Флафи уже окончательно проснулась. Она повернула голову в том направлении, куда показала Рейдин, и на ее мордочке появилось подобие улыбки. Я тоже посмотрела на "Хилтон" и вздохнула. Чашка горячего кофе и сосиска с булочкой, не говоря уж о гостиничном номере, сделали бы из меня банкрота. Я уже была готова раскрыть рот и сказать Рейдин, что мы не в отпуске и я не английская королева.
- Рейдин, этот отель слишком дорогой, номер в нем стоит, наверное, больше сотни долларов в сутки. Понимаешь, у меня сейчас с деньгами негусто, всего шестьдесят баксов наличными и кредитка, но на ней почти ничего нет. - Тяжело вздохнув, я взялась за ручку дверцы. - Сейчас принесу нам по кофе и хот-догу.
- А я бы лучше выпила чаю там, в гостинице, - капризно протянула Рейдин, теребя ручки своей древней кожаной сумочки.
Я медленно сосчитала до десяти.
"Так, я у нее в машине, - напомнила я себе, - и должна быть благодарной и терпеливой". Однако каждая клеточка, каждый мускул моего тела кричали от нетерпения. Швы на руке начинали чесаться. "Зря я все это затеяла", - подумала я.
- Ладно, - сказала Рейдин, - этого должно хватить. Ты говоришь, сто долларов в сутки? Так, фламандцы здесь до нас не доберутся. Абсолютно точно известно, что они не любят аэропорты. Здесь слишком много металлических детекторов и магнитных полей, поэтому мы будем в безопасности. Пошли.
Я повернулась, чтобы посмотреть на Рейдин и сказать ей, что это никак невозможно, однако вдруг увидела ворох смятых крупных купюр, которые она вытряхнула из сумочки себе на колени.
- Рейдин, - выдохнула я, - откуда у тебя столько денег?
- Жизнь полна возможностей, - ответила она философски. - Ты думаешь, если я живу в трейлере и иногда у меня появляются дикие идеи, то у меня не может быть денег?
- Но откуда…
Она не дала мне закончить.
- Я когда-то была замужем, - сказала она. - Деньги эти от мужа. Когда он умер, они достались мне. А еще от моей семьи. - Она сурово взглянула на меня. - Я владею информацией, и когда наступит большой день, вы увидите, что я права. А я уже буду готова. Ладно, сестренка, пошли!
* * *
Дорога, ведущая к "Хилтону", была усажена пальмами. А пригорки за ним скрывали тот факт, что "Хилтон" расположен рядом с аэропортом. Стоило только остановиться у входа, как тут же к машинам подскакивали приветливые молодые люди в безупречно белых рубашках и шортах, с ухоженными волосами. Они открывали дверцы, помогали выйти, будто вы прибыли с королевским визитом, а автомобиль у вас не менее чем лимузин, даже если на самом деле у вас ржавая колымага, а похожи вы на бездомного бродягу.
- Разрешите помочь с багажом, - предложил один из них.
- Нет, - довольно резко ответила я, - багажом мы займемся потом.
Рейдин взяла Флафи на руки. На ней было все то же выцветшее домашнее платье и чулки, которые спустились ниже колен. Она гордо вплыла в мраморный вестибюль. Все вокруг уставились на нас.
Я шла на шаг или два позади Рейдин, пытаясь пригладить волосы, чтобы выглядеть поприличнее в такой шикарной обстановке. Рейдин поставила сумочку на стойку и заговорила с молодой женщиной, имя которой было написано на карточке, прикрепленной у нее на блузке. Звали ее Мария.
- Дорогуша, нам нужен номер на двоих, и чтобы окнами на аэропорт.
Мария смотрела на нас в нерешительности. Она явно оценила взглядом Рейдин и посчитала, что та не похожа на обычных клиентов "Хилтона". Я поняла, что пора вмешаться, и подвинулась к Рейдин.
- Мамочка, давай я сама договорюсь.
Рейдин нахмурилась, но уступила мне место.
