- Что-то я на себе этого не ощущаю. Далеко от меня твоя тоска, где-то там у тебя внутри. - Юля, до этого притиснутая к нему спиной, развернулась лицом и похлопала его по груди.
- Не боишься выдавать такие провокации? - Обнял ее крепче.
- И в мысля не было. - Постаралась отклониться назад, чтобы уследить за выражением его лица.
- Да ни за что не поверю. - Он оттеснил ее от дивана, расслабив объятия, только когда под его давлением Юля села на край бильярдного стола.
- И чем я только заслужила такое недоверие, - спросила, обхватывая крепкие мужские печи, в то время как его губы целовали ее шею.
Денис делал так не впервые, и неизменно каждый раз она замирала. И сердце, словно прекращало биться, как перестают тикать сломанные часы. И все вокруг уплывало, теряя свои четкие очертания. Оставались только нежные ощущения на коже и теплота губ.
После ее слов Денис, запрокинув голову, посмотрел в потолок и издал тяжкий полустон.
- Ох, Красота, кончится мое терпение, и тогда устрою я тебе разгуляй.
- Это ты поэтому меня в губы не целуешь - опасаешься за свою выдержку?
Что-то мелькнуло в его глазах - знакомое ее инстинктам, но не поддающееся обоснованиям разума, - то, что вызвало внутри особый трепет и странную чувственную дрожь.
- А что тебе не нравится? - Пальцы скользнули под волосы, обхватывая девичью шею, касаясь скул и бережно притягивая к себе. - Романтика. Полгода будем за ручку ходить, потом поцелуемся.
- А потом?..
На это он уже не ответил. И меньше всего хотелось, чтобы в момент, когда его губы приникли к ее рту, он вздумал что-то отвечать. Хотелось, чтобы это мягкое прикосновение длилось вечно. Он говорил про какую-то волну?.. Навряд ли она могла быть сильнее этой волны мурашек, которая накрыла ее, едва на губах почувствовалось его мятное дыхание. Только вот насладиться этими ощущениями мешало осознание, что в кабинет может кто-то войти. Оно жгло огнем, не позволяя расслабиться, но стократ усиливало желание оказаться где-то в другом месте. Там, где хотя бы какое-то время можно не оглядываться по сторонам.
Очевидно, Денис думал о том же, потому поцелуй оказался совсем коротким.
Мимолетный он был, тихий, нежный. Но словно в спину ударяющий. Со всей силы толкающий их навстречу друг другу - за ту грань, откуда вернуться невозможно.
И поцелуй этот, словно не поцелуй, а печать, скрепляющая их пока невинные отношения.
- Вдруг кто-нибудь зайдет, - сказала Юля, не скрывая в голосе разочарования.
- Дверь на замке. Вломиться может только Лёня. Мы тебя отвезем домой, а потом у нас свои дела.
- А ваши дела по пути с моим домом? - Юля старалась говорить легко и непринужденно. Но это было трудно. В ней загорелись новые ощущения, которые желательно переварить в спокойной обстановке, пережить не сидя на иголках с дрожащими ладонями будто кур воровала. Запретность их отношений не добавляла шарму. Наоборот, отравляла, с каждым днем отягощая все больше.
- Не совсем. А ты против? - Он стискивал ее плечи. Не сильно опасаясь доставить девушке неудобство. Юлька не была хрупкой, не выглядела такой. Уже давно пропало это впечатление. Стерлось, как ненужное воспоминание и слава богу. Денис хрупкость часто связывал с инфантильностью. А это не то качество, которое он ценил.
- Как я могу. Кстати, не сочти за наглость, ты мне Витю вернуть собираешься?
- Витя у Юрика.
- Я знаю. Но вопрос был не в том, где Витя, а в том, собираешься ли ты мне его вернуть.
- Если Юра найдет себе другого человека, Витя снова станет твоим верным рабом. Как вариант, ты можешь обратиться к папе.
- Могу. А папе скажет: "Денис, что там с Витей?" и тогда Денис ответит: "Витя у Юрика". Знаю я эту комбинацию, ты же у нас братков туда-сюда тусуешь.
