- А мне не надо ничего говорить? И объяснять ничего не надо? Мне можно просто позвонить постфактум и выдать: "Забери меня отсюда!", - замолчал, чтобы перевести дыхание.
Грудь его тяжело вздымалась. Белая футболка стояла у Юльки перед глазами светлым пятном. Это пятно, казалось, в мозг проникало, заволакивало все молочным туманом. Чувствовала, что снова впадает в состояние неспособности хоть как-то реагировать и сопротивляться.
- А сейчас ты уже решила, что скажешь? Я вот возьму и сдам тебя папаше с потрохами. Пусть накажет свою хорошую девочку. Вправит тебе мозги! Тебя здесь, у меня дома, вообще не должно было быть! И мне плевать, как ты будешь выкручиваться! Ты же самостоятельная у нас, сама все знаешь! А я ему такую сказку расскажу, где и как тебя нашел, что не только он, я и сам в нее поверю!
- Я не специально! Я не хотела, чтобы все так вышло!
- Что ты делаешь? - Внезапно запустил пальцы в ее волосы и сжал голову руками. Не специально, конечно, но надавил ладонью на болезненное место за ухом. - Куда тебя понесло? Не надо, Юля, видеть во мне сверхчеловека со сверхчувствами и сверхспособностями. Я примитив! А в таких ситуациях мыслю и действую примитивно! Я бы убил его. - Только интонация позволяла различать, о ком он говорит. - А может быть и убил, хрен его знает. У меня механизм один! Я бы всем в вашей компашке зубами глотки перегрыз! Не надо так, Юленька… Не надо делать таких вещей… Ты же не знаешь, на что я способен, что я видел и знаю…
Юлька терпела. Не хотела показывать свою боль. Но он давил все сильнее, и она не выдержала: дернулась, вскочила с места. Опрокинула на себя кружку. Чай все же был еще горяч, хоть уже и не кипяток. И, скорее, он больше хлестнул по натянутым нервам, сколько болью по телу.
Денис тут же задрал на ней рубашку.
- Я сама, дай мне что-нибудь, - отцепляя его руки от себя и оттягивая ткань от тела, сказала Юлька.
Пока Денис ходил за футболкой, она проворно, как могла, расстегнула маленькие пуговки. Как раз справилась, когда Денис вернулся. Забрав из его рук футболку, она убежала в ванную. Но он пошел за ней следом и не дал захлопнуть дверь.
Так и похолодела под его взглядом. Прикрыться не смогла, руки как будто свинцом налились. Смогла только спиной нему повернуться. Но не тут то было. Сильные руки, почти не прикладывая никаких усилий, развернули. И сама ощущала, что двигается по инерции - совершенно безвольно.
Но Денис сразу отпустил ее. Кончиками пальцев тронул края рубашки, прошелся вниз, чуть задержался в том месте, где не было пуговиц, потом осторожно раздвинул.
- Снимай.
Тогда Юлька прикрыла грудь, скрестив руки.
- Снимай! И Юбку… Раздевайся.
Слова застряли в горле.
Денис, не слишком церемонясь, сдернул с ее плеч рубашку.
Ничего не оставалось, как только снять ту окончательно. Потом юбку. Колготки…
Он осматривал ее.
Юля не сразу поняла, что он изучает ее тело - каждый сантиметр. Все ждала от него каких-то действий, но он повернул ее к себе спиной и убрал руки, продолжая скользить взглядом по коже.
Удовлетворившись увиденным, он сунул ей в руки свою футболку и вышел.
- Может, ты меня и в больницу отвезешь? Я же сказала, что он мне ничего не сделал, - задержала его на пороге.
- Отвезу, если надо будет, - ответил, не оборачиваясь.
Забавно даже. Ведь это его первое знакомство с ее телом. До такой степени раздетой, в одном белье, он ее еще не видел. Совсем не так представлялся ей этот момент.
И тут Юля не выдержала. Есть же у человека какой-то предел. Она сегодня и так все рекорды побила. Даже не думала, что в ней столько выдержки и самообладания.