- Хорошо, мы с Флафи пойдем посидим вон там, но ты обязательно скажи им, что я люблю мятные пастилки. Деньги возьми в сумочке, сколько нужно.
Я повернулась к Марии, которая со всевозрастающим ужасом смотрела вслед Рейдин. Медлить было нельзя - еще секунда, и она вызовет кого-то из старших, а может, даже охранников, которые выдворят нас из гостиницы, чтобы мы не портили шикарную обстановку.
- Мария, - обратилась я к ней, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно интеллигентнее, - моя мать, скажем так, несколько эксцентричная женщина, а ее доктор в клинике Мейо считает, что у нее, возможно, признаки болезни Альцгеймера. Я хочу сказать, что женщина с такими средствами, как у нее, может одеваться подобающим образом.
Мария сосредоточила взгляд на мне. Я вежливо хихикнула.
- Но мама вбила себе в голову, что мы на грани разорения и надо экономить. Отец настоял, чтобы мы поехали отдохнуть. Сам он не смог поехать с нами из-за годового собрания акционеров. Он не может пропустить это собрание, поскольку возглавляет совет директоров. Вот мне и пришлось поехать с мамой.
Мария взглянула на меня так, словно хотела мне поверить. Я потянулась за сумочкой Рейдин и достала из нее пятьдесят долларов.
- И обязательно не забудьте про мятные пастилки. Мама их очень любит, а мы стараемся ей во всем потакать. - Я изобразила грусть на лице.
- Какая жалость, - прошептала Мария с сильным испанским акцентом и сочувственно покачала головой. - У нас пятьсот десятый свободен. - Она поискала в ящике и протянула мне ключ.
- Мария, мама настаивает, чтобы мы заплатили наличными. Мы остановимся у вас только на одну ночь. Я оставлю вам задаток в триста долларов, полагаю, этого хватит, чтобы заплатить за номер и возможные расходы? Конечно, если вы хотите кредитку в качестве гарантии…
Мария взяла мою кредитку.
Наконец нас оформили. Теперь можно было спокойно обдумать, что делать дальше. Я не спеша подошла к Рейдин, чувствуя на себе взгляды всех, кто находился в холле.
- Пойдем, дорогая, - тихо сказала я ей. - Твоя комната готова.
Прижимая Флафи к груди, Рейдин поднялась с кресла. Вид у нее был точно как у жертвы болезни Альцгеймера.
- А фламандцев здесь нет? - громко спросила она воинственным тоном.
Я успокоила ее и повела к лифтам. За приемной стойкой Мария о чем-то шепталась с коллегой, жестами показывая на Рейдин и печально качая головой.
"Господи! Вот не знаешь, что и где тебя ожидает", - подумала я, когда мы подошли к лифтеру, и прошептала с сочувствием:
- Бедняга.
- Как здесь холодно, - проговорила Рейдин, и двери лифта закрылись за нами.
Глава 13
Отели такого класса явно рассчитаны на забывчивых. В ванной комнате разложены шапочки и шампуни, на письменном столе - различные письменные принадлежности, в том числе и открытки с видами. Ну а в самых роскошных гостиницах есть даже махровые халаты, приготовленные на тот случай, если богатенькие постояльцы забыли взять свои, потому что были очень заняты на важных переговорах. А сувенирные и подарочные магазинчики в этих отелях лучше, чем иные универмаги. Наш "Хилтон" не был исключением.
Я поспала несколько часов, а когда проснулась, Рейдин еще тихо похрапывала. Оставив ее в номере, я спустилась в такой магазинчик. На прилавке я увидела белое бикини с золотой каемочкой и коротенькое платьице, вполне подходящее для большинства мест, которые я собиралась посетить. Девушке за кассой было чуть более двадцати лет. У нее были светлые мелированные волосы и темный загар. И вообще выглядела она так, будто большую часть времени проводила в ожидании, что ее заметит мистер Денежный Мешок. Она взяла у меня деньги, почти не отрываясь от журнала комиксов. Наверное, так и продолжала бы читать, если бы я не мешала.
- Извините, - обратилась я к ней.
