Секс как орудие убийства - Нора Робертс 5 стр.

– Потерпев неудачу со счетом, я начал устанавли­вать источники сообщений. Места, откуда они были посланы. Пока таких мест оказалось двадцать три. Это кибернетические кафе, расположенные на Манхэттене, в Квинсе и Бруклине. Пока, – повторил Макнаб. – Он рыщет по городу, посылает самые разные сообщения и получает их в общественных местах. Но электронной почтой он пользовался только однажды – когда обме­нивался посланиями с Брайной Бэнкхед.

– Он создал этот адрес специально для нее, – про­бормотала Ева.

– Совершенно верно. Этот счет мог быть зарегист­рирован и под другими названиями вымышленных ком­паний. Я не сумел взломать его защиту, лейтенант. Пока. Тот, кто создал этот счет, знает свое дело. То есть он умен и осторожен.

– Лучшая подруга Брайны его не знает. Опрос ее соседей по этажу также ничего не дал. – Ева начала расхаживать по комнате. – Если Бэнкхед не была с ним знакома, если до ночи убийства он в этом доме не бывал, это значит, что он выбрал ее мишенью после "чата".

– Он знал, где она работает, – напомнила Пибоди.

– Но она не знала его! Так же, как и подруга, кото­рая работала вместе с ней. Если бы он был постоянным покупателем или служащим того же универмага, они бы наверняка его запомнили. Так что, скорее всего, он случайный посетитель. Тем более что мужчины редко на­ведываются в секцию женского белья. И все же мы по­кажем его фотографию сотрудникам отдела кадров.

Ева немного помолчала, прикидывая, что еще можно сделать для обнаружения преступника.

– Он посылал свои сообщения из общественных мест. Либо он считает, что в них легче затеряться, либо просто любит бывать на публике. Может быть, и то и другое сразу. Нужно будет побродить с этим снимком по киберкафе.

Макнаб безнадежно махнул рукой.

– Лейтенант, вы знаете, сколько в Нью-Йорке та­ких кафе?

– Нет, и не хочу знать! – Ева посмотрела на Фини. – Если Уитни даст разрешение, ты будешь в этом участвовать?

– Я уже и так участвую.

Ева повернулась к Макнабу.

– Составь перечень. Мы разделимся и будем рабо­тать парами. – Она вздохнула. – Хочу задать всем толь­ко один вопрос: кто-нибудь из вас имеет возражения против того, чтобы работать с кем-либо из членов бри­гады?

Макнаб, как загипнотизированный, глядел в пото­лок. Пибоди, напротив, хмуро уставилась на концы соб­ственных туфель.

– Ну, раз никто возражений не имеет, ты, Пибоди, будешь работать с Макнабом, а я с Фини. Начнем с Вест-Сайда и будем двигаться на восток. Постараемся обойти как можно больше киберкафе. Завтра в восемь утра встретимся в моем кабинете. Фини, придется со­гласовать это с Уитни.

– Ты могла бы составить пары и по-другому, – не­громко заметил Фини, вышедший следом за Евой.

– Да. – Ева от души надеялась, что не совершила ошибку. – Но я думаю, что, если они отдубасят друг друга как следует, в конце концов все придет в норму.

Пока они спускались в лифте, Фини сосредоточен­но думал.

– Ставлю двадцать долларов на Пибоди.

Ева сунула руки в карманы.

– О'кей, я поставлю на Макнаба, но все должно быть справедливо. Три к пяти.

– Согласен.

Пибоди и Макнаб, оставшись в комнате для сове­щаний одни, продолжали молча сидеть на своих местах.

– Я не против работать с тобой, – сказал наконец Макнаб.

– Я тоже не возражаю.

– Вот и хорошо.

– Вот и ладно.

Они смотрели в разные стороны еще секунд два­дцать, и снова первым молчание нарушил Макнаб.

– Ты совершенно напрасно так старательно избега­ла меня.

– Неправда! С какой стати? Между нами все кон­чено.

– А разве кто-нибудь утверждал обратное? – На ду­ше у Макнаба стало кисло. Она говорила равнодушно и холодно. А он-то, дурак, думал о ней все это время…

– Кстати, если бы ты не думал, что я избегаю тебя, то не стал бы привлекать мое внимание.