Горячие слезы полились по щекам. Сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос, Юля включила душ. Все равно надо смывать с себя сладкий чай. Да и вообще хотелось отмыться после всего, что приключилось.
Но сил хватило только на то, чтобы посидеть под водой так, как мокнут под дождем - терпеливо и покорно.
Все же вода немного привела ее в чувства. И не душ, а горячий чай, что полоснул по нервным окончаниям. Вспомнилось, что у нее тоже есть претензии. Одна очень серьезная и убивающая ее целый год "претензия".
Заботиться о своем внешнем виде в такой момент уже было просто глупо. Потому Юлька промокнула волосы, чтобы с них не бежала вода, завернулась в большое полотенце и с решительным видом направилась в кухню. Денис же еще там?
- Ты мне обещал, что я ее никогда не увижу! - Со всего размаху она заехала ему между лопаток ладонью. Он стоял напротив окна, от удара качнулся вперед, чуть не врезавшись в стекло. Повернулся так резко, что Юлька отскочила, побоявшись получить отдачу. Но у него даже рука не дернулась. Черт, с чего ей померещилось, что он может ее ударить? Наверное, потому что перед глазами все еще стояла картина того, что он сделал с Корнеевым. Теперь она знала, что его нежные руки могут даже убить. Знала точно, что не отвлеки она его от Стёпки, он бы не оставил на нем живого места. Убил бы.
- Я сказал, что ты все не так поняла. Или ты не так поняла?
- Не ври! - продолжила с жаром. - У нее на лбу написано, что она с тобой спала!
- Не сплю я с ней! - рявкнул он.
Юлька постояла секунду. Потом выскочила из кухни. Все-таки полотенце не самая лучшая одежда. Трудно доказывать свою правоту, когда приходится одновременно с этим заботиться, чтобы обернутый вокруг тела кусок махровой ткани не слетел на пол.
Чтобы выразить свои чувства до конца, этой гневной тирады не хватило. Все внутри клокотало, ища выход. Все билось, доводя до сумасшествия.
Натянув на себя трусики и футболку, Юлька пошла в спальню. С остервенением содрала постельное белье с кровати, про себя все же отметив, что кровать была аккуратно заправлена. Так боялась, что увидит расправленную постель, как знак того, что на ней он трахался с этой сучкой.
- Выброси это! - швырнула груду белья в Дениса.
К слову, он так и остался стоять на месте. Лишь оперся на подоконник, чтобы было удобно наблюдать за Юлькиными передвижениями по кухне.
- А может тебе еще скатёрку крестиком?..
- Выброси! - зло сказала Юлька. Сама сгребла белье и бросила его в кучу у раковины. - Ты мне еще что-то говоришь, когда сам… - уперла руки в бока. Так и пылала гневом, забыв, что минуту назад леденела от отчаяния и лила слезы, отмокая в душе. - Думаешь, я там развлекалась, что ли? - набросилась на Дениса с удвоенной силой. Видимо, потому что он не особо отбивался от ее атаки. Так, отстраненно наблюдал. - Это все Лилька, идиотка… Она знает про нас и теперь манипулирует мной. Не шантажирует, конечно, в открытую, но я ее знаю. По-твоему, мне должно быть приятно, когда мной управляют, как марионеткой? Мне на фиг не нужна эта вечеринка! Я вообще не знала, что там будет этот придурок! Ему Лилька наверное что-то наплела, иначе с чего он ко мне полез… - тормознула, осеклась, потому что как только речь снова зашла о Стёпке, Денис потемнел лицом. - Просто я боюсь, что Лиля начнет трепать языком. Не за себя боюсь. Мне все равно… - выдохлась. Застыла на месте. Медленно, скользяще-неуверенным движением скрестила руки на груди. Запал прошел, а с ним и прежняя смелость.
Денис долго смотрел ей в лицо. С каким-то интересом, что ли. После упоминания имени сестры Юля четко уловила перемену в его настроении. Только это был слишком тонкий нюанс, чтобы безошибочно определить его оттенок.
- Бабы дуры не потому что дуры, а потому что - бабы, - сказал он и вышел из кухни.
- Чего? - пустила Юля вопрос ему вслед и устало опустилась на стул.