Она оторвалась от журнала и в первый раз посмотрела на меня. Лицо ее приняло хорошо отработанное выражение "К вашим услугам". Она быстро закрыла и убрала журнал. На карточке с ее именем было написано: "Таня из Флориды".
- Таня, - обратилась я к ней, - вы живете здесь, поблизости? - Вопрос, конечно, был глупый, но надо же было как-то начать разговор.
- Да, - осторожно отозвалась она.
- Я подумала, что вы, возможно, знаете, где здесь хорошие клубы.
Она смерила меня взглядом, словно оценивая, к какому поколению меня отнести.
- Ну, - осторожно начала она, - есть клуб "Септемберс", есть клуб "Йестердейз", есть клуб "Шутерс", если вам нравится смотреть на яхты.
Мы двигались в нужном направлении.
- Да-да, - рассмеялась я, - как раз люблю большие яхты, особенно с богатыми хозяевами.
- А кто их не любит? - улыбнулась в ответ Таня, потом на мгновение задумалась. - Если вас интересуют такие, походите по стоянкам яхт.
Выражение моего лица показывало, что подобная мысль мне в голову не приходила и что Таня настоящий гений.
- Здорово! - вырвалось у меня. - Где это? Я хочу сказать, где самые большие яхты?
Таня явно гордилась ролью эксперта и даже забыла про свои комиксы.
- Я бы сходила вот куда: 66-й причал и стоянка "Бахия-Мар". На "Бахия-Мар" есть маленькое местечко, которое называется "Скипперз" - по-моему, так. Там можно посидеть, пообедать и осмотреться вокруг.
Я не верила собственным ушам. "Бахия-Мар", именно там стояла яхта "Королева джунглей", на фоне которой мы все вместе сфотографировались. В моем представлении "Бахия-Мар" навсегда осталось местом, где большие яхты принадлежат только старикам, еле волочащим ноги и занимающимся незаконным бизнесом. Так вот где притаился "Мираж"! Глубоко задумавшись и прижимая к груди сумку с покупками, я вышла из магазина. Я не из тех, кто долго раздумывает, что делать. Но сейчас я здорово задумалась. Мне стало страшно. А вдруг Дениз уже мертва? Это казалось более чем вероятным. В их среде развод всегда проходит с большим трудом, особенно если один супруг знает о делах другого. Но если есть хоть какая-то надежда, что Дениз жива, я просто обязана помочь ей, должна сделать этот шаг и, так сказать, исполнить танец в змеиных объятиях. Я хорошо танцую, но судя по тому, что мне известно, Леон Корвазе - настоящий удав.
Стараясь как можно меньше шуметь, я на цыпочках прошла в наш номер. Рейдин все еще спала. Флафи приоткрыла один глаз и, когда увидела, что это я, спрыгнула с кровати и засеменила за мной в ванную.
- Я возьму тебя с собой, - прошептала я, - но давай молить Бога, чтобы Рейдин спала еще долго.
Флафи улыбнулась. Я знала, что она испытывает по отношению к Рейдин те же чувства, что и я. С Рейдин просто нельзя представить, что она выкинет в следующий момент. Я стащила с себя через голову платье. Двигаться становилось полегче, но все-таки мышцы еще болели. Флафи ловко вспрыгнула на унитаз и напилась из него воды, пока я делала макияж. Внимательно осмотрев себя в зеркале, я решила, что выгляжу почти нормально, особенно если надеть темные очки.
Я осторожно открыла дверь ванной и на цыпочках вышла. Рейдин сидела на стуле и держала сумочку с деньгами на коленях, напевая песенку "Отвези меня на Луну". Выглядела она так решительно, что я даже не стала пытаться отговорить ее, это было бы пустой тратой времени.
- Ты готова? - вздохнула я.
- Готовее не бывает, - бодро ответила она.
Мы чуть было не вышли из гостиницы без приключений, как вдруг внимание Рейдин привлек магазин подарков. Она нырнула внутрь и потребовала у Тани арахиса и кока-колы. Таня соскочила с высокого стула и бросилась выполнять заказ.