– Чушь! Ради чего? Я занятой человек. Слишком за­нятой, чтобы обращать внимание на каких-то упрямых девчонок, которые проводят свободное время с профессиональными… компаньонами.

– Оставь Чарльза в покое! – Пибоди вскочила на но­ги. В ее крови кипел гнев, но сердце тихонько плакало.

– А вот мне профессионалки не нужны. Предпочи­таю любительниц. И чем больше, тем лучше. – Макнаб расставил ноги и насмешливо фыркнул. – Но это не имеет значения, верно? Работа есть работа. Конечно, если ты сможешь с ней справиться.

– Я могу справиться со своей работой не хуже тебя. Даже лучше. В сто раз.

– Вот и отлично. Сейчас я составлю список, и мы займемся делом.

ГЛАВА 4

– У тебя нет его портрета.

Ева хмуро смотрела на главного эксперта Дики Беренски, которого за елейную улыбку и вкрадчивые ма­неры многие не любили. Но в своем деле он был на­стоящим гением.

– И ради этого ты заставил меня вернуться в управ­ление?

– Я думал, что ты захочешь это знать. – Дики раз­вернул кресло и уставился на экран другого монитора. Его паучьи пальцы забегали по клавиатуре. – Ты ви­дишь это?

Ева внимательно изучила цветное изображение.

– Это волос.

– Умница, девочка. Но весь вопрос в том, что это за волос. Он не с головы предполагаемого преступника, не с головы жертвы и не с другой части их тел. Это волос из парика. Очень дорогого мужского парика.

– Ты можешь выяснить его происхождение? – бы­стро спросила Ева.

– Стараюсь. – Он развернул кресло к третьему эк­рану. – А что здесь, по-твоему?

На мониторе были какие-то цветные круги, пятна и формулы. Ева шумно выдохнула. Она ненавидела отга­дывать загадки, но вести себя по-другому с Дики было нельзя.

– Откуда я знаю?! Говори, не томи душу!

– Это грим, Даллас. Крем-основа номер 905/4. Сле­ды этого крема остались на постельном белье. Но на трупе его не было. Более того… – Он вызвал на экран портрет. – Мы обнаружили следы воска для лица. Не­которые пижоны пользуются им, чтобы увеличить под­бородок или скулы, если не хотят прибегать к космети­ческой операции.

– А Брайна не пользовалась никаким воском?

– Еще один приз за сообразительность! Этот малый был в парике, пользовался воском для лица и был в гри­ме. Так что у тебя нет его портрета.

– Замечательная новость, Дики. Что еще?

– У нас есть пара волос с его лобка. Настоящих. Ру­сого цвета. И множество отпечатков пальцев. На бока­лах, на бутылке, на теле, на дверях и перилах балкона. В общем, не горюй. Ты найдешь этого типа, а мы упря­чем его за решетку.

– Пришлешь мне результаты. С фабричными мар­ками. Они понадобятся мне завтра утром.

– Эй! – крикнул Дики ей вслед. – Могла бы ска­зать спасибо!

– Да. Спасибо. Черт бы все побрал…

Всю дорогу домой Ева пыталась понять, что пред­ставляет собой убийца. Увы, было ясно, что он умен. Достаточно умен, чтобы изменить внешность и заранее позаботиться о том, чтобы его не могли узнать ни Брай­на Бэнкхед, ни видеокамеры. Но он вошел в квартиру Брайны вовсе не для того, чтобы убить девушку. Ева была в этом уверена.

Он пришел, чтобы обольстить ее.

"Однако события вышли из-под его контроля, – ду­мала Ева. – Поняв, что девушка умерла, он либо уда­рился в панику, либо разозлился и сбросил ее с балко­на. Нет, скорее всего, ударился в панику. Когда он вы­ходил из квартиры, гнева на его лице не было".

