Ванесса Меррит сказала, что последние месяцы беременности стали для нее невыносимыми. Даже если не обращать внимания на слова, а последить за ее поведением, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, каким тяжелым для нее было это время. А после рождения ребенка стало еще труднее. Но почему она так терзается? И почему пригласила именно меня?
Хови все еще говорил, не подозревая, что она его не слушает.
- Я же не прошу тебя подготовить репортаж о каком-нибудь самоубийце, снесшем выстрелом себе полчерепа, или об исламских экстремистах, взявших в заложники папу римского в Ватикане. Сгодится просто маленькая и симпатичная история. Что-нибудь этакое, о чем угодно… Надо заполнить шестьдесят секунд паузы между вторым и третьим рекламными блоками. Это все, о чем я тебя прошу.
- Какой же ты все-таки недальновидный, Хови, - заметила Барри. - Теперь понятно, почему у твоих людей результаты столь ничтожны.
Редактор выпрямился, посмотрел на женщину в упор.
- Знаешь, в чем твоя беда? Ты хочешь быть такой же, как и Диана Савьер. Так и быть, я скажу тебе правду: ты не звезда и никогда ею не станешь. Тебе никогда не выйти замуж за известного кинорежиссера, не создать свой собственный журнал, никогда не добиться доверия и уважения в этом бизнесе. Потому что ты глупа и все об этом знают. Перестань наконец надеяться, что тебе удастся все-таки заняться чем-нибудь поинтереснее, и займись тем, на что у тебя хватит сил и твоего ограниченного таланта. Кое-что я пущу в эфир. Договорились?
Уже после слов "ты не звезда" Барри полностью отключилась. Впервые нечто подобное она услышала, когда Хови принимал ее на работу. Тогда он заявил ей, что сделал это исключительно по доброте душевной, ведь была и еще одна претендентка. Все три года, что Барри проработала с ним бок о бок, она чуть ли не каждый день слышала эту тираду.
Взглянув на экран дисплея, Барри обнаружила несколько сообщений, поступивших на ее имя, но среди них не было ничего интересного - можно прочитать и позднее. Выключив компьютер, Барри встала из-за стола.
- Сейчас уже поздно приниматься за дело, Хови, но завтра ты получишь то, что хотел. Обещаю. - Схватив сумочку, она перекинула ее за спину и двинулась к выходу.
- Эй, ты куда? - крикнул он ей вслед.
- В библиотеку.
- Зачем?
- На поиски, Хови.
Проходя мимо автомата с прохладительными напитками, Барри стукнула по нему кулаком. В то же мгновение по желобу скатилась диетическая кока.
Она отметила про себя, что это хорошая примета, и, наклонившись, взяла банку.
С трудом манипулируя ключами, поскольку держала под мышкой сумку и книги из библиотеки, Барри наконец открыла входную дверь и спотыкаясь вошла внутрь. Не успев переступить порог, она почувствовала на губах пылкий, слюнявый поцелуй.
- Спасибо, Кронкрайт, - Барри отерла лицо, - я тоже тебя люблю.
Кронкрайта вместе с его собратьями - щенками одного помета должны были усыпить, но именно тогда Барри решила для себя, что ей нужен четвероногий друг, а не тот двуногий, который под предлогом временного затворничества ушел навсегда.
Она долго не могла выбрать щенка, но, выбрав, никогда уже не жалела об этом. В Кронкрайте, большой длинношерстной охотничьей собаке, чувствовалась родословная. Большие карие глаза смотрели на нее открыто и преданно, а хвост в это время барабанил по ее ногам.
- Давай делай свое дело. - Барри кивнула на клочок земли на заднем дворе. - Выходи через свою дверцу! - Кронкрайт заскулил. - Ну ладно, я подожду. Но учти - побыстрее. Ты не представляешь, какие тяжелые эти книги!
Пес подбежал к кустарнику и задрал ногу, затем вернулся в дом, лизнул хозяйку.
