Раз такие люди как Оливье кроме мозгов имеют еще и внешность, но при этом не вампиры, в мире обязательно нужно что-то менять. Но несчастный случай с каблуками Оливье я рассматривала не долго. Потому, как и Ева, тихий и нежный человек, сегодня тоже была хороша! И на нее злиться я просто не могла. Смотря на ее роскошные каштановые волосы, я тут же вспоминала рекламу шампуня…девушка лежит на медвежьей шкуре, волосы ее переливаются в свете камина, и тут над ней склоняется…. Тьфу ты черт, и даже тут меня преследует образ Калеба!
Нет, нет, нет! Срочно нужно чье-то общество!
Оливье в компании симпатичного парня, без сомнения уже студента, ни на кого не обращала внимания. Особенно это сказалось на Сеттервин, раз она решилась гулять с нами. Так же как и Теренс, равнодушно идущий туда же, куда и мы, игнорируя Бет. Она же делала вид, что не замечает этого, отчаянно флиртуя с другом студента, неопрятного рокера, что удивительно очень привлекательного. Мы с Евой смотрели на все это осуждающе, но не рисковали вмешиваться. Поесть мы решили в простом пабе, выбранном всеми из вежливости ко мне, слишком пряные, острые запахи, китайского ресторанчика, посещаемого ими постоянно, плохо влияли на меня. Две девушки из класса Оливье и Евы, Ирис и Марианн, косо посматривали на меня из-за этого, но мне было все равно, - провести весь ленч в туалете, не входило в мои сегодняшние планы. Их глумливые смешки преследовали меня на протяжении всего дня. Это были именно те две девочки из библиотеки. Я подумывала было переехать их как-нибудь в школе, но пришлось оставить такие мысли при себе. Когда я узнала, что не с одной из них не встречался Калеб, я даже пожалела их. Странная вещь милосердие…
В пабе я даже разрешила себе съесть кусочек бифштекса Теренса, за что получила неодобрительный взгляд Евы, закоренелой вегетарианки, но что я могла поделать, мясо было таким сочным, и в ее ряды я не записывалась. К тому же когда-нибудь наступит то время, когда я буду питаться лишь кровью, надеюсь только не человеческой.
Представив, что когда-то смогу захотеть испить крови своих друзей, я перестала есть. Как же Калеб справлялся с отвращением к себе, с жаждой, так тесно общаясь с людьми? Неужели реально жить так?
Калеб прав, я однообразно представляю себе вампиров, не считая их способными на человеческие чувства. Ведь любовь к людям заставляет их отказаться от человеческой крови. Вспомнив о нем, я не могла не думать о том, что же он делает? Где сейчас? Надеяться, что думает обо мне, я не могла, не смела.
Мое настроение, тут же, испортилось. Компания, разбившаяся на группки, не способствовала веселью, особенно Теренс и Бет, обиженные друг на друга, значительно подтачивали мое настроение. Ева, как никогда молчаливая, не была самым интересным собеседником. По крайней мере, ее зеленые глаза также как и мои заметили старания Оливье оказаться поближе к Теренсу (я поделюсь с Евой: подпилю правый каблук, а она левый!). А про Сеттервин и вообще говорить не стоило. Ее кислая мина, нагоняла тоску не только на меня. Наверняка она, как и я, думала о Калебе.
Только у меня было преимущество, я точно знала, что сегодняшний день он не проведет с Мери, своей новой девушкой. Только не знаю, кому было хуже: с одной стороны, у меня была возможность больше Сеттервин проводить времени с Калебом, зато Сеттервин пусть и не продолжительно, но встречалась с ним.
Я тяжело вздохнула. Прогулка по парку и вдоль реки, никак не разгоняло грозовые мысли в моей голове. На удивление время пролетело быстро. Уже и не помню, кто предложил возвращаться домой, но я поддержала эту идею даже очень активно. От реки тянуло холодом, моя одежда ставала холодной и влажной, а воздух все более сырым. Я боялась простудиться.