Кроме того, ей было ясно, что этот человек очень богат. Она прожила с Рорком год с лишним и научилась разбираться в таких вещах. Достаточно было увидеть покрой его костюма или шикарные туфли. Но он по­зволил Брайне заплатить за выпивку. Просто-напросто убил двух зайцев: не оставил следов и потешил самолю­бие тем, что за него платит женщина. Что еще можно было про него сказать? Он хорошо разбирался в компь­ютерах и знал химию. Или имел доступ к тем, кто знал и то и другое.

Но главное – он был извращением. Возможно, психом, и в обычных условиях импотентом. "Скорее всего, убийца не женат", – решила Ева, подъехав к воротам дома. Этот тип не имел длительных и здоровых сексу­альных связей. И не искал их. Он хотел полной власти над партнершей – и использовал для этого романтиче­ские ловушки.

В своей практике Ева уже сталкивалась с подобны­ми случаями. Иллюзии, фантазии… Так легче предста­вить себя гениальным любовником. Но когда такой человек добивался своего, существовало два варианта: ли­бо страх и чувство вины заставляли его забиваться в нору, либо он начинал новую охоту.

Опыт Евы подсказывал ей, что хищники редко до­вольствуются одной жертвой.

В полумраке ее дом казался особенно элегантным. В бесчисленном множестве окон горел свет. Пышно цве­ли декоративные деревья и кустарники, названий кото­рых она не знала. Их тонкий, изысканный аромат за­ставлял забыть о том, что ты находишься в городе.

Ева сумела полюбить этот дом, хотя год назад она не верила, что это возможно. Конечно, она всегда восхи­щалась им – обилие комнат, наполненных сокровища­ми, пугало и одновременно очаровывало ее. Но посте­пенно она начала ощущать любовь к этому дому. Такую же крепкую и нерушимую, как любовь к его хозяину.

Но Рорка здесь сейчас не было, и ей вдруг захоте­лось развернуться и уехать. В конце концов, она могла переночевать в управлении… Однако воспоминание о жизни, которую она вела до знакомства с Рорком, навело на Еву тоску и заставило остановиться перед домом.

Поднявшись по каменным ступеням, Ева распахну­ла красивую дверь и вошла в ярко освещенный вестибюль. Там ее ждал старый ворон Соммерсет, как всегда, облаченный в черное. Бесстрастное выражение лица соответствовало его бесстрастному тону.

– Лейтенант, вы уехали из дома посреди ночи и не сообщили мне ни о своем распорядке дня, ни о предпо­лагаемом времени возвращения.

– Похоже, папочка недоволен?

Поскольку Ева обожала злить старого дворецкого Рорка, она сняла куртку и перебросила ее через перила лестницы. А поскольку Соммерсет обожал злить жену Рорка, он брезгливо взял потертую кожаную куртку дву­мя тощими пальцами.

– Сообщать о своих приходах и уходах может толь­ко воспитанный человек. Естественно, вам этого не понять.

– Ладно. Мы понимаем друг друга. Поскольку мой муж уехал, я решила немного поразвлечься. Как гово­рится, с глаз долой – из сердца вон…

Еве хотелось спросить, не знает ли Соммерсет, ко­гда вернется Рорк, но она не могла на это решиться. "Знает, – решила она, поднимаясь по лестнице. – Сом­мерсет знает все, черт побери!" Конечно, она сама мог­ла позвонить Рорку, но это значило бы потерять лицо. Разве она не говорила с ним двадцать четыре часа на­зад? Разве он не ответил, что надеется быстро покон­чить с делами и вернуться через пару дней?

Ева вошла в спальню, подумала, что надо принять душ и поесть, и решила, что не станет делать ни того, ни другого. Лучше пройти в кабинет, перечитать свои заметки и поработать на компьютере. Она сняла порту­пею с кобурой, повела плечами, и тут до нее дошло, что работа – это не выход.

Ей требовалось подумать.

Ева редко поднималась в сад, разбитый на крыше. Она не любила высоты. Но величина дома не мешала ей порой ощущать приступы клаустрофобии. Может быть, на воздухе ей станет легче.

Она раздвинула купол. На карликовых деревьях и цветах в горшках мерцал звездный свет. Журчал фон­тан, струи которого падали в пруд с экзотическими рыбками, напоминавшими мокрые драгоценные камни.