- Ну-ка, что тут у нас с почтой? Может, что интересное пришло. - Барри двинулась к парадному входу, где под дверью, на полу, валялась груда корреспонденции. - Счет, счет, просроченный счет… Приглашение на ужин в Белый дом. - Девушка взглянула на собаку; та, наклонив голову, смотрела на нее с любопытством. - Я всего лишь хотела проверить: слушаешь ты меня или нет.
Кронкрайт проводил Барри в комнату и стал терпеливо ждать, пока она переоденется. Журналистка надела тонкий шерстяной свитер индейской работы, на ноги гетры, зачесала волосы назад и, стянув их резинкой, взглянула на себя в зеркало.
- Потрясающе, - пробормотала она и, тотчас забыв обо всем, с головой ушла в работу.
За эти годы у нее появилось немало информаторов - чиновников, секретарей, горничных в гостиницах, полицейских; несколько влиятельных персон время от времени снабжали ее ценной и достоверной информацией. В администрации Главной больницы столичного округа работала некто Анна Чен, молодая женщина с прекрасной памятью. Она запоминала буквально все - будь то слухи или приватные разговоры врачей и пациентов, и зачастую из всего этого рождались забавные истории. Для Барри Анна Чен стала одним из самых надежных источников разных пикантных сведений.
Барри нашла в записной книжке ее рабочий телефон и набрала номер, надеясь застать Анну в больнице.
- Привет. Анна! Это Барри Трэвис. Рада, что поймала тебя.
- Еще чуть-чуть, и я бы ушла. Что-нибудь случилось?
- Каковы мои шансы получить на руки отчет о вскрытии ребенка Мерритов?!
- Ты шутишь?
- Слабая надежда?
- Скорее никакой, Барри. Очень жаль, но…
- Я так и знала. Просто хотел ось лишний раз убедиться.
- А зачем тебе?
Барри не долго думая нашла совершенно невинную причину, поблагодарила Анну и расстроенная положила трубку. Отчет о вскрытии стал бы хорошей отправной точкой. Впрочем, у Барри до сих пор не было ясности относительно того, что она собирается делать.
- Что предпочитаешь на ужин, Кронкрайт? - спросила девушка, спускаясь по лестнице на кухню. Открыв буфет, она начала перечислять имеющуюся в наличии снедь. Собака слушала, жалобно поскуливая, и тогда, сжалившись над ней, Барри произнесла:
- Луиджи? - Пес тотчас ожил и, завиляв хвостом, стал крутиться на месте.
Она мучилась угрызениями совести, но, черт возьми, в чем дело? Если проводить все вечера в футболке и гетрах, общаясь с собакой, без всяких перспектив на какое-либо времяпровождение, кроме работы, то какая разница, поправишься ты на несколько сот граммов или нет?
Пока она заказывала по телефону две пиццы, Кронкрайт заскулил, стремясь вырваться на улицу. Барри, закрыв рукой микрофон, сказала:
- Раз уж тебе приспичило, то полезай в свою дверцу. - Кронкрайт презрительно фыркнул в сторону этой так называемой дверцы, что была вырезана во входной двери. Размеры отверстия только-только для собаки. Положив трубку, девушка открыла псу дверцу. Кронкрайт, словно побитый, выполз наружу.
Пиццу доставят в течение двадцати пяти минут. Если опоздают, она достанется нам бесплатно.
В ожидании заказа Барри налила вина и поднялась на третий этаж, ставший ее домашним офисом.
Она в кредит купила этот старинный дом, расположенный в фешенебельном районе округа Дюпон.
Сначала девушка снимала только верхний этаж, а затем, когда ее арендатор переехал в Европу, Барри добавила денег и переделала три соседние комнаты в одну большую студию-офис.
Теперь одна стена полностью использовалась для хранения видеокассет: вдоль нее от пола до потолка тянулись стеллажи. Журналистка хранила все свои статьи, записи новостей с важными событиями и все передачи, выпущенные их станцией. Материалы на видеокассетах были рассортированы по алфавиту. Барри без труда нашла нужную кассету, вставила в видеомагнитофон и, потягивая вино, замерла у экрана.
