– Если это печатают и называют детективами, то я – Агата Кристи!
После чего настрочила коротенькую детективную повестушку про девицу, которая после окончания соответствующих курсов пошла работать, по рекомендации друга детства, секретаршей в некую подозрительную фирму. Круто замесив гнусные домогательства шефа, его последующее загадочное убийство, полдюжины покушений на эпизодических фигурантов, исчезновение крупной суммы денег, бросив подозрение на всех действующих лиц, кроме старенькой мамы героини и вставив пару постельных сцен, причем одну – на роскошной белоснежной яхте посреди океана, Нина заставила девицу распутать преступление, причем главным злодеем оказался тот самый друг детства.
Это рукоделие пошло на ура, издательство потребовало немедленного продолжения. По подсказке Леонида Анатольевича, Нина помогла героине решить, что карьера секретарши для нее – слишком мелко – и открыть частное сыскное агентство, что давало возможность писать сериал практически бесконечно. Ну действительно, сколько раз в жизни попадает в историю с преступлением нормальная секретарша? Один? Два? Пять? Если больше, то такая невезучесть начинает вызывать сомнения в умственной полноценности героини. А частный детектив может расследовать преступления сколько угодно! В общем, теперь Нина, хотя и несколько в ущерб своим прямым обязанностям (что вызывало сдержанное ворчание шефа), клепала детективы, загоняя экс-секретаршу в самые дикие и невообразимые ситуации. Сериал процветал.
Третьим редактором работала Лидочка. Она была старше Нины на три года, ей уже исполнилось двадцать пять, но находилась под полным ее влиянием. Своей воли у Лидочки, кажется, не было вообще. На работе решения за нее принимала Нина, дома муж или свекровь, а если вдруг рядом не оказывалось никого, кто выдал бы ей четкие указания, она просто впадала в ступор. Соблазненная примером подруг, и, вроде бы, легкими деньгами, Лидочка тоже загорелась написать что-то свое, но промучившись неделю – какой жанр выбрать, детектив, фэнтэзи или любовный роман, осознала, что потом придется еще придумывать имена для героев, описывать их внешность, да еще сочинять, что с ними должно произойти, пришла в ужас и бросила эту затею. А редактором она была хорошим – грамотным и чутким.
Комната номер семь была самой большой в агентстве. Но вовсе не потому, что шеф стремился обеспечить редакторам максимально комфортные условия для работы. Просто туда, кроме трех хозяек, регулярно набивались авторы. Впрочем, "регулярно" – это неподходящее определение. На самом деле, понять закономерность этих приливов и отливов было невозможно. То, целыми неделями, ни один из представителей как выражалась склонная к некоторому ехидству Нина, "славного племени графоманов", не переступал порога просторной комнаты, так что приходилось названивать им домой и выяснять сладкими голосами, нет ли у них чего для "Подсолнуха"? То авторы вдруг шли косяком, толкаясь, наступая друг другу на ноги и выстраиваясь в очередь. Наблюдать за ними было интересно. Одни, подозрительно поглядывали на всех собравшихся в комнате, прижимая к сердцу папку с рукописью или коробку с дискетами, разговаривали с редактором шепотом, а свое бессмертное произведение пытались передать так незаметно, что на ум сразу приходили старые фильмы про шпионов.
Другие авторы, наоборот, быстро знакомились друг с другом и начинали обмениваться новостями литературной жизни и анекдотами. Для таких в комнате стояли дополнительные стулья, а на специальном столе – "чайно-кофейные принадлежности". Когда дружелюбных авторов собиралось много, атмосфера становилась особенно непринужденной. Попивая кофеек, они, не особенно стесняясь, приступали к громкому обсуждению агентства "Подсолнух", как такового, и персоналий, в означенном агентстве служащих. В целом, это было довольно весело, хотя рабочий процесс несколько тормозило.
Сегодня, к счастью, денек выдался тихий.
– Светлана, ты обедать пойдешь? – без пяти двенадцать спросила Нина. – Мы с Лидочкой хотели по магазинам пробежаться.