Он принес одеяло. То самое с кровати, с которого она содрала пододеяльник. Подняв Юлю со стула, закутал и снова усадил на место.
- Надо было сказать этой овце, что я женюсь на тебе. И все. Она бы сразу отвалила.
- Как я могу ей такое сказать?
Это шутка? Он пошутил? Наверное, так. Сегодня они оба не в себе.
- Русским по белому. Подписалась же уже.
Юлька улыбнулась. Первый раз за вечер. И легко как-то стало.
- Круто я сказанула, да? Это все от нервов.
- Круто. Всех умыла моя крошка.
- И тебя?
- Меня в первую очередь. Пусть трепет языком. Тебе вообще не надо ее бояться. Ты хозяйка положения. Скажешь, что у нее извращенная фантазия. Можно подумать, что она без косяков.
- Я никогда это не использовала. Мне просто это не нужно было.
- Значит, пора начинать. И сейчас вся ситуация против нее, а не против тебя. Просто ты не с того угла смотришь. Она, кстати, даже не позвонила и не поинтересовалась, где ты. Есть хочешь? - вдруг спросил он.
- Да. Хочу бутербродов с красной икрой, мандаринов, шоколадных конфет и чего-нибудь мясного. Я там ничего не ела… - добавила совсем тихо, боясь одним упоминанием о той вечеринке нарушить установившееся шаткое равновесие. С таким трудом они оба успокоились, что Юля сама до конца еще не могла в это поверить и напряженно ждала, что вот-вот Денис снова начнет хлестать ее словами.
Но он, выслушав ее пожелания, лишь усмехнулся:
- Мандаринов у меня нет. Все остальное будет.
Все остальное и правда… случилось.
Он справился быстро, даже не позволил ей помочь сделать бутерброды. Да не очень-то и хотелось. Юля крепче стянула на себе одеяло, чувствуя слабость во всем теле.
То, что Лиля может проболтаться об их с Юлей отношениях, Дениса не испугало. В глубине души он уже хотел, чтобы это случилось. Это все равно когда-нибудь произойдет. Для Юльки нет никакой разницы, но для него будет гораздо лучше, если все откроется в ближайшее время, а не после того, как он начнет с ней спать. Осточертело врать Монахову. С каждым днем его внутренние противоречия росли, разрывая изнутри. Монахов за короткие срок поднял его на такую ступень, откуда падать очень больно. И за все это - положение, связи, возможности - придется платить. А Юлька своей любовью загоняла его в ловушку. И каждый новый день с ней уменьшал шансы из этой ловушки выбраться.
Юля пригрелась в одеяле, двигаться сил не было. Только голод и смог заставить ее высунуть руки и сжать чашку с чаем в ладонях.
- А коньяк сегодня не подают? - спросила со вздохом.
- Нет.
- А для расслабления нервов?
- Я тебя и без коньяка расслаблю.
- Как интригующе… - отделалась улыбкой. Хотя многообещающая фраза Дениса очень смутила. Что-то внутри надломилось и еще пока не срослось. Прежний романтический настрой пропал. - Надо, наверное, Лиле позвонить, чтобы жизнь ей малиной не казалась. Испортить праздник души и тела.
- Сейчас ты навряд ли до нее дозвонишься.
- Посмотрим.
- Набрать ее? - Денис взялся за свой мобильный.
- У тебя есть ее номер?
- У меня есть номер даже вашей домработницы.
- Я выйду.
- Чего так?
- Не, я туда, - указала взглядом на прихожую. - Материться буду, наверное.
- А ты умеешь?
- Кажется, да.
Юля освободилась от одеяла и на время вышла из кухни.
- Дозвонилась, - довольно сообщила, когда вернулась. - Она еще на редкость вменяема. Но это потому что у нее желудок слабый, алкоголя она пьет мало.
- И?.. - выжидающе спросил Денис.
- У Лили и так отсутствует способность быстро и сосредоточенно мыслить, а мое внушение, выстроенное на логике и некоторых методах психологического и морального давления… - полушутя-полусерьезно начала Юля.
- В общем, ты ее послала.
- И это тоже.