Когда мы сели в машину, рядом приземлилась Ева с недовольным лицом, и через мгновение ее поведение стало мне понятно. Друг студента, кажется Геб, втащил на заднее сиденье Бет, довольно прилично выпившую. Но когда она успела так напиться, я не понимала. Кажется, мы все время были вместе, и я не замечала, чтобы Бет покупала какие-нибудь спиртные напитки. Да и кто бы ей их продал? Бет было столько же, сколько и мне - почти 16.
К моей нескрываемой радости, Геб не стал садиться к нам в машину. Оказалось, к счастью, что он водитель одной из тех трех машин, которые ехали с нами. Смотреть какой именно, у меня не было времени. Бет становилось хуже с каждой минутой. Ее лицо зеленело и вот-вот могло стошнить. Поэтому ехать за всеми я не могла. Нам приходилось останавливаться каждые пять минут, и Ева пересела назад, чтобы помочь, в случае чего.
Кажется, это была худшая моя поездка на отдых. Всю дорогу Бет то плакала, то смеялась, говоря, как она любит нас и, конечно же, Теренса. Какая она дура, что так и не соглашается встречаться с ним.
Большую часть ее слов, я не понимала, а потом и вообще перестала обращать внимание. Становилось все темней, и я уже давно потеряла машины наших друзей. Через дорогу только чернел лес, на дороге множество машин, тех, кто мчит домой с роботы, и почти никаких полезных указателей. Я же ехала сегодня за рулем в Лутон впервые. Дорога была мне малознакома. Теперь я даже приблизительно не могла понять, где мы.
- Кажется, мы потерялись, - обратилась я к Еве после десятиминутных мучений. Ее взгляд стал еще более испуганным, чем у меня. Самюель и Терцо все еще были в Лондоне, дома Еву ждала лишь бабушка, сроду не водившая машин, звонить родителям Бет мы не могли, учитывая ее состояние. Я могла подумать только об одном человеке способном нам сейчас помочь…
- Я знаю, ты будешь против, - осторожно начала Ева, - но нам сейчас поможет лишь Калеб.
- Я тоже об этом подумала, - нехотя призналась я. Кто еще мог примчаться сюда на умопомрачительной скорости. К тому же, нужен кто-то, чтобы занести Бет ко мне домой. Она уже отключилась и весила слишком много, чтобы Ева могла дотащить ее в дом. Так как я вообще не могла поднимать ничего тяжелее пакета с молоком, - помочь ей не могла.
Вырулив на обочину, я оставила включенными фары, хорошо, что аккумулятор был полностью заряжен, страшно подумать, что бы было, останься мы без света. Не могу назвать себя трусихой, но те перспективы, что вырисовывались в моей фантазии, напоминали кадры фильмов ужаса.
Ева вышла из машины, и немного побродив вокруг, наконец нашла сеть, чтобы позвонить. Она сказала лишь пару слов и, вернувшись, тихо сказала:
- Уже едет.
Я не сомневалась, все же Бет и Ева его друзья, а меня оставили на его попечение. Неужели я увижу его? Мое сердце забилось слишком быстро, чтобы я смогла устоять на ногах. Меня так не испугали даже две машины остановившиеся спросить все ли у нас в порядке. Сначала это была пара довольно милых старичков, видимо ехавших с какого-то футбольного матча. Узнав, что за нами едут, они отправились дальше. Вторая машина битком набитая так же фанатами, только видимо другой команды, тоже остановились проверить все ли хорошо и не нужно ли нас куда-нибудь отбуксировать. Почти все они, кроме водителя, были очень веселыми, разогретыми матчем, но к нашему счастью вели себя подобающе, так как оказались семинаристами. Кажется, Бог оберегал нас в эту ночь.
Когда фары знакомого мне джипа выхватили нашу машину из темноты, к тому времени я выключила свет, и мы сели в машину, Еву била нервная дрожь, а я, к своему позору, обгрызла несколько ногтей.
Он был так зол, когда вышел из машины и направился к нам, что двигался немного быстрей нормального парня, к моему величайшему облегчению, Ева ничего не заметила, так как проснулась Бет и ее начало тошнить. Пока Ева отвела ее в кусты, меня почти волоком вытаскивали из машины пара потеплевших раздраженных рук.