"Мы с Лидочкой хотели", на самом деле означало, что хотела Нина. Но кого это волнует, если саму Лидочку устраивает?
– Бегите, – кивнула Светлана, не отрывая глаз от экрана компьютера. – Я раньше, чем часа через два есть не захочу.
Леонид Анатольевич разрешал редакторам сдвигать обеденный перерыв по желанию. Единственное, чего он требовал, чтобы в комнате редакторов, в рабочее время, всегда кто-нибудь был.
– А то придет новый автор, и уйдет несолоно хлебавши. А потом окажется, что это Достоевский приходил! – любил повторять он.
Светлана однажды не выдержала и объяснила любимому шефу, что при той литературной политике, которую проводит их агентство, Федора Михайловича, если бы он вдруг и в самом деле заявился в "Подсолнух", всячески обласкав и обнадежив (что тоже входило в список обязательных требований Горелова – авторов обижать нельзя), тем не менее, отправили бы именно "несолоно хлебавши". Поскольку при всей общепризнанной гениальности, его произведения никак нельзя считать коммерческими. Даже с учетом того, что некоторые горячие головы из литературоведов, величают "Преступление и наказание" классическим детективом.
Леонид Анатольевич повздыхал, согласился и произнес небольшую, но прочувствованную речь о том, куда катится современная литература. Впрочем, это не помешало ему через пару дней очередной раз погрозить пальцем:
– Вот вы разбежитесь по своим делам, а явится к нам новый Достоевский…
Светлана плюнула и больше с ним на эту тему не спорила. Тем более, что соблюдать подобный режим было вовсе не сложно. Нина, ярко выраженный лидер, захватив полную и безоговорочную власть над Лидочкой, автоматически пыталась командовать и Светланой. Та мягко, но упорно, держала оборону. Такие взаимоотношения несколько мешали тесному сближению и в результате, при полном взаимном уважении ни у Нины, ни у Светланы, даже мысли не возникало о совместных обедах или походах по магазинам – вежливо соблюдавшаяся очередность устраивала всех. Ну, а когда возникала совсем уж пиковая ситуация и по каким-то важным и неотложным делам, все редактора разбегались в разные стороны, существовала еще секретарша Настенька, которая всегда готова была подежурить в редакторской часок-другой.
Но сегодня Настина помощь не требовалась – Светлана отпустила девочек по магазинам даже с облегчением. Каждый раз, когда Денис уезжал, она замыкалась в себе, словно устрица в раковине, до минимума сводя общение с окружающими. Собственно, именно благодаря этому состоялась ее писательская карьера – частые командировки мужа времени для работы оставляли более чем достаточно. Правда, из-за этого же, за последние десять лет не появилось новых друзей. Да и старые как-то растерялись.
В школе, а потом в университете, подружек было полно, да таких, что казалось, на всю жизнь! И действительно, было время, встречались очень часто – и в праздники, и просто так, без повода, собирались. Но время прошло и где они? Разбежались, разъехались, повыходили замуж… у всех свои заботы, свои проблемы. На смену веселым посиделкам пришли телефонные разговоры, да и те случались все реже. Когда, интересно вспомнить, она в последний раз с кем-нибудь из девчонок общалась? Месяц… нет, два месяца назад – с Анечкой Алексеевой, все по тому же телефону. И то, не полноценный разговор был, а так, дежурное поздравление с днем рождения.