- Все правильно. У твоего отца много других забот. Каждый должен заниматься своим делом. Или ты думаешь, что я терроризирую Самарина из личных побуждений?
- Вообще-то именно так я и думаю.
- Нет. Мелко судишь. Я такими вещами не играю.
Кто-то дернул ручку двери.
- Вот, я же говорила, - с сожалением прошептала Юля, размыкая руки и сползая со стола.
- Двинули? - спросил Лёня, как только Шаурин распахнул дверь. - Я к Сладкому зашел уже, он тут присмотрит за всем.
- Двинули. - Глядя на Юлю, Денис мотнул головой, указывая на шкаф.
- Командир, а очаровашка с нами, что ли? Неужто будем ее водкой поить и жизни учить? Я - за, только чур не ревновать.
- Уймись, ты, очаровашка, - усмехнулся Денис и накинул Юльке на плечи шубку.
Она застегнула крючки и обратилась к другу Шаурина, оценив его кожаную куртку, на вид не слишком теплую:
- Леонид, я смотрю у тебя в душе уже настоящая весна. Налегке ходишь, а на улице морозно.
- Лёня у нас вообще жаркий парень, через недели две будет в шортах гонять. - Денис достал из шкафа свое пальто.
- Вот правильно, Юлия, ты этого охломона не слушай. Главное, чтобы в душе весна, - заливался Ленчик.
- О, господи… - вздохнула Юля, - и как тебя только твоя девушка выдерживает?
- Юлия, одна девушка? Как я могу? Это же преступление против всего женского рода. Вокруг столько жаждущих любви и ласки дам.
- Действительно, - хмыкнула Юля, ступая за порог, - что это я в самом деле.
Когда вышли на улицу, Шаурин глубоко вдохнул холодный воздух.
Вдохнул так, чтобы легкие до отказа заполнились и внутри от переизбытка кислорода заломило; чтобы морозная свежесть прогнала ощущение внутреннего застоя.
Юля взглянула в небо, покрытое темными тучами. Они были какие-то… живые. Да, именно такие - влажные, ожившие. Они свободно плавали по небу, а не висели, как зимой, словно застывшая аппликация.
Это все весна…
Коротко улыбнувшись, девушка села в машину.
- Монахов тебе ее не отдаст, - убежденно вдруг проговорил Лёня, после того как они подбросили Юлю до дома и уже отъехали от него на приличное расстояние.
- Отдаст, - отрезал Денис, следя за дорогой и не поворачивая головы.
- Не лез бы ты, - не очень твердо продолжил Вуич. - Меня, мой друг, конечно, радует твоя уверенность, но я бы на твоем месте…
- Я знаю, - остановил его Денис. - Знаю: на моем месте, ты бы - не лез. Но это ты. Помнишь, что Юлька сказала? Люди переменчивы. Сегодня нельзя, завтра можно. Всему свое время. Я подожду. Монахова и подвинуть можно. Видишь, что творится? И это только начало.
- Не хочешь ли ты сказать, что собираешься?.. - Закончить мысль вслух Лёня не решился. Только бросил на Дениса немного оторопелый взгляд.
- Лёня, я похож на идиота?
Тот пожал плечами:
- Вроде никогда им не был, но кто знает. Я с некоторых пор уже ни в чем не уверен.
- Прибереги свою философию для другого случая. Юлька маленькая еще. Времени - вагон.
Лёня надул щеки и медленно выпустил воздух.
- Купидон тебе в помощь. А ты с этой еще встречаешься?
- Местами.
- Хорошо устроился…
- Давай без мозгоклюйства, а?
- Давай, - со вздохом протянул Лёня, на том успокоившись.
Тем более они уже подъехали к кафе, в котором условились встретиться со Стасом и Женькой. Ради последнего все это и затевалось.
Внутри было шумно. Парни ждали их, расположившись за одним из боковых столиков.
- Ну, здорово, мышь серая! Вылез наконец-то из своей норы! Я уже забыл, как ты выглядишь. На улице увидел бы, мимо прошел. - Денис сгреб Женьку в объятия.