- Вы что совсем разум потеряли, почему вы не ехали за всеми? Минут за пять перед вашим звонком мне звонил Теренс, испуганный, что вас за ними нет.
Я была так взволнована его близостью, что даже не смогла ответить ему колкостью. В гневе, его глаза казалось, сверкали. Как я могла соображать рационально?
- Что с Бет? - так и не получив никакого ответа, вновь спросил Калеб.
Я наконец-то смогла заговорить, подавив в себе дрожь:
- Немного перепила. Поэтому мы и отстали.
Я вздрогнула: слишком пристально и мрачно Калеб смотрел на меня.
В чем моя вина, я просто переживала за Бет?
- Почему Бет пила.
Я сбивчиво начала объяснять, сама не понимая, почему у меня такой виноватый голос. Он не выказывал своих эмоций, не дергался, а просто молча, слушал все, о чем я говорила.
- Надо было позвонить мне, пока вы были еще в Лутоне, - гаркнул он, вдруг сжав меня сильнее, почти прижимая к себе.
- Я не собираюсь перед тобой отчитываться, - по-детски надулась я.
По его лицу пробежала странная тень. Я вся напряглась, со всей остротой сознавая, что прижимаюсь к его широкой, сильной груди. Его дивный запах опьянил меня, в голове немного помутилось, как это часто бывало от такого близкого общения с вампирами. Я презирала себя, за слабость. И оставалась бессильной перед своими чувствами.
Он пристально смотрел на меня. Я наделась лишь на то, чтобы выражение моего лица не выдало мыслей роящихся в моей голове в этот миг. Покраснев, я облизала губы и едва смогла выговорить:
- Отпусти меня.
Я почувствовала огромное облегчение, высвободившись из его рук. Остро ощущая его присутствие, я так же чувствовала напряженность между нами. Мне никогда в жизни не было так холодно, хотя думаю, что трясло меня от нервного перенапряжения.
- Вот упрямая девчонка! - произнес он холодно. - Рейн, прошу тебя, прекрати ребячиться. Все серьезно, а если бы кто-либо тут пристал к вам?
- Значит я ребенок? - я чувствовала себя глубоко обиженной. Я ребенок! Надо же такое сказать!!
Он молчал, и я пожалела, что заговорила об этом.
Калеб скрестил руки на груди и усмехнулся:
- Прямо говоря - да. Будь ты умней, позвонила бы еще из Лутона.
- Так я еще и глупая, - ну это уже хамство!
Он, молча, отвернулся и пошел к Еве, придерживающую голову Бет. Я не стала идти к ним, боясь, что и меня начнет тошнить. Мой нос улавливал теперь слишком много неподходящих запахов. Да мне от одного вида, как конвульсивно содрогается Бет, становилось плохо. Я отвернулась к дороге, стараясь дышать глубоко и медленно. Но было ли это последствием увиденной картины, или же, присутствием Калеба, мне не хотелось разбирать. Как легко ему было вывести меня из равновесия. Сколько же влияния он имел на меня? Мне действительно стало страшно от этой мысли.
Чтобы забыться я набрала номер матери Бет, Мишель.
- Миссис Фослер? Это Рейн…
- Что-то случилось? - вырвался из трубки тревожный голос миссис Фослер. В моей голове нарисовалась сразу же пара глаз, таких же оливково темных, как и глаза Бет, только вот веселости в них не было не грамма, даже в моем воображении.
- Все в порядке, просто Бет укачало, и она заснула в моей машине, так что можно Бет переночует сегодня у меня, а завтра мы приедем вместе на службу?
Мишель Фослер вместе с Самюель пела в церковном хоре и я, безусловно, знала, как ее подкупить.
Вдруг очень четко на фоне ночной тишины раздались характерные звуки, издаваемые Бет.
- А это что? - голос миссис Фослер стал подозрительным.
- Кажется, Калеб отравился в китайском ресторанчике, и его тошнит.
Я мстительно улыбнулась, зная, что Калеб меня слышит.
- Может, привези его к нам? Сдается мне, его отец вновь уехал из города, - начала переживать мать Бет, и я выругалась про себя.
- Нет-нет, ему уже лучше, у меня были с собой лекарства от отравления, мне они постоянно нужны.