- А это еще что такое? - вдруг поинтересовалась Рейдин. Она держала в руках гротескную голову пластиковой куклы: вы вставляете в нее пальцы и делаете разные рожицы. - Я куплю себе такую. А еще принесите мне большие карандаши.
Таня мгновенно принесла два двухфутовых карандаша, на которых были нарисованы розовые фламинго. К одному концу у них были приделаны ярко-красные кисточки.
- Дорогуша, - вдруг заговорила Рейдин, - чего вам тут не хватает, так это венских сосисок, а еще коржиков. Нет, этому месту решительно далеко до цивилизации.
У Тани глаза чуть не вылезли из орбит.
- Да-да, мадам, конечно, - растерянно пробормотала она. Таня заметила меня, только когда начала отсчитывать Рейдин сдачу.
- Готова? - спросила я у Рейдин. Та кивнула, высыпая орешки в кока-колу. - Поехали, может, найдем тебе бога-тенького.
Я услышала, как Таня за моей спиной поперхнулась. Мы направились к выходу из гостиницы.
Когда машину Рейдин подогнали к крыльцу и мы наконец отъехали от гостиницы, я начала размышлять. Форт-Лодердейл не должен сильно отличаться от большинства других городов побережья. По виду он, конечно, большой, но наверняка разделен на районы и микрорайоны, которые сами по себе составляют отдельные городки. Среди них должно быть место, где хорошо знают Леона Корвазе.
Он владелец огромной быстроходной яхты, ведет роскошный образ жизни, но особенно не высовывается. В Филадельфии это означало бы частные комнаты в лучших ресторанах и клубах. Думаю, здесь то же самое. Леон наверняка общается с местными партийными боссами и держит свою яхту у какого-нибудь дорогого, но не бросающегося в глаза причала. От брата я узнала название яхты - "Мираж". Дальше совсем просто. Рано или поздно я разыщу его, но скорее всего раньше, чем мы найдем его, ему расскажут, что его разыскивают блондинка, чихуа-хуа и сумасшедшая старуха, которые разъезжают по городу и расспрашивают о нем.
Мы ехали по Семнадцатой улице, как раз по мосту. Рейдин и Флафи прижали носы к стеклу и с интересом разглядывали яхты. Затем мы выехали на шоссе, и нашему взору открылся океан. Но это было уже совсем не то, что я запомнила ребенком. Здесь построили прогулочную эспланаду, чем-то напоминающую великую китайскую стену, но рассчитанную на карликов.
Пальмы стояли так же, как я запомнила. Спасательная станция была на том же месте, но прежнего города уже не было. Вместо него здесь пахло деньгами и роскошью. Маленькие бары, которые приезжие студенты называли своим домом, сейчас перемежались с магазинами модной одежды и ювелирных украшений. У меня было такое чувство, что скоро совсем не останется ни этих баров, ни маленьких лавочек, в которых можно купить пляжные принадлежности. Их заменят роскошные картинные галереи и магазины стильной мебели. Для нормального человека с большой семьей здесь не осталось места, что уж говорить о ностальгирующей стриптизерше.
Я едва не пропустила "Королеву джунглей", ту самую яхту, на фоне которой мы сфотографировались всей семьей, и стоянку для яхт "Бахия-Мар". Яркая яхта сливалась с окружением и была меньше, чем представлялась в памяти. Когда я была маленькой, мне казалось, что ее мачты достают до неба, а яркая красно-золотая краска гораздо ярче, чем пожарные машины у отца. Сейчас краска поблекла, и яхта выглядела бедной родственницей среди сверкающих новых яхт, заполняющих причал.