- Врешь - не проведешь, - засмеялся Женька. После Дениса к нему приложился Лёня. - Житуха завернула, никак не развернусь. Планирую-планирую, а все равно ничего не успеваю. Честно говоря, думал: вообще не выберусь. А вы, смотрю я, высоко летаете. - Глянул в окно и кивком указал на припаркованный напротив шауринский черный "Мерседес".
- Так сколько же можно брюхо о землю стирать, да голубей жрать с голодухи, - в тон ответил Денис, сбрасывая с плеч пальто и усаживаясь за столик.
На лице Женьки печатью застыла тревожность, которую не могла затмить даже радостная улыбка от встречи с друзьями.
- Что-то ты холоден и мрачен, - хмуро пошутил Лёня.
- Так ты бы попусту языком не трепал. Мы со Стасом тут уже все разговоры переговорили, а от этого сам понимаешь ни в голове, ни в…
- Задобрел ты, совсем от нас отвык… - Вуич на радостях сделал Боголюбову шейный захват, да так, что у того дыхание перехватило.
- Лёня, сука… - пропыхтел он, еле выдавливая из себя слова.
- Лёня сукой никогда не был, - назидательно произнес Вуич.
- Что ты меня как бабу тискаешь! - вырвался из его хватки Женя. - Водку разливай.
- Соскучился, мать твою. Давай выбирайся из своей деревни. Будем такие дела мутить…
- Точно не сейчас. У меня там замут хватает, разгрести никак не могу.
- Что за замуты? Поделись. Как говорится, чем сможем… - вмешался Денис в этот обмен любезностями.
Женька медлил с ответом, решая, стоит ли посвящать друзей в свои проблемы. Пауза затянулась еще больше, потому что подошла официантка. Расставила на столе блюда. Стас с Женькой позаботились об этом и, не тратя время на пустое ожидание, заранее сделали заказ.
- Давай Жэка, излагай по существу, - подключился Шип.
Боголюбов посмотрел на Стаса Шаповалова, потом на других.
- Тогда сначала за встречу.
- Понял, - сообразил Лёня и разлил спиртное.
- Я вас только первый раз поддержу, - сказал Денис и взял рюмку на высокой ножке.
- Денис, расслабься ты!
- У меня с утра важная встреча, потому голова мне нужна трезвая и здоровая. Так что простите, парни, а то занесет куда-нибудь, откуда не выберешься.
Уговаривать никто не стал - бессмысленное это дело.
- Короче, - после пары рюмок сказал Женя, - появились у нас в городе какие-то умельцы. Чужие. Город небольшой, кто и кому кланяется, мы точно знаем. Жизнь такая - все мы под кем-то ходим и что-то кому-то должны, но эти в конец охренели.
- А что они с вас поиметь могут? - спросил Лёня.
- Землю.
- Землю? - удивился Стас.
- Да. У нас земли - пол Москвы можно отстроить. А места какие!.. Когда колхозы развалились, мы с дядюшкой землю вместе с людьми выкупали. Сам понимаешь.
- Да, - согласился Денис. - Земля есть земля. А что с ней делать, всегда придумать можно.
- Я тебе и говорю. У нас и свои подвязки есть, но тут такой жесткий наезд - крыша нужна покрепче. Боюсь, наша рухнет скоро. Естественно: не за просто так. Мы бы и с теми поделились, да они долю не хотят, им все подавай. А с хрена ли я им должен все отдать? Там не сто гектаров, и даже не тысяча. У меня свои планы.
Стас потер маленький шрам над правой бровью, переглянулся с Леней и посмотрел на Дениса.
После разговора с Маркеловым Шаурина и так не оставляло ощущение, что попал он на валтасаров пир, а тут еще Женька со своими заботами.
- Так. Очень интересно, - вдумчиво произнес Шаур. - На кого ссылаются?
- Потом узнаешь, говорят.
- Забавные ребята, - невесело усмехнулся Стас, - то есть ты, Евгений, неизвестно в чьих интересах должен с себя последние штаны снять.
- Выходит, что так, - хмуро отозвался Женя.
За столом возникло молчание. Озабоченность на лице Боголюбова нашла отражение в лицах друзей. Залила их как румянец щеки стеснительной девицы.