Зная, как люди реагируют на мою беременность, я приплела свое положение. Миссис Фослер сразу же смолкла, очевидно, почувствовал себя некомфортно. Конечно же, я не любила манипулировать людьми, но что делать, если я знала, какой бывает мама Бет настырной.
- О, хорошо милая, спасибо что позвонила, - голос Миссис Фослер стал сразу же расслабленным, - но если ему станет хуже, не стесняйся позвонить даже ночью. Знаю я эти китайские ресторанчики, а ему скажи, что не надо есть, если его желудок не предрасположен к такой еде.
Да уж, желудок Калеба, действительно не был предрасположен к еде, простой и нормальной.
- Обязательно скажу, - пообещала я ей, и отключила трубку, когда на том конце услышала гудки.
- Я не люблю китайскую кухню, - прозвучал рядом знакомый голос и резко обернувшись, я увидела Калеба, несущего на руках Бет, стонавшую и вздыхающую, словно ей тяжело было дышать. Увидев ее, я поняла, что впереди у меня долгая ночь, и что хуже всего, рядом будет Калеб. Самой захотелось застонать. Если бы не Бет, я бы спокойно ворочалась в кровати, думала бы о Калебе и скоро бы заснула. Теперь же мне предстояло наслаждаться его мучительной близостью. Еще одного вечера дружелюбных разговоров я не переживу. Теперь я понимала, почему Бет так напилась, но, к сожалению, проблемы такой вариант не решал.
- То есть, тебе не нравятся китайцы? - так, чтобы было слышно только ему, прошептала я и к моему удовольствию, он не только не разозлился, а улыбнулся. Разумеется, мое сердце, как всегда своеобразно прореагировало на это. Когда он был злым, легче было бороться с его притягательностью.
Калеб бережно уложил Бет в свою машину, так как там было намного больше свободного места, чем в моей, а потом вглубь машины полетел его пиджак. Ева села следом за подругой, чтобы поддерживать ее голову у себя на коленях. Мне предстояло ехать в одиночестве, и я несказанно этому обрадовалась, еще не оправившись от присутствия Калеба. Теперь я смогу немного настроиться, перед тем как провести столько времени с ним. Придумаю несколько колких ответов, может смогу наконец-то заставить свое сердце не громыхать так громко, когда я вижу его.
Калеб вернулся к моей машине и заговорил уже намного серьезней. Вот это он зря! Когда Калеб не злился, и его лицо оставалось безмятежно спокойным, желание поцеловать полные строго очерченные губы, болезненно отзывалось во всем моем теле. Да что он творит со мной?!
- Только мы въедем в город, я повезу домой Еву, ты же поезжай к себе и приготовь ванну, но не горячую. И поставь чайник. У тебя есть ромашка? Нужно будет заварить.
Он отдавал мне наставление, так холодно, что я не могла не послушать. Калеб внимательно посмотрел на меня, будто проверяя, слушаю ли я его. Его указательный палец поднялся так быстро, что я, и моргнуть не успела, как он щелкнул меня по носу.
- Ты заснула?
- Думаешь это хороший способ проверить? - потирая нос, огрызнулась я. Калеб до тошноты самодовольно улыбнулся. Ну как так может быть? В один момент я готова его расцеловать, в другой - мне хочется съездить по его красивому лицу. Какая-то странная реакция. А мне всегда казалось, что беременные должны быть добрее. Видимо это не про меня.
- Встретимся у тебя, - направившись к своей машине, бросил он, и добавил, открывая дверцу со стороны водителя, - и пожалуйста, не потеряйся опять.
Ха-ха-ха! Я раздраженно села за руль, кровожадно думая, не боднуть ли его машину. Но такие мысли теплились во мне лишь несколько мгновений, а потом я вспомнила, что в машине Ева и Бет.
Двигаясь за ним по ночной дороге, я думала, как лучше всего вести себя с ним? Молчать, это не про меня, к тому же он сразу же напомнит, что мы заключили мир и дуться не красиво, а я не привыкла изменять своим обещанием. Огрызаться - вряд ли с ним такое, возможно. Он не меньше моего может быть саркастическим, он скажет мне что-либо обидное, и я не сдержусь, зарыдаю, - мои гормоны подведут меня. Как же себя вести? Лучше всего быть такой как есть. Почему я должна меняться?