Смерть и похороны Роберта Растона Меррита были запечатлены в полном объеме. Судьба явно несправедливо обошлась с Мерритами, ведь считалось, что их брак совершенен.
Президент Дэвид Малькомб Меррит мог бы служить примером для многих молодых мужчин, стремящихся сделать карьеру. Красивый, атлетически сложенный, привлекательный, он просто лучился обаянием в общении как с мужчинами, так и с женщинами.
Ванесса Меррит была идеальной партией для своего мужа. Великолепная женщина! Ее красота и очарование, присущее южанкам, невероятным образом компенсировали недостатки, такие как ум и мудрость. И потому никто даже не беспокоился. Впервой леди всем хотелось видеть женщину, достойную любви, и Ванесса Армбрюстер Меррит легко удовлетворяла этим чаяниям народа.
Родители Дэвида давно умерли, не было у него и родственников. Впрочем, отец Ванессы в одном лице заменил ему всех родных сразу. Клетус Армбрюстер был сенатором верхней палаты от штата Миссисипи. Невозможно даже вспомнить, как давно он занимал этот пост, пережив многих американских президентов.
Втроем они образовали фотогеничный триумвират, не уступающий по известности королевским семьям. Со времен президентства Кеннеди общественность всего мира давно уже не окружала президентскую семью таким пристальным вниманием. Их обожали. Что бы они ни делали, куда бы ни пошли, порознь или вместе, - всюду это воспринималось как сенсация.
Когда родился ребенок, пресса придала этому событию ничуть не меньше значимости, чем операции "Буря в пустыне" и этническим чисткам в Боснии. Вглядываясь в экран, Барри вспомнила многочисленные публикации о том, как ребенка привезли в Белый дом и как Хови угрюмо заметил: "Нам, наверное, стоит поинтересоваться, не взошла ли на востоке яркая звезда".
Такой же резонанс в прессе и на телевидении произвело событие, которое произошло тремя месяцами позже.
Мир был шокирован смертью ребенка. Никто не хотел в это верить. Америка погрузилась в траур.
Барри допила вино и в третий раз начала смотреть с начала. И снова на экране тянулась похоронная процессия, и снова по лицам текли слезы, а в глазах застыла печаль.
Бледная и в то же время невероятно красивая в своем траурном наряде, Ванесса Меррит едва держалась на ногах. Было видно, что сердце ее разбито. Ведь понадобились годы, прежде чем она забеременела! (Это был еще один аспект ее личной жизни, исследованный прессой до мельчайших деталей.) Потеря ребенка, за которого она так боролась, сделала ее поистине трагической героиней.
Президент переносил горе стоически, тем не менее по его щекам тоже катились слезы. Комментаторы не уставали повторять, что он очень заботлив по отношению к жене: в этот день на Дэвида Меррита смотрели прежде всего как на мужа и отца и только потом - как на президента Соединенных Штатов Америки.
Сенатор Армбрюстер плакал, не скрывая своего горя. Он украсил маленький гроб с тельцем своего внука крошечным флагом штата Миссисипи.
Будь Барри первой леди Штатов, она ни за что бы не допустила таких похорон. Она была бы возмущена многочисленными камерами и комментаторами. Конечно, коллеги всего лишь выполняли свою работу, но тем не менее Барри решила, что не смирилась бы с этим публичным спектаклем, за которым по спутниковой связи наблюдал весь мир. И как Ванесса Меррит согласилась на это?
Неожиданно в дверь позвонили.
Девушка посмотрела на часы.
- Проклятие! Двадцать четыре минуты и тридцать секунд. Знаешь, Кронкрайт, - спускаясь по лестнице, произнесла Барри, - похоже, они поступают так с целью укрепления наших надежд.
Пиццу доставил сам Луиджи. Тучный невысокий итальянец с розовым потным лицом, толстыми губами и копной курчавых черных волос на груди был совершенно лысым.