- Страшное дело, - по его губам скользнула мягкая усмешка. - Научу тебя плохому.
- Охотно верю. Ты и так ко мне эмоционально достаточно приложился.
- Встряхнул я тебя?
- Подкинул и ударил.
- Отпустило?
- Не совсем. Как ты там сказал… у меня мозг на молекулы разлетелся.
- Это хорошо.
- Хорошо? - удивилась.
- Хорошо. Теперь можно собирать. Главное, не позволяй собой управлять, манипулировать.
- Даже тебе?
- А мне тем более.
- А как же лояльность, женственность, гибкость?
- Это другое.
- Не пойму разницы.
- Потом поймешь.
- Я пока не могу разобраться. Не могу ничего осмыслить. Почему ты не налил мне в чай коньяк? Или коньяк без чая. Или бокал вина. У тебя есть вино? Или шампанское. Чего-нибудь. Я бы расслабилась. У меня страшно болит голова. И горло. И мне холодно.
В ответ он достал из ящика две таблетки обезболивающего и поставил на стол стакан с водой.
- Сама сказала, что мозг разлетелся на молекулы. Вот и собирай его на трезвую голову. Я, как видишь, тоже… Пей и пошли спать. Поздно уже.
Денис оставил ее. Юлька проглотила таблетки, запила их водой. Потом зашла в спальню, сразу услышав:
- Постель застели. Или ты на голом матрасе спать собираешься?
- А то белье ты выбросишь?
- Хочешь, чтобы выбросил?
- Да.
- Выброшу.
- Позволяешь собой манипулировать?
- С какой стати? Усыпляю твою бдительность. - Достал из шкафа и бросил на кровать чистый комплект постельного белья. Следом выгреб запасные одеяло с подушкой и вышел.
Он на диване, что ли, спать собирается?
Странно, но осознание этого принесло Юле одновременно и разочарование, и облегчение.
- Шаурин! Ну хоть бы вид сделал!.. - Из гостиной донесся его смех. - Я ненавижу заправлять одеяло в пододеяльник!
- Сама виновата. Это твоя инициатива. - Мимо проходя на кухню.
Ворчи не ворчи, а это правда ее инициатива.
Справившись, Юля выключила свет и юркнула под одеяло. Ощущать себя одной в холодной постели ужасно неприятно.
Может, хотя бы сходить пожелать Денису спокойной ночи?
Собралась было выбраться из кровати, но услышала, как он прошелся по квартире, щелкая выключателями. Теперь темнота стала осязаемой. Немного пугающей, таинственной.
Тихие шаги. И он присел на край кровати с ее стороны.
Мутноватый свет луны, падающий из окна, выхватывал из темноты его силуэт. Все та же белая футболка светлым пятном. Абрис фигуры. Сцепленные пальцы. И волна напряжения.
Оказывается, оно никуда не ушло, напряжение. Сейчас, когда не видно выражения лица и непонятно, что говорят его глаза, оно чувствовалось сильнее. Отражалось внутри и отдавалось по собственному телу скомканной дрожью. И любой шорох выдавал неловкость момента, а молчание становилось многозначительным и наигранным. Невыносимым. Ужасно раздражало, что Денис не говорил, о чем думал. Думал и молчал…
Если раньше по его лицу можно было хоть что-то понять и уловить хоть какой-то обрывок внутренних ощущений, то сейчас, в темноте, его мысли стали совсем недосягаемыми.
Так хотелось, чтобы он сказал что-нибудь хорошее. Теплое. Чтобы и внутри от его слов тоже стало тепло. Горячо. Чтобы прошло это леденящее покалывание в кончиках пальцев. Чтобы Денису тоже стало легче.
- Скажи что-нибудь… приятное.
Тяжелый вздох. И он поднялся с кровати, замер у окна. Потер лицо, прошёлся пятерней по коротким волосам. Встряхнулся, словно сбрасывая неприятные ощущения, сунул руки в карманы джинсов и замер снова.
- Мне трудно сейчас транслировать позитив.
Что сказать на это? Только поджала губы и обрадовалась, когда Денис снова сел на кровать уже совсем близко к ней. Легко поддалась его рукам, которые вытащили ее из-под одеяла.