Парапет украшали резные изображения крылатых фей. Ева вспомнила, как несколько раз они устраивали здесь приемы. Для таких людей, как Рорк, приемы бы­ли работой. Однако, как ни странно, они доставляли ему удовольствие.

Она редко видела в доме других слуг, кроме Соммерсета, но успела понять, что люди, обладающие боль­шим богатством и большой властью, обычно команду­ют молчаливыми и практически невидимыми армиями, которые берут на себя все хлопоты. И все же Рорк, об­ладавший большим богатством и большой властью, взял на себя хлопоты, связанные со смертью друга…

Ева почувствовала, что в голове прояснилось, и ре­шила, что можно подумать о работе.

Что представляла собой Брайна Бэнкхед? Молодая, пылкая, романтичная. Организованная. Любившая кра­сивые вещи. Ее шкаф был набит аккуратно развешанной модной одеждой, но платье и туфли, которые она надела в тот роковой вечер, были новыми. И стоимость их она указала в книге расходов.

"Очень женственная, – думала Ева. – И, очевид­но, образованная. Девушка, любящая поэзию… Значит, убийца охотился на молодых, романтичных и женственных?"

В холодильнике Брайны лежали две бутылки вина, белого и красного. Но в книге расходов не была упомя­нута бутылка, стоявшая на столе. Может быть, он принес бутылку с собой в черной кожаной сумке – вместе с наркотиками, лепестками роз и ароматическими свечами?

В тумбочке они обнаружили презервативы, но Брайна была слишком одурманена, чтобы предохраняться. Убийца тоже ими не воспользовался. Следовательно, он не думал о защите и не боялся оставить на месте пре­ступления свою ДНК. Потому что, если бы Брайна оста­лась жива, она все равно не смогла бы составить его словесный портрет. Более того, она вообще не помни­ла бы, что с ней случилось.

Убийца все предусмотрел. Согласно показаниям официанта, Брайна была без ума от своего кавалера. Они держались за руки, целова­лись, не сводили друг с друга глаз. Каждый, кто их ви­дел, непременно пришел бы к выводу, что они любов­ники. Видеокамеры подтверждали этот вывод. Брайна не просто привела его к себе, но буквально втащила в квартиру.

"Очень умно, – подумала Ева. – Подождать и по­зволить ей сделать первый шаг. Будучи под объекти­вом. Останься Брайна жива, его было бы не в чем уп­рекнуть".

Может быть, он уже занимался такими делами? Ева начала расхаживать вдоль парапета. Нет, едва ли. Иначе он не совершил бы такой ошибки с дозой. Похоже, это случилось впервые. Но исключать возможность реци­дива не следовало.

И необходимо было найти способ остановить его.

Она вынула электронную записную книжку и ввела в нее следующие ключевые слова:

"Чаты"

Поэзия

Редкие и дорогие наркотики

Парик, косметика

Розовые розы

Пино-нуар урожая сорок девятого года

Сексуальные отклонения

Умение работать на компьютере

Знание химии

Перечитав эти слова, Ева сунула книжку в карман, повернулась… и увидела Рорка.

То, что они прожили вместе больше года, не имело значения. При виде мужа у Евы всегда начиналось серд­цебиение, и она никак не могла привыкнуть к этому.

Рорк казался героем исторического романа. Сейчас на нем был строгий черный костюм, но его высокая стройная фигура так же естественно выглядела бы в просторном плаще или сверкающих доспехах.

Его лицо с точеными чертами и чувственными пол­ными губами, обрамленное густыми прядями шелковис­тых черных волос, могло принадлежать поэту или вои­ну. А от взгляда его широко расставленных, поразитель­но синих глаз у Евы по-прежнему подгибались колени.

Господи, неужели он всегда будет повергать ее в трепет?..

– Я не ждала тебя сегодня.

– Удалось закончить дела раньше. Привет, лейте­нант.

От его звучного, по-ирландски протяжного голоса у Евы сжалось сердце. Рорк едва заметно улыбнулся, про­тянул к ней руки, и Ева бросилась к нему в объятия.

Поцелуй оказался коротким, но таким жарким, что его тепло растопило обоих.