Впрочем, бог с ними, с подругами. Конечно, хорошо, когда они рядом, кто бы спорил, но и без них вполне можно обходится – ничего страшного, проверено! И вообще, хочешь мира в семье, значит самой лучшей подружкой должен быть муж. А у нее ведь, кроме Дениса, есть родители, есть брат. Хотя они и живут в райцентре, но не на краю же света, всего-то четыре часа езды на машине… и вообще, непонятно, зачем об этом думать? Светлана с досадой тряхнула головой, посмотрела на часы. Вместо того, чтобы спокойно работать в тишине, столько времени потеряла. Девчонки, наверное, через полчаса уже вернутся, да с покупками. Придется снова отвлекаться, рассматривать…
Нина с Лидочкой вернулись вовсе не через полчаса, а через час, но очень довольные. Оказывается, Нине позарез нужен был подарок на день рождения для парня, за которого она нацелилась выйти замуж – достаточно дорогой, чтобы он понял серьезность ее намерений, при этом элегантный, чтобы продемонстрировать ее безупречный вкус. Кроме этого, он должен быть эффектен настолько, чтобы парень захотел похвастаться подарком перед друзьями.
– Знаете, как это бывает, – объясняла Нина, – "кто подарил?" – "моя девушка". А если привык выговаривать "моя девушка", уже можно работать над превращением в "мою невесту"…
Еще подарок должен быть полезным, чтобы понравиться будущей свекрови. И желательно, чтобы почаще попадался кандидату в женихи на глаза. В общем, проблема крайне серьезная.
Но девчонки бегали не зря – собрав весь коллектив агентства (шеф в таких случаях был весьма демократичен и любил принимать участие в оценке и обсуждении подарков, тем более, имеющих столь важное значение для его служащей), Нина с гордостью продемонстрировала органайзер. Из хорошей кожи, с тонкими металлическими уголками, с десятком отделений, застегивающихся на кнопочки, крючочки и молнии, с калькулятором, шариковой ручкой и специальным блокнотиком, с календариком в прозрачном пластиковом чехольчике, с кармашками для визитных и кредитных карточек… в общем, именно то, что надо!
– Именно то, что надо, – подтвердила Александра Борисовна. – Я бы, как свекровь, не устояла.
– Да-а, – с уважением сказала Светлана, покрутив органайзер, – как говорит одна моя подруга, "берешь в руки, маешь вещч"!
– Стильно, – согласился и Леонид Анатольевич, щелкая кнопочками. – От такой игрушки и я бы не отказался. Сколько стоит?
Нина потупилась и назвала цену.
– Ой, – Настя потянувшаяся было пощупать кожу, отдернула руку. По лицу ее было видно, что она подсчитывает, сколько лет ей надо копить свою секретарскую зарплату, если не отказываясь от ежедневной еды, жилья и милых привычек, вроде умывания и стирки, она захочет купить подобный подарок. Результат получался явно не утешительный.
– А где такие продают? – Светлана, у которой подобных проблем не было, отобрала у Леонида изящную вещицу. – У моего Дениса день рождения скоро, я бы ему тоже такой купила.
– На проспекте такой магазинчик маленький, кожаными изделиями торгует, знаешь? Только у них черных больше нет. И вообще, всего две штуки осталось – коричневый и бежевый.
– Все равно, надо зайти посмотреть, – она положила органайзер в картонную коробочку черного цвета с золотым вензелем фирмы на крышке, вернула Нине.
– Балуешь ты своего мужика, – неодобрительно покосилась на Светлану Александра Борисовна. – Ниночка, понятно, ей необходимо. У нее парень еще и сбежать может. А твой-то, никуда не денется, значит нечего и деньги переводить. Купи ему рубашку или ботинки.
Светлана вежливо улыбнулась и отошла к своему компьютеру. Спорить с бухгалтером она не собиралась. Та была замужем больше двадцати лет и каждый день выдавала своему благоверному строго рассчитанную сумму на обед. Денег на проезд он не получал, супруга лично, ежемесячно покупала ему трамвайный проездной. Время от времени Александра Борисовна пыталась объяснить более молодым сотрудницам, что другого обращения мужики не понимают и это единственный способ построения семьи, как благополучной ячейки общества. Нина иногда пыталась ей возражать, но все ее аргументы моментально разбивались неумолимым:
– Это, милочка у тебя чисто теоретический взгляд на вещи. А семья, это такое дело, где теория от практики так далеко, что они друг друга даже в бинокль не разглядят! Вот выйдешь замуж, на собственном опыте убедишься.