- Мисс Трэвис, - произнес он, оглядывая ее с ног до головы. - Я полагал, что вторая пицца для вашего возлюбленного.
- Нет, это для Кронкрайта. Надеюсь, там не слишком много чеснока? А то у него живот пучит. Сколько с меня?
- Я запишу на ваш счет.
- Спасибо. - Она с вожделением взяла коробки, от которых исходил такой аромат, что Кронкрайт проявлял заметное нетерпение. Он то садился, то вскакивал, постоянно поскуливая и виляя хвостом. От выпитого на голодный желудок вина и суетившегося под ногами Кронкрайта у Барри закружилась голова.
Однако Луиджи не собирался уходить, не выговорившись.
- Вы кинозвезда…
- Я работаю на телевидении, в службе новостей, - перебила она итальянца.
- Это одно и то же, - сказал Луиджи. - Я говорил своей жене, что мисс Трэвис хорошая клиентка. Звонит нам два-три раза в неделю. Хорошо для нас, но плохо для нее. Она слишком одинока. А жена ответила…
- Что, возможно, мисс Трэвис предпочитает быть одна.
- Нет. Она сказала, что вы не встречаетесь с мужчинами потому, что много работаете.
- Я встречаюсь с мужчинами, Луиджи. Но все хорошие уже разобраны. А те, с кем я знакомилась, оказались или женатыми, или гомосексуалистами, или от одного их вида у меня по телу пробегала дрожь. Впрочем, я ценю ваше участие.
- Вы хорошенькая, мисс Трэвис.
- Я не смогу остановить движение, - пошутила она.
- У вас красивые волосы красноватого оттенка. А еще - красивая кожа и очень необычные зеленые глаза.
- Обыкновенные карие глаза и вовсе не эффектные. Скажем, не такие, как у Ванессы Меррит, - темно-синие.
- Немножко маловато здесь. - Луиджи опустил взгляд на ее груди. Из долгого опыта общения Барри знала, что если сейчас позволить ему продолжить, то он начнет оценивать каждую часть ее тела. - Но это не страшно, - поспешно успокоил он. - Вы очень стройная.
- И становлюсь еще стройнее. Спасибо, Луиджи. Снимите сами чаевые с моего счета и передайте привет супруге. - Барри закрыла дверь прежде, чем он смог еще что-либо добавить.
Кронкрайт уже почти неистовствовал, и ей пришлось быстро открыть коробку и кинуть ему пиццу. Затем она села за кухонный стол, отрезала себе кусочек пиццы и, налив еще бокал вина, открыла библиотечную книгу. Пицца, как всегда, была восхитительна. Второй бокал вина оказался еще приятнее. Но ее не оставляла мысль о тайне СВДС.
Исследование загадочного синдрома было единственным, чего сейчас страстно желала Барри.
Глава 3
На лице Хови Фриппа застыло выражение недоверия. Он достал из кармана ключи от машины и стал ковыряться в ушах.
- Я…
Немедленно, прямо сейчас Барри захотелось перепрыгнуть через стол и вонзиться зубами в его горло. Никому, кроме Хови, еще не удавалось пробудить в ней такое дикое желание. И не только потому, что у него был отвратительный характер, или из-за его вопиющего шовинизма, вызывающего в ней первобытные инстинкты. Причина, кроме всего прочего, крылась в его недальновидности.
- Что тебя не устраивает в этом проекте? - спросила Барри.
- Возникает какое-то гнетущее чувство, - поежился он. - Дети умирают в своих кроватках. Кому захочется смотреть целый сериал на эту тему?
- Молодым родителям. Будущим родителям. Тому, с кем приключилась такая беда. Любому, кто хочет знать об этом. Я надеюсь, что будет и часть нашей телеаудитории.
- Ты живешь в мире грез, Барри. Наша аудитория существует только потому, что сразу вслед за нашими новостями дается повтор их любимого шоу.
Барри попыталась взять себя в руки. Она знала, что стоит Хови почувствовать раздражение в ее голосе, как он тут же станет еще бестолковее.