- Ты никуда не суйся, - предупредил Денис после раздумий. - Я тебе дам телефон, позвонишь, скажешь от меня, обрисуешь ситуацию. Прямо сейчас никаких гарантий дать не могу. Но если выгорит, сведем тебя с нужным человеком.
- За нами не заржавеет, - приободрившись, сказал Боголюбов. После слов Шаурина камень на его плечах стал намного легче.
- Не торопись с этим.
- Ты к кому его посылаешь? К Маркелову? - спросил Стас, когда Женька вышел из-за стола, ненадолго покинув их компанию.
- Да, - подтвердил Денис.
- А что сам? Поговорил бы с Монахом.
- Нет, я такие вещи в обход Андрея делать не могу. Вернее, могу, но не буду, - объяснил Денис.
- Разделяй и властвуй? - ухмыльнулся Лёня.
- Что-то типа этого.
- Тоже правильно.
- Еще бы не правильно… - Стас, не желая того, звякнул вилкой о тарелку. - Здесь лишних шагов делать нельзя. Незачем им друг друга провоцировать. Андрей только с виду такой простачок, а слово держать умеет и вес свой имеет, иначе Монахов не доверял бы ему до такой степени. И не держал бы его к себе так близко.
…Солнце несмело ложилось на мерзлый асфальт, скользило по хрустящему снегу, обволакивало пепельно-сизые стволы деревьев. Ветер трепал пальто и, словно неумелый воришка, неловко шарил по карманам. В восемь часов утра город уже не спал: шумел людьми на тротуарах, машинами на магистралях, бродячими собаками в подворотнях.
Голова Дениса шумела тоже - мыслями. Кажется, даже ночью они не прекращали гудеть. Двигались как жучки по дорогам-извилинам, на уровне предчувствий выстраиваясь в цепочку. Оттого было ощущение, что ночь прошла без сна.
Шаурин уверенно открыл дверь кофейни, хотя табличка по ту сторону стеклянной двери ясно гласила "закрыто"; привычно столкнулся с тишиной и прошел лишь к одному занятому столику.
- Приятного аппетита, - спокойно произнес и распахнул пальто. Духота в помещении так и просила его снять.
Крапивин на миг оторвался от омлета, кивнул и потянулся к воде, наверное, минеральной - об этом говорили застывшие на стеклянных стенках бокала пузырьки газа.
Как только Денис опустился на стул, рядом со столиком, как будто из-под земли возникла официантка. Она поставила на белую скатерть чашку кофе и исчезла так же тихо, как и появилась.
- Позавтракать не желаешь? - поинтересовался Олег.
- Благодарю, не голоден. - Денис размешал сахар в чашке и сделал первый глоток обжигающе горячего напитка. С некоторых пор стал испытывать к нему особую любовь.
Эта была не первая такая встреча с Крапивиным. Подобные уже происходили, потому Денис уже представлял, по какому сценарию все будет происходить.
- А я люблю здешний омлет с грибами. Лесом пахнет.
- Скучаете по лесу? - на первый взгляд непринужденно спросил Денис, улавливая интонацию собеседника.
- Все скучают. Потому что иногда хочется чего-то настоящего. Хочется вдохнуть чистого воздуха, чтобы голова закружилась, - не останавливался Крапивин в своих рассуждениях, изучая лицо Шаурина холодными светлыми глазами. Тот не спешил задавать вопросы в лоб. Уже знал: в разговоре с этим человеком всякое слово имеет свое значение. Важно прислушаться и разгадать его. Еще важнее уметь поддержать заданный тон.
Не каждого можно спросить напрямую, да и ответ не всегда лежит на поверхности. Для правильной беседы нужны кое-какие навыки: нужно быть опытным, чтобы разговаривать с пожилым человеком; хоть немного умным самому, чтобы спорить с умным; быть готовым к вопросам, если решишься задавать их вышестоящему по должности. Легко разговаривать только с дураками. А Крапивин далеко не дурак.
- Пустыня тоже создана природой, - поддержал Денис размышления Олега. - Но только дышать там очень трудно. А выжить почти невозможно.
- Это всего лишь вопрос выбора. Где тебе удобнее: в пустыне или в лесу. И там, и там много удивительного.