Лида не спорила с Александрой Борисовной по врожденной мягкости характера, хотя именно ее семейная жизнь являлась ярким примером абсолютно противоположного подхода к вопросу. Светлана тоже держала свое мнение при себе, но просто потому, что не любила бесполезных дискуссий. А разговаривать с главбухом на эту тему, было не то что бесполезно, просто нелепо! Не объяснять же, что с Денисом подобные номера, в любом случае не пройдут.
– Упаковывать будешь или так подаришь? – поинтересовалась тем временем Лидочка.
– Даже не знаю, – Нина с сомнением смотрела на элегантную коробочку. – С одной стороны, упаковка, конечно… а с другой стороны – бумага эта блестящая, финтифлюшки всякие, бантики… не по-мужски как-то. А вы, как скажете, Леонид Анатольевич?
– Да уж, бантики здесь ни к чему, – шеф поджал губы. – Но просто коробку отдавать, это как-то… голо.
– В супермаркете напротив, специальный отдел открыли, – Александра Борисовна умела быстро переключать свое внимание. Тем более, что обсуждение проблемы упаковки подарка было гораздо более интересным, чем разговор, довольно односторонний, со Светланой, о том, что следует дарить мужьям. – Там очень большой выбор всего: и сумочки, и коробочки, и бумага есть такая, знаете, благородно-матовая, без блесток. Надо сходить посмотреть.
– Вот, правильно, – обрадовалась Нина, – прямо…
– К-хг-хм, – деликатно кашлянул Горелов.
– Прямо сегодня, после работы туда зайду, – моментально перестроилась Нина.
На намек шефа среагировали все. Настя, тихой мышкой скользнула в дверь первой. Лидочка попятилась к своему компьютеру, торопливо вызвала на экран какой-то текст и с самым деловым видом на него уставилась. Александра Борисовна просто повернулась и удалилась – величественная, как Эйфелева башня. Нина засунула коробку с подарком будущему жениху в ящик стола и тоже изобразила деловую активность. Удовлетворенный Леонид Анатольевич позволил себе покинуть комнату редакторов.
Как только дверь за ним закрылась, Лидочка встала:
– Какая может быть работа? Так все интересно, правда девочки?
– Что это ты такого особенно интересного обнаружила? – подозрительно спросила Нина. За Лидочкой пристрастия к глупым розыгрышам, вообще-то, не наблюдалось, но мало ли…
– Ну как же! У тебя все так интересно! И вообще, любовь, это так захватывающе! Особенно в самом начале, когда сердце замирает, – Лидочка, прижав руки к груди, закружилась по комнате, – вздохи, взгляды, прикосновения, слезы, по ночам, в подушку… – она резко остановилась и спросила у Нины, – ты по ночам в подушку плачешь?
– Нет, – ответила та, обменявшись со Светланой изумленным взглядом. – А что, это обязательно?
– Не знаю. Нет, наверное, – Лидочка пожала плечами. – Я, по крайней мере, не плакала. Но есть в этом что-то романтическое. Света, ты, как специалист, согласна?
– Нет, – голос Светланы прозвучал резче, чем ей хотелось бы, и она пояснила, – ерунда это все, Лидочка. Выдумки.
– Что выдумки? Страдания от любви?
– Да все, – она развернулась на вращающемся стуле, спиной к компьютеру. – И страдания и вздохи твои со взглядами, и вообще любовь.
– То есть как это? – ошеломленно спросила Нина. Лидочка, судя по всему, потеряла дар речи. – Любовь – это выдумки?!
– Абсолютные, – Светлана поморщилась, вспомнив как стояла сегодня утром у окна, словно бедная родственница, – нету никакой любви.
– Но как же… ты же сама об этом пишешь?
– Потому и говорю, что сама об этом пишу, – вздохнула Светлана. – И уж поверьте мне девочки, то, что я пишу, никакого отношения к реальной жизни не имеет!