Только мы въехали в город, джип Калеба свернул в центр, я поехала по дороге, ведущей к моему дому. Если днем дорога была ужасной, то ночью ехать по ней было просто кошмарно. Как я не въехала ни в одно дерево, удивляло меня саму. От резких скачков на ямах, заболело в боку, я даже немного испугалась. Родить прямо сейчас в машине, представлялось мне не самой веселой перспективой.
Когда я вошла в дом и села, лишь теперь поняла насколько устала. Немалых сил мне стоило встать и сделать все то, о чем сказал Калеб, и даже кофе для себя, чтобы дождаться приезда Калеба. Но, вернувшись в кресло с кофе, я так и не сделала ни одного глотка. Через мгновение меня будили прохладные руки Калеба, вновь изменившие свою температуру. Значит, после солнечного дня он снова приходил в себя. Приду ли в себя и я хоть когда-то? Маловероятно если его глаза будут все также испытующе и очаровывающе смотреть на меня!
- Прости, но я не могу быть с ней в ванне, мне нужна твоя помощь.
Калеб присел передо мной и, придерживая мою голову, таким же жестом, как и с утра, внимательно смотрел на меня.
- Ты проснулась?
Я утвердительно кивнула и нагнулась к столику за кофе, бесцеремонно вырываясь из его рук. На диване полулежала Бет и пила из кружки, видимо приготовленный мной настой ромашки, ее трясло, и вид у нее был болезненный. Я сделала два глотка и сразу же почувствовала себя лучше, хотя возможно присутствие Калеба так повлияло на меня.
- Пошли.
Я поднялась на ноги и пошла вперед, показывая Калебу дорогу в ванну. Но зайдя во внутрь, удивленно застыла. Что-то я не помнила, что набирала ванну, хотя должна была, по просьбе Калеба. Значит, я проспала достаточно долго, чтобы он успел заняться этим. Калеб зашел следом и, усадив Бет на стульчик, вышел. Я присела перед ней и радостно отметила осознанный взгляд.
- Ты должна мне помочь, а то я сама не смогу.
Бет лишь кивнула. Вдвоем мы быстро избавили ее от одежды, оставив лишь белье, и она залезла в ванну. Так как Бет все четко начала соображать, главное было следить за тем, чтобы она не заснула. Мы не говорили, но я немного напевала, так лучше было заставить ее бодрствовать. Минут через десять, когда ее перестало трясти, я помогла ей вылезти и, закутав в огромнейшее полотенце, позвала Калеба.
Он появился почти мгновенно.
- Отнеси ее в комнату рядом с моей, - попросила я, и только потом подумала откуда он знает, где находиться моя комната, так как он безошибочно пошел туда, куда я ему сказала.
Пока он относил Бет, я сбегала к себе за комплектом совершенно нового белья, купленного еще в Чикаго, но одеть его я не могла, все стало мне мало (а что еще не стало мне мало?). Мы оставили Бет переодеваться, но чтобы не оставаться с ним наедине, я пошла вниз на кухню за тазиком, подрастание с Пратом многому меня научило, и жаль в таком состоянии как Бет я оказывалась слишком много раз. Я так же налила еще кружку настойки, - от нее Бет должно становиться лучше.
Калеб увидев меня с тазиком и кружкой, немало удивился, видимо такое ему в голову не приходило. Когда мы вошли, Бет уже лежала под одеялом. На мой взгляд, Бет под одеялом снова начала бить дрожь. Оставался вариант, что дрожь бьет одеяло, а не Бет, но такая ерунда могла прийти только моему паникующему мозгу, при мысли, что скоро мы останемся с Калебом почти наедине!
На миг ее глаза открылись и она, тяжело ворочая языком, спросила:
- Ты звонила маме?
- Да, тебя укачало, и ты заснула в моей машине, так что ночуешь у меня. А с утра мы обязательно должны быть на службе.
Ее веки задрожали и она улыбнулась:
- Спасибо…за все…
- Скажешь завтра, когда будешь будить меня на службе.
- Непременно.