукт. Дал­лас, у уличных торговцев две унции этого зелья стоили бы больше четверти миллиона долларов. Но весь фокус в том, что у уличных торговцев такого товара нет. Я не встречал следов этого вещества в трупах уже лет пятна­дцать.

– Я слышала о нем, когда училась в школе. И счи­тала произведением городского фольклора.

– Большей частью это и был городской фольклор.

– Значит, ее убил гормонибитал?

– Не сам по себе, хотя, конечно, его комбинация с алкоголем была достаточно опасной. Но не роковой. Просто наш герой перестарался. Для его целей было вполне достаточно и половины дозы. Принятого хвати­ло бы ей часов на восемь-десять. Утреннее похмелье было бы чудовищным – головная боль, рвота, дрожь, обмороки и все прочее, – но через семьдесят два часа организм очистился бы сам собой.

При мысли об этом Еву едва не затошнило.

– Однако до утра она не дожила. Почему?

Говорю же, этот малый перестарался. Видимо, он хотел жаркого секса и добавил в последний бокал вина немного анеменифина-колакса-Б. В просторечии "Дикого Кролика".

– Решил подстраховаться? Прикрыть свою поганую задницу? – негромко спросила Ева.

– Эта гадость поражает нервную и дыхательную сис­темы, а они у бедняжки и так работали с трудом. По­добного сочетания сердце уже не выдержало и через двадцать минут остановилось. Девушка была слишком одурманена принятой ранее дозой "Шлюхи" и не пони­мала, что происходит.

– В таком состоянии она могла добровольно всту­пить в половую связь?

Морс бережно прикрыл простыней лицо Брайны.

– После первой унции блокатора торможения она уже ничего не могла сделать добровольно.

– Он опоил девушку наркотиками, изнасиловал, а потом выбросил в окно, как использованную куклу, – пробормотала Ева. – При этом он вовсе не был в состоянии аффекта – иначе ему не удалась бы видимость самоубийства.

– По моему авторитетному мнению, именно так все и было.

– Морс, а теперь потешь мою душу и скажи, что он оставил в ней свою сперму. Скажи, что у тебя есть обра­зец его ДНК!

Морс улыбнулся, как мальчишка.

– Да, есть. Даллас, найди этого гада, а я помогу тебе упечь его за решетку до конца жизни.

ГЛАВА 3

– Этот тип заслужил, чтобы ему отпилили яйца ржа­вой ложкой! – пробормотала Пибоди, когда они сади­лись в машину. Вспомнив, что говорит со старшим по званию, она поспешно добавила: – Простите, лейте­нант.

Ева села в машину.

– Не стесняйся, Пибоди. Отведи душу.

– Проклятие, Даллас, у меня чуть сердце не разо­рвалось! Я видела ее лежащей на столе и вспоминала, какая она была веселая, когда звонила подружке и гово­рила, что идет на свидание к этой сволочи. Думала, что познакомится с романтической личностью и, черт по­бери, хорошим человеком. А этот хороший человек за­ранее запланировал…

– Затрахать ее до смерти? Не знаю, планировал ли он это заранее, но так вышло. Может быть, мы и суме­ем навесить на него убийство первой степени с использованием наркотиков в качестве смертельного оружия. Но, скорее всего, степень будет вторая. Не дуйся, Пи­боди, – уж от этого ему не отвертеться. А если добавить к обвинению сексуальные домогательства и попытку уничтожить улики, этот тип едва ли когда-нибудь вый­дет на свободу.

– Этого недостаточно! – Пибоди едва не заплака­ла, несказанно удивив Еву и себя самое. – Иногда та­кого наказания бывает недостаточно.

Ева посмотрела в лобовое стекло, давая помощнице время прийти в себя. Стайка подростков, выскочивших из школы, неслась через перекресток на скутерах, лов­ко объезжая испуганных пешеходов. В их оживлении и невинности было что-то болезненное. Впрочем, навер­ное, ей это просто показалось, поскольку обитель мерт­вых находилась всего в половине квартала отсюда.

– Достаточно, – сказала Ева. – Потому что ничего другого мы все равно не можем. Наша работа заключа­ется в том, чтобы поймать убийцу Брайны Бэнкхед. А потом… – Она вспомнила свое выступление в суде и изде­вательство адвокатов над законом. – Потом мы доверя­ем государству вершить правосудие – и забываем об этом деле. А если не забываем, они копятся… Мертвые копятся, – добавила она, увидев недоуменный взгляд Пибоди. – До тех пор, пока не закрывают тебе гори­зонт. И тогда ты теряешь способность работать.

– А вы забываете? Вы на это способны?