- Понимаешь, сама тема такова, что веселиться не захочется. Но с другой стороны, не стоит предаваться излишним сантиментам. Я разговаривала с одной супружеской парой, у которой два года назад от СВДС умер ребенок. После этого у них родился еще один, и они согласны поделиться с телезрителями тем, как им удалось справиться со своим горем.
Она поднялась из-за стола.
- В конце туннеля засветится надежда. Победа над несчастьем. Это могло бы поднять дух аудитории.
- Ты уже придумала, как будешь строить интервью?
- Естественно. И принесу тебе на утверждение, - произнесла Барри, взглянув на него. - Я уже неделю занимаюсь этим вопросом. Общалась с педиатрами и психологами. Весьма своевременный материал, особенно после смерти ребенка президента Соединенных Штатов.
- Да уж… Все с болью восприняли эту весть.
- Но я взглянула на эту проблему по-другому.
Это были не просто слова. Чем больше она узнавала о синдроме внезапной детской смерти, тем отчетливее понимала необходимость глубокого исследования страшной проблемы. По мере изучения Барри стало ясно, что рассказать об этом синдроме за те девяносто секунд, которые ей выделяют, практически невозможно.
У нее на пути вырос Хови. Он по-прежнему настаивал на своем.
Она просила всего лишь о трех ежевечерних выходах в эфир. Каждый выпуск передачи затрагивал бы какую-то одну сторону СВДС, а если еще сделать соответствующую рекламу!
В конечном счете - естественно, в планах этого не было - продюсер передачи новостей при личной встрече выразит свое восхищение по поводу ее работы и предложит ей соответствующее место, подальше от этой прокаженной братии, известной как отдел новостей.
Хови рыгнул и вытер ключ, которым ковырял в ушах, о верхний лист ее проекта.
- Я неуверен…
- Я взяла интервью у миссис Меррит.
Он отложил в сторону липкий ключ и произнес:
- Да ну?
Конечно же, она лгала. Но отчаянное положение вынудило ее произнести это.
- Мы недавно вместе пили кофе.
- Ты с первой леди?!
- Именно. По ее приглашению. В ходе нашей беседы я обмолвилась о том, что хочу сделать сериал. Она одобрила мою идею и согласилась поделиться своими мыслями по поводу синдрома.
- Перед камерой?
Барри мысленно увидела Ванессу Меррит, пытавшуюся спрятаться за солнцезащитными очками: дрожащие пальцы держат сигарету… Эмоционально подавленная женщина.
- Ну конечно, перед камерой, - выдавила Барри, бегая глазами из стороны в сторону.
- В проекте ты ни разу не упомянула о первой леди.
- Я хотела преподнести сюрприз.
- Ну ладно, я удивлен, - сказал он сухо. Она не умела лгать, но так как Хови не отличался особым знанием людей, Барри чувствовала себя в безопасности.
Он наклонился вперед и произнес:
- Если миссис Меррит согласится на интервью…
- Она согласится.
- Ежедневный репортаж с тебя не снимается. - Сказав это, он откинулся в кресле и почесал у себя между ног.
Барри немного подумала и, покачав головой, твердо произнесла:
- Эта тема заслуживает большего внимания. Я намерена уделить ей все свое время.
- А я намерен трахнуть Шарон Стоун. Но мы не всегда имеем то, что хотим, не так ли?
Барри пересмотрела свою позицию и кивнула:
- Хорошо. Условие принято.
- Барри Трэвис.
- Кто?
Первая леди прокашлялась прежде, чем снова повторила имя:
- Барри Трэвис. Репортер с телевидения.
- Понятно, - протянул Дэвид Меррит - президент Соединенных Штатов Америки. - Я приметил ее на недавней пресс-конференции. Обычно ее репортажи о Белом доме звучат вполне миролюбиво, а?
- Очень.
- Так какие у нее проблемы? Ванесса, уже одетая, разбирала почту за столиком, потягивая белое вино.
- Она готовит серию репортажей о СВДС и собирается включить туда интервью со мной.