"Дома, – подумал Рорк, чувствуя, как вкус ее губ заставляет его забыть о скорби и усталости, накопив­шихся за последние дни. – Наконец-то дома!"

– Ты не сообщил мне о своем распорядке дня и пред­полагаемом времени возвращения, – сказала Ева, пе­редразнив Соммерсета. – Теперь мне придется позвонить и отменить свидание с двумя пылкими близнецами.

– Так у тебя появились близнецы? Поздравляю, я слышал, что они очень изобретательны. – Рорк прижался щекой к ее щеке, потом слегка отстранился. – Что ты здесь делала?

– Сама не знаю. Не могла найти себе места и реши­ла подышать свежим воздухом. – Ева всмотрелась в его лицо. – Ты в порядке?

– В общем, да. Но это оказалось труднее, чем я ожидал.

– Он был твоим другом, – заметила Ева. – Не счи­тая всего остального.

– Да. И теперь он умер, а я нет… – Он прижался лбом к ее лбу. – Ладно, я справился с этим. Во всяком случае, мне так кажется. Но когда Мика зарывали… это было тяжело.

– Я должна была полететь с тобой.

Рорк слегка улыбнулся.

– Кое-кто из скорбящих почувствовал бы себя не­ловко, увидев рядом копа. Даже моего личного. Пора­зительно, я там увидел тех, с кем не чаял встретиться. Кстати, Брайан просил тебе кое-что передать. Стоя за баром "Грошового поросенка", он сказал буквально сле­дующее: "Скажи Еве: когда она опомнится и поймет, что больше не любит тебя, я буду ее ждать".

– Хорошо, когда есть куда отступать… Ты обедал?

– Еще нет.

– Почему бы нам ради разнообразия не поменяться ролями? Я буду тебя кормить, утешать разговорами, а потом затащу в постель.

– Темные круги под глазами говорят о том, что кор­мить и укладывать спать нужно тебя. Соммерсет сказал, что тебя не было всю ночь.

– Соммерсет – болтун и старый дурак. Но меня действительно не было. Сегодня ночью произошло убий­ство.

Рорк пригладил ее русые волосы.

– Хочешь рассказать?

– Не сейчас.

Ева знала, что могла бы ответить "нет"; он бы понял и не стал настаивать.

Рорк снова обнял ее.

– Я соскучился, Ева. Соскучился по твоим рукам. По твоему запаху и вкусу твоих губ.

– Это поправимо. – Она повернула голову и поце­ловала его в подбородок.

– Я как раз и собираюсь это поправить.

– И долго ты будешь собираться? – Теперь она пус­тила в ход зубы. – Я лично предпочитаю действовать. Не сходя с места.

Рорк прижал Еву к себе, позволив ей ощутить всю силу его желания.

– А как же быть с близнецами?

– Ими я займусь позже.

Рорк улыбнулся и закружил ее в воздухе.

– Думаю, к тому времени ты слишком устанешь.

– Не знаю. Сейчас я ощущаю прилив сил. – Ева обхватила ногами его бедра и удивленно подняла бро­ви. – Кажется, и ты тоже.

– Ко мне пришло второе дыхание. – Он начал рас­стегивать ее рубашку и вдруг остановился. – Эй, разве это не моя рубашка?

Она поморщилась, но тут же надменно вздернула подбородок.

– Ну и что?

– Ничего. – Тронутый Рорк, посмеиваясь, расстег­нул остальные пуговицы. – Боюсь, мне придется ее за­брать.

– Да у тебя их пятьсот штук… – Ева осеклась, когда пальцы мужа коснулись ее груди. – Ну и ладно, раз ты такой жадина.

– Да, жадина. – Он снова прильнул к ее губам.

Их поцелуи становились все более страстными. Вкус ее губ и кожи возбуждал, успокаивал и соблазнял Рорка, ее длинные ноги и маленькие твердые груди дарили ему бесконечное наслаждение.

Вечер стоял прохладный, но их тела горели огнем. Ева раздвинула губы, давая дорогу его языку, и негромко застонала. Когда губы Рорка спустились ниже и добрались до ее соска, желание стало нестерпимым.