Это первое объятие было колючим. Угловатым. Так бывает, если люди долго не видятся, забывают друг друга, перестают чувствовать.
Не первое, но незнакомое объятие. Непривычно холодное до слез. Но его не хватало.
Как только Денис прижал ее к себе, стало понятно, чего недостает. Его. Его прикосновений, жестких рук. Его тепла.
Это больше, чем слова. Лучше, чем пара таблеток от головы. Это залечит всю боль и страх, в которых себе не признавалась.
Не признавалась, что стала бояться этого - того, в чем так нуждалась.
- Боишься? Боишься меня?
Прозрела после его слов. Мозг как будто осветила яркая вспышка. Стало понятно, почему объятия у них такие неловкие и колкие.
- Нет, - так смело врала. С таким искренним чувством. - Нет! Глупости… - Вывернулась из захвата и переместила руки ему на плечи. Обняла. Даже засмеялась. И не натянуто и принужденно, а искренне. Потому что хотелось. Внезапно и необъяснимо, но почему-то захотелось рассмеяться. - Это отходняк, наверное… - Так и поцеловала его с улыбкой на губах.
Поцелуй получился сухой. Почти безвкусный.
- У меня у самого еще какой отходняк…
Поцеловала снова. Денис не отвечал, только сильнее сжимал ее руками. А Юля все целовала, словно пытаясь разбудить его. И он вздохнул. Глубоко, шумно. И выдохнул так же, будто с воздухом выпуская все внутреннее напряжение. Тогда ладони его стали горячими, а касания чувственно-нежными. Привычными. Такими, какие она любила и ждала. На которые всегда отзывалась. Легче стало на душе, внутри теплее, в голове туманнее - от рук ласковых и губ ищущих.
- Я соскучилась. Мы давно не виделись. Ты обижаешься?
Он мог обижаться. Она же избегала его в последнее время из-за Лили.
- Нет.
- Правда?
- Правда. Мне так даже легче. Мы договорились подождать, но я не железный.
- Я с тобой ни о чем не договаривалась. Это ты сам с собой договорился.
- Буду иметь ввиду, - голос звучал тихо и глуховато. Руки задрали на ней футболку. Вмиг Юля осталась в одних трусиках. - Извини, не люблю этих долгих игр с одеждой. Не вижу смысла.
Так же быстро он скинул вещи с себя. Юля осталась сидеть на кровати, впав в неловкость. Он и трогать, ласкать ее откровенно не смел, а тут раздел в одну секунду, в две разделся сам. А в следующие несколько она уже лежала на кровати. Под ним. Окутанная его крепкими руками, прижатая к горячей груди.
- Ты что?.. - задыхаясь прошептала.
- Приучаю тебя к своему телу. Этот ублюдок напугал тебя. Не хочу, чтобы ты боялась. Расслабься. И не ври мне.
- Ладно. Да, мне неловко. Но это не из-за тебя. Я тебя не первый день знаю.
Хотя отчасти Денис тоже был виноват в ее смущении, Юля не стала заострять на этом внимание. Просто день сегодня такой, настроение паршивое, переживания, стресс как никак… Все это не могло не сказаться на ее ощущениях.
Раньше она свободно и спокойно воспринимала их близость, поцелуи и объятия. Хотелось большего, всего и много. И долго. Но после случая с Корнеевым в груди поселилось какое-то чувство гадливости. И Юля никак не могла от этого избавиться. Нужно побыстрее его вырвать, пока оно прочно не пустило корни, отравляя ее существование.
- Чего замерла? Ты же так хотела…
Юля сдавленно рассмеялась. Шутник. Она едва переводила дыхание под тяжестью его тела.
- Привыкаю к тебе. Хорошо, - с чувством выдохнула и улыбнулась.
От ее полустона у Шаурина по спине прошла горячая волна. Что еще раз подтвердило: зря он это все затеял. Нарушил свои собственные запреты.
- Предупреждаю. Я хочу тебя до одури. Самообладания никакого. Контроль реакций на нуле. Все плохо.