Она снова повернулась к экрану и углубилась в работу, довольно успешно сделав вид, что не замечает выражения лиц, потрясенных ее словами подруг.
Через полчасика, исключительно из чувства долга перед своим организмом, Светлана закрыла файл и встала. Если она после своего чисто символического завтрака, пропустит еще и обед, то к вечеру просто ноги протянет. Тем более, что основной наплыв посетителей в ближайшем кафе уже схлынул. Значит, не придется стоять в очереди, потом сидеть за столиком с незнакомыми людьми… Она прихватила сумочку, сообщила Нине с Лидочкой, которые все еще испуганно косились на нее, о своих планах и решительно вышла.
Кроме агентства, в этом здании расположились несколько посреднических контор, риэлтерская фирма, парикмахерская, небольшое ателье по производству самых разных чехлов, мастерская по пошиву и ремонту кожаных изделий и пара крохотных магазинчиков на первом этаже. Там же, на первом этаже, прямо в коридоре стояла большая рамка, на которой были закреплены образцы жалюзи и рядом – письменный стол, за столом сидела девочка Олечка, вчерашняя школьница, готовая немедленно оформить заказ на изготовление, если вдруг появится заинтересованный клиент. Сидела она там, неторопливо разгадывая сканворды, уже восемь месяцев, но ни один клиент так и не появился. Правда, молодой хозяин риэлтерской фирмы, тщательно изучив образцы, пообещал, что как только начнет делать ремонт в тех двух комнатах на пятом этаже, которые его фирма занимает, то непременно обратится к ней и только к ней. Олечке и этого было довольно. Она перезнакомилась со всеми, работавшими в этом здании, кто хоть сколько-нибудь был склонен к общению, добровольно выполняла обязанности справочного стола, исправно снабжая растерянных посетителей информацией, как именно им отыскать нужную комнату, при необходимости рисуя планы со стрелочками, а то и провожая до места.
У сотрудниц агентства, наибольший интерес вызывала парикмахерская – там работали вполне приличные мастера и шапочное знакомство людей, которые регулярно встречаются в коридорах не слишком большого здания, давно переросло в крепкую дружбу. С Олечкой редактора тоже были в хороших отношениях – девушка смотрела на людей близких к литературе с восхищением и гордилась знакомством. А они покровительствовали ей, давали читать новые книжки и никогда не отказывали в помощи, если очередной сканворд оказывался для Олечки слишком сложным.
А вот магазинчики на первом этаже, вызывали, скорее, недоумение. Они принадлежали разным хозяевам и располагались по разные стороны от лестницы. Других различий не было. Одновременно открывшиеся, оба магазинчика торговали бытовой химией, причем совпадал в мельчайших подробностях не только ассортимент, но и цены, кстати сказать, несуразно высокие. Отсутствие покупателей, тоже было для этих торговых предприятий общим фактором. Даже продавщицы там работающие, казались отражением друг друга – высокие худые брюнетки, одинаково жующие резинку, одинаково отвернувшись к окну. Вроде бы, они не менялись, работали уже года по два каждая, но никто с ними так и не познакомился.
Даже не взглянув на стеклянные витрины, заставленные пузырьками и баночками, Светлана обменялась парой слов с Олечкой и вышла на улицу.
До гостеприимно распахнутых стеклянных дверей кафе надо было пройти всего сто метров. Двинувшись вперед довольно бодро, Светлана с каждым шагом замедляла темп, все яснее понимая, что есть совершенно не хочет.
"И нужен мне был этот обед? Вполне могла обойтись чашечкой кофе на рабочем месте… Не догадалась девчонок попросить плюшку какую-нибудь принести…"
С отвращением посмотрев на пельмени и пиццу, выставленные в витрине, как основные блюда, она приняла решение: "Ладно, пусть обед тоже будет символический"! После чего взяла коробочку салата, маленькую бутылку минералки из холодильника и заварное пирожное. Вышла с подносом на улицу, устроилась за свободным столиком.