Мы припарковались среди "кадиллаков" и "БМВ". На Рейдин было очередное платье в цветочек из запаса одежды, которую она взяла с собой. Волосы ее уже не были слипшимися, наоборот, они торчали во все стороны. Можно было не сомневаться - нас обязательно заметят. Флафи вышагивала рядом на изящном поводке, украшенном стразами. Я всегда возила его в сумочке для ответственных случаев или тех мест, где правила соблюдались очень строго и собаку надо было выводить только на поводке. Здесь Флафи смотрелась удивительно уместно, по крайней мере она подавала себя с видом принцессы. Она гарцевала подобно моей кузине на свадьбе брата Тони. Моя тетушка Энджи считала, что эта кузина ее опозорила. Она привлекала к себе все внимание, и о невесте на свадьбе почти забыли. Но я-то понимала, что моя кузина просто наслаждалась жизнью и хотела, чтобы весь мир знал, как ей хорошо.
Точно так Флафи вышагивала сейчас вдоль стоянки "Бахия-Мар". Она поглядывала по сторонам, шла не спеша, внимательно разглядывала всех, кто попадался на пути. У этой собаки уверенности в себе больше, чем у моей тетушки Энджи было за всю ее жизнь.
Рейдин, кроме яхт, ничего вокруг не видела. Она шла по настилу вдоль стоянки словно пьяная, ее шатало из стороны в сторону. Каблуки ее туфель то и дело проваливались между планок.
Когда Флафи вдруг закричала, а она именно закричала, это застало меня врасплох. Она взвизгнула от боли, мне стало не по себе, сердце у меня забилось. Сначала я ничего не поняла и огляделась вокруг, надеясь, что это взвизгнула какая-то чужая собака, но рядом никого не было. Это кричала Флафи.
Я опустилась на колени и увидела, что у нее из лапки течет кровь. Флафи легла, продолжая жалобно скулить, но не позволила мне дотронуться до лапки. Ей было очень больно, и она чуть не укусила меня. Кровь продолжала течь, и тут я увидела, что из лапы торчит большой рыболовный крючок. Я попыталась взять собаку на руки, но тут почувствовала, как кто-то отодвинул меня от Флафи.
Незнакомый мужчина в шортах и ослепительно белой спортивной рубашке опустился рядом со мной. Он был худой и высокий, с редкой сединой в темных волосах и большой белой прядью над лбом. Вполне возможно, в его жилах текла индейская кровь. У него был отменный загар, как у тех, кто проводит много времени на воде.
- Подождите, - спокойно и властно сказал он, повернулся и достал пару толстых кожаных перчаток, которые лежали в ящике на причале у одной из яхт. - Я подержу, а вы попытайтесь ее успокоить, и тогда попробуем вынуть крючок.
Он протянул руку к Флафи, и она укусила его, но он даже не поморщился. Он продолжал крепко держать мою крошку, пока мы тихонько с ней разговаривали.
- Все хорошо, все хорошо, девочка, - бормотал он.
- Малышка моя, мамочка здесь, рядом с тобой, - уговаривала я собаку, не зная, что делать дальше.
- Поступим так, - проговорил мужчина. - Я положу ее на этот ящик и буду держать, а вы резко дернете за крючок.
Мне чуть не стало дурно, по коже побежали мурашки. Я понимала, что Флафи будет очень больно.
- Давайте лучше отвезем ее к ветеринару, - попробовала я предложить.
Он взглянул на меня, и я увидела, что глаза у него ясные, серые и очень властные. Похоже, я его разочаровала или, что еще хуже, подвела Флафи.
- Вы можете так поступить, - спокойно сказал он, - но тогда ей придется терпеть этот крючок еще целый час, а может, и больше. Она потеряет много крови.
Я посмотрела на Флафи - бедняжка скулила, в глазах у нее была боль.
- Ладно, что делать? - спросила я.
- Как вас зовут?
- Кьяра Лаватини, - ответила я дрожащим голосом.
- Кьяра, у вас все получится, - подбодрил меня мужчина. - С рыбаками это часто случается. Ей сразу станет лучше, как только вы выдернете крючок.
Я вовсе не была уверена, что у меня все получится.
- Одним резким движением, - продолжил он. - Выдергивайте крючок резко и быстро, а я буду держать вашу собаку как можно крепче.
Флафи почувствовала, что мы что-то замышляем, и попыталась вырваться из его рук. Я так и не спросила, как его зовут.