- Удивляться - есть качество присущее только человеку. Перестанешь удивляться - и, наверное… человеком перестанешь быть.
- Тебя еще можно удивить, Денис?
- Пока, да, - не задумываясь, ответил Шаурин.
- Это хорошо. А мне иногда этого не хватает. - Олег отодвинул от себя тарелку и взялся за кофе.
- Хорошо, что не хватает. Кому-то не хватает омлета с грибами, кому-то информации. Пища духовная или иная, но именно потребность в чем-то заставляет нас быть в определенный час только в том, а не другом месте.
- Особенно, если люди знакомы настолько, чтобы разделить в восемь утра чашку кофе. Я слышал о ваших неприятностях.
- А вот этот факт меня как раз не удивляет. - Хотя разговор не был напряженным, после этих слов Денис внутренне немного расслабился.
- Мы сколько угодно долго можем философствовать о жизни и ее проявлениях, но думаю: ты здесь не за этим.
- Верно думаете. Если у вас есть, что мне сказать, я рад услышать. Если нет, что ж… Кофе с утра очень бодрит. - Убедительно сказал Денис, хотя к кофе почти не притронулся. Сделал несколько глотков, сконцентрировавшись на диалоге с Крапивиным, а не своих вкусовых ощущениях.
- У меня всегда есть, что сказать, - усмехнулся Крапивин, не скрывая иронии. - Главное, кому сказать и когда сказать.
- Согласен. Даже самая ценная информация, выданная не ко времени, окажется всего лишь пустышкой. А мне опоздать очень не хочется. Думаете, это кто-то из старых… - сделал паузу, подбирая нейтральное слово, - недругов?
- Уверен, - заявил Крапивин. - Скажу тебе так: мелкие шавки боятся матерых псов, а вот бешеная собака не успокоится никогда. И даже если она поменяет хозяина - умнее тоже не станет. Но вот устроить вам… веселую жизнь, - сделал акцент на последних словах, - это запросто. Я бы, на месте Монахова, вспомнил старые связи, укрепил бы свое положение. Кто его знает, как вам придется действовать.
Денис замолчал, переваривая полученную информацию. А она оказалась намного полезней, чем ожидалось. Хотя нечего удивляться: Крапивин не последний человек в городе. Много чего знает. Не всегда сам может воспользоваться информацией, но знает он много. Шаурину понадобилось время, чтобы понять его и найти к нему подход.
- Бешеный пес хозяев не признает. Его может остановить только пуля в лоб. Спасибо, Олег Николаевич. С вами приятно иметь дело. Если это Веселов, то прижать его будет трудно, но возможно.
- Веселов беспредельщик. Всегда им был и сейчас остался. Не всем это нравится. Вот, что тебе надо иметь ввиду.
- Понятно, что на всякого Моцарта найдется свой Сальери.
- Я и не сомневался, что ты разберешься, обращайся, если что. Но и сам меня не забывай.
- Как я могу. Разумеется, всегда на связи.
- А может пойдешь ко мне работать? Думаешь, ты у Монахова на своем месте?
- Думаю, на своем. Потому - нет.
- Мое предложение всегда в силе.
- Кофе был очень вкусный, Олег Николаевич. Не прощаюсь.
ГЛАВА 29
- Ты с ним когда разговаривал? - спросил Монахов, переходя с бега на шаг, выравнивая прерывающееся дыхание. Тяжеловато далась ему эта пробежка. Вот что значит - нарушить привычный режим. Хорошо известно: полезно то, что систематически и регулярно, а редкие ударные тренировки - только лишний стресс для организма.
К счастью, дышалось в небольшом спортзале легко: из кондиционера сочилась приятная прохлада.
- Сегодня утром, - ответил Андрей, переминаясь с ноги на ногу и позвякивая ключами от машины. В этот момент он был похож на бьющего копытом жеребца, готового по первому малейшему движению хозяина сорваться с места. Так и было: скажи Монахов хоть слово, и Маркелова как ветром сдуло в нужном направлении.
- Шаурина мне найди, - посмотрел Монахов на Самарина и взял с поручня полотенце, чтобы вытереть потное лицо. Витя, мелькнув мимо него темным пятном, резво выскочил за дверь и понесся по коридору.